«Говорят, что желание — есть продукт воли, но на самом деле все наоборот: воля — есть продукт желания»
Дени Дидро
Джастин Брайан стоял у стойки и ел кусочки дыни из пластикового контейнера, когда я вошёл на кухню. На нем были только на половину расстегнутые джинсы. Наверно, поэтому мне было довольно трудно сосредоточиться на готовке. — Это ужин? — я поставил пакет на стойку и приподнял крышку контейнера. Чуть больше двухсот грамм дыни за 3 доллара 49 центов из магазина «Хол Вудс». — Брайан, ты заплатил три с половиной бакса за двести грамм дыни? Ты мог купить целую мускусную дыню и нарезать ее сам, вышло бы дешевле. Брайан посмотрел на меня, наколов на вилку еще один кусочек. — Да, и тогда мне пришлось бы резать ее самому. — Господи, Брайан, — я разгрузил пакет. — Какие кулинарные изыски принес ты, дорогой? — он поставил пустой контейнер из-под дыни и начал копаться в пластиковых пакетах, которые я разложил на стойке. — Это что ещё за хуйня? Я вздохнул. — Китайские травы. Мой врач по иглоукалыванию хочет, чтобы я попробовал. Он посмотрел на меня так, будто я только что сказал, что там высушенные яички слона. Но я был точно уверен, что их там нет. Она поклялась мне, что там только травы. Брайан открыл один из пакетов и понюхал. — Пахнет корицей и какой-то мертвечиной. Я выхватил пакет у него из рук и закрыл. — Иди ешь свою дыню за семь долларов за полкило и дай мне что-нибудь перекусить. Врач говорит, мне надо снизить уровень стресса и нормально питаться. Брайан закатил глаза. — Ну да. Твоя проблема как раз в отсутствии регулярного питания. Где ты выцепил эту шарлатанку? — Покопайся у себя в памяти, может, вспомнишь. «Ты должен попробовать, не повредит» — ничего не напоминает? Брайан скептически осмотрел травы, которые я бросил в кастрюлю с водой. — Ладно, может, я и ошибся. Джастин, это дерьмо воняет. И по-моему, мы уже что-то такое пробовали. Волшебный чаёк, помнишь? Я проигнорировал его и включил огонь под кастрюлей, подошел к холодильнику, достал холодную пиццу и запихал в рот, пока ждал, когда вода закипит. Брайан выбросил контейнер из-под дыни и пустой пакетик из-под трав в мусорку и достал из холодильника пиво. Он ест на ужин мускусную дыню с пивом и наезжает на меня из-за травяного чая. Потом он подошел ко мне со спины и ткнулся носом в шею, поэтому я подумал, что отчитаю его по поводу привычек с едой в другой раз. Я развернулся и обнял его, а он положил подбородок мне на макушку. Так мы и стояли где-то с минуту. — Ну, что еще сказала жрица вуду, кроме того, что прописала волшебный чаёк, снятие стресса и регулярные приемы пищи, под которыми она наверняка не имела в виду остатки пиццы? — он поставил пиво и нежно погладил меня по спине. — Ммммммм, — мне не хотелось говорить, пока он так делал. — Она сказала, что мой партнер должен делать мне массаж каждую ночь. Теперь он начал разминать мне плечи. — Что она сказала о твоей руке? Я поднял голову с его плеча и повернулся к плите. Травы еще не закипели, но уже скоро — воняло ужасно. — Гадость какая. — Не такая гадость, как-то дерьмо, которое ты заставил меня пить. И я имею в виду «дерьмо» в буквальном смысле. — Отчаянные времена требуют отчаянных мер, — я ухмыльнулся ему через плечо, и он зыркнул на меня. — Говори. — Она сказала, что с моей рукой все нормально, хватка стала сильнее, симптомы связаны с тем, что я чаще ей пользуюсь, но если меня что-то беспокоит, то следует обратиться к неврологу. — А тебя что-то беспокоит? — Нет, но тебя походу да, так что я записался на приём, — мне и так уже пора было на осмотр. — Но не раньше, чем через три недели, если вообще не перенесут. В Питтсбурге явно не хватает неврологов. — Лишний повод рассмотреть другое направление карьеры. — Это или искусство. Сложное решение, — я просеивал травяной отвар через сито в кружку. Понюхал, прежде чем попробовать. Мой врач клялась, что будет вкуснее, если выпить очень горячим. Немного приторный, но все равно было похоже на грязь. Слишком горячий, так что я стоял и дул поверх кружки. Глянул на Брайана, он посмотрел на меня и рассмеялся. — Ох, заткнись и иди уже на свою беговую дорожку. Он покачал головой. — Я собирался плавать. — Ты должен подождать полчаса после еды. — Я подумал, ты мог бы мне отсосать, пока еда переваривается, — он глотнул пива, а я своего грязного чая. Потом я осушил чашку за раз. И чуть не подавился. — Ладно. Он выглядел удивленным. — Слишком просто. — Все что угодно, лишь бы избавиться от этого привкуса во рту. — Ого. Походу у меня начисто пропало желание заниматься с тобой сексом. — Я постоянно беспокоюсь об этом, — я обнял его за шею и почувствовал, как его полутвердый член упирается мне в живот. Брайан Я понял, что Джастин напряжен, когда он вошел на кухню. Похоже, он не хотел говорить, поэтому, когда мне удалось вытащить минимум информации, чтобы понять, какого хуя происходит, я решил просто сосредоточиться на том, чтобы выебать из него всё напряжение. И казалось, его такой план вполне устраивал. Начали мы с кухни, но он потащил меня