Morning.

      Я люблю Лондон. Люблю за его мягкий и умеренный климат. Летом здесь тепло, но не жарко. А зимой прохладно, но не морозно. Редко бывают снегопады и это меня немного расстраивает.       Многим магам не нравится Лондон из-за его «знаменитого» тумана, но немногие знают, что он уже давно в прошлом. Туман для этого города был характерен во времена, когда Англия была в авангарде индустриализации и многочисленные фабрики покрывали её небо дымом. Дома тогда отапливались углём и дым из труб смешивался с туманом, образуя смог. Маглы дали ему интересное название «гороховый суп» — это было связано с цветом, он был буро-жёлтым, и его густотой. Сейчас же туманных дней где-то около сорока пяти в год, чаще всего они бывают в январе и феврале.       Солнечные дни в Лондоне не большая редкость, но они определённо самые приятные. Сегодня было солнечное утро. Свет заполнял всю комнату, лучики скакали по стенам, полу и мебели. Удивительно, как всего один человек смог поменять мрачный дом до неузнаваемости, впрочем хозяина дома тоже.       Если бы кто-нибудь из прошлого пришёл бы сюда, то он бы ни за что не смог бы сказать, что эти светлые комнаты залитые солнечным светом являются домом на Площади Гриммо, 12. Все помещения были обставлены просто и со вкусом, весь интерьер дома был выдержан в светлых и спокойных тонах из-за чего большие комнаты казались еще больше.       Но больше всего я любил нашу спальню: стены выкрашены в приятный светло-голубой цвет, огромная кровать с мягким матрасом, пушистый серый ковёр под ногами, зимой было особенно приятно валяться на нём укутавшись в плед и скинув на него гору подушек, шторы на большом окне, мебель из светлого дерева и куча мелких деталей. Здесь было до мурашек на коже уютно. А ещё тут был какой-то особый запах, может быть это из-за свечей, которые он так любил жечь пока читал в кресле у окна или перед сном, может это из-за запаха зелий, который он приносил с собой на одежде, ещё это мог быть запах средств для умывания из ванной, ведь он никогда не закрывал дверь в это помещение, странная привычка, которая появилась и у меня, а может это просто был его запах.       Утро всегда было приятным. Мягкая тёплая постель, ласковые лучи солнца, которые бегали по лицу, приятный запах и чужая рука, которая сжимает твою собственную. Волшебно… Я открываю глаза и вижу его…       Всегда такой смешной и милый по утрам, что невозможно не улыбнуться смотря на него такого… Домашнего. Светлые волосы немного вьются, потому что вчера после душа он забыл их высушить. Они очень мягкие и пахнут яблоками, рука так и тянется погладить их, пропустить сквозь пальцы, словно это дорогой шёлк, но я одергиваю себя, ведь знаю какой у него чуткий сон по утрам. Тонкие брови, слегка вздернутый носик с еле-еле заметными веснушками, всё из-за лета, которое мы полностью провели на острове нежась на солнце, и никакие зелья и мази не спасли от этой «напасти». Длинные и густые ресницы слегка подрагивали — это знак, что он скоро проснётся и мне придётся прекратить это любование. Взгляд спускается на губы… Как я люблю эти губы… Они всегда мягкие и податливые, а ещё постоянно имеют вкус кисловатой малины. Или мне это только кажется?       Я тихонько поддаюсь вперёд и касаюсь своими губами его. По спине бегут мурашки.       — Драко… — тихо шепчу, я знаю как ему это нравится по утрам. Он же в ответ морщит носик и сильнее сжимает мою руку.       Мы непохожи. Мы совершенно разные, начиная с внешнего вида и заканчивая характером с предпочтениями. Но в этом и есть наша прелесть, ведь мы замечательно дополняем друг друга, как молоко кофе или зефир какао.       — Тебе кофе или чай, дракончик? — ещё раз касаюсь губ, но уже смелее. Провожу по ним языком и убеждаюсь ещё раз в восхитительном вкусе малины.       — Кофе со щепоткой корицы, как ты умеешь. — уголки его губ приподнимаются и он лениво отвечает на следующий, третий утренний поцелуй. Он длится недолго, затем я встаю и оставляю его одного дремать ещё пару минут. Потом он встанет, сходит в душ, соберется и спуститься вниз. Я же успею сделать его любимый кофе и завтрак.       Драко не большой любитель британской кухни, за которой утвердилась репутация не слишком утончённой. Блюда совсем простые, даже соусы и приправы без особых изысков, они используются лишь для подчёркивания вкуса пищи. Драко говорит, что британская кухня лишена какого-либо воображения, и является очень тяжёлой для пищеварения. Он признает её только в качестве редких завтраков, если день ожидается очень продуктивным и энергозатратным, парочки праздничных блюд и картофельной запеканки с мясом, которую он уплетает за обе щеки на выходных.       