Благословение Вечной Госпожи

      Первые месяцы учебного года пронеслись стремительно. Гарри был поглощён учёбой, была заявлена программа максимум, подросток надеялся, что сдаст ЖАБА после шестого курса. С Томом они были в приятельских отношениях, которые всё больше и больше крепли. Юный лорд Певерелл верил бы в дружбу, если бы был обычным человеком. Правда была горька. Разменная монета, амбиции лорда Слизерина шли впереди его человечности.       По плану Тома, Гарри должен был стать символом власти и стремлений, знаменем его империи, его восхождения. Гарри же был другого мнения. Даже просто, что у него было своё собственное мнение, перечёркивало всё, что так тщательно выстраивал Том.       Лорд Слизерин упустил важную деталь, что “слово” действовало не только на живых, но и на мёртвых. Хоть он знал о проклятии-заклятии больше других, но не все его свойства. Когда он общался с портретом своего предка, который находится в тайном зале собраний в Хогвартсе, где были встречи с его последователями. По умолчанию всё что слышит портрет с уст Тома, транслируется в сознание Гарри.       Лорд Певерелл был намерен жёстко отстоять свои границы. Потому что знал на сколько может Слизерин быть жесток. Но это успокоение, жажда не прерывать физический контакт, смотреть в глаза, слушать каждое слово чуть ли не с открытым ртом, видеть мягкую улыбку, увлеченность партнёра его речами, такая же зависимость, всё обоюдно. А потом поздним вечером слышать коварные планы на счёт него. Было больно. – Том, – начал разговор Гарри, когда они сидели около факультетского камина поздним вечером субботы. – М? – Слизерин всматривался в огонь, чертя незамысловатые фигуры на подлокотнике кресла. – Этот год в Хогвартсе мой последний, – ступил на скользкую тропу Певерелл. – Ты не хочешь продолжать учиться? – Том внимательно посмотрел на Гарри. – Я завершу обучение полностью, – пожал плечами младший из слизеринцев. – Перед рождеством сдам экзамены за шестой курс, после каникул буду учиться с седьмыми курсами. – Есть причины торопиться? – Староста школы сильно сжал древко подлокотника. – Хогвартс лишь школа, которая даёт минимальные знания и вовлекает мага в социум, в остальном бесполезная трата времени. – Гарри почувствовал как всколыхнуло магию. – Время, проведённое в моей компании настолько не вдохновляющее? – в гостиной похолодало, а огонь в камине окрасился в зелёный цвет. – Самое интересное происходит не в моей компании, – на юном лице появилась ухмылка. – Как планы о монархии в магической Британии? Интересные речи посещают мою голову ночами и вечерами. – С кем? – ярость. – Знаешь какой секрет таит Белла? – вкрадчиво. – Мёртвые – моя стихия. И я могу повлиять на них своей магией. – Ты знаешь всё, – глаза расширились от ужасающего понимания. – Абсолютно, – Гарри хищно улыбнулся. – Я неоднократно намекал тебе, Том. Но ты с упёртостью, несвойственной слизеринцу, игнорировал мои предупреждения, думая что это я наивный гриф, но мой галстук зелёный. – Хм, – Гарри не дал вставить ни слова лидеру школы. – Если ты думаешь, что твой василиск сдержит меня, то глубоко ошибаешься, – Изумруды пылали адским пламенем. – Твоя ошибка в том что ты недооцениваешь магию. Она не просто инструмент, она любит равновесие и равноценность. Сначала я думал, что ты знал об интересном свойстве древних и магически сильных существ. Если подпитывать магией василиска, то устанавливается связь, которую трудно разрушить, конечно,важен самый первый контакт с существом, который даёт власть над ним, но и подпитка после тоже даёт плюсы. Сессис не сможет напасть на меня ни ментально, ни физически, потому что он пропитан моей магией, то есть обязан силой мне и моему роду. Мои прямые потомки тоже получат защиту. Конечно, это работает в обе стороны, я тоже не смогу причинить вред василиску. Но расчёт то был только с учётом второй части условия, не так ли? – Нет смысла отпираться, – у Тома в голове было тысячи мыслей, которые он не мог взять под контроль. – Твой потенциал велик, его необходимо направлять в нужное русло. – И именно ты знаешь, где это мифическое русло, – это уже был не сарказм, а сатира. – Я лорд магии, Том! – На этих словах по гостиной прошёлся вихрь, взбудоражив всех сидящих в ней. Двух лидеров накрывал мощный купол чар, которые не позволяли подслушать, прочитать по губам и ещё многое другое. – Мой путь ясен мне, как никому другому. Я знаю, что хочу и что получу. Я также знаю какие у меня обязанности перед магией и магами. Ты же ещё не прошёл ритуал принятия этого титула. С такими амбициями, ты никогда не пройдёшь его. – Значит вот что это было за изменение в тебе летом, – лорд Слизерин театрально потёр подбородок. – В тебе столько мощи! Ты будешь идеальным первым