Милое сопение, кудри на глазах,
Мчусь скорей на кухню я на всех порах,
Чай с лимоном в кружке и простывший ты,
Наверное, я счастлив. И это не мечты.
Солнце все-таки умудряется пропустить свои лучи через плотные шторы. И хоть календарь говорит, что сейчас начало января, иногда по утрам стоит четкое ощущение, что жаркий июль. Даже дышать трудно из-за жуткой духоты. В который раз я жалею, что наша спальня находится на солнечной стороне. Я нехотя открываю глаза, пару секунд жмурюсь, мысленно матеря весь мир. Чертово солнце. Медленно поворачиваюсь со спины на бок, и тут же плохое настроение исчезает, будто его и не было вовсе, а хмурое лицо озаряется счастливой улыбкой. Это ты на меня так действуешь. Рыжие кудри лежат на твоем лице, от чего ты смешно морщишься, видимо, волосы щекочут нос. Я аккуратно, не желая тебя случайно разбудить, убираю их за ухо. Знаю ведь, что не любишь, когда тебя будят с утра пораньше. Хах, в этом мы очень похожи. Твоя грудная клетка медленно поднимается и опускается, но дыхание какое-то странное. Будто тяжелое и даже прерывистое. Понимаю, что ты дышишь через рот. Я аккуратно подношу к твоему лбу тыльную сторону руки. Горячий. Наверное, градусов 38. А ведь я говорил, что не надо лежать на снегу так долго, промокнешь, простудишься. Но ты как всегда упрямо стоял на своем: «Не заболею я, Нил, не переживай». Ты всегда так делаешь, считаешь, что только ты прав, и я люблю тебя за это. Жаль, что все люди ошибаются, и ты – не исключение. –Горе ты мое простывшее,–выдыхаю я и приподнимаюсь на локтях. Спина неприятно ноет где-то в районе лопаток, кто-то сегодня опять норовил столкнуть меня с кровати. Угадай, солнце, кто же это был? Пружины с неприятным звуком скрипят, от чего ты вновь морщишься и укрываешься одеялом с головой. По утрам ты такой милый, настоящий котенок. Я иду на кухню. По сравнению с нашей спальней в квартире довольно-таки прохладно – опять какие-то проблемы с отоплением. Пальцы на ногах непроизвольно поджимаются из-за холодного линолеума. Нужно срочно искать тапочки и носки, иначе я слягу с температурой рядом с тобой. Я всегда задавался вопросом, почему по утрам чайник такой громкий. Постоянно думаю, что он разбудит жильцов не только в квартире, но и людей ещё на нескольких этажах. Я аккуратно заглядываю в спальню, удивительно, но тебе этот звук совсем не мешает. Странно, я бы, наверное, уже успел проснуться несколько раз. Ну и хорошо. Не люблю, когда ты ворчишь по утрам. Как знали, что утром ты проснешься с температурой. Вчера зашли в магазин и купили пару лимонов. Ты их обожаешь, иногда мне кажется, что даже больше меня, хах. Ты можешь эту кислятину есть как апельсины, просто режешь дольками и запиваешь чаем. Меня аж передергивает. С самого детства не любил эти.. Фрукты, да? Кидаю несколько долек в чашку, добавляю ложку меда, заварку и заливаю все это дело тёплой водой. Когда я болел, бабушка всегда заставляя пить меня такой чай. И всегда закатывала глаза, когда я говорил, что не люблю лимоны и отвечала, что надо, иначе не поправлюсь вовсе. Люблю бабушку. Мама говорила, что это от нее мне досталась такая улыбка, которую некоторые даже за улыбку не считают. Я просто чуть-чуть уголки губ приподнимаю. Я подхожу к подоконнику и смотрю на улицу. Прямо под нашим окном виден след на снегу. Твой след, Тодди. В виде ангела. Да ты и сам ангел. Самый лучший в этом мире. Такой милый, добрый, солнечный... Я могу продолжать этот ряд бесконечно. –Нил?–твой хриплый голос в громкой тишине квартиры заставляет вздрогнуть. Проснулось простывшее солнышко. Ты зовешь меня по имени еще раз, и я наконец полностью выпадаю из своих мыслей. За несколько больших шагов я пересекаю кухню и коридор. Ты сидишь на кровати и смотришь будто сквозь стену напротив. Волосы совсем растрепались, а лицо покраснело от жара. Ты кашляешь, прикрывая рот рукой, и переводишь чуть виноватый взгляд на меня. Щуришься, да уж, со зрением тебе не повезло. Я беру с комода очки и протягиваю их тебе. –Ты был прав, прости, что не послушал,–хрипишь. А еще я тебя люблю за то, что ты умеешь признавать свои промахи и ошибки. Всегда извинишься, всегда скажешь прямо, что был не прав. И как после таких слов можно на тебя сердиться? Ты такой маленький провинившийся мальчик, что хочется только присесть рядом и сжать в крепких-крепких объятиях, а не делать выговор. Ты ведь и сам уже все понял. Я вздыхаю с улыбкой и протягиваю кружку с теплым чаем. –Спасибо..,–ты сразу забираешь ее и делаешь несколько жадных глотков. Я тем временем ищу градусник. Нахожу быстро, ты ведь любишь идеальный порядок, все вещи всегда на своих местах. И градусник всегда в аптечке, на самом верху. Я сажусь рядом с тобой и вручаю его тебе а руки руки. Ладони ледяные, не согрелись даже от теплой кружки. Потому, когда градусник начинает выполнять свою работу, а ты вытаскиваешь руку из под футболки, я крепко сжимаю их. Твои ладошки, по сравнению с моими, такие маленькие, как у ребенка. И костлявые. Всегда говорил тебе, что кушать надо больше, но разве кто-то будет слушать? Ты кладёшь свою голову мне на плечо. Я смотрю на твое лицо, глаза прикрыты, а сухие губы, наоборот, чуть приоткрыты. Даже проснувшись ты дышишь через рот. Через пару минут градусник издает неприятный писк. Я морщусь, он еще хуже, чем работающий чайник по утрам. Сильно режет уши. –38.2,–озвучиваешь ты и шмыгаешь заложенным носом.–А я хотел погулять. Ну правда какой-то ребенок, а не 19-летний парень! –Тодди, ну не расстраивайся,–шепчу я тебе на ухо.–Еще погуляем. Сегодня-завтра просто посмотрим из окна. –Это не то,-бурчишь ты и падаешь на спину, тем самым заставляя лечь и меня.–Болеть – отстой,–ты хмуришь брови и надуваешь губы, будто обиделся на кого. А ведь скорее всего обиделся. На себя. –Хочешь фильм посмотрим какой-нибудь?–предлагаю я и улыбаюсь, когда вижу, что ты немного оживляешься.–Только носки надень, ногам нельзя мерзнуть. Как же я счастлив, что ты появился в моей жизни.