Очарование феникса

Завораживающий танец       Длинные волосы растекаются по плечам, как черная тушь высшего качества. Жидкое золото в глазах сверкает, прикрытое томным прищуром. Длинные тонкие пальцы с аккуратными розовыми ноготками будто воздух держат, а не ткань.       Байцзэ не может отвести от нее взгляда. Да и не хочет.       Вверх влетает изящная женская ножка, на хрупкой лодыжке блестит золотой браслет со множеством маленьких колокольчиков. Их звону вторят десятки тонких браслетов на узких запястьях и нашитые на обхватывающий бедра платок монетки. Шелест вороха разноцветных легких тканей почти не слышен за мелодичным звоном.       Фэнхуан, окруженная полупрозрачными тканями и с ног до головы украшенная золотом, танцует посреди зала. Порой ее и не видно за занавесом шелка и шифона, и лишь лодыжка, или запястье, или лукавая улыбка не дают потерять ее.       Байцзэ казалось, что он давно уже знает каждую черту Фэнхуан, каждый ее изгиб, каждую выступающую косточку на запястье — очень уж давно они знакомы. Но он смотрит на нее и не может оторвать глаз.       Бледные запястья с выступающей косточкой кажутся такими ломкими под множеством браслетов, лодыжки кажутся произведением искусства, глаза — двумя случайно пойманными солнечными зайчиками. Фэнхуан взмахивает полупрозрачными платками, но Байцзэ видит крылья и слышит звон перьев — пусть на самом деле это и колокольчики да браслеты.       Она замирает усталой пташкой посреди цветка из ткани, с довольной улыбкой принимая аплодисменты зрителей. Сверкает глазами, по привычке пытается прикрыть губы широким рукавом, но его нет — руки почти обнажены, лишь плечи прикрыты подобием рукавов. Начинается новое представление, выступает милая девушка с приятной фигурой, но Байцзе провожает взглядом звенящую золотом Фэнхуан. Следующая встреча       Снова он видит ее, когда она приходит за лекарством. Вновь закутанная в слои нежного шелка, с убранными в сложную прическу волосами, алыми губами и густо подведенными черным глазами, с маленьким красным цветком на лбу. — Доброе утро, Байцзэ, — ее голос похож на звон золотых подвесок в ее прическе. — Ты обворожительна, Фэнхуан, — Байцзэ улыбается, находя ее куда более привлекательной, чем ранее. — У тебя есть планы на вечер? Не согласишься поужинать со мной?       Ее смех шелестом шелка ласкает слух, и Байцзэ жалеет только о том, что нежную улыбку скрывает широкий рукав. — Ты так каждой девушке говоришь, Байцзэ, — у золотистых глаз собираются смешинки, как лучики восходящего солнца. — Увы, но мне нужно в Дзигоку, царь Энма попросил моей помощи.       Фэнхуан учтиво поклонилась и, аккуратно забрав из его рук мешочек с лекарством для ослабевших крыльев, плавной походкой удалилась, растворяясь между персиковыми деревьями. Он давно ее знает       Они знакомы уже много тысяч лет. Она, как и он, была одним из Божественных Зверей, символом благополучия и удачи. И всегда была сама по себе. Иногда Байцзэ кажется, что если бы не персики, дающие молодость, красоту и здоровье, он бы видел Фэнхуан не чаще одного раза в сто лет. Но при всей своей красоте, силе и значимости, Фэнхуан нуждалась в этих персиках из-за слабых крыльев. Они могли поднимать ее практически до самого солнца, нести со скоростью ветра, создавать ураганы взмахами, но стоило встретиться с неудачным потоком воздуха, как перья подламывались, крылья ослабевали и Фэнхуан становилась практически беспомощной.       Будь Байцзэ более коварным и беспринципным, он бы просил свидания с ней как оплату за персики. Но он не мог так поступать.       Тем более, что она за свою помощь никогда ничего не просила. Байцзэ никогда не забудет, что именно Фэнхуан приходила к нему, когда он попался Желтому Императору. Она волновалась за него, хотела помочь. И, если верить слухам, она лично проводила Желтого Императора в загробный мир, чтобы убедиться, что он не натворит больше глупостей, используя полученную от Байцзэ информацию.       