На катке

      — Напомни, в какой момент я свихнулся и согласился на эту идиотскую авантюру? — в который раз шнурки взятых на прокат коньков путались, вовсе не слушаясь чуть заледенелых пальцев. Вару прошипел ещё раз, когда наглые веревки повторно выскользнули. Послышалось еле уловимое сдерживающееся хихиканье.       — Да ладно, я уверена, что мы здорово проведём время и повеселимся. Каток — это волшебное место! — с воодушевлением произнесла Хелен, уже стоя возле него на фигурных коньках.       В этот раз она не надела свое излюбленное пастельно-розовое пальто, в котором частенько любила выходить на пешие прогулки, сейчас на ней красовалась дутая куртка того же мягкого оттенка, и Вару подметил удивительное сходство со сладким воздушным зефиром.       — Ах, да… вспомнил, ты наглым образом использовала мою главную слабость: мою непреодолимую страсть к сладкому. — ехидно ухмыльнулся Вару. — Ни за что бы не подумал, что за таким слащавым личиком скрывается такая меркантильная особа.       Хелен звонко рассмеялась, чуть толкнув его в плечо — совершенно беззлобно, с некоторой нежностью. Фантом лёгкого касания ещё чётко держался в памяти, будто она и вовсе не убрала ладонь. Осадок приятный.       — Ла-а-адно. Признаю. Хитрый ход и схема рабочая. — ещё раз прищурившись, он усмехнулся. — Моя школа. — заключил Вару и горделиво задрал подбородок.       Самодовольство пощекотало рёбра, да и сам он, кажется, вытянулся, несмотря на то, что всё ещё сидел на скамье. Образовавшаяся разница в росте не сильно смущала его, а, наоборот, придавала величия и царственности. Но всё это улетучилось мгновенно, как только он попытался подняться. Гордость пропала, оставив после себя лишь пустое воспоминание.       На лице тут же поселилась неуверенность: стояли ли все вкусности ради таких?       Коленки чуть задрожали, а руки пытались найти баланс. В этот момент Вару подумал, насколько же глупо он выглядел: еле державшийся на ногах, шатавшийся с искажённым лицом от резких колебаний из стороны в сторону. Иными словами, смотрелся убого. И будь здесь кто-нибудь, кроме Хелен, Вару бы ни за что на свете не прикоснулся к этим ботинкам со скалившимися лезвиями.       — Я серьёзно. Кто придумал этот вид мазохизма?! — выругался Вару, вновь сев на скамейку. Хелен взглянула на него со светлым сочувствием, привычной ей нежностью и теплотой, после не удержалась и расплылась в лёгкой улыбке.       — Давай я тебе помогу. До катка ещё дойти надо, — она нагнулась, аккуратно протягивая ладонь, точно пушистому зверю. Вару в ответ фыркнул в своей обыденной манере, на что Хелен по привычке хихикнула, всё ещё держа руку перед ним.       — Пф, если захочу, сам дойду. Мне помощь не нужна, не инвалид. — Вару приподнялся со скамьи снова. Смелости в шагах не прибавилось, но и падать перед кем-то не хотелось — лучше сразу в могилу. Таким макаром он доковылял до выхода.       — Подожди! — Хелен его догнала, схватив легонько за плечо. Вару повернулся и выгнул бровь в недоумении, — Может, тогда мне поможешь? — её словам он подивился ещё больше. — Просто мне по сугробам трудновато идти. Ноги проваливаются, и спотыкаюсь, а мне не хотелось бы упасть. — её ресницы умоляюще захлопали, а глаза сделались настолько умоляющими, что грех было отказать. Подобный щенячий взгляд нередкое явление, и Вару видел этот приём миллион раз, почти у каждой девушки, что заигрывала с Ромео. Но Ромео — дурак, он готов сам садиться на крючок и обманываться, Вару же чует подобную уловку за версту, чего уж говорить, сам в состоянии состроить подобную гримасу.       И в этот раз Вару хитро прищурился, но за толстыми зелёными линзами очков этого не разглядеть, выдавала его разве что не менее лукавая улыбка на губах. Он готов был поспорить, что и сейчас где-то был подвох. Что-то точно скрывалось за невинной миленькой улыбочкой, за ароматом имбирных печеньев, изготовленных специально под новый год, и большими искрящимся, как никогда ярко, серебром глазами. И Вару искал в этом чудном образе хоть какой-то намёк на уловку.       — Придуриваешься? — моментально выдал Вару, не скрывая усмешки.       — Что? Нет, правда. Снег ещё липкий, да и тропинка непротоптанная. — Хелен ухватилась за плечо чуть сильнее, стараясь как можно незаметно обвить вокруг, но вскоре напряжённая задумчивость сменилась на благостность, в которой Вару, наконец, смог различить нотки нервозности, — Пойдём?       «Придуриваешься. — уличил в обмане Вару. — Уж слишком вы, червовые, эмоциональные и врать не умеете. Ну, хорошо. Прикинусь дурачком, подыграю тебе, Белая»       Самодовольная улыбка расцветает на лице: он точно знает, кто кого переиграет.       — Ну, пошли, коль не шутишь. — пожал плечами Вару и двинулся вперёд, Хелен, зацепившись за его руку, пошла следом.       Снег под ногами звучно шуршал, и казалось, что те маленькие-маленькие снежинки приминались под ногами с громким стеклянным треском, и всё, что раньше было ажурными лучами, прилипло к железным лезвиям и тихо таяло, оставляя после себя лишь чуть холодные капли и сопливые льдинки. Вечер выдался очень даже тёплым, несмотря прохладные порывы, которые все равно умудрялись щекотать лицо и заставлять поморщиться.       Тропинка лентой доходила до самых невысоких плотных бортиков, за которыми уже весело поблёскивал лёд, зазывая, как можно скорее дойти и ступить на ледовую арену, а фонари-софиты подмигивали своим бело-желтоватым светом, подбадривали и уговаривали, выдергивая идущую парочку из дрожащих теней.       И вот уже и каток. Деревянные бортики были еле различимы из-за навалившегося на них снега, который давно был заботливо застелен ветром. Каток образовывал из себя просторный круг, хотя кое-где, на другой стороне, ограждения отсутствовали. Впрочем, падать было бы не больно: везде сугробы, ни разу не уступавшие по высоте бортикам.       Хелен аккуратно сделала первый шаг, оттолкнулась от деревянного ограждения и упорхнула к самому центру, слившись воедино с непослушными коньками. Она плавно рассекала лёд, рисуя на нём точные линии, слегка кружилась в такт ветру, повинуясь его порывам, пока они ласково и игриво пытались выудить пару прядок волос из-под шапки.       Вару вскинул брови в непритворном удивлении. Хелен ехала не быстро, выполняла повороты не так уж и профессионально, но и Вару — судья без опыта: табличек с оценками при себе не держал, да и в целом такой вид спорта его раньше не привлекал. Но глядя на парящую на льду Хелен, он искренне изумлялся. Повторить такие же изящество и грацию он явно не сможет. Повезёт, если хотя бы устоит на ногах.       — Давай ко мне! — протянула руку Хелен, убирая за ухо выползшую прядь, она медленно подъезжала, всё так же легко и чарующе. Вместе с ней приближались ненавистный скрежет лезвий и ехидный оскал льда. Холодок пробежался по спине, сердце бухнуло в висках, но Вару продолжил спокойным голосом (как обычно: не без иронии и не без привычного скептицизма).       — Эй, не-е-ет. Я сейчас тут такие пируэты вытворю, что потом неделю в реанимации валяться буду. А оно мне надо?       — Неужели ты никогда не катался? — изумлённо похлопала глазами Хелен, всматриваясь в зелёный силуэт. Вару всё ещё не понимал её удивление: не катался, так не катался, что тут странного? В ту же секунду хмыкнул, стараясь найти в памяти хоть какой-то отрывок, где он мог бы добровольно, будучи в здравом уме, вызвался нацепить коньки. В голове не было ничего, кроме стрекотания недоумевающих сверчков.       — Ну, было дело… — на кромках сознания всплыл случай, когда он с остальными устраивался на подработку в одну из местных забегаловок, и тогда, кажется, он умудрился помыть пол так, что он действительно ни чем не отличался от ледовой арены, разве что, запах не из приятных, да и холодом не веяло, — и то, там был не лёд, а пол; и не коньки, а обычная обувь, и вообще всё это было давно и неправда. — усмехнулся Вару, всё ещё стоя по ту сторону бортика.       — Ну, может, тогда самое время попробовать? — аккуратно поинтересовалась Хелен, подъезжая ближе.       