Mai Tai

Близилось новое испытание – снова пройти ресепшн. Только, если сперва китайцу надо было что-то пронести, то теперь – вывести. И в данном случае тара с алкоголем во много раз превосходила пронесенную, к тому же, требовала к себе крайне бережного отношения. Придерживая тайца под локоть, Джун юркнул к двери. Женщина, конечно же, сразу их заметила и окликнула. – Мы курить! – мгновенно сориентировался Джун, пропихивая соседа на выход. То ту сторону было свежо. Расстилающийся поздний вечер принес с собой легкий ветерок и приятный летний дождь. По отвыкшим от прохлады ногам побежали мурашки. Тэн мнется, не слишком активно выкручивая придерживаемую руку, и довольно жмурится, когда крупные капли попадают ему на лицо. Будь здесь кто-то другой, не Джун, и охватившая тело романтическая лихорадка не прошла бы даром. – Теперь ты можешь отпустить меня... – Неужели не нравится находиться так близко? – китаец озирается по сторонам в попытках сориентироваться на местности, похоже, прямо сейчас нахождение вплотную с Тэном его абсолютно не беспокоит. – Нравится... Он мгновенно сожалеет. Почему-то люди, позиционирующие себя как чистейшие натуралы, являются абсолютными рекордсменами по гейским шуточкам и намекам, а помимо этого, еще и считают каждого попавшегося на пути гея похотливым охотником, который непременно возжелает обуздать такого редкого зверя, как он. Китаец был ярчайшим примером подобного феномена и раскрасневшийся Тэн уже морально готовился к порции подстебов, когда его спасло вовремя подъехавшее такси. Такси повезло парней из точки «А» в точку «Какого хрена». За очередным поворотом их ожидала не новая улица, а совершенно другой мир – мир сверкающих неоновых вывесок и полуголых задниц на любой вкус и цвет. Джун не отрываясь пялился в окно на почти раздетых мужчин, женщин, девушек и парней, иногда не вполне различая, кто есть кто. Здесь было тесно, по-настоящему тесно... Людям, толпившимся у баров, ресторанов, клубов, мастерских разврата и бюро содома. Заведениям, теснившимся вдоль широкой улицы, перебивающим друг друга своей музыкой, слепящим своим вызывающим светом. Хищные растения, не иначе. Венерины мухоловки заманивали в свои оранжереи тех, кто казался им маломальский платежеспособным, Нарциссы соревновались в вычурном щегольстве, а пьяных букашек каждой из оголодавших пастей-дверей хватало с лихвой. Джун проморгался, готовый поспорить – это не тот город, в котором он жил все эти месяцы. В неверии он обернулся к тайцу: – Ты часто приезжаешь сюда? – Как тебе сказать... Как на работу, – держась за соседа, он выбирается к расфуфыренному зданию. На входе парни сталкиваются с охраной, вернее... Джун сталкивается. Тэн корчит одну из своих типичных мин аля «Да вы серьёзно?» в ответ на требовательный взгляд охранника. Мужчина только хмыкает, бегло ощупывая юношу. Джуна проверяют более тщательно. Но правила есть правила, и китаец терпеливо ждет, пока мужчина закончит с прощупыванием его одежды, едва удержавшись от «Как-то ты долго, вошел во вкус?», но слишком боясь получить по морде. Зал верхнего «уровня». Множество стробоскопов бьют в глаза, стоит лишь ступить на темную плитку. Мимо пробегает полураздетая девушка, мгновенно теряясь в тесноте танцпола. Проводив ее взглядом, китаец переключается на одно из извивающихся на пилоне тел. – Это не совсем то, что я ожидал увидеть, когда ехал к тебе в больницу, но... мне нравится. – Что ж, добро пожаловать в бордель. Высмотрев два свободных стула у бара, Джун уже привычно подхватывает Тэна под руку, уводя к стойке. Судя по отсутствию на его лице признаков каких-либо мыслительных процессов, он уже вовсю предвкушает прелести пребывания в данном заведении. Одна из красоток материализуется возле их стойки, предлагая барную карту. – Желаете что-нибудь выпить, мальчики? В игривом ворковании Тэн мгновенно узнает единственную