Гастроли за Железный занавес

16:54, 29 сентября, 1986 год. Московское отделение МВД СССР. Голова нестерпимо болела от удара, нос обжигал ещё не выветрившийся нашатырь, а в глазах стояла затуманенная картинка. В целом Джон чувствовал себя сносно, однако внешне походил на выжатый лимон. Причём, на одинокий выжатый лимон. «Ага, Самбора, понятно всё с тобой… Как только я попался, небось сбежал из метро! Друг называется! Вот и попробуй тут заботиться о репутации группы!» — хмуро думал Бон Джови. Вокалист окинул взглядом помещение. Это была обыкновенная, ничем не примечательная комната с огромным флагом СССР на стене — яркое красное пятно заставило голову американца снова сжаться в болезненном спазме, и Джон поспешил отвести глаза. Напротив него над широким столом нависал строгий мужчина в форме и очень сосредоточенно что-то писал. Так они просидели в полной тишине несколько минут, пока Джон наконец не сообразил вежливо кашлянуть, привлекая внимание. Атмосфера мгновенно стала напряжённей, и вокалист почувствовал, как его оптимистичный настрой стремительно улетучился. — Товарищ, Вы кто такой будете? — строго спросил милиционер, смерив Джона хищным взглядом, — прошу назвать своё ФИО и предъявить документы! — Что, простите? — с трудом выговаривая слова, ответил Джон по-английски, — не могли бы Вы говорить тише, у меня раскалывается голова… — Так, ясно. Гражданин, Вы пьяны? — мужчина приблизился к Бон Джови и попытался понюхать его дыхание. Внезапно в дверь постучали. — Товарищ полковник! Второй очнулся, куда его? — Сюда тащи... Будем воспитывать этих тунеядцев! — последовал строгий ответ блюстителя закона. Джон сунул руки в карманы шинели — в помещении работал потолочный вентилятор, и было прохладно. Американцу совершенно не нравился тон, которым с ним говорил человек в форме. От такого явно не стоило ждать чего-то хорошего. Бон Джови, пытаясь сосредоточиться и сфокусировать зрение, нервно пытался сообразить, как объяснить копу своё присутствие здесь. За дверью послышался грохот, раздражённый стон, и в комнату ввалился скрюченный Самбора. За ним вошёл ещё один милиционер, только намного моложе полковника. — Ричи, ну наконец-то! Я думал, ты меня бросил! Надо скорее выбираться отсюда, — Джон радостно вскочил, протянул руку к гитаристу, и мгновенно получил кулаком в живот от молодого служителя порядка. Американцев усадили на жёсткую лавку. — Так, теперь ещё раз. Имя, отчество, фамилия, и документы будьте добры! — желчно спросил полковник. — Уважаемый, мы абсолютно Вас не понимаем! Позовите кого-нибудь, кто говорит по-английски! — терпеливо начал Ричи, — дело в том, что мы из Лос-Анджелеса, и оказались здесь по ошибке. Позвоните нашему менеджеру, он сможет… — Что за бред ты несёшь, парень? Ни черта не понимаю, — резко перебил его полковник, — ладно, попробую ещё раз. Почему вы так непристойно одеты? Разве подобает молодым строителям коммунизма разгуливать по улицам в таком виде?! — Какой же он тупой, — обречённо вздохнул Джон, — даже не слышит, что мы говорим не по-русски! — Лучше помолчи! Ты же не хочешь окончательно угробить наше положение? — прошептал в ответ гитарист, нервным движением откинул со лба прядь волос, и с последней надеждой обратился к полковнику, — мы американцы! Пригласите сюда переводчика! Или отвезите нас в американское посольство! — Так, короче говоря, нет у меня времени с вами копаться. Пропащая молодёжь — позор Родины! Обыскать, и обоих в отрезвитель для профилактики! — полковник махнул рукой молодому милиционеру, и тот, недолго думая, полез в карман шинели к Джону. Вокалист очень красноречиво уставился на наглую милицейскую руку, но с трудом смог сдержаться от возмущений только благодаря гневному и предупреждающему взгляду Ричи. В итоге из карманов обоих музыкантов были извлечены несколько долларовых купюр, дорогие папиросы в портсигаре, брошюра с прошедшего концерта Bon Jovi в Лондоне, пара презервативов и несколько серебряных цепочек. Паспортами, на удивление, никто не заинтересовался. — И куда только катится молодое поколение! — разочарованно пробормотал полковник, пока его подчинённый за шиворот выводил американцев в коридор. — Бежать надо! Сейчас или... Никогда! — запнувшись от нахлынувшей паники, прошептал Ричи. Джон сухо кивнул в ответ, и, сделав свой фирменный разворот на каблуках, коленом ударил милиционера в пах. Самбора оттолкнул оторопевшего служителя закона подальше, и музыканты рванули по коридору к спасительной двери, над которой, словно путеводная звезда, висел зелёный значок со стрелкой. На секунду американцев ослепили алые лучи закатного солнца. Джон путался в своей шинели, которая явно не была предназначена для бега на длинные дистанции, а Ричи то и дело останавливался возле каждого закоулка, пытаясь найти хоть какое-нибудь укрытие от погони — за ними уже тянулся хвост из четырёх человек в форме, размахивающих дубинками. Внезапно гитарист резко завернул за очередной угол, и Бон Джови чуть не пролетел мимо него. Не тратя драгоценные секунды на объяснения, Самбора забрался на мусорный контейнер, подтянул за руку Джона, и они полезли по пожарной лестнице на крышу. Американцы успели как раз вовремя — когда Джон преодолел последнюю перекладину, погоня уже пронеслась впереди них. Ричи лежал на спине, раскинув руки, и глубоко дышал. Только сейчас он осознал, как сильно успел соскучиться по бескрайнему осеннему небу. Джон присел рядом с ним на корточки и усмехнулся: — Что ж, Ричи, согласись, это было даже весело! Я получил столько адреналина! Так и хочется рассказать об этом в новой песне! — Засунь свой адреналин куда подальше! — сбивчиво ответил Самбора, — достанешь, когда вернёмся в Америку. А сейчас подумай головой! Куда мы пойдём без денег? Ночь скоро. — Ну почему же без денег? — улыбаясь, Бон Джови вынул тоненький свёрток из внутреннего кармана, — приберёг на крайний случай. Всё-таки, у этой огромной шинели есть важный плюс — её очень тяжело прощупать. И кстати, я тут, пока поднимался, приметил окно чердака. Можем там спокойно поспать до утра, как раз, пока копы успокоятся! Джона переполняли эмоции — он явно чувствовал себя спасителем ситуации, несмотря на то, что сам он её и создал. В ответ Ричи только устало вздохнул и ловко нырнул в тёмное чердачное окошко.