Найти муравейник

На научно-исследовательской станции «Наруто» начинался новый рабочий день. Никто с точной уверенностью не мог сказать, почему она получила такое название, однако самая популярная теория гласила, что Хагоромо Ооцуцуки – основатель станции – нарёк её так из-за своего пристрастия к одноимённому блюду – особому рыбному фаршу с красноватой завитушкой внутри. Сторонники альтернативной теории утверждали, будто однажды основателю приснился его потомок из будущего по имени Наруто, который стал великим исследователем, в результате чего тот и счёл необходимым окрестить своё детище в его честь. Праправнука Хагоромо действительно звали Наруто, и он подался в науку, но знатоки считали, что никакого пророческого сна не существовало, а эту теорию сочинили лишь для красивого и ладного словца. Затерявшаяся вдали от крупных населённых пунктов среди лесов и разменявшая ни много ни мало, а столетний юбилей, станция «Наруто» являлась важной научной базой для нескольких поколений исследователей целого ряда направлений. Биологи, геологи, почвоведы и физики работали здесь в поте лица словно трудолюбивые муравьи, совершая маленькие и крупные открытия и шаг за шагом воздвигая необъятный муравейник под названием «наука». Станция «Наруто» представляла собой особый мирок с законами и атмосферой, доступными для понимания далеко не каждого, однако от тех, кто прошел здесь школу жизни и влился в окружающую обстановку, нередко можно было услышать, что время, проведённое на станции, стало для них самым счастливым. Стояло начало августа – весьма благоприятного периода для работы: летняя учебная практика у младших курсов закончилась и порядка двухсот студентов уехали, благодаря чему на базе стало в разы тише и спокойнее. Остались лишь сотрудники, аспиранты и некоторые студенты старших курсов, выполняющие здесь курсовые и дипломные работы. Сакура Харуно – студентка-биолог третьего курса – вышла из маленького домика, над дверью которого виднелась выцветшая надпись с неизвестным значением «Шаннаро». Каждое жилое здание на станции имело название, зачастую с интересной историей, уходящей в глубину десятилетий, словно крот в свой длинный подземный тоннель. «Лисий зуб», «Аматерасу», «Тысячелетие боли», «Деревня медведя», «Инь-Ян», «Пять голодных акул», «Акацуки» – эти и многие другие мыслимые и немыслимые наименования красовались над окнами остальных домов и, казалось, не несли ни логики, ни связи между собой. Все они были пропитаны особой энергетикой, сформированной тут многими поколениями исследователей, которых объединяла страсть к познанию окружающего мира. Сакура следовала по жилому сектору станции, окидывая взглядом душевно разбросанные среди сосен деревянные здания разных возрастов. Почти все они были зеленых или коричневых тонов, одноэтажные и маленькие, в форме кубиков с крышей, однако имелась и пара длинных двухэтажных общежитского типа, в которые селили студентов первого курса. Также в жилой части станции располагались столовая, общественная баня, библиотека и деревянная сцена с навесом, где иногда давались концерты местной самодеятельности. Эти строения помнили и ранний подъем на утренние студенческие экскурсии в лес, и вечерние посиделки с гитарой, зачастую длившиеся всю ночь, и душевные разговоры за жизнь, и ссоры, и шумный смех, и планирование научных тем. Мещанство и гламур разбивались здесь вдребезги о железные кровати и настоящую дружбу. За жилым следовал лабораторный сектор. Через крупные окна домиков-лабораторий просматривались силуэты микроскопов и прочего оборудования, используемого для научных нужд. Эти строения, в отличие от жилых помещений, располагались ровными рядами и имели строгую нумерацию, а на некоторых размещались названия факультетов и кафедр. Людей здесь можно было лицезреть в любое время суток и даже ночью, будь то студент, впопыхах зубрящий накануне зачёта латынь, или же сотрудник, собирающий оборудование для ночных наблюдений за летучими мышами, жабами и другими объектами, активными в темное время суток. В этом же секторе стоял музей, посвящённый истории станции «Наруто». Он располагался в самом старом здании – двухэтажном с белыми деревянными колоннами. Несмотря на возраст, музей выглядел опрятно, величественно, и от него веяло стариной и гордым духом первых поколений обосновавшихся здесь ученых. Не сбавляя шага, Сакура двигалась дальше. Она спешила начать выполнение практической части своей курсовой работы, посвященной изучению организмов, которые селятся в муравейники вместе с муравьями. Ее первого серьёзного исследования! За плечами висел рюкзак с плащом на случай дождя, средством от клещей и комаров, а также запасами еды: Сакура не исключала, что проведёт в лесу целый день и не успеет на ужин, не говоря уже об обеде. Сейчас ей предстояло зайти в лабораторию, где она должна была встретиться с научным руководителем Цунаде Сенджу, взять необходимое оборудование и отправиться вместе с ней на поиски муравейников лесных муравьёв рода Формика. Испытания не преминули обрушиться с самого начала: придя в лабораторию, Сакура узнала, что Цунаде подвернула ногу и теперь хромает. – Отправишься на поиски муравейников сама, – с сожалением, но твёрдо произнесла та, сидя за длинным зеленым столом, занимающим большую часть лаборатории, и просматривая карту. – Сходи сначала в пятый квартал, там должны быть большие муравейники рыжих лесных муравьёв. Это не очень далеко, да и ты в этом лесу уже не первый год. Не заблудишься. Но возьми на всякий случай