Croce sul Cuore (Cross My Heart) // Клянусь сердцем

Когда Сара вышла из ванной и застала Аву за телефонным разговором, она разочарованно сморщила нос. Она была голой под полотенцем и все ещё влажной после душа: то, что она ожидала, было горячим приветствием от своей девушки, а не резким неопределённым жестом, чтобы она замолчала, пока она продолжала нести тарабарщину. Глаза Сары вспыхнули. Как Ава посмела даже не взглянуть на неё? Дурацкая работа, глупая подружка-трудоголик. Ава ещё пожалеет об этой непростительной небрежности, как только Сара прижмёт её к кровати. Что должно было произойти скоро, по крайней мере, она на это надеялась. Она уже собиралась вернуться в ванную, чтобы начать самостоятельно, как вдруг поняла, что причина, по которой Ава говорила так странно, заключалась в том, что она на самом деле не говорила на своём обычном языке. — La cosa migliore sarebbe contenere i danni. Avete già contattato la sezione Svizzera? Molto bene. Dobbiamo tenere sotto controllo… (1) Голос Авы стал тише, когда мозг Сары замкнуло, что-то тёплое и искрящееся потянуло её за живот. Это был…? — La ringrazio per il riscontro, Agente Martinelli. Mi tenga informata su eventuali sviluppi. D’accordo. Arrivederci. (2) Сара сглотнула, во рту пересохло, и подошла к Аве как можно небрежнее. — Детка? Что-то в животе Сары заурчало, когда Ава обернулась, светлые локоны рассыпались по её обнажённым плечам. — Привет. Черт, эта майка принадлежала Саре. Она обнимала изгибы Авы гораздо плотнее — и греховнее — чем когда-либо обтягивала худощавую фигуру Сары. Её взгляд задержался на отвлекающей груди Авы, прежде чем она вспомнила, в чем дело. — Это был… — Сара облизнула губы, пытаясь убрать лёгкую дрожь возбуждения в своём голосе. — Это был итальянский? — Ой, — намёк на напряжение на лице Авы исчез за улыбкой. — Да. Несколько анахронизмов затрудняют работу нашей команды в Милане, и я изо всех сил стараюсь контролировать всё отсюда. Сара снова сглотнула, поджав губы в тщетной попытке сдержать свой интерес. — Ты говорила по-итальянски. — Я разговаривала с итальянским агентом, — ответила Ава до смешного очевидным тоном. Лёгкая морщинка появилась между её бровями, когда она немного озадаченно посмотрела на Сару. — Ты в порядке? — спросила она, убирая несколько мокрых прядей за ухо Сары. Щекотка удовольствия пробежала по спине Сары ниже талии. — Да, — рассеянно сказала она. Её мысли были далеки от светской беседы. — Я имею в виду, нет! — она отступила назад и обиженно надула губы. — Почему я не знала, что ты говоришь по-итальянски? Очевидно, не подозревая о внутреннем смятении Сары, Ава хихикнула: — Прости. Я забыла упомянуть об этом в своём предложении стать моей девушкой, — со смехом, все ещё застывшим в её глазах, она подошла к Саре и обняла её за талию, затем притянула к себе, нежно улыбаясь. — Просто, чтобы ты знала, я также свободно говорю по-немецки и по-китайски. Сара так старалась — так старалась сосредоточиться и злиться на Аву за то, что она скрывала от неё такой важный секрет — итальянский. Ава говорила по-итальянски и за всё это время не удосужилась сообщить об этом Саре! Но как она могла хоть немного злиться, когда прямо перед ней стоял самый удивительный человек, когда-либо украшавший время и пространство, и смотрел на неё так, словно вся вселенная была в её глазах? Руки Сары скользнули по бёдрам Авы и легли на её задницу — на самом деле, одно из любимых мест. — К черту немецкий и китайский, — пробормотала она, поднимаясь на цыпочки, чтобы провести кончиком языка по губам Авы. — Дай мне ещё итальянского, — её голос был хриплым и пропитанным похотью. — Сейчас. Улыбка Авы стала шире. Её взгляд скользнул вниз к губам Сары и снова вверх, пронзая Сару взглядом чистого обожания. — Sei decisamente un po’ matta, Sara