Я смотрю на тебя, ты глядишь на меня — Искра, буря, безумие.
***
–Ну всё, мои мальчики, я побежала. – пролепетала мама Андрея, завязывая шёлковый шарф на своей шее в красивый узелок, затем она быстро проверила наручные часы, подаренные Максом на какой-то из праздников. Её ночная смена начиналась примерно через четыре часа, а это значило, что было достаточно времени, чтобы всё успеть. Она подошла к Андрею, который стоял, облокачиваясь поясницей о кухонную тумбу, и пил чай — он выглядел сейчас таким уютным, в этой своей любимой выцветшей и растянутой футболке, и в серых спортивках, что были ему слегка велики. На щеке у него засохло пятно краски, на внешних рёбрах ладоней были грифельные разводы от карандаша. Женщина ласково потрепала его по голове, взлохматив волосы, и мягко улыбнулась. –Ма-м. — по-детски скуксился Андрей, уходя из-под прикосновения, на что его мама лишь по-доброму рассмеялась. Следом она подошла к расслабленно сидящему за обеденным столом Максу, наклонилась и коротко чмокнула того в губы, приласкав его щетинистую щёку. –Пока, Мась. — ласково отозвался Кольцов, журясь от улыбки. –Если что, то звони. Я на связи. –Не провожай меня, Максюш. — проворковала Маша, выходя из кухни. Оставшись наедине, парни пересеклись взглядами и молча смотрели друг на друга под звуки с коридора. Андрей отложил чашку на тумбу, не глядя отодвигая её подальше от себя. Щёлкнул замок входной двери — это прозвучало словно сигнал к действиям, но Кольцов выждал пару мгновений, после чего подорвался с места и подлетел к Андрею. –Чёрт, малыш, как же я соскучился по твоей киске. — возбуждённо прошептал Макс, схватившись за пояс чужих спортивок и содрал их вниз вместе с боксерами — Андрей как чувствовал, вчера вечером побрил пах. Парень смущённо и мягко рассмеялся, отшвыривая одежду ногой в сторону. Кольцов любовно огладил его бока, потискал упругие мышцы, затем уткнулся лицом в стык шеи и плеча, что призывно выглядывал из-под воротника, потёрся носом, пощекотал щетиной, вызывая мурашки на чужой коже и тихий смех над своим ухом. Он рукой нырнул между бедер Андрея, нежно погладил промежность. Парень поджал большие половые губы из-за контраста холодных пальцев Кольцова на теплой коже. –Я хочу тебя всего вылизать. — рыкнул Макс. Его севший, глубокий голос, произносящий подобное звучал чертовски волнующе, что по щекам Андрея поползли красные пятна смущения, а киска начала намокать. Кольцов несильно потянул парня за бока вверх, призывая и помогая запрыгнуть задницей на столешницу, после он шире развёл бёдра Андрея и упал на колени. Благодаря высокому росту, его лицо оказалось прямо напротив влажной, слегка раскрытой расселины. Он с силой погладил ноги Андрея, двигаясь от икр до ляжек, и остановился, уложив ладони на складки между ногами и пахом. –Ты такой красивый здесь, малыш. — завороженно прошептал Макс, гладя лобок пальцами и слегка задевая скрытый клитор подушечкой большого. Он задрал голову, смотря на трепещущего красного Андрея. Тот опёрся руками о столешницу, поджал губы кусая их изнутри и смотрел в ответ сверху вниз влюблённым томным взглядом. Он шумно выдохнул, собираясь с мыслями, а после, облизав губы, вкрадчиво и бесстыдно прошептал: –Папочка сделает своему мальчику хорошо? Глаза Макса сначала ярко вспыхнули, следом потемнели, затягиваясь дымкой неприкрытого желания. Его руки замерли, прекращая гладить чужое тело, а похабная односторонняя ухмылка исказила рот. –Сделает, но только если малыш хорошо попросит. Андрей, не раздумывая задрал одну ногу, упираясь пяткой в край тумбы, тем самым сильнее раскрыв себя перед Кольцовым, чтобы тот увидел, как густая мутная капля смазки вытекла из него. Это была бесстыдная провокация, будоражащая и дразнящая сознание игра, и она обоим им нравилась до дрожи во всём теле. Макс сходил с ума от того, как Андрей его распалял, как тот менялся стоило им оказаться в «постели»; как он из егозливого, шебутного пацана, превращался в мягкого и податливого, словно гуттаперча, мальчика; как вся его спесь сменялась на покорность под его, Кольцова, жадными руками и голодными глазами. –Пожалуйста, папочка, — жарко выдохнул Андрей, плавясь подобно воску под этим властным, вожделеющим и полным обожания взглядом, с которым Макс смотрел сейчас на него находясь между его разведенных ног. –Прикоснись ко мне там своим языком. –Конечно, мой мальчик, — удовлетворенно