подружку, поворачивается к ней, отрицательно мотая головой и открывая было рот, чтобы что-то сказать, как счастливый возглас девушки разрезает пространство, едва не перекрывая звучащую у бара музыку. – О боже, Тэн! – Не Тэн! – Не Тэн? – в голосе большеглазой стриптизерши слышится настолько искреннее изумление, что любой другой на месте Тэна, будь он хоть трижды не Тэном, уже бы усомнился. – То есть Тэн, но не тот... Ваан хлопает накладными ресничками, видимо, пытаясь вспомнить, была ли среди прочих диагнозов Тэна амнезия. И если была, то почему проблема явила себя только сейчас. Она растерянно переводит взгляд на Джуна, словно он может дать ответ. – Мой друг, – Джун перекидывает руку через плечо побелевшего Тэна (кажется, менять цвет кожи в тон происходящим событиям является его индивидуальной особенностью), – впервые сталкивается с настооооолько красивой девушкой. Не догадался. Однако, заблуждение китайца было только на руку. – Да. Вы невероятно Прекрасны. Просто Богически. Никогда не видел девушек. Красивых. Таких. – Праааавда? Какая прелесть, – хихикая, больше для приличия, Ваан впечаталась взглядом в тайца, транслируя ему простой вопрос «Тэн, какого х*я?». Сам таец тут же подлез к самому уху друга, нашептывая в своей привычной манере. – Если мы намерены тут остаться, то мне... Нужно выпить. Сейчас же. Покрепче. Угостишь? Отвлекая Джуна всеми мыслимыми и немыслимыми способами, буквально тыча барной картой ему в лицо, Тэн незаметно подозвал Ваан поближе. – Седжон сейчас у себя? Она коротко кивнула. – Готовится. А ты еще на боль... Тэн быстро прижал указательный палец к ее губам. Девушка забавно скосила глаза на палец, затем с немым вопросом подняла их на парня. Тот стрельнул взглядом в листающего меню китайца и отрицательно помотал головой, пытаясь одними губами донести до нее одну простую истину «Сегодня я тут не работаю». Между подщипанных бровок Ваан образовалась задумчивая морщинка, которая в конце концов разгладилась. Видимо, информация таки достигла ее ума. – Я... Тогда оставлю вас, мальчики... Вы заходите еще на нижний уровень, там тоже много интересного. Она подмигнула отвлекшемуся от выбора напитков Джуну и в последний раз посмотрела на конспирирующегося коллегу. «Я все правильно сказала?» – читалось в широко распахнутых глазах. Удовлетворившись мимолетным кивком тайца, Ваан поцокала наверстывать зря потраченное время за одним из столиков. – Хэй, – чтобы не навлечь на себя подозрения Тэн поспешил отвести тему подальше от встречи с блондинистой тайкой, проследив, на что на этот раз уставился сосед. Там, в стороне сцены, китайца полностью захватил вид изнеженных в свете прожекторов, полностью обнаженных тел. Он несколько раз моргнул, опуская глаза в пол. Тема нашлась сама собой. – Сяо, у тебя когда-нибудь была... Девушка?.. Вопрос немного странный, но именно его захотелось задать другу, который... Черт. До тайца внезапно дошло, что он все еще сидит под рукой Джуна на своем плече. «Наверное... Я не должен из-за этого волноваться. Милый дружеский жест...» – Да, была... – как-то коротко, словно китаец посчитал, что прямо сейчас не место рассказам о своих любовных похождениях. Призадумавшись, Джун снова влез в меню, – а ты? Неужели всегда понимал что?.. – не договаривая, он подзывает бармена, чтобы заказать еще два коктейля. – Ну... У меня никогда не было девушки... Думаешь, я много потерял? Не зная куда деть руки, таец звучно хрустит пальцами, в итоге прижимая их к ногам. Может он бы и попробовал секс с девушкой, если так, с подругой, по приколу. Из пересохшего горла вырывается смешок, когда он представляет, каким зрелищем могла бы обернуться такая попытка. Подсознание заботливо подсовывает Ваан, которая подбадривала его и помогала в самые тяжелые моменты. «Ну нет же, Тэн, смотри, вот сюда! Теперь сам! Все ты сможешь, не ной!», «Вот видишь, попал! Так