компас. – Надеюсь… – Сакура пребывала в некотором ступоре. Она знала, что в этих лесах, находящихся на охраняемой территории, нет ни представляющих угрозу людей, ни опасных животных, но всё равно переживала: а вдруг она не найдёт муравейники или допустит ошибки в сборе материала? – Не напрягайся ты так, Сакура, – ободряюще улыбнулась Цунаде. На стене сзади неё виднелась нарисованная какими-то студентами смеющаяся белка, весёлый вид которой несколько снижал градус напряжения. – Мы ведь с тобой вчера подробно обсудили всю методику. Где твои записи? – Вот! – Сакура протянула руку к своему микроскопу и взяла лежащую рядом толстую тетрадь. – Ничего сильно сложного в этом нет, и я не сомневаюсь, что с твоими способностями ты выполнишь всё в лучшем виде! – продолжала поддерживать её Цунаде. – Главное, ничего не забудь. Что ты должна взять? – Набор сит для просеивания муравейника, белую простынь, налобную лупу, лопатку, пустые пробирки и со спиртом, пинцет, перчатки. Ну и компас с картой. – Сакура принялась упаковывать необходимое оборудование в рюкзак. Слова наставницы приободрили её, и она стала воспринимать происходящее как вызов: надо приложить все усилия, чтобы справиться с задачей-минимум на сегодня – найти гнёзда рыжих лесных муравьёв. – Всё верно, – одобрительно кивнула Цунаде. – И блокнот не забудь! – Точно! – спохватилась Сакура и взяла со стола блокнот в плотной обложке – так называемый «полевой дневник» для записи наблюдений – и пару простых карандашей: именно эти пишущие предметы рекомендовалось использовать, поскольку записи, сделанные ручкой, имели риск размыться при попадании блокнота в воду. – Будем на связи. Телефон взяла? – Ага! Собрав отросшие до плеч волосы в хвост, надев кепку и опрыскавшись средством от комаров и клещей, Сакура распрощалась с Цунаде и вышла из лаборатории. Стрелка часов переступила порог десяти утра, а солнце всё сильнее прогревало воздух, однако сильной жары пока не ощущалось и было вполне комфортно в футболке, лёгких штанах и ботинках. Отбросив остатки волнения в сторону, словно ненужный хлам, Сакура гордо расправила плечи и зашагала вперёд. За лабораторным сектором начинались зоны полевых исследований, представляющие собой природные участки с редкими строениями. Спустившись от лабораторий вниз к реке, Сакура вышла к месту дислокации геологов и почвоведов, носящему название «Скрытый камень». Она двигалась по узкой тропинке вдоль раскинувшегося луга – так называемой поймы. Пойма меняла свою окраску в зависимости от сезона. В мае она была зелёной, в июне – белой, чему способствовали обильно цветущие зонтичные растения с крупными соцветиями, в июле на смену им приходили жёлтые тона, чьим источником служили крестоцветные – горчица и свербига. Сейчас пойма снова изобиловала зеленым с вкраплениями различных цветов, а вокруг стоял приятный слуху шум от стрекочащих кобылок, кузнечиков и жужжащих пчёл. Периодически встречались глубокие ямы прямоугольной формы – так называемые шурфы, сделанные геологами и почвоведами. В одной из таких ям Сакура заметила своего знакомого по имени Дейдара – разговорчивого парня-почвоведа с длинными светлыми волосами. – Привет, Дейдара! – поздоровалась она, замедляя шаг. – Привет! – Тот встряхнул небольшую алюминиевую банку, судя по всему, содержащую пробу почвы. – Тут отличная глина, хм. Затем от него последовала целая лекция про почвенные разрезы, их составы и свойства разных компонентов. Дейдара интересно рассказывал и, глядя как он увлечен своим делом, Сакуре хотелось бежать заниматься своим ещё сильнее. Она порывалась вставить спасительную реплику, что ей пора искать муравейники, однако стремительный поток разглагольствований Дейдары пока исключал такую возможность. Внезапно словно из-под земли рядом с ними вырос старый профессор Ооноки – научный руководитель Дейдары. Сейчас он являлся одновременно и спасением и неприятностью: его сварливый нрав был известен на всю станцию. Маленького роста, с пятнистым лицом и большим красным носом, этот старик напоминал гриб-мухомор. – Зд-д-равствуйте! – пробормотала Сакура, запинаясь от неожиданности и готовясь поскорее ретироваться. – Добрый день. – Ооноки строго на неё смотрел. – Отвлекаем Дейдару от дела? – Сакура потеряла дар речи. Отвлекаем?! Да она только поздоровалась! – Да нет, это я ей про глину рассказывал, хм, – вступился было за неё Дейдара, однако Ооноки, казалось, его даже не услышал. – Я с трудом досюда дошел, – продолжал ворчать тот. – Всё утро болела проклятая поясница. И я затратил столько усилий, чтобы увидеть результат, а тут вместо работы – болтовня! – Извините, – быстро вставила Сакура, ловя нужный момент, чтобы сбежать. Доказывать, кто кого отвлекал, ей не хотелось: сейчас это было малопродуктивно и крайне энергозатратно. – Пойду искать свои муравейники. До свидания! – На этом она распрощалась и была такова. Двигаясь дальше и встречая знакомых, Сакура старалась больше не ввязываться в разговоры, и ей это неплохо удавалось, пока она не дошла до сектора физиков под названием «Скрытое Облако». Минуя возвышающиеся над головой ритмично пищащие непонятные приборы, она следовала вдоль метеостанции, огражденной маленьким заборчиком. Под флюгером стоял смуглый мужчина в тёмных очках и снимал какие-то показания. Узнав в нём сотрудника метеостанции по имени Би, Сакура громко произнесла: – Здравствуйте! – А затем добавила, ускоряя шаг и давая этим понять, что спешит: – И до свидания! Би имел своеобразное хобби – сочинял рэперские тексты