Русские горки

- Уроды! Грррр!.. Альфред бушевал вовсю. И пусть. Но на этот раз, мысленно, Иван был с ним согласен. Хоть внешне и выдавал только свой скучающий вид. Президенты действительно совсем обнаглели. А дело было вот в чем. Сегодня с утра состоялась личная встреча представительств двух стран, на которую, самих стран не пустили. Владимир и Обама попросту заперлись в кабинете, предоставив охране проводить Россию и Америку до выхода. И вот теперь, Джонс и Брагинский уже добрых два часа были вынуждены вместе плутать по парку, нарушая общую гармонию веселящихся детишек своими мрачными лицами. Повсюду царила безмятежность, раздавался ор толпы, жужжание каруселей, музыка… и где-то под ухом тараторил не умолкая Джонс. - Да как так можно!.. В принципе, ничего необычного. Если только закрыть глаза на то, что их проблемы решались сейчас без них. За них. Ну, в общем-то, как и всегда. Только вот этому пареньку явно не приходило в голову остыть и просто пораскинуть мозгами. Хотя, сдается, последние остатки своего мозга он давненько уже раскидал. Жаль, что тут не продают водки, хоть как то бы денек скрасил… - Почему ты молчишь!? Нас не пустили на нашу же встречу! Тебе разве по хрен на это? Когда обращаются напрямую к тебе, молчать уже становится затруднительно. Обычно ведь всегда ждут ответа. И вряд ли американец задал сейчас риторический вопрос. - А разве возмущение всегда должно изливаться градом слов? Альфред хмуро умолкает, демонстративно отворачиваясь. Еще рывок и вот он уже идет далеко впереди Брагинского. Из всех спутником в свете на данный момент он не мог и подумать о том, что ему достанется наихудший вариант. Само собой, русский только что попытался его заткнуть. Непонятный тип, вечно раздражает своим прохладным отношением к важным вещам. Да когда их выперли, он даже не сопротивлялся! Хотя мог бы запросто раскидать охрану, и они бы вернулись в кабинет. Но нет, он пошел в эту дыру. Он ни сказал о произошедшем ни слова. У него даже лицо не изменилось с тех пор как он приехал и до этого самого времени! И теперь, по вине, само собой, Обамы, Джонс вынужден торчать с этим типом столько времени! Ох уж Джонс устроит Бараку концерт по заявкам на ночь, ох уж устроит, пусть только выйдет их своего кабинета! Сволочь на ножках. Суда на него нет!.. - О, Американские горки. Поначалу Альфред даже не понял, кто это сказал. Но, обернувшись и увидев застрявшего чуть позади у одного из аттракционов русского, до Альфреда дошел смысл происходящего. Вот только, это были никакие не «американские» горки! Открыл рот и то, ляпнул чушь. - Этот аттракцион называется русские горки, Брагинский. Само собой Джонс все еще был зол на своего спутника. Постарался передать в голосе как можно больше раздражения и пренебрежения. Не хватало еще выслушивать какой-то бред в его исполнении. Но, позлиться на тупость русского не было времени, в голове все еще упрямо стояло выражение лиц президентов и закрывающиеся двери кабинета… Иван озадаченно глянул на табличку перед входом на аттракцион. Действительно, «Русские горки». Бред какой- то. Но ведь Иван точно помнил, что горки-то американские. Когда-то Оля таскала его на них по три раза на день, когда они только впервые появились. Тогда Иван твердо запомнил название. Очень уж ей этот аттракцион нравился, даже не понять отчего. Сядет вечно в вагончик, в лице ни кровинки, вся сожмется, а как запустят карусель, так и вовсе, визжит как резаная и вцепляется в его руку так, что она неметь начинает на первых же виражах. Вот уж, странное было у нее влечение к этим горкам. - Но, я точно знаю, что они американские, - упрямо