проворковал в ответ Кольцов, и его улыбка стала шире. Он просунул руку под футболку Андрея, успокаивающе погладил его напряжённый живот, нежно поцеловал острую коленку. –Только расслабься и не забывай дышать, хорошо, малыш? Андрей быстро и беспорядочно закивал, словно игрушечный болванчик. Все мысли медленно покидали его голову, оставляя за собой лишь блаженную пустоту. Макс подался вперёд, закинул его вторую ногу себе на плечо, обхватывая её вокруг бедра, и широким мазком лизнул вдоль стыка половых губ, раскрывая их кончиком языка, и собрал естественную смазку. Глаза Андрея закатились и он, надсадно простонав, откинул голову назад, глухо ударяясь затылком о дверцу навесного шкафчика. Андрей не был гиперчувствительным, однако первое прикосновение чужого языка к его киске почему-то для него всегда было одним из самых предвкушаемых, самых волнующих моментов — вроде простое движение, но оно моментально превращало его в оголённый нерв. А затем ему нравилось, чтобы не скупились на ласку. Макс это вычислил, выучил и делал всё чертовски хорошо: он касался Андрея там ровно так, как тому было необходимо, как было правильно. У Кольцова был очень талантливый рот и гибкий язык, и он крайне умело всем этим орудовал: споро лизал между половых губ, слегка раскрывая расселину, присасывался и втягивал клитор в рот, даже иногда покусывал и дул на разгорячённую нежную кожу для остроты ощущений. Макс даже умудрялся довольно мычать, словно и ему самому это приносило невероятное удовольствие. Ноги Андрея потряхивало от напряжения, по задней части бёдер стекали, прямо к ягодицам капли пота. Грудь под тонкой тканью ходила ходуном, с губ срывались несдержанные и нескромные стоны. Он не знал, чего хотел сделать больше – отодвинуться, дабы прекратить сладкую пытку, или поддаться вперёд сильнее, чтобы продолжить. Где-то на периферии сознания у Андрея всплыла мысль, что его маме крупно повезло с Кольцовым в плане секса — тот был ужасно щедрым и ненасытным любовником — а затем он почувствовал укол ревности. Макс свободной, но подрагивающей от возбуждения рукой спустился к своим штанам и торопливо нырнул сразу за пояс влажных от предэякулята боксёров. Он туго сжал разгорячённый и тяжёлый стоячий член, и удовлетворённо замычал от облегчения. Первые движения были почти на сухую и отдавались легкими болезненными импульсами, он размазал подтекающий с головки секрет вдоль всего ствола и начал резво двигать по нему рукой. Штаны немного сковывали движения, но Кольцову сейчас было абсолютно не до этого — не тогда, когда его единственной бьющейся набатом в голове мыслью было заставить их обоих кончить, и то, он даже не сам понимал чьей разрядки хотел сильнее. Промежность Андрея запульсировала, мышцы начали быстро сокращаться, а клитор набух — он был уже на грани. –Папочка-а — выстонал парень, схватив свою согнутую в колене ногу за щиколотку, чтобы та не соскользнула со столешницы вниз. Кольцов всё понял, он впился пальцами в бедро Андрея и быстрее задвигал головой. Тот задышал надрывнее, его стоны плавно перешли в скулёж, и он вцепился в волосы Макса на затылке, прижимая его голову сильнее к себе. Пальцы на ногах Андрея подобрались, его не сильно прогнуло в пояснице, и поджав ягодицы от напряжения он завыл, содрогаясь в оргазме. Макс хаотичнее задёргал рукой на своём члене, не переставая лизать Андрея даже тогда, когда тот стал пытаться оттянуть его голову от своей промежности, хныкая из-за посторгазмической гиперчувствительности. Пару коротких движений и Кольцов, замычав на одной ноте излился себе в штаны. Он отстранился от Андрея, достал руку из трусов и вытер её об своё бедро. Ему было плевать, что он запачкал ткань штанов, их и так надо было кидать в стирку. Андрей спустил затёкшую ногу со столешницы, опустился на тумбочку опираясь на локти — все мышцы в теле гудели — и он, сквозь налипшую на лоб чёлку, поплывши взглянул на Макса покрасневшими мокрыми глазами. Кольцов смотрел в ответ, тяжело дыша, его рот подбородок и кончик носа влажно поблёскивали от смазки под светом лампы, а челюсть немного ныла от боли. Он вяло погладил ногу Андрея, лениво чмокнул в колено. — Спасибо. — сипло проговорил Андрей, слабо улыбаясь. — Всё, что угодно для моего малыша. — хрипло отозвался Кольцов и, облизав губы, нежно улыбнулся. Мобильный у него в кармане зазвонил поставленной на Машу мелодией, и он подумал — «Как своевременно».