хорошо получается!», «Ты ж мой умничка!» – Потерял ли? – продолжая занимательную беседу, китаец задумчиво косится на девчонку, игриво извивающуюся вокруг какого-то мужчины, в какой-то момент он совсем перестает обращать взгляд к Тэну, – если ты «нижний», то, наверное, ничего не потерял. – Выглядишь так... Будто у тебя давно не было секса... Или просто девушка так сильно понравилась? Джун легонько пинает тайца в плечо. – Скажешь тоже!.. Но... – он чуть сутулится, гуляя глазами у ножек барного стула, – Неужели так заметно? То есть, я правда похож на того, кто давно не... Договорить он не успел. На несколько секунд свет и музыку приглушили, чтобы объявить следующую танцовщицу. Длинноногая фурия в латексе выходит к публике, соблазняюще играя волосами и как бы высматривая себе «жертву». – А тебе бы пошел такой костюмчик, – не удержался китаец от ехидного комментария. Тэн качает головой. «Ох, ты даже не представляешь, насколько ты прав...». Мысли уносят его далеко за предмет разговора. Ночь в самом разгаре и обещание, данное начальнику, пора бы уже выполнять. – ...Тэн, ты меня слушаешь? – Прости, повтори. – Я спросил, «тебе скучно»? Ты смотришь по сторонам... И даже не пьешь. Тебе не нравятся девочки? – Я могу смотреть на девочек.... Так даже лучше. Все же мужчины меня заводят. – Может пойдем в другое место? Посмотреть на что-то скучное можно и в музее. Мы ведь пришли развлекать тебя, а не меня..., – удивительно, хмельного Джуна колет чувство вины и товарищеская забота, – показывай дорогу. – Это недалеко, – смутившийся Тэн неловко тычет пальцем на пол. – Вниз? То есть... Подвал? Ну, тогда вставай, самурай, – Джун допивает коктейль за Тэна, вскакивает с барного стула и подает ему руку. Хмелеющий все больше, он начинает вызывать у тайца некоторые опасения. Это еще кто кого будет поддерживать в конце ночи? Они побрели к лестнице. Почти у самых ступенек дорогу преградила миниатюрная брюнеточка. Она едва ли не повисла на шее симпатичного китайца, выписывая острым коготком круги чуть выше линии его брюк. – Уходишь? Не нравится представление?.. Может, останешься, если можно будет не только смотреть... Ее капризный тон превращается в томный шепоток, а ручка, минуя складки футболки, пытается опуститься до ширинки. Пытается. Держащийся за плечо Джуна таец хлопает обнаглевшую проститутку по руке. – Кыш! Мы идем вниз, не видно? – Прости, мне... Очень нравится, но, – Джун улыбчиво мнется, – мой друг... Ну... Предпочитает, когда забивают в свои же ворота. Смазливая девочка быстро смекает, что к чему, хихикает, прикрывая рот ладошкой, и с интересом смотрит на знакомое лицо коллеги с нижнего этажа: – Ой, что, правда?! Никогда бы не подумала! Ну раз таааак, не буду мешать. Можешь оставить его там и возвращаться. Отделались... Тэн победно усмехается, задрав курносый нос в противоположную сторону от удаляющейся красотки. «Минуточку... Что ты обо мне сказал?!» – Сяо Деджун! – воскликнул таец, остановившись посреди лестницы, чем слегка вывел из равновесия поддерживающего его друга. На щеках то ли от алкоголя, то ли от тщательно маскируемого смущения появился едва заметный румянец. – Что ты ей сказал?! Не нужно выставлять меня... Этим самым... Перед всеми. – Выставлять тебя... Пидором? – китаец едва удержался, чтобы откровенно не заржать, ограничившись лишь издевательским тоном воспитателя, спрашивавшего у деток, в костюмах кого они пришли на праздник, – А кто же ты тогда? По спине побежал холодок. Еще бы, один шаг Джуна мягко припечатал Тэна к стене. Неудобное положение, во всех смыслах. Китаец лишил друга права на ответ, оказавшись «негетеросексуально» близко, потянувшись носом к его шее, почти беззвучно втягивая воздух. – Пахнешь очень по-гейски, – почти сразу же отстранившись, он повел смятенного тайца к пункту назначения. Тэн считал ступеньки под ногами и вплоть до последней его