промолвил Иван, оглядывая проносящийся мимо вагончик с вполне довольно орущими во все горло пассажирами. Альфред отчего-то готов был рассмеяться. Нервы ли это? Вот уж этого Джонс и не знал. Но однако, ситуация забавляла. Молчун заговорил о детских карусельках. Хотя не собирался говорить о темах гораздо важней и актуальней. - Если бы они были русскими, я бы это знал, - вдруг уверенно заявил Брагинский, не дожидаясь ответа от американца. Джонс не удержавшись расхохотался. Вот уж нелепая ситуация.. - Что? – Иван не унимался,- Послушай, у меня дома они зовутся американскими, - тон России явно говорил о том, что возражения не принимаются. Альфред уже готов был задохнуться от смеха. Проходящие мимо дети шарахались от него, сосредоточенно буравя взглядом и перешептываясь. Русский же смотрел с неуместным недоумением. Его странная, детская упрямость, уверенность в собственной правоте ужасно забавляла Америку. - Тебе… не приходило в голову.. ах-ха, я не могу… - Альфред шлепнулся на удачно оказавшуюся поблизости скамейку, спугнув с ней целовавшуюся парочку. Согнувшись в три погибели, он все еще не мог унять распиравший его хохот. Мысли плохо вязались в голове, теперь картинку президентов в воображении заменила картинка озадаченного Брагинского. - Ты в порядке? Кажется, у тебя, все-таки, съехали катушки, - совершенно невозмутимо вставил Иван. Подойдя ближе к скамейке, он теперь возвышался над Джонсом, тяжело дышащим и удерживающим свой живот, тщетно пытающимся унять собственное веселье. Что такого с ним вдруг случилось? Шел себе шел, на вид более вменяемый, чем обыкновенно, скорей всего обиженный, и тут, на тебе.. Прорвало беднягу. Совсем странный тип. - Ты… в моей стране…ха-ха… не у себя дома…хах… здесь это «русские»…горки… Никак не было сил отдышаться. Нелепые хихиканье все еще прорывались сквозь деланно серьезный тон. Америка, в правду сказать, и сам не знал, отчего эти горки были так названы. Но в своей правоте он ни капли не сомневался. Русский умолк, глядя на несущийся по рельсам вагончик. Лицо опять стало отображать только скуку, и Джонс наконец смог взять себя в руки, тайком глядя на притихшего Брагинского. В конце концов, это не та самая компания, в которой можно так свободно себя вести. Не стоило вообще отвечать ему. С чего Россия вообще ляпнул об этих горках? Бред. - Давай прокатимся. Альфред хмуро уставился уже в открытую в лицо Ивану. Шутит верно. Но нет, пусть русский и улыбался своей привычной улыбкой, на шутку предложение не смахивало. - Я не пойду. А ты как хочешь. Джонс только отмахнулся, откинувшись на спинку скамейки и заложив ногу на ногу. Вот еще. Никуда он не пойдет. Ни на какие там горки, не на «русские» не на «американские». Пусть их деловая встреча и не состоялась, но превращать вынужденную прогулку в подобие дешевого свидания Альфред точно не собирался. И пусть этот Брагинский думает что хочет. Это наиглупейшее предложение. Тем более, что на горки Альфред не лез после того, как однажды Артур обмолвился словечком о том, что на подобных аттракционах частенько бывают несчастные случаи. Нет, Джонс вовсе не трусил, никогда и не за что, просто.. Ну не любил он эти горки, вот и все. - А что? Русский, оторвавшись от своих соображений, видимо только сейчас понял, что на его предложение ответили отказом. - Ты меня еще в кино пригласи, - усмехнулся Альфред, сосредоточенно глядя в другую сторону от горок и от Брагинского. - При чем здесь кино? – тут же отозвался озадаченный Иван. Действительно, при чем? Джонс и сам не знал. Но, сказанное не воротишь. И тем более признавать свою глупость Америка никогда не