Сегодня же у него планировался крупный заказ зелий и посещение собрания зельеваров. Снова допоздна будут обсуждать свою скучную науку, которую я так и не понял даже сейчас. Драко ждал самый обычный традиционный английский завтрак: на большой тарелке аккуратно лежали яичница, бекон, томаты, фасоль в томатном соусе и пара ломтиков мягкого белого хлеба. С собой на работу я ему положил пару сэндвичей. Когда парень спустился, я поставил рядом с тарелкой большую кружку с ароматным кофе. Не знаю почему эта кружка с хорьком ещё жива, но что-то мне подсказывает, что он все-таки любит её, несмотря на слова.       — Я всё ещё проклинаю тот день, когда твой Уизел подарил мне эту кружку. — голос у парня всё ещё был хриплым и очень сексуальным, волоски вставали дыбом от него.       — Признай, что она тебе нравится, милый! — я улыбнулся.       — Не неси чепуху, как это… — он показал на кружку, — Может мне нравится?       Я засмеялся, Малфой всегда останется Малфоем, сколько бы времени не прошло. Но тем не менее он берёт кружку и делает глоток с лёгкой улыбкой на губах. Резко его уголки губ опускаются, а глаза приобретают тёмный, тоскливый оттенок, кружка тихонько опускается на стол.       — Знаешь… Иногда я нервничаю, когда не вижу тебя. Мне начинает казаться, что это всё сон и на самом деле я совершенно один… Без тебя, Гарри. — он тихонько, словно ребёнок подходит ко мне и обнимает за шею, холодный нос утыкается мне в плечо.       — Эй, малыш, я всегда буду здесь, рядом. Не волнуйся. — мои руки обвились вокруг стройного тела, спустились вниз по спине на упругие ягодицы, которые я легонько сжал, а затем поднял его на руки. Он словно обезьянка обвился вокруг меня, — Как на счёт того, чтобы продолжить завтрак?       — Потом, ещё успею… — он тянется к моим губам, а я делаю шаг в сторону пустой столешницы, чтобы усадить его туда.       Тонкие пальцы путаются в моих волосах, до боли цепляются за плечи, впиваясь короткими ногтями, оставляя следы. С покрасневших губ срываются стоны, пока я придерживая его под одну ногу плавно вхожу во влажную дырочку. Никакая магия и смазка не нужна, Драко всегда словно по волшебству, лишь от одного поцелуя в чувствительную точку, намокает как девственница и это очень мило… Он кончает и выгибается всем телом, упирается головой в шкафчики. А я чувствую напряжение его мышц, как он сжимает меня и уносит вместе с собой в яркий оргазм. Но мне мало, так его мало…       — Ещё, Гарри, пожалуйста. — он словно читает мои мысли.       Я выхожу из тёплого и любимого тела, спускаюсь перед ним на колени. Мне нравится смотреть на него вот так, снизу вверх. Он прекрасен несмотря на то, что его укладка растрепалась, лицо покрылось красными пятнами, которых он так стесняется, а на шее, на самых видных местах расцветали «цветы», возможно мне влетит за это художество… Но это будет потом.       Я касаюсь губами его выпирающих тазовых косточек, затем провожу по ним языком, от этого он поджимает пальчики на ногах и закусывает губу, восхитительно! Обхватываю его бедра руками и подтягиваю ближе к краю. Прикусываю внутреннюю часть бедра и таким образом продвигаюсь к заветному месту…       — Гарри… — доносится до меня сверху. Провожу языком по распухшей дырочке, пробую на вкус и всего на пару секунд прикрываю глаза, наслаждаюсь. Я всё больше и больше убеждаюсь в том, что Драко совершенно идеален.       Поднимаю взгляд на своего возлюбленного, заглядываю в его серые глаза и одновременно с этим продолжаю работать языком. Дразню кружа вокруг, немного проникаю внутрь вызывая стоны — это лучшая музыка для моих ушей. Чужой член начинает сочиться, по тонкой розоватой коже начинают скатываться капельки и я ловлю их проводя языком от яичек вверх к чувствительной головке.       — О Мерлин, Поттер! Что же ты со мной делаешь? — он закидывает голову назад, а ноги мне на плечи. Я лишь улыбаюсь своей фирменной улыбкой и отвечаю…       — Люблю? — он издает какой-то непонятный мне звук и краснеет ещё больше, я же обвожу розовую головку языком по кругу и затем беру её в рот, вызывая очередной стон.       На вкус Драко сладкий, словно сладкая вата из парка развлечений, к слову которую мы попробовали вместе в прошлом году. Я мельком глянул на часы. Приходит осознание, что если мы затянем с этим делом на долго, то Драко не успеет на работу. Поэтому я присоединяю к делу пальцы. Ввожу сразу два в мокрую разработанную дырочку и сразу же чувствую, как длинные пальцы зарываются в мои волосы на макушке и надавливают, насаживая мой рот на член. Я знаю это тело как свои пять пальцев, поэтому я сразу нахожу заветный бугорок внутри.       Мне хватило пяти минут, чтобы довести Драко до оргазма и чтобы он заполнил мой рот вязким семенем. Его грудь тяжело вздымается, а ноги дрожат. Я прижимаюсь к его белому колену сначала влажными губами, а потом щекой и улыбаюсь.       — Ты волшебник, Гарри… — с моих губ срывается смешок. Каждый раз он говорит одно и тоже.       — Ну, я об этом знаю лет с одиннадцати. С того самого момента, когда ко мне пришел Хагрид. — он фыркает и недовольно смотрит на меня, наверное в мыслях называет меня мудаком, но сейчас у него не поворачивается язык озвучить это. — Ты такой красивый, Драко…       Вдруг я чувствую острую боль, слышу звук чего-то бьющегося, а перед глазами всё начинает плыть. Я хмурюсь и это моё замешательство замечает Драко.       — Гарри, снова? — но это совсем не голос Драко. Я зажмуриваюсь и мотаю головой, словно пытаясь сбросить неприятное чувство с себя.       — Гарри! Гарри открой глаза. Мерлин, у тебя снова приступ… — я слышу голос… Гермионы? Когда она успела прийти?       Открываю глаза и понимаю, что я стою на своей кухне, но совсем не такой, как секунду назад. Нет никого солнечного света и тепла, за окном льет дождь, как это часто бывает в октябре. Осматриваюсь и понимаю, что кухня не совсем светлая и уютная, скорее здесь было только напоминание об этом. Она была какой-то запущенной, словно тут давненько никто не готовил и не убирал.       Вновь чувствую боль, опускаю взгляд вниз и вижу, что стою на каких-то осколках. Это что-то белое и с рисунком… В голове складываю пазл из кусочков на полу и до меня доходит, что это кружка с хорьком, Драко наверное расстроится.       — Чёрт… — отступаю на шаг чтобы присесть и собрать осколки, но затем вспоминаю о Гермионе.       Она стоит в дверях кухни, выглядит потрёпанной и уставшей, глаза на мокром месте и смотрят на меня с жалостью. Наверное она устала на работе.       — Герм, ты не знаешь, где Рон купил эту глупую кружку? Боюсь, что Драко прибьёт меня за то, что я её разбил. Надо успеть найти такую же, пока он не вернется с работы. — она поджимает губы и отводит взгляд.       — Гарри… Драко больше не вернётся с работы. Да и вообще откуда либо ещё… — я замечаю, что она с трудом сдерживает слёзы.       — Я… Я не понимаю, Гермиона. — я растерян, как это он не вернётся? Он же всего пару минут назад был рядом со мной!       — Он умер, Гарри, ты забыл? — она не поднимает на меня взгляд, рассматривает потрёпанные обои, грязную посуду. Всё лишь бы не смотреть на меня, — Драко умер год назад. Взрыв в лаборатории во время эксперимента. А ты… Ты снова забыл принять свои лекарства. — она закрывает лицо руками и я слышу тихий всхлип.       Я ещё раз осматриваю кухню. На столешнице стоит стакан, а рядом с ним лежит куча оранжевых баночек с цветными таблетками. Какие-то полные, какие-то пустые. На этикетках написано название препарата, дата выдачи, имя лечащего врача и имя Гарри Джеймс Поттер-Малфой. Теперь я понемногу вспоминаю реальность, внутри появляется пустота и тупая боль.       Я вспоминаю тот вечер, когда я с нетерпением ждал возвращения Драко. Этот день должен был закончиться волшебным предложением руки и сердца, но парень задерживался. Очень сильно задерживался… А на утро ко мне прилетела сова с просьбой явится в Мунго на опознание тела… Я тогда до последнего не верил, но когда увидел… Во мне что-то сломалось. Там на столе под белой простынёй лежал белый и холодный Малфой. Местами на коже были ожоги. Больше всего их было на руках и лице, видимо из-за того, что он был склонён над котлом. Светлые же волосы приобрели какой-то странный тусклый оттенок. Медики сделали заключение, что в лаборатории во время эксперимента случился взрыв, помещение было заполнено парами зелья, которыми надышался Драко и… Умер. Меня спросили о других погибших, но я не стал на них смотреть. У меня перед глазами стоял только Малфой… Да и я никого не знал…       Я вспомнил похороны. На них были приглашены лишь наши близкие знакомые. И я всё-таки одел на тонкий пальчик красивое обручальное кольцо. У него всегда были ледяные руки, он любил залазить ими ко мне под одежду и согреваться об мою горячую кожу. Я постоянно шипел на него за эти выходки, а потом мы вместе смеялись. Но в этот раз они были совершенно ледяными…       В тот день я сам своей палочкой написал на надгробии каллиграфическими буквами Драко Люциус Поттер-Малфой, всегда любимый муж. Да я так и не сделал и не сделаю ему предложение, не получу его ответа и не сыграю с ним свадьбу! И то что я сделал неправильно, но кто в праве меня осудить?! Я чёртов мальчик-который-выжил! Герой Британии! И я тот, который потерял свою единственную любовь!       — Ты такой красивый, Драко…       Я вспомнил весь этот год проведённый в одиночестве. Алкоголь, сигареты, наркотики… Неудачные попытки суицида… Всё это повторялось по кругу, словно я попал в какую-то временную петлю. Друзья пытались вытащить меня и я даже старался сотрудничать, ходил на приёмы к врачу, принимал лекарства, посещал терапии, но… Всё это не имело никакого смысла без него…       — Герм… Я так устал…