не оставляла мысль... «Пахну... По-гейски... Это... Как? Что ты учуял? Ты решил поиграть с моими ощущениями, Джун? У тебя получилось...». Он легонько похлопал себя по щекам, сбрасывая оцепенение, когда перед глазами разостлался настоящий ад. Нижний этаж. От басов, казалось, дрожали стены, а люди, залитые красно-белым освещением, выглядели на порядок раскрепощеннее. «Кинки-пати? Сегодня?» Тэн не понял, что угнетает его сильнее, то, что в этот обитель кожзамового ужаса он притащился с соседом или то, что со своей ногой он упускает восхитительную возможность заработать побольше. – Ну, наслаждайся... – Джун устроился за новой стойкой и показательно уткнулся в меню за выбором догона. Взгляд Тэна устремился на сцену. Скоро должно было начаться шоу... И оно не заставило себя ждать. В зале приглушили свет... на танцполе началось какое-то действо. «Любимчик» Тэна и по совместительству его начальник решил продемонстрировать все прелести бандажа. Парень едва не прокусил губу от досады, увидев, кто стал его партнером. Обычный тощий таец, не слишком симпатиной наружности, ничем не примечательного телосложения. Тэн обреченно уставился в стол. Плакали его надежды поучаствовать с Седжоном в чем-то подобном, но еще больше плакала его зарплата. – Джун... Что ты там заказал? Я хочу еще... Яро присоединившись к уничтожению шотов, Тэн пропустил тот момент, когда танцоров стало на порядок больше и когда двое из них (Седжон и его напарник) направились к их стойке. Начальник возглавлял нечестивую ватагу, вытягивая ремень из неприлично узких брюк. «Не при таких обстоятельствах я бы хотел, чтобы ты шел на меня с ремнем». Фактически, только Тэн и Седжон в этом баре понимали, что первый пришел сюда за совсем несексуальными пиздюлями. Вблизи он казался еще больше. Ударивший в спину Седжона свет сделал его фигуру до мурашек внушительной. Тэн поежился. Так совсем не было видно лица, и он боялся представлять, насколько строгие черты прячет падающая тень. «П-привет, давно не виделись?..» Крепкие пальцы опускаются на бедра Тэна, раздвигая его ноги. «Это... Наказание уже началось?..». Мощное тело плавной волной льнет к расположившемуся на барном стуле тайцу, изображая глубокое проникновение. Кто-то рядом одобрительно пищит. Китаец заливает внутрь себя еще один шот, похоже, последний, и разочаровано вздыхает. «Точно... Show must go on...» Тяжелое дыхание босса, спустившегося со сцены, подползло к уху Тэна. – Жду у себя. Таец коротко кивает. Шоу окончено, сконцентрированные на нескольких телах взгляды публики рассеялись по просторному помещению. – Джун я... Мне надо отойти. Окосевший друг насмешливо приподнял уголок губ. – Не сомневаюсь, – «прекрасно, теперь он думает, что я прихожу сюда подрочить в туалете», – тебе помочь? – Нет, я могу сам... Дойти до туалета, конечно же. А вот Джун... Еще пара шот-дринков и помощь уже понадобится ему. Тэн поднимается с места. Осторожно. Не влезая в толкучку, вдоль бара, по стеночке. Дверь в кабинет начальника не заперта. Начальника... Тэн мешкается перед дверью. Несмело стучит. По правде говоря, тот, кого большинство в шутку называет «боссом», по факту, очень далек до позиции директора, являясь чем-то вроде «старшего работника», «администратора-сутенера», «координатора вакханалии», «выразителя воли всех неблагочестивых» – коротко таких называют «папа-сан». – Проходи, – спокойно и глубоко. Этот голос вселяет в тайца слабую надежду на благоприятный исход встречи. Седжон отвечает за порядок, отвечает за работников перед хозяином заведения, через него «фиксируются» все эскорт-услуги. И тем не менее... «Ты всегда помогаешь». В его кабинете куда прохладнее, чем в любом из помещений клуба. Да и кабинетом это можно назвать с большой натяжкой. Шкаф, пошарпанный стол со схлопнутым ноутбуком да диван с намеком на роскошь, на котором Тэн усаживается, скромно сведя