собирался. - Я не пойду, ясно? Разговор окончен. Вздернув нос, Джонс демонстративно принял надменный вид. Пусть только попробует еще раз ляпнуть что-то наподобие того предложения. Между прочим, затыкать Америку это полнейшая грубость, так что Альфред все еще был обижен. И пусть знает это. Пусть, хотя бы, почувствует себя неловко. Пусть промолчит, ну или еще что ни будь в этом роде.. И действительно, Иван куда-то исчез. Повертев головой, Альфред не нашел его в толпе. Обида вмиг улетучилась и ее место заняло что-то.. что-то тяжелое. Свалил, значит. Ну и пусть валит. Джонс мог бы найти кучу других вариантов провести свое свободное время. И без этого скучного идиота. Мог бы даже провести время с пользой. Вот и пусть валит куда хочет. И так тошно… Однако оказалось, что может быть и хуже. Полет мыслей Джонса внезапно оборвался. Кто-то неожиданно для него опустил ему на плечо тяжелую руку. - Ну и очередь! У вас что, праздник какой-то сегодня? Перестань дуться и поднимайся. Я уже купил билеты, - Иван бесцеремонно схватил Джонса за руку и поставил на ноги, волоча за собой к входу на аттракцион, - смотри, скоро уже закончится их сеанс. Брагинский кивает в сторону замедляющихся вагончиков. Джонс теряет на мгновение дар речи, но, придя в себя, тут же наверстывает упущенное. - Ты что, с дуба рухнул?! Я же сказал, что никуда не иду! Засунь этот билет себе в задницу, кретин! С трудом вырвав руку из крепкой хватки, Альфред со всей должной, по его мнению, злостью развеял никчемные планы России. О чем он только думал? Сказано же было!... - Да, я погляжу, тут кто-то струсил… - Иван, сократив расстояние между пылающим злобой Альфредом и собой, прошептал свои догадки прямо на ухо окаменевшему американцу. Не забыв при том улыбнуться. Само собой, за долгие годы русский успел достаточно узнать о рычагах, движимых Америкой. И никакое его дурное настроение ему не помешает. И действительно, реакция поступила незамедлительно. - Да пошел ты! Это я то боюсь?! – Альфред громко зашипел, возвращая расстояние между собой и Брагинским в приемлемые мерки, - Я ничего не боюсь, понял?! - Тогда пошли, - Иван махнул рукой в сторону горок, не переставая мирно улыбаться. Альфред сглотнул. Вот снова, ляпнул, теперь доказывать. Как же Джонс ненавидел свой трепливый язык. Вечно попадаешь в подобные ситуации из-за него. Теперь надо прожить двадцать минут на этой адской карусели… Но, как, спрашивается? Черт! Толпа народу вываливается из вагончиков, делясь впечатлениями и смеясь. Кто-то напротив, был зеленым, шатался как ходячий труп и вообще, вел себя крайне молчаливо. Все это настораживало Джонса. Вообще, будь здесь не Иван, а, кто-то другой. Да хоть кто. То Альфред и не стал бы ввязываться в эту авантюру. Но, черт побери, сейчас с ним именно Иван. А перед ним, Америка ни за что не ударит в грязь лицом! Пусть видит, кто тут лучше всех! Пусть даже и придется проходить через все это… Все эти опасные повороты… Джонс снова сглотнул, пытаясь избавиться от комка в горле. Брагинский уже отдал билеты и идет к самому первому, никем не занятому из страха вагончику. Альфред, со скоростью черепахи, плетется следом. Боже как он еще молод, сколько смог бы еще совершить подвигов! Но нет, он погибнет сегодня, по вине русского и своей гордости! - Знаешь, я кажется не покормил сегодня с утра собаку… Надо вернуться, пока она не померла с голоду! – просияв от своей сообразительность, Америка уже было мысленно ускользнул, но его ждало разочарование. - У тебя нет собаки, Джонс. Садись, - Русский похлопал по сидению рядом с собой. Альфред послушно забрался в тесную кабинку