как по маслу

— Блин, надо тебя помыть, — сказал своему мотоциклу Олег, заезжая в гараж. Волков всегда с особой теплотой и нежностью относился к этому товарищу. Он аккуратно протёр тряпкой руль, переднее сидение и багажник, до блеска всё очистил и даже антисептиком в довершение побрызгал. С довольной улыбкой отошёл назад, чтоб оценить проделанную работу целиком. Удостоверившись, что всё отмыто и начищено, он пошёл в дом постирать все тряпки и выкинуть мусор из гаража.

***

Петя проскользнул в гараж незамеченным. Он шумно выдохнул и подошёл к мотоциклу. Погладил руль, обошёл кругом, осматривая как будто. Олег действительно постарался, чистый такой, блестит. Хазин расстегнул рубашку, погладил себя по груди, зажал между пальцев вставшие соски. «Олег увидит, ахуеет» — с хитрой улыбкой подумал он и провёл языком по поблёскивающему металлу руля. На языке привкус стали, рот наполнился слюной. Он сбросил всю одежду, сел на мотоцикл, прижался грудью и начал медленно двигать бёдрами, притираясь головкой к чёрной коже сидения. Металл и пластик бензобака холодили кожу, вызывая табун мурашек. Ладони заскользили по рычагам управления... Сцепление, тормоз, газ. Колени раздвинулись сильнее, слюна капнула на бензобак. Петя выпрямился, одну руку оставил на руле, а вторая переместилась на член. Ещё пара движений вверх-вниз, ещё немного, бёдра задрожали, и Петя с глухим стоном запачкал спермой сидение. Хазин тяжело задышал. Этот интимный момент единения с механическим прервал хриплый голос: — Убери за собой, — Олег появился в дверном проёме. А может он давно там стоит? Без футболки, в одних джинсах. Пиздец. Петя повернулся к нему с таким, виновато-хитрым выражением лица, сполз с сидения, и, прогнувшись в пояснице, начал вылизывать его от своей спермы, периодически поглядывая на Олега, мол, ну как тебе? Волков как обычно стоял, нахмурившись, но Петя спустился взглядом ниже и, усмехнувшись, отметил выпирающий бугорок на джинсах. Хазин чуть наклонил голову и, ах, одна капля потекла сбоку сидения вниз, оставляя белёсый след. Он опустился на колени перед мотоциклом, спиной к Олегу, и продолжил вычищать языком чёрную мягкую кожу. Уже вроде бы начисто вылизал, но от запаха кожи, смешанного со спермой, у него снова встал член, поэтому он продолжил работать языком, в ожидании, когда у Олега кончится терпение. Вообще Волков любил просто разглядывать Петю, любил просто сидеть напротив, когда Хазин трахает себя пальцами, когда он дрочит себе в душе. Любил смотреть, как подрагивают приоткрытые, влажные от слюны губы, как краснеют щёки совсем не от смущения, как мелкая дрожь прошибает бёдра, когда Петя насаживается на три-четыре пальца, как влажная чёлка липнет ко лбу, и он как в бреду трясёт головой, безуспешно пытаясь её убрать и, конечно же, как он закатывает от удовольствия глаза и стонет, кусая ребро собственной ладони. И весь этот перфоманс, спектакль одного актёра для одного лишь зрителя. Олег облизывал взглядом каждый сантиметр чужого тела, улавливал каждое мелкое сокращение мышц, любое мимолётное движение схватывалось и бесстыдно смаковалось пристальным взглядом чёрных глаз напротив. Однако, сейчас Петя специально повернулся к нему спиной, ему хотелось, чтобы Олег подошёл, за волосы оттянул от мотоцикла и вжал лицом к себе в ширинку. Но этого не произошло. Волков приблизился совершенно бесшумно, присел на корточки и шепнул на ухо, опаляя кожу горячим дыханием: — Встань и закрой глаза, — отошёл куда-то в сторону. Петя улыбнулся и покорно сделал, как ему сказали. Олег повернул его лицом к багажнику, надавил меж лопаток, чтоб парень послушно лёг грудью на прохладное сидение. — Детка, открой ротик, — вкрадчиво прошептал Волков. Петя задрожал всем телом, когда влажный рот заткнули кожаными байкерскими перчатками, пахнущими моторным маслом. Олег шлёпнул несколько раз его по ягодицам, вынуждая шире развести ноги. Как только Петя это