и, когда входил в раж, использовал их в повседневном общении, что являлось весьма забавным и оригинальным, но сейчас было бы совсем некстати: лекция Дейдары значительно приблизила время к обеду, а Сакура ещё даже не дошла до леса! – Сакура-чан, привет и пока! Смотри, какие в небе кучевые облака! – к досаде Сакуры выдал он рифму, которая подразумевала вступление в диалог, и проигнорировать её было невежливо. – Ага, красивые! – согласилась она, подняв голову: облака, действительно, были хороши и напоминали густо вспененные сливки. – Давление атмосферное идёт на спад! Циклон надвигается, чему я так рад! Йоу! – не сбавлял оборотов Би, генерируя новые и новые рифмы. Сакура прослушала целые трактаты рэпа о погоде, атмосферных явлениях и даже о процессах в космосе, пребывая по этому поводу в восхищении и беспокойстве одновременно. Когда наконец удалось вырваться, часы показывали полдень… Завидев впереди долгожданную дорогу, ведущую в сторону леса, Сакура ускорила и без того быстрый шаг. Неужели сейчас она начнёт искать свои муравейники, которые с каждой минутой всё больше приобретали в воображении форму приза? – На помощь! – внезапно раздался сзади старческий голос. Сакура, вздрогнув, обернулась: к ней бежала обеспокоенная Чие – пожилая сотрудница подразделения «Скрытый песок», которое базировалось на песчаном карьере с другой стороны станции «Наруто». Последние несколько лет основным занятием Чие являлась демонстрация научных фильмов о животных студентам, проходящим практику. Сейчас она проявляла завидную прыть для своего возраста, а, значит, случилось что-то действительно серьёзное. Сакура временно забыла о муравейниках. Что же произошло? – Мими провалилась в выгребную яму в туалете! – запыхавшись, выпалила Чие. – Да вы что?! – в ужасе переспросила Сакура, шокированная услышанной информацией. Мими являлась маленькой коричневой болонкой и была неотъемлемой спутницей Чие. – Нужно найти Кисаме и попросить вытащить её сачком! – Я быстро добегу до «Скрытого тумана», надеюсь, он там! – Сакура очень переживала за маленькую болоночку и понимала, что надо действовать как можно скорее, а то не ровен час, как та утонет в нечистотах. – Давай! – с благодарностью воскликнула Чие. – А я побегу посмотрю, как там Мими. Приходите к туалетам, что у водокачки! Кисаме Хошигаке Сакура нашла на берегу реки в секторе «Скрытый туман», где работали гидробиологи, гидрогеологи и ихтиологи, или иными словами специалисты по рыбам. Тот черпал что-то из воды своим огромным сачком, с которым, казалось, был неразлучен и даже имя ему дал – Самехада. Этот факт у многих вызывал улыбку, а кто-то крутил мысленно пальцем у виска. Однако Сакура не сильно удивлялась: станция "Наруто" была концентрацией как любви к природе, жажды познания и крепкого товарищества, так и чудаковатости, граничащей с безумием. Выслушав проблему, Кисаме хищно улыбнулся и заверил, что пока у него есть Самехада, можно не волноваться – утопающий в любой яме будет спасен! Следующий час был посвящён вызволению многострадальной Мими из туалетной ямы и последующему отмыванию той в тазу. Собаке повезло – недавно приезжала машина, отсасывающая содержимое сортиров, и нечистот за это время скопилось не так много, чтобы полностью в них погрязнуть. Так что Мими отделалась лишь стрессом. Сакура тоже принимала участие в процессах, таская в ведре воду с водокачки и меняя её в тазу, за что получила благодарность от Чие. Кисаме же в ответ на похвалу с гордой улыбкой заявлял, что молодец не он, а Самехада, длина которого позволила дотянуться, а прочность – выдержать вес собаки. Его слова вызвали понимающие кивки и улыбки. Когда Сакура наконец оказалась в лесу, шёл второй час дня, а жара открытых пространств сменилась приятной свежестью. Лесное царство являлось местом исследований биологов из подразделения «Скрытый лист», куда входила и Сакура. Среди древостоя преобладала ель, периодически встречались берёзы и сосны. Под пологом леса изобиловали кустарники – крушина, бересклет, жимолость, а также кустарнички – черника и брусника. Травянистый ярус составляли преимущественно папоротники, различные виды лесных осок и кислица. Воздух пел тонкими голосами комаров-пискунов, которым из крон деревьев наперебой вторили птицы: зяблики, дрозды, корольки, синицы и прочие пернатые. Периодически раздавалась пронзительная дробь дятла. В редких лучах проникающего солнца жужжали шмели и мелькали бабочки. Лес жил своей жизнью и имел таинственное очарование, занимающее в сердце Сакуры особое место. Шагая по широкой дороге пятого квартала, который рекомендовала Цунаде в качестве подходящего локалитета, Сакура оглядывалась по сторонам в надежде узреть купол муравейника, но пока всё было тщетно и, кроме пней, никаких возвышений не наблюдалось. Сакура вспоминала, как ходила по этим дорогам на студенческой практике. Самыми яркими были впечатления о птичьих экскурсиях, куда преподаватель гнал их в четыре утра на так называемую «утреннюю зорьку», когда активность пернатых была максимальна. Сонные и продрогшие, Сакура и её одногруппники пытались научиться вычленять голоса отдельных видов птиц из общего гомона и запоминать их. Тогда преподаватель и рассказал о схожих по созвучию фразах, которыми можно пользоваться для лучшего запоминания. Некоторые из них Сакура помнила до сих пор. В замысловатой песне певчего дрозда, например, явственно слышалось: «Чай пи-и-ть, чай пи-и-ть! С сахаром! С сахаром!» А овсянку можно было узнать по протяжному напеву: «Мужик, вези сено, не