Lance. (3) Сара, конечно, понятия не имела, что означают эти глупо сексуальные слова, и она была уверена, что Ава играет с ней, но кого это волновало? — Ты только что предложила мне кончить прямо здесь и сейчас? — ухмыльнулась она. — Потому что это однозначно звучало, как будто это было так. И, к твоему сведению, — она крепко сжала задницу Авы и нетерпеливо прижала её к своим бёдрам, — если это так, я была бы очень рада подчиниться. — На самом деле я сомневалась в твоём здравомыслии, но твоё предложение довольно интересно. Руки Сары скользнули под майку Авы, обхватив знакомый изгиб её поясницы. — Соблазни меня, — приказала она. Или попросила, она не была уверена. Руки Авы скользнули по телу Сары, чтобы обхватить ее лицо, большие пальцы пёрышками провели по ее скулам, щекам, губам. С любовью. Так нежно. Иногда Сара чувствовала, что ее так любят и лелеют, что это причиняло физическую боль — тупую боль глубоко в груди, где ее неумирающее чувство недостойности каждый день боролось с ее глубокой любовью к этой невероятной женщине, которая выбрала ее из всех людей. Словно прочитав ее мысли, Ава наклонилась вперёд, чтобы нежно поцеловать Сару в губы, а затем ещё и ещё, пока они с Сарой не смогли прочитать улыбки друг друга в каждом поцелуе. — Могу я соблазнить тебя на мандаринском? — игриво спросила Ава, отстраняясь от Сары ровно настолько, чтобы иметь возможность посмотреть ей в глаза и поймать ее прекрасный возмущённый взгляд. — Фу, нет! Italiano, per favore. Итальянский Сары нуждался в большой доработке, что было невыносимо восхитительно, особенно для профессионального убийцы, так безупречно говорящего по-арабски. Сердце Авы дрогнуло, источая нежность и благоговейный трепет. Ава потянула за полотенце и самодовольно наблюдала, как оно растекается у ног Сары. — Come la dolce signorina desidera (4), — прошептала она, притягивая Сару обратно в свои объятия и прижимая ее к ближайшей стене. — Боже мой, не останавливайся. Одна из рук Авы опустилась между бёдер Сары, обнаружив ее влажной, горячей и такой готовой для неё. Сара обвила руками шею Авы и откинула голову назад, когда кончики пальцев Авы дразнили ее между складками. С тихим смешком Ава медленно прикоснулась губами к уху Сары и хрипло выдохнула: — Potrei dirti qualunque cosa e tu ti scioglieresti tra le mie dita senza nemmeno essere toccata. (5) У Сары перехватило дыхание, на долю секунды всё перед ее глазами вспыхнуло белым. — Да! — Ты уже такая мокрая, — Ава ахнула на последнем слове, когда зубы Сары впились ей в плечо. — Bambina prepotente (6), — отругала она. Она тёрлась медленными кругами о клитор Сары, пока не пропиталась ее влагой, затем, не согреваясь, засунула в неё два пальца, заработав в ответ восхищённый стон. — Но ты… любишь меня… такой, — Саре тяжело дышала, щеки раскраснелись, зрачки расширились. Она обхватила ногой талию Авы и тёрлась о ее прикосновения, отчаянно нуждаясь в давлении — в облегчении. Жар в ее животе распространялся по всему телу, как дикий огонь, разжигая чувства, на которые она не считала себя способной до Авы. — Итак, — Ава ухмыльнулась Саре, изобразив удивлённое выражение лица — просто предлог, чтобы прерваться и немного приблизить Сару к безумию, — ты вдруг поняла по-итальянски? Сара упёрлась пяткой в поясницу Авы, не потрудившись быть нежной. Все тело Авы было приковано к великолепной наготе Сары и ощущало каждый ее дрожащий дюйм. Запыхавшаяся, но все ещё удивительно ясно мыслящая, Сара взяла Аву за подбородок пальцами и притянула ее лицо к себе в пламенном поцелуе. — Верни эти пальцы туда, где им место, — прошипела она в губы Авы. — И найти им хорошее применение. Ава, которая устала от игр так же сильно, как и ее нуждающаяся девушка, с радостью подчинилась, и Сара мгновенно выгнулась от ее прикосновения, ее грудь