Байцзэ не очень хорошо помнит, что он рассказывал Желтому Императору, слишком пьян тогда был, но уверен, что о Божественных Зверях рассказывал больше, чем осталось в свитке. Лукавая улыбка Фэнхуан в ответ на прямой вопрос намекала на то, что благодарить за сокрытую информацию стоит ее.       В то время как Байцзэ был беспечным и в какой-то мере безответственным, Фэнхуан всегда была обеспокоена происходящим и исполнением своих обязанностей. Никогда Байцзэ не видел, чтобы она просто расслаблялась и была безмятежной.       Возможно, именно это поразило его в ее танце — впервые она не думала о проблемах, впервые ее глаза лучились таким умиротворенным наслаждением, впервые ее точеные брови не были нахмурены хоть немного. Пьяная попытка       Черные волосы лотосом раскинулись на подушках, шелковые одеяния покосились, открывая взгляду молочную кожу шеи и ключиц, часть белоснежного плеча. Фэнхуан изогнулась, придавленная сильными руками Байцзэ. Жемчужные зубы прикусили нежную пухлую губу, на скулах расцветал румянец, но полные жидкого золота глаза смотрели открыто и прямо. — Байцзэ, — собственное имя, произнесенное ее нежным, как цветок персика, голосом, ласкало слух и дурманило разум, — тебе стоит меньше пить.       Он уткнулся лбом в матрас рядом с ее плечом, обреченно выдыхая. Даже в такой ситуации Фэнхуан не потеряла самообладания, не пропустила укоризну и порицание в голос, не отвела взгляд от смущения. А ему так хотелось увидеть другое выражение ее лица. Пусть даже это была бы злость.       Фэнхуан попыталась отстранить его, чтобы выбраться, но Байцзэ лег рядом с ней и прижал ее к себе. Уткнулся лицом в шелковистые пахнущие прогретыми на солнце фруктами волосы и закрыл глаза, не слушая мягких просьб отпустить.       Утром ее не было, лишь на столе была чашка супа от похмелья и аккуратная записка с советом завязывать с алкоголем. Когда ей нужна помощь       Байцзэ испугался, когда увидел Фэнхуан в птичьем обличье со сломанными крыльями. Она свалилась в персиковом саду, не сумев долететь до его дома. Ей не хватало сил даже открыть глаза.       Он лечил и выхаживал ее, бережно фиксируя крылья и готовя полезные каши. Ей нельзя было превращаться в человека, сил говорить не хватало. Золотые глаза устало смотрели на него, скрывая боль и безмолвно благодаря.       Когда переломы срослись, она низко ему поклонилась в благодарность и тихо ушла, пока он спал. На подушке рядом с его головой осталось яркое перо, подвязанное красным шелковым шнурком.       Перо Фэнхуан стало оберегом, Байцзэ носил его с собой. Оно помогало ему избегать проблем и делать удачный выбор, приманивало покупателей в лекарскую лавку.       По телевизору изредка мелькало лицо Фэнхуан и каждый раз Байцзэ замирал, смотря на него. И каждый раз ощущал, что что-то с ним не так. Искренность       Голова у Байцзэ раскалывалась, было тошно и плохо. Он, зеленея, кое-как поднялся с постели и побрел на кухню. На удивление, на столе был суп от похмелья и вода.       Байцзэ распахнул дверь на улицу и прислонился плечом к дверному косяку. Недалеко от дома на траве сидела Фэнхуан в окружении белых кроликов и что-то тихо напевала, нежными пальцами перебирая шерсть животных. Теплое солнце вечной весны ласково освещало ее, ветерок трепал пряди чернильных волос.       Фэнхуан обернулась за отскочившим в сторону кроликом и заметила его. Обычно она вставала и приветствовала его в подобных случаях, но в этот раз осталась на месте, притянув к себе на колени одного из кроликов. — Тебе никто не говорил, что квартал красных фонарей — не лучшее место, Байцзэ?       