тряси-и-и! " Словно в ответ на эти мысли откуда-то сверху раздалась песня, в которой Сакура уловила одну из фраз-подсказок: «Кто твой жених?» Этот голос принадлежал никому иному, как иволге – ярко-желтой лесной птице. Сакура задрала голову вверх, но в ту же секунду споткнулась и полетела в не до конца пересохшую грязевую субстанцию, коварно притаившуюся сбоку дороги. – Черт возьми! – выругалась она, приподнимаясь и осматривая неутешительные следы падения: локти и колени были облеплены смачным слоем грязи. – Не знаю, кто мой жених! И знать не хочу! – бормотала Сакура, пытаясь стряхнуть с себя коричневые комки. «Жениха» у неё действительно не было. Как и многие девушки, она была очень даже не против, если бы на горизонте появился кто-нибудь подходящий, но пока таковых не наблюдалось, и она не зацикливалась на этой теме. Ей всего двадцать лет, успеет ещё! Сейчас же у неё были другие заботы. – Где же эти проклятые муравейники?! – продолжала сердиться Сакура. – Сколько их ещё искать? Очистившись, насколько это было возможно, влажными салфетками и пообедав бутербродами, Сакура направилась дальше. Может, ей повезёт больше, если она будет ходить не по дорогам, а углубится внутрь квартала и попробует пройти его по диагонали? Достав компас и сверившись с картой, Сакура решительно направилась по задуманному пути, продираясь сквозь бурелом. Плевать на царапающие лицо ветки и неприятно налипающие паутины! Её задача-минимум на сегодня – найти гнёзда муравьев-формик, и пусть весь мир рухнет! Через некоторое время впереди замаячил просвет, и Сакура вышла к обширной вырубке. В лесу с каждым годом всё сильнее свирепствовал жук короед-типограф, уничтожая ель, в результате чего вырубалось всё больше больных деревьев. На вырубке Сакуру ждал пусть и не муравейник, но тем не менее приятный сюрприз: внутри небольшого квадратного участка, огороженного веревкой, сидела её подруга Ино Яманака и со сосредоточенным видом состригала ножницами траву, а затем упаковывала в сделанные из газеты специальные конверты. Тема её курсовой была посвящена изучению влияния вырубок на изменение растительного покрова. – Кого я вижу! – радовалась Сакура этой случайной встрече. – Привет, Ино! Стрижешь? – О, привет! – оживленно отозвалась та, оторвавшись от своей геоботанической площадки – именно таким термином обозначался квадрат, внутри которого она проводила исследования. – Ага, буду взвешивать для определения биомассы. А ты чего тут делаешь? Вчера, вроде, говорила, что идешь сегодня с Цунаде искать муравейники. – Она подвернула ногу, – вздохнула Сакура. – Я одна ищу и никак не могу найти. Ещё на станции сильно задержалась! Представляешь, болонка Чие провалилась в сортир, и я помогала её оттуда спасать. – Да ты что?! – фыркнула Ино. – Как это получилось? Она таскает туда с собой собаку? – Как-то не удобно было спрашивать, – пожала плечами Сакура. – Самое главное, что спасли. – Сакура… – Ино подозрительно на неё покосилась. – Ты лазала за ней в эту дыру? – Нет! Её выудил Кисаме своим сачком, а я помогала таскать воду и отмывать! – Да? – Ино внимательно присматривалась к виску Сакуры. – Мне кажется, или ты измазалась в дерьме? – А, нет, это, наверное, грязь! – догадалась Сакура. – Я же ещё умудрилась навернуться в пересохшую лужу… – Она кратко поведала Ино о своих злоключениях. – Ну ты, мать, даёшь! – присвистнула та, качая головой. – Сегодня явно не твой день! Может, пойдёшь домой и займёшься поисками завтра? Дай вытру! – Ино полезла в рюкзак и достала упаковку влажных салфеток. – Нет, я хочу найти сегодня! – упрямо возразила Сакура, подставляя подруге висок. – Теперь ещё и из принципа. Что я скажу Цунаде-сама, если приду ни с чем? Что я такой лох, что не в состоянии ничего сделать сама? – Кстати… – задумчиво произнесла Ино, принимаясь за удаление грязи, налипшей в результате злополучного падения. – Я сегодня была на старой вырубке и видела там муравьёв! – Но мне нужны именно рыжие лесные, – ответила Сакура. В сердце затеплилась надежда: а вдруг? – Да! Они самые. Рыжие. Лесные. – В голосе Ино звучала стопроцентная уверенность. – Только там у меня заложены площадки, смотри верёвку не снеси. – Как здорово! – обрадовалась Сакура. – Не снесу, не переживай. – В этот момент Ино завершила очистку и отстранилась. Сакура провела рукой по виску: чистота! – Спасибо тебе за помощь. – Не за что! Иди прямо по той дороге. – Ино махнула в сторону узкой, убегающей в заросли тропы. – Минут через двадцать выйдешь куда надо. Но смотри под ноги и не потопчи мои площадки! – ещё раз предупредила та, в шутку погрозив пальцем. Окрыленная радостью Сакура устремилась в указанном направлении, однако, оказавшись там, ощутила, как надежда стремительно тает: в предложенном Ино месте виднелись лишь песчаные холмики гнёзд чёрных муравьёв рода Лязиус, а рыжими лесными формиками даже и не пахло! – Ино, твою мать… – проворчала Сакура, усаживаясь на поваленный ствол и набирая её номер. – Алло! – крикнула она, когда та взяла трубку. – Ино! Тут нет моих муравьёв! Сплошные чёрные лязиусы! – Как чёрные? Я точно видела рыжих! – стояла на своём Ино. – Ты хорошо посмотрела? – Да! – Тут Сакура почувствовала резкую жгущую боль в области бока, напоминающую эффект от укуса осы. – Ай! – крикнула она, не в силах сдержаться. Подняв футболку, Сакура увидела мелкого рыжего муравья, принадлежащего к роду Мирмика и не имеющего никакого отношения к её научным объектам. – Что случилось?! Эй! Ты тут? – звучал из мобильника взволнованный голос