сделал, промежности коснулось что-то скользкое и холодное. В нос резко ударил запах масла с новой силой, у Пети округлились глаза. Олег схватил его одной рукой за горло, оставляя чёрные разводы, а второй погладил дырку. Петя прогнулся и попытался подвигать бёдрами, чтобы усилить трение, но Олег в наказание сильнее сжал его горло. От недостатка кислорода и сильного запаха масла закружилась голова, перед глазами поплыли бензиновые разводы. Петя не выдержал и с хрипом выплюнул кляп. Олег остановился, сгрёб влажной рукой петины мокрые от пота волосы, потянул на себя и зарычал на ухо, какая же Петя непослушная блядь. Хазин заскулил и заёрзал членом по уже сырой от выделившейся смазки коже сидения, за что снова получил несколько звонких шлепков, оставивших чёрные следы на бледной заднице. — Олег… — прохрипел Петя, заводя руку за спину. Олег не ответил и толкнулся масляным пальцем в дырку — понял просьбу. Петю выгнуло дугой. Не особо долго церемонясь, Волков пропихнул второй. Как по маслу. Запах забивал нос, дышать было тяжело, но это только обостряло ощущения. Петя хотел было уткнуться лбом в кожу сидения, прикоснуться губами, но Олег не дал — схватил за плечо и начал насаживать его на свои пальцы. Волков уже и сам дурел от открывшейся картины: вся задница в чёрных масляных пятнах, дырка пульсировала, сжимаясь на скользких пальцах. Петя дрожал в его руках безвольной куклой. Голова кружилась как при опьянении, сознание в тумане. Пальцы Олега с плеча потянулись к его лицу и чёрными змеями полезли в рот, оттягивая щёку. По подбородку потекла вязкая смесь слюны и масла, капнув на седло. Пете стало совсем плохо, член болел от возбуждения, моторное масло было повсюду: в заднице, во рту, в носу, расползалось по телу смоляными разводами. Пока Хазин дёргано извивался, абсолютно не осознавая себя во времени и пространстве, пальца в дырке стало уже три. Петя готов был кончить уже от того, что его трахают и в рот, и в задницу, но Волков вытащил пальцы, помог Пете подняться, разделся и сел на водительское сидение. Налил на ладонь ещё масла, смазал свой член и притянул Хазина к себе. Петя послушно опустился на член до конца и вскрикнул так пошло, что Олегу пришлось закусить губу, чтобы не простонать в ответ. У него внутри всё перевернулось от этого зрелища, не выдержал, несильно ударил по щеке. Невыносимо красивый в этой похоти. У Пети в заднице всё хлюпало, он пережал член у основания, чтобы не кончить прямо сейчас. Олег потянулся к его соскам, слегка оттянул. Хазин гортанно стонал на каждом толчке, запрокинув голову назад, едва не касаясь руля. Масло чёрными каплями медленно текло по его груди, животу, на головке смешивалось со смазкой. Волков собрал её большим пальцем и облизнул, глядя на двигающегося сверху Петю, который аж сбился с ритма от такого. — Пиздец, ты так течёшь, — низким от возбуждения голосом. Петя всхлипнул и упёрся ладонями в чужую грудь. Он замедлился, как будто бы начал терять сознание. Мир зашатался, в глазах потемнело, член уже болел до невозможности. Вдруг Олег остановил его, прижав парня к груди. — Тише, тише, Петь, Петенька, замри. Повернулся ключ зажигания. Послышался рёв машины. Хазин тут же непроизвольно сжался на члене. — Олеж, пожалуйста, разреши мне кончить под эти звуки, — умоляюще заскулил и заёрзал в нетерпении. Волков грубо схватил его за бёдра и начал медленно, но резко насаживать его на себя, потихоньку ускоряясь. Петины стоны и всхлипы терялись в шуме двигателя. Спина взмокла, никаких сил терпеть уже не оставалось. Он потянулся к члену, но Олег шлёпнул его по кисти. — Хотел кончить под звуки? Вот давай, — прохрипел Волков, усиливая толчки навстречу. Пете хватило пары секунд, чтобы с сиплым вскриком кончить одновременно с Олегом. — Охуеть, я от тебя такого не ожидал, — отдышавшись выпалил Хазин, поправляя чёлку грязной рукой. — То ли ещё будет, — хмыкнул Олег, покрывая лёгкими поцелуями шею и плечи Пети.