монархом, а потом и императором. Гарри! Ты прирождённый правитель! – Хах, а ты будешь серым кардиналом? – Юный слизеренец откинулся на спинку кресла. – У которого будет безграничное влияние на наивного монарха. – Тебя с натяжкой можно назвать наивным, – улыбнулся Том. – Я отказываюсь, – чётко обозначил свою позицию Певерелл. – Польются реки крови, – пожал Слизерин плечами. – Мои методы будут жёсткими. У меня нетерпимость к тупости. – Пытаешься манипулировать и давить на моё чувство справедливости? – книга, до сих пор находившаяся в руках Гарри, была отброшена на журнальный столик. – Именно, – нежная улыбка на мраморном лице была пугающей. – Ты безумен! – вскрикнул сын смерти. – Нет, – покачал головой потомок смерти. – Я просто очарован тобой и вижу будущее как никогда чётко. Ты будешь идеальным. – А как же твои планы? – Гарри удивлял ход мыслей Тома. – Величие рода Слизерин, восхождение на трон и всё к этому прилагающее. – Ты бы расстроился, – как можно невиннее сказал староста школы. – Почему же? – внезапно засосало под коленной чашечкой. – Меня самого удивляет то, как ты бережно относишься к моему душевному состоянию. – Том прикоснулся к запястью Гарри, по всему телу пробежала волна мурашек и магия завихрилась вокруг них. – Я просто чувствую, что тебя это расстроит, каждой своей клеточкой тела. Как моя магия реагирует на тебя, меня вводит каждый раз в состояние восторга, а потом бросает в пучины отчаяния. Будто это я какое-то магическое животное, а ты тот самый маг, который влил магию. Даже мысли о причинении вреда тебе причиняют боль, практически физическую. Проверки моего магического и физического состояния ничего не выявили. Как это возможно? Если я чувствую, будто по моим венам вместо крови амортенция. Самое раздражающее в этой ситуации то, что я даже злиться на тебя не способен. – О, Том, – Гарри выдохнул, будто его ударили в солнечное сплетение. – Я думал, что у нас много времени до... – До чего? – лорд Слизерин вскочил с кресла, развернувший навис над лордом Певереллом. – *Что ты знаешь?* – прошипел Том. – О нашей реакции друг на друга, – попытался смягчить улыбкой. – Я согласен, она ненормальна, но всему есть причины. – И ты знаешь эти причины? – внимательный взгляд. – Да, знаю, – Гарри не любил лгать и не хотел, по-большому счёту. – Попытайся противиться желанию стать ближе. Я бы хотел как можно дольше держать в узде эту связь, провалиться в бездну всегда успеем. – Не хочешь рассказать? – Том удивлялся своим реакциям, многое он принимал как должное от Гарри и ничего не пытался с этим сделать. Пугало ли его это? Да. Интриговало ли его это? Да. Жалел ли он о том, что это происходило с ним? Нет. – Ещё не время, – покачал головой Гарри. – Тебе так хочется быть у власти? – Обречённо. – Ты ведь сам видишь, к чему ведут тенденции, лорд Певерелл, – официально начал лорд Слизерин, пытаясь указать на статус собеседника. – Пройдёт небольшое количество времени, когда радикалы решат, что нужно открыться маглам. Я благодарен своей матушке за очень важное открытие, благодаря ему мы перестали вырождаться. Но это же самое открытие может превратить, рано или поздно, нас в очень слабых магов, пример тому Уизли. Чтобы было равновесие, Гарри, нужен якорь этого самого равновесия, как показала практика, министерство магии не справляется с этой функцией. – И ты хочешь, что бы монарх был этим символом? – Гарри сжал подлокотники. – Гарантированная несменяемость власти, так как нет выбора, а только наследование по крови и магии. В этом есть смысл... Но не ценой моего рода. – Твой род и так является сюзереном практически всех магических родов полуострова. Такая же власть и на континенте. Как бы ты не хотел признавать, но ты уже являешь королевской крови, просто это нигде не озвучено официально. И какой бы род не стал новой династией правителей, он не может быть в подчинении у кого-либо. Этим могут похвастаться только Певереллы. – Слизерин гнул свою линию. – Несомненно, я бы с удовольствием стал первым монархом и сделал свой род королями, но это будет не надолго, потому что я осознаю, что если взгляды на мироустройство пойдут в разрез с представителями твоего рода, то правящая ветвь в тот час же прервётся. – Ты определенно демонезируешь мой род, – хмыкнул Гарри. – Скорее боготворю, – лукаво улыбнулся Том. – К чему этот фарс? – Гарри выгнул бровь. – Знай, что твоя сестрёнка не станет моей женой, она прелестна, я не спорю, но у меня ограничения и довольно сильные. – Вы бы могли попытаться сблизиться. – Нахмурил брови лорд Слизерин, погружаясь в свои мысли.       