Ино, но Сакуре было не до того: болезненные укусы продолжали обрушиваться под футболкой ядовитыми иглами один за другим. Отшвырнув телефон в сторону, она скидывала с себя немилосердно кусающих насекомых до тех пор, пока не избавилась от всех, однако боль и не думала отступать: продолжал действовать муравьиный яд. – Ино, меня искусали муравьи! – простонала Сакура, когда смогла вернуться к брошенному телефону и перезвонить подруге. Бока горели, а чувство досады поедало изнутри, словно голодные пираньи долгожданную добычу. – Слава Богу! – облегченно воскликнула Ино. – Чего?! – Сакура подумала, что та над ней издевается. – Я уже решила, что на тебя напали и убивают! – пояснила та. – Вот уже бегу! – Спасибо за беспокойство, но возвращайся на место, со мной всё в порядке, – остановила её Сакура, уточнив: – если не считать того, что бока отваливаются, но от муравьиной кислоты вроде не умирают. Пройдёт. – Она была тронута заботой подруги, но сейчас в этом не было необходимости. – Ладно, как знаешь… – Ино! – В мыслях вспыхнула внезапная догадка. – Когда ты говорила, что видела на вырубке рыжих лесных муравьёв, то имела ввиду этих мелких кусачих тварей? Однотонно рыжих. – Ага. А что, это не так? – Блин, нет! – сокрушалась Сакура. Нужно было сразу прояснить этот вопрос с Ино, а не бросаться с места в карьер, принимая её слова за стопроцентную истину. Неужели совсем потеряла голову от этих бесконечных поисков? – Рыжие лесные относятся к другому роду и это их традиционное название, но цвета они вовсе не рыжего, а частично красного, частично бурого. И крупные! Я думала, что ты это знаешь! – Да откуда мне знать, я не такой спец по насекомым! – возразила Ино. – Рыжего цвета, в лесу, вот я и подумала… Ты бы сразу уточнила. – Да, я лоханулась… – согласилась Сакура. – Поспешила! Как же они кусаются, заразы. Хуже крапивы… – Знаю, саму кусали. А твои не так кусаются? – К счастью – нет! У моих нет жала, а челюстями такого укуса не нанесешь. А у этих рыжих мирмик есть, они впрыскивают яд, поэтому так больно, – пояснила Сакура, потирая искусанный бок. Жжение потихоньку спадало. – Ааа… Буду знать. Сочувствую тебе! Может, правда, лучше завтра продолжишь? – снова попыталась убедить её Ино. – Нет, ещё не вечер! – Несмотря на нарастающие словно снежный ком препятствия, Сакура по-прежнему была настроена решительно. Судьба решила больше не истязать Сакуру и сменила наконец гнев на милость: на границе пятого и шестого кварталов, куда она вышла после безуспешных поисков на вырубке, показался заветный холмик. Сакура была готова заорать от радости и расцеловать найденный муравейник, невзирая на стопроцентную вероятность пусть и не столь больно, но всё же быть покусанной. Неужели вопреки всем испытаниям, обрушившимся сегодня на её голову, это наконец свершилось?! Сакура чувствовала себя олимпийским чемпионом, взявшим золотую медаль. Впрочем, благоразумие взяло верх, и она, затаив дыхание, без лишних излияний подошла к муравейнику. Перед ней горделиво возвышался купол из хвои – надземная часть муравейника, где проистекала своя жизнь. Во многом загадочная и неизученная. По куполу сновали многочисленные муравьи-формики, спускаясь вниз и перемещаясь по муравьиным тропам в поисках пищи или строительного материала. При встречах друг с другом они соприкасались ротовыми частями и, получив при помощи особого вещества феромона необходимую информацию, двигались дальше. Слева от муравейника Сакура заметила деревянный колышек с цифрой «23», но не придала ему большого значения: скорее всего, остался после очередной самостоятельной работы каких-нибудь первокурсников. Решив сообщить об успехе своему научному руководителю, она набрала Цунаде. – Цунаде-сама, я нашла муравейник! – с гордостью сообщила Сакура. После всех мытарств радость была сильной вдвойне. – О! Вижу ещё один! – Она заметила в нескольких метрах ещё одно гнездо. – Ты только сейчас их нашла? – удивилась та. – Почти пять, а ты вышла в десять! Где ты столько бродила?! – Вы бы знали, в какие я попадала ситуации… – буркнула Сакура. Она была не очень-то рада услышать недоумение вместо похвалы за свой титанический труд. – Что-то случилось? – насторожилась Цунаде. – Были некоторые приключения, но всё в порядке. Расскажу при встрече! – Сакуре не терпелось начать сбор материала. – Давай! Но сильно не засиживайся и возвращайся засветло. Сегодня обследуй только один муравейник! – давала наставления Цунаде. – Угу. После измерения параметров муравейника при помощи рулетки и занесения соответствующих записей в блокнот Сакуре предстояло просеять его через набор сит, чтобы собрать соседствующих с муравьями жителей – так называемых мирмекофилов. Летняя пора была наиболее благоприятной для просеивания муравейника – в это время муравьи его смогут восстановить: потомство уже выведено и идёт активное строительство. Осенью же или весной при подобных обстоятельствах гнездо бы погибло из-за нарушения микроклимата. – Простите, муравьи, но вам придётся дополнительно потрудиться, наука требует жертв, – извинялась перед ними Сакура, зачерпывая лопаткой фрагмент муравейника и насыпая его в верхнее сито, под которым вертикально располагались сита с более мелкими ячейками для разделения организмов разных размерных групп. Она энергично трясла этой конструкцией, стряхивая с перчаток наползающих муравьёв и еще не вполне веря, что наконец-то приступила к своему исследованию. Просеянный материал Сакура высыпала на предварительно расстеленную белую простынь и, вооружившись