В ее голосе не было укора или строгости, ее слова прозвучали легко и тепло. Она не высказывала свое мнение о его увлеченности женщинами, просто в очередной раз тонко намекала, что всему нужно знать меру, алкоголю — в первую очередь. — Фэнхуан, — голос Байцзэ прозвучал хрипло и глухо, — оставайся со мной.       Байцзэ часто говорил такое девушкам, предлагал встречаться или просто провести время вместе. Но впервые он говорил это без улыбки и даже малейшего намека на обольстительный тон. Он был серьезен.       Фэнхуан наклонила голову, задумавшись. Соскользнули с плеча волосы, открыв изящную шею, звякнули подвески на заколках. Взгляд двумя золотыми клинками воткнулся в него, заставляя напрячься. — Думаю, — протянула она, зажимая край шелкового рукава пальцами, — тебе нужно еще поспать.       Байцзэ понуро склонил голову и вернулся на кухню к уже остывшему супу. Помощь, о которой не просили — Госпожа Фэнхуан, мне кажется, он серьезно, — помощник Байцзэ Момотаро подсел к Фэнхуан, пока сам Байцзэ отвлекся от разговора на вошедшего демона Ходзуки. — Разумеется, — Фэнхуан невозмутимо обхватила чашку чая пальцами и поднесла ко рту, прикрывая губы и чашку широким рукавом. — Байцзэ всегда серьезен в отношении женщин и выпивки. Но эти отношения заканчиваются очень быстро, и на утро он клянется, что больше ни капли алкоголя в рот не возьмет, а женщин слишком сильно любит, чтобы остановиться на одной. — Но я никогда еще не видел его таким, — Момотаро растерянно посмотрел на ругающегося с Ходзуки Байцзэ, до этого слишком серьезно смотревшего на Фэнхуан и необычайно настойчиво пытавшегося приблизится к ней. — Это Байцзэ, — Фэнхуан позволила Момотаро увидеть проскользнувшую по алым губам легкую улыбку. — Он искренний и легкий в общении. Чем дольше ты его знаешь, тем больше проникаешься. Так что я тут ни при чем.       Фэнхуан отпила чай, бросив из-под длинных ресниц взгляд на Байцзэ. Вокруг него витала темная аура, улыбка была похожа на оскал, а слова были острыми, словно иглы, которые он использовал для акупунктуры. Такую реакцию у него вызывал только демон Ходзуки или сравнение с ним.       Переведя взгляд на Ходзуки, Фэнхуан дернула уголком губ вверх, скрыв это движение за чашкой чая и рукавом. У Ходзуки и Байцзэ были схожие черты лица, но она не сказала бы, что они действительно похожи. И дело было не только в выражении лица.       Ссора набирала обороты. Еще немного, и в стороны полетит мебель. Фэнхуан с тихим стуком поставила на стол чашку и грациозно поднялась. Это представление пора было прекращать. — Господин Ходзуки, — она приблизилась к спорящим мужчинам, привлекая к себе внимание, — я слышала, у Вас есть редкие виды рыбоцветов. Я думаю о том, чтобы завести парочку. Не дадите мне несколько полезных советов, как профессионал?       Ходзуки отвлекся, более заинтересованный в рыбоцветах, чем в сопернике, и предложил Фэнхуан прийти во дворец царя Энмы в Дзигоку, чтобы своими глазами посмотреть на сад и уход за ним.       Байцзэ скривился, смотря на спины уходящих Ходзуки и Фэнхуан. И даже брошенная напоследок улыбка, ясно показавшая истинные мотивы Фэнхуан, не улучшила его настроения. Стоит попробовать       Байцзэ лежал на траве под персиковыми деревьями, заложив руки под голову, и смотрел на проплывающие над ним облака. Повсюду были белые кролики, в лекарской лавке работал Момотаро, солнце ярко светило, в воздухе плыл нежный фруктовый аромат.       Зашуршал шелк, звякнули золотые подвески. Фэнхуан опустилась рядом с Байцзэ. Тонкие женские пальцы отвели в сторону челку Байцзэ, открыв третий глаз на лбу. Байцзэ перевел взгляд на Фэнхуан, слишком умиротворенный даже для улыбки. — А ты действительно изменился, — Фэнхуан легкими движениями перебирала черные волосы Байцзэ, взглядом изучая его лицо, словно очень давно его не видела. — Раньше сразу бы вскинулся, начав флиртовать.       