Гарри решил дать ему немного времени разложить по полочкам свои мысли. Том сам придёт к нужному умозаключению, а Гарри пока что мог понаблюдать за красивыми линиями скул, которые были остры, внешность Тома была как оружие массового поражения, как магловская атомная бомба. Можно было расщепиться по щелчку красивых пальцев, наблюдая за этим совершенным лицом. Певерелл давно знал, что он пал, растворился в этом противоречивом человеке, ему нужно было скрывать эту истину как можно дольше от Слизерина. – Дай мне время до совершеннолетия. – Частично сдался Гарри. – Мы вернёмся к этому вопросу когда мне будет семнадцать. Клянусь магией, что рассмотрю со всей серьёзностью твои доводы и предложения. – Чем ты собираешься заниматься до этого времени? – Том понимал, что Гарри собирается сбежать от него, затаится. Его это злило, но сделать он ничего не мог, по крайней мере сейчас. – Образованием и делами рода. – Подросток покачал головой, показывая тем самым, что это очевидная вещь. – Это можно делать рядом со мной. – Том получал с детства всё что хотел. – Не смеши меня, Том. – Гарри рассмеялся. – И не веди себя как ребёнок. Ты уже ответил себе на свой же вопрос, по поводу меня и твоей сестры? – Это не тот вопрос, на который я хочу найти ответ, даже для себя. – Том отчаянно пытался избежать причины возникающего щемящего чувства, когда представлял Гарри мужем какой-нибудь леди. – Дай нам вырасти, Том. – Мягко произнёс имя Гарри. – Я знаю больше о причинах. И настаиваю, чтобы мы как можно дольше держались друг от друга на расстоянии. Сумасшествие снесёт всё на своём пути, ты уже впадаешь в маниакальную одержимость мной, я не думал, что это произойдёт так скоро. Если ты и правда хочешь управлять страной, тебе нужна трезвость ума. Наши ядра окрепнут, ментальные щиты станут прочнее, а тяга будет не с такими губительными последствиями, которые могут произойти сейчас. – Гарри своей магией пытался успокоить Тома. – Я хочу вскрыть твою черепушку и узнать все подробности. – На грани слышимости прошептал староста школы. – Давай попробуем довериться друг другу? – Гарри светло улыбнулся, той улыбкой, которую Том не ожидал увидеть. Той самой улыбкой, от которой у него останавливалось биение сердца, а потом заходилось в бешеном ритме. Он любил её так же как и ненавидел.       Том ненавидел Гарри Карлуса Певерелла, в равной степени так же как и обожал. Том отчётливо осознавал, если он хочет остаться самим собой, то нужно как можно дальше держаться от подростка сидящего в соседнем кресле. Его чувства. Они были настолько неправильными с точки зрения общества, на столько же на сколько правильными со стороны его сущности. Мозг правил лордом Слизерином, холодный расчёт и ничего более, он пытался так думать, он внушал себе эту мысль.       Но... Сердце в первые билось в унисон с дыханием другого человека. Том ловил себя на мысли, что он подстраивается под более короткий шаг Гарри, он начал просыпаться на час раньше, потому что Гарри любит уделить утреннее время для чтения или обсуждения интересной статьи, он стал перекусывать в течение дня, так как ему стала приятна трапеза разделяемая с Гарри. Том начал думать о многом, что не касалось политики, положения в обществе, рода и его семьи. Всё чаще его начало интересовать чужое мнение, скорее даже мнение определенного человека.       Грандиозные планы рушились волнами его чувств, а скалы которые он сам взрастил в себе, начали превращаться в песок под натиском воды. Смысл существования начал сужаться до магического ядра определенного человека. Мысли о том, что Элис может быть хорошей партией для Гарри стала противна и вызывала жгучую ревность, которая сначала была принята за бунтовавшуюся братскую любовь, на приступ защиты своей маленькой и милой сестрёнки. После Тому стало ясно, братские чувства не при чём.       Гарри... Гарри... Боль в груди, будто ему разрывало на мелкие куски душу, стоило только подумать о том, что он мог кому-то уделять больше времени чем Тому, улыбаться кому-то такой же улыбкой как ему по утрам, вести беседы так же открыто как с ним. Слизерин был поглощён этим человеком, каждая клеточка тела была пропитана юным магом. Болезненная зависимость была настолько очевидна как то, что солнце встаёт на востоке, а садиться на западе. Отрезать опухоль, такая мысль даже не приходила Тому. Может быть это был единственный выход? – Согласен, нам нужно время. – Это будет попытка прийти в себя, но если она увенчается провалом, то Том больше никогда не отпустит, даже шанса не даст. – Мои экзамены пройдут перед Йолем, – Гарри понимал, насколько тяжело Тому было уступить и что он может в любую секунду передумать. – После йольских каникул ты будешь уже на седьмом курсе? – Том был более менее спокоен, осознавая, что их время утром и вечером рядом друг с другом никуда не денется. – Да. – Гарри сознательно солгал, зная что после каникул он больше не вернётся в Хогвартс.