налобной лупой, принялась выискивать живые организмы. Кого там только не было! И жуков, и пауков, и клещей, и даже гусениц бабочек-голубянок! Все они при помощи особых феромонов обманывали муравьев, прикидываясь «своими» или же выделяли из своего тела лакомые опьяняющие вещества, и те их не трогали, обеспечивая теплым и безопасным домом. Некоторые муравьиные сожители до того обнаглели, что стали использовать муравьев не только в качестве поставщиков укромного жилища, но и в качестве пищи! Гусеницы некоторых голубянок, например, являлись любителями закусить муравьиным потомством, а потом, становясь бабочками, покидали муравейник, и поминай как звали! Удобная жизненная стратегия, что ни говори. Всё это было чрезвычайно интересно и мотивировало Сакуру выбрать данную тему в качестве курсовой. Когда Цунаде предложила заняться муравейниками и подкинула соответствующую литературу, Сакура захотела изучать не самих муравьёв, а их изобретательных соседей. «Кто твой жених?» – снова раздались где-то над головой знакомые нотки иволги. «Не до жениха мне сейчас, милая иволга, не до жениха!» – усмехнулась про себя Сакура, судорожно вылавливая живность и рассовывая её по пробиркам. Подстегиваемое охотничьим азартом сердце скакало словно суетливый воробей: хотелось собрать материал по максимуму и ничего не упустить. Уже этим вечером она начнёт определять пойманную добычу до вида, а при возникновении трудностей обратится к специалистам. Сакура радовалась своему исследованию, словно вышедшая из куколки бабочка утреннему солнцу, подставляющая под лучи ещё неокрепшие крылья и прогреваясь перед первым полётом. Вот она, долгожданная награда, скрывавшаяся под прочной обёрткой сегодняшних напастей, для разворачивания которой пришлось приложить немало сил! Внезапно где-то сзади раздался хруст веток. Сердце ёкнуло от неожиданности, и Сакура резко обернулась: к ней приближался Наруто Узумаки – её друг, являющийся по совместительству знаменитым тёзкой их научной станции. Увидев Наруто, Сакура облегченно выдохнула и, вернувшись к сбору мелких членистоногих, начала параллельное общение. Его растрепавшиеся жёлтые волосы и взмокшее лицо свидетельствовали об активных физических занятиях. – Привет! За лисами своими гоняешься? – задала очевидный вопрос Сакура. О научном интересе Наруто к рыжим хищникам на станции знала, казалось, каждая собака. – Привет, Сакура-чан! Ага! – бойко ответил тот, усевшись на лежащее рядом поваленное дерево. – Нашёл сегодня нору, где лиса проводит днёвки. И хорошие следы на грязи! Смотри! – Сакура подняла голову: Наруто извлёк из кармана парафиновый слепок следа. – Ух ты! Как ты его сделал? – Она не знала всех методов, которыми пользуются исследователи позвоночных животных. – Наскоблил парафин со свечи ножом в кружку, расплавил на огне, залил этим след, и он застыл! – Да, логично… – пробормотала Сакура, возвращаясь к сбору своих объектов и отмахиваясь от наползающих муравьёв. Впрочем, их укусы были не очень болезненными, в отличие от искусавших её жалоносных мирмик. – А где Какаши-сенсей? – Она вспомнила, что давно не видела научного руководителя Наруто. – Поехал с Кибой в экспедицию по изучению дикоживущих собак. Так что пока я тут сам по себе… А ты? – Он бросил взгляд на разрушенный, муравейник. – Погоди! – Его глаза удивлённо расширились. – Это ты вскрыла муравейник и сейчас копаешься в нем?! – Казалось, до Наруто только что это дошло. – Ну да, – улыбнулась Сакура. – Не успела ещё сказать – Цунаде-сама предложила мне на днях тему по муравьям, я почитала-подумала и в итоге взяла по обитателям муравейников! Целый день сегодня их искала… Так, кажется, из этого всех собрала. – Сакура-чан… – Похоронный тон Наруто заставил Сакуру похолодеть. Что-то здесь было не так. – Это муравейник Саске! А ты его разрушила… Он тебя убьёт. – Что ещё за Саске? – пробормотала она, испытывая испуг и недоумение. – Учиха. Не знаешь его? – Нет… – Сакура была в ступоре. Так вот, значит, чей это колышек с номером «23»! – С какого он курса? – Тоже с третьего, но не из нашего универа, а из «Риннегана», поэтому, наверное, и не знаешь… – Наруто задумался. – Он обычно бывает здесь в августе, а ты, как я помню, в августе тут первый раз. – Вот как… – Всё это напоминало плохую шутку, а холод внутри превратился в самый настоящий мороз. – Сакура-чан, – с сочувствием вздохнул Наруто. – Иди, ищи другие муравейники, мой тебе совет! За этим и всеми, что находятся рядом, он наблюдает уже второй год, и у каждого есть свой номер. Он очень ревностно к ним относится! С виду Саске ещё та льдышка, но если посягнуть на что-то, что для него действительно важно, то он может так взбелениться, что мало не покажется! Видела бы ты его лицо, когда я случайно наступил на самый край его муравейника! А ты разрушила весь купол! Даже боюсь представить, как он отреагирует… Ступор сменился принятием свежеоткрывшихся фактов. Казалось, судьба не просто посмеялась, а дала смачного пинка! Сакура проматывала в голове события сегодняшнего дня. Нет, она потратила слишком много сил, чтобы найти эти муравейники, и просто так не сдастся! Пусть в конце концов поделится с ней частью. Она знала, что муравьи-формики образуют системы гнезд, и если нашлось одно, то рядом их может быть ещё с десяток, а то и больше. – Хочешь, помогу уладить конфликт и поговорю с ним, – с участием предложил Наруто. – Я могу… – Погоди! – прервала его Сакура, загоревшись решимостью. – Я не боюсь твоего Саске и сама с ним разберусь, если понадобится. Знаешь, сколько