смерти, оказавшись мигом прижатым к Брагинскому, что еще больше сводило всякий геройский настрой на нет. Проклиная весь мир и, несомненно, продолжавшего мирно улыбаться Ивана, Джонс наблюдал, как паренек проходит от вагончика к вагончику, проверяя меры безопасности. И как вообще Брагинскому в голову пришла идея прокатиться на самом опасном аттракционе во всем громадном парке? Или он специально все продумал, что бы угробить Джонса? А что, хитроумный план избавления от старого доброго врага. - Расслабься ты. Будто ни разу не катался на этой штуке, - рассмеявшись, Иван толкнул расплывающегося в панике Альфреда плечом, - Никогда еще тебя таким не видел. - И не увидишь, - слова русского что-то задели в американце. Действительно, показывать ему себя с такой стороны… Что за слабохарактерность? Вот уж не дождется больше! Никакой слабости! Для большей правдивости, Джонс вцепился в поручень перед собой и с готовностью ухмыльнулся. Где-то в безопасной кабинке работник парка запустил механизм. *** - Остынь, все будет в порядке… - Нет, не будет! Ты сволочь! Ты знал, что так произойдет. Ты все нарочно устроил! - Альфред… Русский слабо улыбнулся, наблюдая за раскрывшейся во всю паникой американца под боком. Ну, подумаешь, заел механизм. Подумаешь, застряли они на самом крутом повороте, вверх тормашками к тому же, подумаешь, не могут их одних отсюда снять.. Что так распыляться-то? Но Джонс явно так вовсе не считал. Первое время он вел себя вполне неплохо, ну, по крайней мере. тупые вопросы насчет их спасения были тихими и вполне мирными, но открывшаяся волна паники, начавшаяся где то пару минут назад, теперь уже не могла не раздражать. - Ты! Это все ты! Ненавижу! Ты это все подстроил! Решил убить меня, да?! Потому что я лучше тебя, да?! Урод! Ненавижу тебя! Иван тяжело вздохнул. Надо бы уже придумать, как заткнуть разбушевавшегося мальца. А то, голова болеть начинает. - Послушай.. - Нет, это ты послушай! Больше не подходи ко мне, понял!? Что б я тебя больше не видел! Никогда, ясно!? Ненавижу.. Значит слушать не собирается. Отлично. - Нена…. Альфред застыл. Он, конечно, успел податься чуть в сторону, ожидая, что Брагинский его сейчас ударит, попытается завершить начатое дело, но.. Русский за место удара подался еще ближе и.. В общем то, Джонс даже не успел сообразить, что его целуют. При том, так невинно, по-детски, просто в губы. Но, когда русский отстранился, Альфред не смог больше произнести ни единого звука, не то, что продолжать источать проклятья. Страх сменился удивлением, удивление – озадаченностью, озадаченность – смущением. Иван верно сошел с ума. Под ними толпа, собравшаяся уже давным-давно, как только застряли вагончики, приглушенно шушукалась, обсуждая новое происшествие. Джонс чувствовал, как стремительно краснеет его лицо. Тем временем как русский беззаботно оглядывал с высоты город, ни о чем таком видимо и не размышляя. - Чертов ублюдок… - едва слышно прошипел Альфред. Тесная кабинка теперь казалась ему клеткой. Но, не такой уж опасной, как зароившиеся в голове мысли. Еще мгновение, и он уже не сдержится… - Ты что-то сказал? – будничным тоном поинтересовался Брагинский, нацепляя свою обычную улыбку и как обычно поворачиваясь прямо лицом. Прокашлявшись, Джонс все же решил ответить: - Нет. Тебе никто не говорил, что к людям с плохим настроением опасно приставать? Джонс сам поразился тишине и издерганности собственного голоса. Но Иван лишь пожал плечами: - Это был единственный способ тебя заткнуть. - Вот как. Гнев закипел внутри Америки несдержанным потоком, грозя снова прорваться наружу. - Извини, - беззаботно ответил Иван. Но