Байцзэ тяжко выдохнул и приподнялся, оперся на локти. Взгляд темных глаз был спокоен и серьезен, в нем не было ни намека на смех и лукавство. — Может быть, — он наклонил голову набок, вернувшаяся было на место челка вновь открыла третий глаз.       Этот неопределенный ответ лучше всего прочего показал, что Байцзэ не такой, каким был раньше. — И насколько же ты изменился? — Фэнхуан наклонилась. Черная тушь волос перетекла на грудь, мазнула концами по плечу Байцзэ.       Байцзэ поймал одну прядку, притянув ее к себе, начал накручивать на палец. Взгляд его был прикован к золотым глазам Фэнхуан, губы и не дрогнули в порыве улыбнуться. — Очевидно, недостаточно сильно, чтобы поменять твое мнение обо мне, — он легким движением коснулся губами черного шелка волос. — А если мое мнение уже поменялось? — Фэнхуан еще немного наклонилась. Широкие шелковые рукава растеклись по траве.       Байцзэ всмотрелся в давно знакомое лицо в поиске того, что могло бы подтвердить или опровергнуть ее слова. Алые губы растянулись в искренней улыбке — чуть ли не впервые на его памяти не прикрытые ничем. — Фэнхуан, — он выдохнул ее имя с нежностью и ожиданием, — останься со мной.       Он говорил ей это уже второй раз, но впервые Фэнхуан поверила, что его намерения отличаются от обычных. Байцзэ изменился, но лишь время может показать, как сильно и на какое время.       Фэнхуан умеет ждать и наблюдать, но, возможно, они и так потратили много времени впустую. Она склоняется к его лицу, нежная рука касается его щеки, зарывается в волосы, скидывает с головы рабочую косынку.       На бледных губах Байцзэ расцветает алый цвет помады Фэнхуан. После — Все для вас, милые дамы, — Байцзэ обольстительно улыбается, протягивая клиенткам лекарства. Он во всю флиртует и сыплет комплиментами, ласкает девушек взглядами.       Но дальше не заходит.       Фэнхуан с улыбкой смотрит на него. Он ее пока не заметил, поэтому она может быть уверена, что он не скрывается. Его взгляд все еще цепляется за каждую юбку, но руки он к ним больше не тянет. И, зная Байцзэ, это показатель. — Господин Байцзэ, — милая лисичка строит ему глазки и соблазнительно прикусывает губу, — Вы свободны сегодня вечером?       Байцзэ улыбается, но глаза его закрываются. Изменившаяся атмосфера чувствуется почти кожей. — Увы, но я занят, — его голос звучит легко и непринужденно, сразу и не заподозришь второе дно в его словах.       Но улыбка Фэнхуан становится шире и теплее от этих слов. Ей все еще с трудом верилось, что этот очаровательный бабник ограничил себя флиртом и комплиментами, чтобы добиться ее взаимности. Ведь до этого он более четырех тысяч лет не менялся и был пусть и умным и очаровательным, но сущим идиотом, когда дело касалось женщин. — О, Фэнхуан, — Байцзэ заметил ее и его улыбка засветилась весенним солнцем. Он подошел, бережно обняв ее за талию. — Думаю, я закончил на сегодня. Не хочешь куда-нибудь сходить?       Фэнхуан проводит пальцами по краю его уха и мягкими губами касается щеки, оставляя алый след помады. Ее голос звучит ласковой флейтой, аромат цветущих персиков окутывает Байцзэ. — Кто же кроме меня проследит, чтобы ты не переборщил с алкоголем?       Байцзэ смеется, зарываясь носом в ее волосы, прижимает к себе крепче. Из двух своих пристрастий он частично усмирил лишь одно. Но Фэнхуан готова поддержать его со вторым в разумных количествах, и этого достаточно. — Что думаешь о том милом баре у демонов?       Фэнхуан с улыбкой вытирает след собственной помады со щеки Байцзэ, уже представляя, чем закончится этот вечер — алкоголь, ссора с Ходзуки и поцелуи под персиковыми деревьями. — Почему бы и нет.