всяких испытаний мне пришлось сегодня пройти? – Сакура осветила Наруто свои приключения, от чего тот громко смеялся, иногда вставляя сочувствующие реплики. – Это мои заслуженные муравейники, и я просто так от них не откажусь! – резюмировала она, закончив рассказ. – Пусть делится! – Ладно, удачи тебе, Сакура-чан! – Наруто потрепал её по плечу. – Надеюсь, вы придете к компромиссу. Если что – обращайся, я всё улажу! Пока есть в запасе несколько часов светового дня, пойду схожу еще на пару точек. – Спасибо за моральную подготовку и поддержку, Наруто! – Сакура была готова встретить препятствие в виде Саске нос к носу. После ухода Наруто она, стараясь временно не думать о предстоящих разборках, приступила к записям: нужно было зафиксировать месторасположение муравейников, описать условия окружающей среды – состав деревьев, кустарников и трав, произрастающих вокруг, оценить сомкнутость крон, а позже измерить влажность и уровень освещённости. В мысли пытались просочиться устрашающие предупреждения ее друга, но Сакура гнала их прочь. В отличие от шумного Наруто, Саске появился незаметно. Услышав внезапное: «Добрый вечер», Сакура вздрогнула. – Добрый. – Она обернулась и нервно сглотнула. Точно! Парень с красивым аристократическим лицом. Светлая кожа, правильные черты, черные, как угли, волосы и глаза… Она видела его в столовой и даже мысленно задалась тогда вопросом, откуда он здесь взялся, но потом её что-то отвлекло и внимание переключилось. Так значит это и есть тот самый Саске? И ходит как привидение. Вот как можно было прийти сюда и не издать ни малейшего хруста? За его плечами виднелся увесистый рюкзак, что ещё больше озадачило Сакуру. Она приготовилась к «дуэли». – Что здесь происходит? – Он сверлил строгим взглядом следы её недавней научной деятельности, повлекшей урон для его опытов. – Кто разрушил мой муравейник? – Это я. – Сакура старалась говорить спокойно, уверенно и при этом вежливо. – Я делаю курсовую по мирмекофилам, вот и разрушила. Но он же восстановится. – Помня предостережения Наруто, она настроилась на то, что Саске сейчас взорвётся, но он пока держал себя в руках. – Мирмекофилам? – На его лице отражалось замешательство. – Да. – Сакура решила предпринять попытку снизить градус напряжённости. – Ты ведь Саске, да? – Она не стала церемониться и сразу перешла на «ты». Тот кивнул. В чёрных глазах прослеживалась активная работа мысли. – А я Сакура Харуно. Здесь был недавно Наруто и сказал про твои опыты. Но на тот момент я уже нашла эти муравейники и начала с ними работать. Не знала, что кто-то ими занимается, а колышек с номером приняла за старый, оставшийся от работ первокурсников, – коротко, но исчерпывающе осветила ситуацию Сакура. – Для моих исследований нужны целые муравейники, – безапелляционно заявил Саске. – То, что один разрушен, конечно, плохо, но ничего не поделаешь и придётся ждать, когда он восстановится. – Но мне тоже нужны муравейники! – пыталась донести до него Сакура. Она не желала мириться с мыслью, что нелегкие часы поисков были потрачены впустую. – Чтобы их разрушить? – Саске нахмурился. – Да! – Эти – не выйдет. Я уже сказал – мне нужны целые муравейники, – спокойно, но решительно повторил он. «Кто твой жених?» – снова раздалась сверху песня иволги, которая сейчас звучала как насмешка. «Уж явно не тот, кто хочет отнять у меня муравейники» – съязвила про себя Сакура и с вызовом произнесла: – Чтобы добраться до этих муравейников, мне пришлось слушать часовую лекцию про состав почв в пойме, потом незаслуженные обвинения ворчливого старика и рэперские трактаты о циклонах и видах облаков, спасать из сортирной ямы болонку, упасть в грязь, лазать по буреломам и быть искусанной мирмиками! – Она не стеснялась и эмоционально вываливала все как есть. – И после всего этого выясняется, что у муравейников, которые я уже считала своими, есть монополист, причём совершенно неумолимый! – Выпалив свою пламенную речь, Сакура переводила дыхание. Саске смотрел на неё с любопытством, но на его лице не дрогнул ни мускул. Действительно, кажется ледышкой. Впрочем, увидеть его другую сторону, о которой говорил Наруто, Сакура бы не хотела: она не любила лицезреть людей в бешенстве. – Я сожалею, что так получилось. – Саске не мигая на неё смотрел. – Но больше эти муравейники нельзя разрушать, однако… – Сколько их здесь всего? – перебила его Сакура, всё ещё намереваясь отвоевать часть себе. – Тридцать два. – Тридцать два?! – присвистнула она от удивления. – Так много… Уступи мне хотя бы несколько! – Для любых других исследований я бы предоставил хоть все, но не для разрушения. Это не просто отдельные муравейники, которые сами по себе и которые можно рушить, а целая система. Федерация. – Что ещё за федерация? – Ты знаешь, что такое муравьиная колония? – вопросом на вопрос ответил Саске. – Да, – буркнула Сакура. Она успела про это прочитать, когда обдумывала предложенную Цунаде тему. – Это система дружественных муравейников, которые поддерживают связь. И чем же твоя федерация от неё отличается? – Научный интерес несколько осадил взвинченные эмоциями мысли. – В колонии есть один материнский или доминантный муравейник, а есть – дочерние, которые от него отпочковались, – приступил к обстоятельному разъяснению Саске. – Эти муравейники обмениваются друг с другом потомством и рабочими муравьями. Запах у них одинаковый и муравьи не трогают друг друга при встречах на тропах. А федерация – это объединение нескольких колоний. И доминантных гнезд там