он ошибался, полагая, что это остановит Джонса. В какой-то миг сократив расстояние меж собой и Брагинским, Альфред, для надежности, крепко приложил руку к чужому затылку, что б русский не смел дергаться. Думает отделаться так просто, идиот… Полюбовавшись вдоволь любопытством на чужом лице, Джонс самодовольно усмехнулся. - Учись, пока я жив. Тебе будет показывать мастер класс профи. В толпе послышались вскрики. Бесхитростные люди тыкали пальцем в небо, где двое взрослых мужчин бессовестно целовались на глазах у всех. Джонс довольно быстро завладел ситуацией, проникнув в чужой рот. Брагинский, казалось, не сопротивлялся просто из любопытства. После нескольких мягких столкновений, он даже стал отвечать, неожиданно умело, а вскоре и вовсе, полностью захватил инициативу. Немного грубые вращения чужого языка кружили голову больше высоты и неудобного положения. На какое то время из головы вылетали и мысли о соперничестве, и мысли о полах, и мысли о ситуации, о людях вокруг… Джонс нехотя позволил себе забыться. Теперь теснота вагончика уже была выигрышной, а высота скрывала ненужные детали, которые внизу были не видны. Радовало и то, что русский, по крайней мере, не отталкивал его. Даже понемногу отвечал, слегка приобняв за плечи. Теперь их дальнейшие действия там внизу были скрыты. Альфред, пусть и чувствуя себя несколько неловко, решил хотя бы немного продвинуться дальше простых поцелуев. Вместе с чувством непрекращающегося страха на Джонса накатило плавной волной желание чего то большего. Он, медленно отцепив руку от спасительного поручня, рискнул дотронуться до лица Ивана. Сейчас русский казался совершенно беззащитным, не смотря на все, он был сейчас так близко. Пальцы, казалось вечность поднимающиеся до конечной цели, соприкоснулись мягко с кожей, полуприкрытые аметистовые глаза заглянули в голубые с легким непониманием. Джонс нехотя оторвался от чужих губ, просто не хватало воздуха. Стеснение стало пропадать, чувство близости с достаточно сильным, чтобы его удержать Брагинским перекрыло страх. Глубокое дыхание Ивана шуршало приятной мелодией в ушах. На этот раз он сам проявил инициативу, снова накрывая приоткрытые губы очередным долгим поцелуем, та этот раз более дерзким. Джонс спустил руку вниз, проводя рукой по груди, сквозь ткань тонкой белой рубашки, ощущая жар чужой кожи, формы напряженных мышц. Что ни говори, а целоваться вися вверх тормашками было чувством сродни чувству полета… Тем более когда предмет твоего интереса – тот кого ты считал самым опасным из собственного вида. Но, вагончик неожиданно тронулся, порядком тряхнув единственных оставшихся в вагончике пассажиров, и продолжил с обычной скоростью свой путь вниз. Очки, и так державшиеся на честном слове, съехали с Альфреда и покинули его навсегда, со звоном разбившись о землю. Иван, словно очнувшись, убрал руку и отвернулся. Однако, не было и следа того, что произошедшее между ним и Джонсом его каким либо образом смутило. Сам Джонс, напротив, был крайне недоволен собственной жизнью. Еще немного, и он смог бы добраться до самого интересного. Да и теперь, придется как-то успокаивать собственное тело до того, как вагон достигнет земли. И все потому, что чертовы люди не могли чуток повременить с починкой этого чертова аттракциона! Да и очки…как он теперь, с его минус шесть доберется до дома, спрашивается? Ох, ну просто некуда деваться… - Хей, Иван.. Мои очки, ну того.. походу они расколотились, в общем, когда упали. Ты проводишь меня? До дома.. Брагинский поворачивает голову, скучающего выражения как не бывало, на лице снова играет легкая улыбка. - Провожу.