прижалась к Аве через тонкую ткань майки. — Avrei dovuto dirti molto tempo fa dei miei talenti linguistici. (7) Отчаянные стоны Сары сводили Аву с ума так же, как она сводила Сару своими ласками. Это была сладкая пытка, рот Сары прямо под ее ухом, блаженно дышащий на чувствительной коже ее шеи, когда большой палец Авы тёрся и дразнил клитор, в то время как ещё два пальца входили и выходили из неё в беспощадном, безумном ритме. Когда Сара кончила, ее крик был громче обычного, а дыхание, несомненно, участилось. Она рухнула на Аву, упав в ее объятия с бешено колотящимся сердцем, и обнаружила, что смеётся — немного истерично — когда они приземлились на кровать рядом с ними в клубке измученных, дрожащих конечностей. — Это было… ты… черт. Боже мой. О, лишить капитана Лэнса дара речи было одной из самых благородных задач, которые Ава когда-либо выполняла в своей жизни. Медленно она провела рукой по внутренней стороне бедра Сары, гладкой и скользкой, и наклонилась вперёд, чтобы нежно поцеловать ее в лоб. — Davvero eloquente, Лэнс. (8) — Заткнись, — Сара лежала на спине, грудь поднималась и опускалась, когда она пыталась восстановить самообладание в блаженной дымке экстаза. Рука Авы была горячей между ее ног, но прямо сейчас Сара хотела объятий и хриплого голоса Авы, шепчущего итальянскую чепуху всю оставшуюся ночь. — Подожди, нет. Продолжай говорить. — Vuoi un altro round? (9) — Да, — Сара повернулась на бок лицом к Аве и улыбнулась. Ава фыркнула, протягивая руки, чтобы прижать Сару к себе. — Ты хоть знаешь, о чем я спросил? — Sì. — Нет, ты не знаешь. — Нет, я не знаю. Искра смеха, застрявшая в горле Авы, согрела Сару изнутри — тепло, к которому она все ещё пыталась привыкнуть, чудесное и ужасающее, то, за которое можно убить и умереть. Но также, и особенно, то, ради которого можно жить. — Что мне с тобой делать? — спросила Ава, и это был не совсем риторический вопрос. Она была в восторге от этой девушки — этой невероятной молодой женщины, которая смеялась смерти в лицо и боролась ногтями и зубами, чтобы бросить вызов своей судьбе. Аве оставалось только желать, чтобы она была наполовину такой же сильной, наполовину такой же жизнерадостной, как ее прекрасная Сара. И Сара — Сара, Сара, удивительная Сара — казалось, читающая ее насквозь, свернулась калачиком в ее объятиях и замурлыкала, как любящая кошка. — Держи меня. Если и было что-то ещё, чего Ава когда-либо хотела от жизни, то сейчас она не могла вспомнить. Насколько она знала, всё, чего она когда-либо хотела и в чём нуждалась — всё, что когда-либо имело значение, — это прямо здесь, в ее объятиях. В безопасности. Защищённое. Любимое. И любящее ее в ответ. — Как будто я когда-нибудь смогу отпустить тебя. Она почувствовала, как Сара усмехнулась, ее губы растянулись в ленивой улыбке у ключицы, когда она с лёгким вздохом переплела их лодыжки. Когда Сара заговорила, ее голос был протяжным, сонным: — Обещаешь? Ошеломляющая волна безумной нежности захлестнула Аву. Ей нравилась эта версия Сары: беззащитная, беспечная. Свободная. — Promesso, — пальцы Авы скользнули по шее Сары и призрачно скользнули над ее грудью, проведя крест-накрест по ее веснушчатой коже. — Croce sul cuore. — Клянёшься сердцем? — предположила Сара, с каждой минутой ее голос становился все более сонным. Ава натянула одеяла, чтобы укрыть их обеих, и слабо кивнула. — Ага. — Ммммокей, — протянула Сара, уткнувшись лицом в изгиб шеи Авы, затем удовлетворённо зевнула. — В любом случае, оно твоё. Ава не пыталась проглотить маленький комок, набухший у неё в горле. Вместо этого она позволила слезам навернуться на глаза и просто наслаждалась эхом слов Сары и каждым удивительным значением, стоящим за ними. — Моё тоже, Лэнс, — пробормотала она, хотя Сара уже спала. Во всяком случае, она знала. — Моё тоже.