О теплых руках и ранках.

В палатке Гудплея уютно и комфортно. Из-за чего именно непонятно — то ли от мягкого полусвета, то ли от наличия хозяина в ней, но факт остаётся фактом, да и сейчас это не самое главное. На кровати сидят двое шестнадцатилетних подростков. Один из них весь в садинах и синяках — не трудно догадаться, что это сделал главный задира лагеря. Второй — целый и невредимый сидит рядом, пытается забинтовать другу пораненную ногу. Рядом лежат сворованные у вожатых бинты, пластыри, различные мази. — Напомни, почему мы не сказали об этом вожатым? — Харрисон вопросительно вскидывает бровь, заканчивая бинтовать ногу и снимая с рук перчатки, дабы было удобнее обрабатывать оставшиеся раны. — Потому что, если бы мы сказали, то Дэвид устроил бы нам троим десятичасовую лекцию о том, "почему драки это плохо и нужно жить в мире и гармонии", а Нёрф потом бы попытался избить меня ещё раз. Ни того, ни другого мне не хочется. — Престон кривится от неприятных ощущений и выдает тихое "ауч", когда его ладони оказываются в чужих руках. — Руки сильно болят? Пальцы сгибать можешь? — Харрисон спрашивает это, делая хватку чуть слабее — причинять другу боль не хочется от слова "совсем". — Терпимо. Пальцы сгибать могу. — отвечает Престон, пытаясь пошевелить пальцами — они действительно сгибаются, но заставляют Престона скривиться ещё раз. Харрисон ничего не отвечает, лишь поглаживает чужие ладошки большим пальцем, а после выпускает из рук, начиная тянуться к упавке пластырей. — У тебя руки тёплые. — А у тебя холодные. — Харрисон чуть усмехается и клеит первый пластырь, закрывая небольшую ссадину. — Ты можешь подержать меня за руки? Погреть их немного. — просьба странная до невозможности, но Харрисон не смеет ей противиться — снова берёт ладони в свои руки, иногда поглаживая большим пальцем. Парни бездействуют примерно с минуту, но Харрисону приходит в голову странная мысль, которую он сразу решается осуществить. Он целует раненные руки, согревая их ещё сильнее; выцеловывает каждую костяшку; губами задерживается на ранах и ссадинах. Харрисон мельком поглядывает на друга — на лице того смущение и краснота. Престон успевает издать лишь удивленный писк, перед тем как снова скривиться от боли в пальцах — Харрисон стал немного разминать ладони пострадавшего. Щёки обоих покрываются румянцем, а Престон, кажется, затаил дыхание. Мертвым решил прикинуться? Пальцы двигаются, сопровождаясь острой болью, но они шустро перемещаются на щёки Харрисона и притягивают его лицо к лицу Престона. Харрисон подаётся вперёд, чуть вытягиваясь. Престон же в свою очередь выжидает буквально мгновение, а потом целует. Целует мягко, ненапористо, скорее для отвлечения внимания. Харрисон не понимает, но через пару секунд смело рвется в бой — отвечает на поцелуй и перехватывает инициативу. Язык пробирается сквозь стиснутые зубы, начиная исследовать чужой рот: орган чувств проходится по нёбу, зубам, сплетается с чужим языком. Престон охотно поддаётся. Воздух начинает заканчиваться, а Гудплей мычит — требует этого самого воздуха. Поцелуй разрывается и парни долю секунды смотрят друг на друга прежде, чем Харрисон чуть ли не отлетает назад, принимая изначальное положение. Щёки обоих красные, а взгляды смущённые. Престон вынужден убрать ладони с чужих щёк. — Зачем ты меня поцеловал? — Харрисон говорит первым. — А зачем ты мне ответил? Классно целуешься, кстати. Где тренировался? — Престон пытается скрыть смущение за ухмылкой, но друг в ответ лишь вопросительно вскидывает бровь, мол "ты серьезно?" — Даже не пытайся увильнуть от вопроса, Престон. И вопросом на вопрос не отвечают. — смущённый Харрисон смотрит напористо. — Не знаю. Мне показалось это необходимым. — щёки краснеют сильнее, а взгляд начинает бегать по палатке, — А ты зачем ответил? — с этим вопросом взгляд возвращается на место, наконец посмотрев в глаза напротив. — Потому что ты мне нравишься. — взгляд Харрисона тоже вдруг забегал, а пальцы начали теребить подол рубашки. В палатке нарастает тишина, а молчание становится безумно неловким. Оба подростка красные и в глаза друг другу не смотрят — всячески пытаются заострить взгляд на чём-то отдалённом. Харрисон слухом улавливает то, как сбивчиво дышит Престон перед тем, как начать говорить: — Ты... мне тоже нравишься. — и они наконец-то смотрят друг другу в глаза. — Ты не шутишь? — Харрисон не может поверить своим ушам и снова берёт чужие ладони в свои, чуть разминает и продолжает клеить пластыри. — А я похож на человека, который стал бы так шутить? — вопрос явно риторический. Престон снова пробирается пальцами на щёки мага и притягивает его лицо к себе, — Ты. Мне. Нравишься. И Харрисон подаётся вперёд — целует нежно-нежно и робко-робко. И ответ на поцелуй такой же — нежный-нежный и робкий-робкий. У Харрисона тёплые руки. У Харрисона тёплые щёки. А ещё у Харрисона тёплые губы.