будет не одно, а больше. – Ааа… – протянула Сакура. Все это звучало весьма занятно, и в голове рождались новые вопросы, слегка пододвигая в сторону желание срочно выбить себе муравейники. – Получается, что все тридцать два гнезда друг с другом обмениваются? – Не всё так просто. В пределах одной колонии – да, напрямую друг через друга, а разные колонии обмениваются через специальные муравейники, которые называются «буферная зона». – Почти как демилитаризованная зона у государств, – вставила Сакура. Жизнь муравьёв завораживала. Она была такая иная и вместе с тем столь похожая в чём-то на наше общество. Чего стоило хотя бы разделение труда в муравейнике и формирование каст. Муравьи-солдаты, няньки, фуражиры или добытчики, царица – эти и другие функциональные группы муравьёв, обладающие своими биологическими особенностями, населяли муравейник. – Примерно, – кивнул Саске. – И одна из задач моих исследований разгадать всю эту систему. Установить границы каждой колонии, определить принадлежность троп тем или иным гнездам, найти все буферные зоны. Многое из этого я уже изучил, но колонии разрастаются и всё время появляется материал для новых исследований. – Саске продолжал сверлить глазами Сакуру. Его пристальный взгляд, как и взаимодействие с ним в целом, вызывали неоднозначные чувства: беседа была крайне интересной, а внешность собеседника – привлекательной, да и приятный тембр голоса усиливал впечатления от услышанного, но было неизвестно что за всем этим таилось, плюс их общение происходило на фоне дуэли за муравейники, поиск которых дался Сакуре не самым лёгким образом. – Зачем тебе такой большой рюкзак? – задала она вопрос, который посетил её ещё в первую минуту встречи. – Так много оборудования? – Основное место занимают спальник и палатка, – к неожиданности Сакуры произнес Саске. Она смотрела на него, открыв рот: он, что, собирается здесь ночевать?! – Буду здесь ночевать, – ответил он, словно прочитав её мысли. – У меня на повестке дня изучение суточной активности муравьёв. И я не хочу пропустить первых утренних. Поэтому встану с рассветом и за наблюдения. Сакура задавала новые и новые вопросы, а Саске на них отвечал, вызывая всё больше приятного удивления. Несмотря на его спокойный тон, в каждом слове чувствовалась неподдельная любовь к своему научному объекту, а усилия, которые он, судя по всему, ежедневно тратил, чтобы докопаться до истины, порождали в душе невольное восхищение. С каждой минутой Сакура всё сильнее чувствовала себя хищником, который явился к матери семейства и теперь желает отобрать её потомство. В сознание проникали липкие щупальца стыда: она возомнила себя хозяйкой муравейников и что-то тут еще доказывает, хотя израсходовала времени и сил гораздо меньше, чем Саске, не говоря уже о том, что пришла сюда второй. Окончательную жирную точку в принятии Сакурой правильного решения поставил его вопрос: – А теперь отбрось эмоции в сторону и скажи мне как учёный: разве правильно нарушать чьи-то многолетние исследования? – Саске явно знал, с какой стороны надо копать и его конструктивный подход вызывал дополнительное уважение. Ответ на это зрел у Сакуры ещё по ходу разговора, но сейчас окончательно оформился и не подлежал сомнению. – Нет! – Теперь предстояло достойно признать поражение и отойти в сторону. – Я поняла ситуацию с твоими муравейниками и не хочу ничего портить. Видимо, придётся искать другие. – В седьмом квартале есть, – к её неожиданности сообщил Саске, а затем, к ещё большей неожиданности добавил: – И я могу тебя туда сопроводить и показать, но уже завтра. – Точно? – не могла поверить услышанному Сакура, стараясь не радоваться раньше времени. – Ты правда мне покажешь? – Если нарушу обещание, то можешь прийти сюда и разрыть все мои муравейники, Сакура, – хмыкнул он с чуть заметной улыбкой. – Договорились, Саске, – произнесла она в ответ, чувствуя как внутри разливается мёдом тёплое приятное чувство. – А сейчас… Покажешь, как живут твои колонии? – Уходить совершенно не хотелось, а напротив – хотелось и дальше слушать рассказ Саске про жизнь удивительных муравьёв, а ещё лучше – посмотреть на всё это в действии. – Покажу. Саске был доволен: кажется, всё благополучно разрешилось. Наверно, существуют и более простые пути завязать знакомство с понравившейся девушкой, чем внушить её научному руководителю дать тему, схожую со своей. Но тогда, во время случайного ужина в столовой за одним столиком, Цунаде сама задала вопрос в воздух – чего бы предложить поинтереснее ее студентке Сакуре в качестве курсовой. Саске не мог упустить такой шанс и слово «муравьи» вырвалось у него самопроизвольно. Правда, нельзя было всё предугадать со стопроцентной вероятностью, и Саске чуть не поплатился за этот смелый шаг, получив вместо союзника разрушителя объектов своих исследований. Но уж как сумел. А пока муравьи будут восстанавливать разрушенное гнездо, он выжмет и из этого пользу, наблюдая за процессом реставрации. Зато первое приятное впечатление о Сакуре не подвело: она уверенно шла к своей цели, не боясь препятствий и ловко через них перепрыгивая, однако при этом умела здраво мыслить, а также слышала других, пусть местами и вела себя слишком эмоционально. Саске снова на неё взглянул. Сейчас они были словно два муравья, нашедшие наконец свою буферную зону. Скоро придёт пора предпринимать следующие шаги, которые на этот раз он продумает более тщательно. С девушками иметь дело явно сложнее, чем с муравьями. «Кто твой жених?» – не унималась иволга.