И вновь её трюки: обворожительная улыбка и искренняя доброта. «Ох, уж эта Белая, » — мысленно проворчал Вару, уже искоса поглядывая на протянутую руку. На белоснежных вязаных перчатках, от которых так и веяло теплом и уютом, осторожно ложились такие же витиеватые снежинки и точно растворялись на фоне пушистых бугорочков, чем-то напоминавшие маленькие-маленькие сугробики.       Вару ничего не ответил и как можно крепче схватился за её руку. Правая нога вступила на лёд. Земля вновь задвигалась, и так же шатко заскользило лезвие коньков.       — Тихо-тихо. — потянула на себя Хелен, когда Вару начал падать на спину, и он кое-как удержался, зацепившись за её плечи. Хелен забавно хихикнула — Вару хмыкнул, направляясь обратно, к бортику.       — Ну и как на твоих железяках ездить? — он злился на свои дрожащие колени и своё неустойчивое положение.       — Аккуратно встань, согни чуть-чуть колени и потихоньку отталкивайся ногами. — пояснила Хелен, попутно продемонстрировав движения. Вару лишь скептично приподнял бровь.       — С твоих слов это намного проще, чем на самом деле. — заметив виноватую улыбку, Вару выдохнул и повторил за Хелен, затем кое-как поехал ей навстречу. Стоило ему оттолкнуться один раз, как тут же ощутил, что стал медленно передвигаться. И вроде всё было так, как и должно быть, только ноги разъезжаются то в разные стороны, то, наоборот, готовы задавить друг на друга. Он легонько врезался в Хелен и схватился за её руку, точно за качающейся одинокий буёк в море.       — Вот, видишь! Не так уж и сложно. —подбадривающе погладила его по плечу Хелен.       Не сказать, что Вару был очень тактильным и любил к себе подобное внимание. Да ему нравилось, когда на нем закрепляются чужие глаза, особенно, если те недовольно сощуривались, да настолько, что в них можно было уловить нескрываемое восклицание. «Вару!» — крик доносился до его ушей, и все эмоции, подражающие ненависти и гневу, заставляли ощутить горячие мурашки по телу и невольно кривить довольную лыбу. Также было приятно слышать восхваления в свою сторону, пусть и таковых встречалось гораздо реже. Ему нравились почести, которые могли доходить вплоть до безумного фанатизма, где он мог быть даже не просто кумиром, а кем-то в сравнение с божеством. Но всё это и оставалось в фантазиях.       Хелен не такая: она не злилась на него, не кричала, не махала руками в готовой боевой позе, но и не твердила о его великолепии. И это в какой-то мере приятно, но в какой-то до ужаса смущающее и раздражающее. Смятение вызывало непривычность и в некотором смысле незаслуженность (уж такая доблесть к нему была излишней — он и сам это понимал), а раздражали его именно чрезмерные «приторности» и «сопливости».       «Фу, телячьи нежности ваши, » — фыркнул Вару и скрылся с глаз долой, завидев, как Хелен нежно успокаивала раскрасневшегося от злости Феликса после выкрутасов «зелёного гоблина». Так что мягкие касания вызвали смешанные чувства: притягивали, завлекали и раздражали, отталкивали.       — Просто надо приноровиться. Давай проедем сейчас пару кругов, и ты сможешь дальше сам. — вырвала из мыслей Хелен, уже отталкиваясь вперёд. Скрежет коньков ударился в уши, и Вару от неожиданности чуть вновь не потерял равновесие, но вовремя схватил покрепче Хелен под руку.       Она же звонко рассмеялась и стала двигаться плавнее.       — Давай, попробуй тоже.       — Что? — Вару уже и потерял момент, когда он притворялся дураком.       — Как ты научишься, если я тебя буду везти? — хихикнула в ладонь Хелен, выпустив небольшой клубок пара. Облако растаяло в тёмных тучах вместе с её весёлым смешком.       — А меня всё устраивает.       — Давай тогда по-другому.       Внезапно рука, покрытая хрупкими снежинками, ловко выскользнула. Опора и тепло ушли вслед за ней.       — Эй-эй! — ноги предательски задрожали, — Ты с ума сошла?! Бросить меня на произвол судьбы?       — Тише, успокойся. Я всё ещё здесь. — Хелен стояла в полутора метра от него, и уже была наготове подъехать и удержать в случае падения.       — Ага, конечно. «я тебя не брошу», а потом… оставляете беззащитного… — Вару смотрел по сторонам в тщетной попытке отыскать возможную опору. Бортики далеко. Хелен перед ним. Вокруг лёд.       — Ну ладно тебе, не преувеличивай. — тепло улыбнулась Хелен, — Оттолкнись немного и езжай на меня.       В голове у Вару уже давно готова на каждый совет едкая фраза, и возникало много язвительных вопросов. «А можно конкретнее?!» — только и вертелось на языке, возмущение и непонимание отражалось в нахмуренных бровях и скрытом выразительном взгляде, который Хелен, естественно, не заметила.       Ватные ноги подкосились на месте, но Вару тяжело выдохнул и сделал шаг. Безвольное тело двинулось прямиком к Хелен, он опустил руки и, сам того не заметя, упёрся в зефироподобную куртку.       — Ну вот. Не так уж и сложно, правда? — хихикнула по-обыденному Хелен, удерживая его за плечи.       — Да. — саркастично хмыкнул Вару.       — Давай попробуем ещё раз! — воскликнула Хелен. И не успел Вару разинуть рот, как она уже отъехала на более далёкое расстояние.       «Эй! Мы так не договаривались!» — хотел он было уже крикнуть, но вместо этого то ли со злости, то ли боязни упасть, моментально последовал за ней. И в этот раз более уверенно.       Хелен радостно захлопала в ладоши. Даже с расстояния Вару слышал эти приглушённые хлопки.       — Что хлопаешь? Сейчас я тебе… чёрт. — мгновение, и Вару чуть потерял равновесие. Ноги неровно скользнули, сердце ушло в пятки, в висках забили колокола. Лицо исказилось в испуге, руки заметались во все стороны. Пронесло, кажется. Как только он смог удержаться на ногах, остановился, чтобы восстановить дыхание.       Но звонкий смешок, прозвучавший бойким колокольчиком, подхватил ветерок и донёс до ушей. Вару поморщился от холодного потока, который так и норовил пустить снег в глаза. Студёный воздух не смог охладить его пыл. Задорные искры из глаз еле сдерживались, даже очки не спасали, и ничто не составляло труда прочитать по губам «тебе не вздобровать, Белая!». Резкий толчок, и он уже набирал скорость, позабыв о ранней неуверенности в ногах.       Слух обострился: он поймал лёгкий испуганный вдох. Зрение не подводило тоже. Он замечал каждое мимолётное изменение в лице Хелен: удивлённо-испуганные вскинутые брови, дрогнувшие от снега; поджатые розоватые губы; даже клубочек пара, что сорвался с них. Раз. И она, как зашуганный зайчик, развернувшись налево, ринулась прочь. Быстро. Ловко. Вару затормозил на резком повороте.       «Врёшь — не уйдёшь!» — твердили поблёскивающие от фонаря зеленоватые линзы. Очки въелись в переносицу, вцепились так сильно, точно готовились к предстоящим догонялкам. Он показательно фыркнул, подобно голодному хищнику. Сморщив нос и прищурив глаза, Вару огляделся. Хелен уже порхала возле противоположных бортиков.       Хитрая ухмылка нарисовалась на лице. «Догнать, во что бы то не стало!» — промчалась мимо ходом мысль, что придала новое рвение. Вару и не замечал, как стремительно приближался к заледенелым ограждениям.       Но Хелен вновь увернулась, хитро улыбнувшись. В её улыбке не было ни злорадства, ни надменности, даже не было ничего похожего на высокомерие. Вару врезался в бортики.       Долго не задумываясь, он оттолкнулся и от них, точно они были не препятствием, а дополнительным бонусом, ещё одним рывком, приближающим к победе.       И в какой-то момент стало бессмысленно считать круги: сосны, берёзы, дубы покорно растворялись в общей массе, фонари рассекали своим световым очерком постепенно чернеющий небосклон, звёзды скрывались за облаками, и лишь мелкими крупицами падал снег.       Дальше — жарче. Вару пускал горячие клубы пара, пыхтел так же, как локомотив несущегося по рельсам поезда. Куртка уже неприятно прилипала, спина взмокла. Очки запотели, изредка он успевал протирать их пальцами-дворниками. А Хелен всё по-прежнему порхала, и пусть с её губ срывался точно такой же пар и прерывистый смех, усталости не читалось ни в её движениях, ни в её лице.       