коленки. Конечно, шутки шутить и выпрашивать на нем лишний раз выходной или выступление куда приятнее, чем «серьезные разговоры». Заканчивая переодеваться после представления, мужчина прячет красивое тело под простой черной футболкой и озадаченно лохматит коротко стриженный затылок. – Тэн, такое дело... Он словно собирается с духом. Ладошки Тэна, вспотевшие не смотря на прохладу, сцеплены в замок на коленках. Приятным это «дело» и не пахнет. Как виноватый щенок, он рассматривает Седжона через шторки спадающих на его лицо волос. – Я не могу прикрывать тебя еще дольше. Тэн почти показательно поправляет бандаж на своей ноге. – И я понимаю. Все хорошо понимаю. Но будь на твоем месте кто-то другой – ему бы давно нашли замену. Таец несмело качнул челкой. – Я могу работать. – Не можешь. Я не выпущу тебя на сцену. По крайней мере, пока. Ты уже перепугал толпу и, как я посмотрю, еще легко отделался. У нас нет ни одной причины оставлять тебя. Стало... немного нехорошо. Тэн сглотнул ком, подобравшийся к горлу. «Сесть на шею Сычену, то есть его родителям... Окончательно?». Перед глазами запрыгали цифры, много-много цифр. Жилье, учеба, еда, в конце концов. Но стоило признать, противные коллеги были правы, выполняя роль хостес, Тэн пропьет куда больше, чем принесет прибыли клубу. Такие не задерживаются дольше чем на месяц, ему еще повезло проваляться полмесяца... и это целиком и полностью заслуга человека напротив. – Слушай, Тэн. Ты хорошо танцуешь. Отлично, – это было правдой. В бесчисленном количестве клубов не так часто встречались те, где юноши на сцене двигались бы с такой же самоотдачей, зачастую они, просто переминаясь с ноги на ногу, иногда в том, в чем мать родила, – подлечись, и тебя примут в любой... – Нет! Мне нужна работа, сейчас. «А ты... А Ваан?». Еще месяц бомжевать, а потом заново проходить крещение? Терпеть насмешки от новых непривычных рож? Слишком тяжело это далось ему в первый раз, где еще повезло обрести подружку и хорошего начальника. – Тэн, это значит, что тебе придется... – Хорошо! Выпалил. Не думая, выпалил. – Ты ведь никогда не... – Хорошо, я сказал! Дважды выпалил. – Прекрати перебивать и слушай меня, Тэн! Мужчина ударяет ладонями по столу, наводя дисциплину. Тэн поднимает на него полные грусти раскосые глаза, оставляя красные отпечатки пальцев под тканью спортивных шорт. «Ты не знаешь, что у меня кто-то есть... Тогда почему?». В сущности, Седжону ничего не стоило просто разрешить студенту зарабатывать, как и большинству здесь, – раздвигая ноги. Но мужчина, посчитав в голове до десяти, откидывается на спинку кресла, вдавливая средние пальцы во внутренние уголки утомленных черных глаз. Почему-то с Тэном это не работало. Впрочем, с ним не работало вообще ничего, начиная от следований правилам не ругаться с коллегами, не грубить клиентам и заканчивая требованием приходить на работу вовремя, а порой и вовсе – приходить. Будучи весьма строгим начальником, с упертым и безрассудным тайцем Седжон, по непонятным для себя причинам, превращался в кого-то вроде заботливого покровителя, ограждая того от нападок других парней и закрывая глаза на все его огрехи. Но прямо сейчас он больше ничего не мог сделать. – Это... Не так просто, как тебе может казаться, – решение дается мужчине с трудом. – И я не считаю, что в твоем случае, это стоит того. Тэн молчит, лишь продолжая с вызовом сверлить его взглядом. Секунда. Пять. Босс встает из-за стола. – Ты заступаешь с понедельника, – его голос становится холодным, сравниваясь с температурой воздуха, – однако... я предпочел бы больше никогда тебя не увидеть. Он захлопывает за собой дверь. Тэн падает на диван, пряча лицо в ладонях. Так странно. То, что пугает его больше всего, это не грязная работа и не отказ от личных принципов, а страх причинить боль тем немногим, кто... заботится о нем? «Любите меня как можно меньше».