Скрежет коньков. Стуки о рёбра неугомонного сердца. Брошенные вперёд шуточные угрозы. Вару смог приноровиться. Он точно бежал по льду, коньки больше не ощущались чем-то отдельным, чужеродным, они приросли к ногам и выполняли свою роль безупречно. Точка опоры — тонкий слой снега на льду, ускорение — попутный ветер, толкавший в спину. Вару настигал.       Хелен пыталась уворачиваться: то резко замедляла и сворачивала, то как-то хитро ехала спиной вперёд, то кружила вместе со снежинками, петляя мимо скопившихся сугробов. Но в какую-то секунду замешки она не успела сориентироваться — Вару подал газу.       Мгновение.       — Ага! — Вару схватил Хелен, та с испугу вздрогнула, тихо ойкнула и заливисто рассмеялась.       — Ну, всё-всё, хах… хаха… победил. — Вару чувствовал, как под курткой дрожит от смеха её живот, и лёгкое трепетание поселилось у него в груди, раззадорило его. Хотелось хихикать, но что-то удерживало. Что-то сильное впилось в грудную клетку, щекотало. И ему набрать бы воздуха побольше, да так, чтобы ветер внутри сдался от напора и позволил глубоко выдохнуть. Странные эмоции хватали вверх, и Вару лишь крепче прижал к себе Хелен.       — Ха, а ты думала так просто признать поражение? Не искупишь даже своими харчами! — Вару плутовски прищурился, уже в голове тикали шестерёнки, обдумывая: «А что бы эдакого сотворить?».       — В-Вару… — испуганно прошептала Хелен, — мы же…       — Что? — они мчались именно к тому месту, где была пустая дыра. Может, специально не поставили бортики, а может, отломались — кто знает. Огромный сугроб всё приближался, и неровный лёд дал о себе знать. Вару споткнулся и, не успев удержать равновесие полетел в тот самый сугроб, потащив за собой Хелен.       Снег с радостью принял их в свои пушистые объятия. Вару жмурился, чувствуя как мокрые льдинки нагло просачиваются под очки, и в мыслях проскачило не такое уж вежливое ругательство, когда ощутил, что маленькие снежинки уже успели растаять на ресницах и скатиться по разгоряченным щекам. Возможно, сейчас он пожалел, что не надел шапку по наставлению Хелен, всё-таки морозить и без того безумную голову не очень хотелось. Но в тот момент не чувствовался колючий сугроб, наоборот, он мягко остужал пыл, приводя перегретые мысли в порядок.       И картина становилась чётче. Вару приоткрыл сощурившиеся глаза, разгладил скукожившееся от воды и льдинок лицо, и, наконец, увидел лежащую на нём Хелен, которая всё ещё сильно жмурила глаза, цепко схватившись за его куртку.       — Ха, — довольно ухмыльнулся, — я понимаю, конечно, что хорош, но куртку зашивать я потом не буду.       Хелен осторожно приоткрыла глаза и, всё ещё жмурясь, ослабила хватку. В сторону Вару метнулся укоризненный взгляд, с читаемой в нём материнской заботливостью. Явно она злилась не на падение, и сомнительно, что негодовала с его очередного едкого замечания. Она пристально рассматривала заснеженные волосы и наблюдала за тем, как зеленоватые кудри темнеют от тающего мокрого снега. Она злилась из-за не надетой шапки.       — Тебе всё же следовало надеть шапку. — с сожалением выдохнула горячий дымок ему в лицо. Пар въедался в кожу, согревая и нос, и щёки, и губы. Жарко. — Заболеешь.       — Я? Ха, не дождёшься! — усмехнулся Вару. Он демонстративно вжался снег головой, обваливаясь в нём, как тесто в муке, но замер, как пару льдинок начали таять у него на шее. Волоски становились дыбом и крайне щекочущее чувство заставляло неприятно ёжится. Вару напрягся всем телом в попытке удержать бурные мурашки — лишь бы не сморщиться перед Хелен. Она же хотела что-то сказать, но только смахнула свободной не заснеженной варежкой снежинки с первых прядей на лбу.       Вару забыл про снежинки, про холодок, гуляющий по всему телу, когда её глаза заблестели серебром близко-близко, а кромка из ресниц обдувала веером возле носа. И смотрела она так, будто видела сквозь его очки его завороженный взгляд, да и сам Вару верил в то, что их можно увидеть невооружённым глазом. Казалось, что сами спиральки на линзах подожглись огнями и уже полыхали новогодней гирляндой.       — А я и не жду. — шутливо прошептала Хелен, как-то непривычно хихикнув. Что-то было в её смешке необычно кокетливое, граничащее с детской шалостью и двусмысленностью, которая по-прежнему казалась невинной настолько, что ни одна неприличная мысль не ударила бы в голову никому.       Верхушки деревьев в дали перестали шуршать, позволяя услышать её слова. Всё вокруг встрепенулось, затихло, затаило дыхание, и Вару поймал себя на мысли, что в округе стало до неудобности глухо. Ветер безмолвно ушёл за горизонт. Вару прислушался к мирно падающим хлопьям, даже они были слышнее всего-всего леса на окраине в этой безмятежной тиши.       В ту секунду он успел запечатлеть шустро трепыхающиеся ресницы, а потом тёплые, немного маслянистые от клубничного бальзама губы. Глаза плавно закрылись — контроль потерян. Горячо покалывало уши, непроизвольно пробило дрожью нос. От её лица исходил жар, точно растопленная печь, так же жгуче опалял кожу. Мягкое касание, нежное движение руки, невзначай задетая пальцами шершавая от морозов щека, лёгкий флёр чего-то цветочного. Вару усмехнулся ей в губы: насколько комично было бы, если сейчас аллергия напомнила бы ему о себе. Но кажется, маленький смешок всё-таки спугнул Хелен, и, кротко коснувшись носом о нос, забавно поморщившись, она нехотя отстранилась. Где-то под рёбрами заныло, тепло ушло, а от поцелуя остались лишь цветочный аромат на шее от парфюма и клубничный бальзам на губах.       — Хватит лежать, а то, правда, простудишься. — настояла на своём Хелен.       Грудной клетке задышалось гораздо легче после того, как она поднялась на ноги, но в то же время чувствовалось пустовато. В следующий миг на его лице уже сияла ухмылка, он поднялся.       — А я говорил, что от меня не уйдёшь, — победно заявил Вару, — и знаешь…       Думать о произошедшем сейчас ему нравилось, но говорить об этом перед смотрящей сквозь душу Хелен… неловко, неожиданно не по себе. Впервые он чувствовал себя настолько смущённым, и хоть это не выражалось в бешеном румянце, учащённым сердцебиении, как бывало это почти во всех романтичных стишках Ромео, но пытаться заглянуть в глаза Хелен, даже сквозь эти дурацкие очки… невозможно.       — Думала вот так просто от меня откупиться? Ха, да ты хуже, чем я думал! — до его ушей дошёл звонкий смех, нахлынувшее смущение как рукой сняло. Он подъехал к ней чуть ближе и зашептал тихо-тихо, словно этот маленький секрет могли услышать лишние уши.       — Кстати, что насчёт обещанных пирожных? — его лукавая ухмылка и не думала сходить с лица. Живот в подтверждение его слов обрадованно заурчал, а потом замер в ожидании ответа.       — Хах, завтра испеку, только в магазин надо будет зайти. — улыбнулась она, — кстати, я взяла с собой термос с чаем, будешь? Правда, зеленый ещё вчера закончился, пришлось заварить чёрный. — Хелен двинулась в сторону, откуда они изначально начинали путь.       Вару замешкался и, воспользовавшись моментом, пока она не видит, поморщился в отвращении.       — Ничего, чёрный попью. — Воспоминание о зелёном чае были не самыми лучшими. Но сказать об этом не хватило ни гордости, ни духу.       — Правда? Фух, просто я боялась, что ты расстроишься, тебе зеленый так понравился…       — Не-е-ет, я ни капельки не расстроен, да и вообще весь мир не крутится вокруг зелёного… — сделав случайную паузу, он на секунду задумался, вскинул бровями и улыбнулся, — чая.       Щёлкнула железная крышка на термосе, выпуская за собой ароматное облако. Белый пар вздымал ввысь и сверху наблюдал за разливающимся по небольшим кружкам чай, за тающим, прилипшим к одежде снегом, за безмолвными, но громкими взглядами. И облако плавилось под гнётом морозного ветра, отправляясь в последний путь на небо. Может быть, удастся слиться со снежными хлопьями и собраться воедино. В один сугроб.       Верхушки елей не шелестят, снег больше не падает так громко, только ветер продолжает уносить звонкое хихиканье и задорные смешки в даль.