оттуда в медиа-зал, наверно, чтобы свалить подальше от вони своего чая. Китайская медицина была бы намного популярнее, если бы пахла получше. Он опрокинул меня через подлокотник дивана и набросился сверху, расстегнув оставшиеся пуговицы на моих джинсах и сдвинув их ровно настолько, чтобы добраться ртом и рукой до члена. Его язык был везде, кружил по головке, потом по чувствительному месту под кожей, вниз по стволу и обратно к головке, и при этом он не сбивался с ритма, скользя вверх-вниз губами и кулаком. И как только он облизал и поцеловал каждый миллиметр, а я извивался под его губами, запустив руки в его волосы, насаживая и толкаясь внутрь, он убрал руку и заглотил полностью, глубоко в горло, мурлыкал и сглатывал, пока я кончал. Он подполз к моему лицу. Я закрыл глаза, но знал, что он улыбается. Маленький пиздёныш. Но на самом деле так и было. Через пару минут я открыл глаза, а он смотрел прямо на меня, лежа у меня на груди с той самой улыбкой, которую я представлял. Я схватил его и перевернул, прижав к дивану, навалившись сверху, и пинком отбросил джинсы. Он не прекращал улыбаться. Я провел языком от скулы к его горлу, прикусил изгиб шеи. Он зашипел и выгнулся, но я отстранился и не дал ему тереться о мои бедра. Оперся на руки и продолжал скользить по нему губами, пока не почувствовал мягкую кожу его живота и упирающийся в лицо член. Я стал вылизывать его, размашистыми мазками снизу-вверх, а потом по головке. Джастин все еще подмахивал бедрами, следуя за моим языком, и я крепко схватил его член в кулак. И почувствовал немного влаги во рту, когда сделал это. Джастин застонал. Я оторвался от его члена. — Этого ты хочешь, Джастин? — я взглянул на него, и он покачал головой. — Хочешь, чтобы я трахнул тебя? Он посмотрел на меня сверху вниз остекленевшими глазами. — Да. Сделай это. Я продолжал вылизывать его член и скользнул мокрым пальцем в его тугую дырку. Согнул его, поводил в стороны и почувствовал, как он расслабился. Сомкнул губы прямо под головкой и провел пальцем по его простате, получая новый прилив смазки во рту, а его член напрягся в кулаке. Он пытался увернуться от моих губ и перевернуться, но я не дал. Перекинул одну его ногу через спинку дивана, а вторую подхватил рукой и встал на колени у него между ног. Он запрокинул голову на сложенные руки, наблюдая за мной. Я наклонился над ним, достал смазку из ящика стола рядом с диваном. Джастин улыбался, пока я смазывал свой член, а потом слегка толкнулся в него. Он дёрнул бровью, а я лишь улыбнулся и надавил головкой на его дырку. — Достаточно, — тогда я толкнулся в него, он застонал и закрыл лицо руками. Я позволил ему остаться так, пока постепенно раскрывал его. До сих пор не привык к его тесноте, жару и текстуре и думаю, что никогда не привыкну. Хорошо еще, что он не смотрел мне в глаза, пока я входил. От этого порой становилось слишком. Как только я оказался внутри и почувствовал, что он достаточно расслабился, чтобы я мог двигаться, я наклонился вперед и снова перенес свой вес на руки. Он обвил меня ногами за талию, и я оттолкнул его руки от лица. Улыбнулся ему, он улыбнулся в ответ, не сводя с меня глаз, пока я постепенно двигался внутри. Я наблюдал за его лицом, пока намеренно касался членом его простаты, и видел, что он прикусил губу. На секунду он закрыл глаза, но снова открыл, когда я произнес его имя. Он продолжал смотреть на меня, а я продолжал двигаться в нем, и каждый раз, когда он уже собирался закрыть глаза или вскинуть руки, чтобы спрятать лицо, я произносил его имя, он стонал и снова смотрел на меня. Я чувствовал, как нарастает оргазм, знал, что и его тоже, потому что его член дергался между нами. Я склонился к нему и поцеловал. Одной рукой он обнял меня за шею, а другой взялся за член и начал дрочить. Тогда я толкнулся глубже, и он застонал мне прямо в рот. Я отстранился и начал трахать его жестче, позволив ему прикрыть глаза свободной рукой и даже сам закрыл. Я кончил в него и почувствовал, как его сперма заливает мне живот и грудь. В итоге я навис над ним, пытаясь отдышаться. Он опустил ноги по обе стороны от меня. Он убрал руку с лица, и я снова увидел его глаза. Он улыбнулся. Я поцеловал его, и он перевернулся на бок, а я скользнул между ним и спинкой дивана, целуя его снова. — Это имела в виду твой врач под снижением стресса? Он слегка рассмеялся и ткнулся носом мне в лицо. — Не думаю, что она говорила именно об этом, но теперь я полностью расслабился. — Хорошо. — Я люблю тебя, Брайан, — он закрыл глаза, когда сказал это. Я поцеловал его в щеку. — Я тоже. Джастин открыл глаза и улыбнулся мне. Джастин Я спал до утра. Не хотелось работать над «Гневом», но я знал, что должен. Мы с Майклом собирались встретиться днём, чтобы обсудить пару изменений, да и конец июня с дедлайном уже не за горами. Так что я заставил себя провести несколько часов в студии, пока руку не свело. Заканчивал уже на компьютере. Когда я добрался до магазина Майкла, его то и дело отвлекали. Так что я просто пошёл в подсобку, разложил там все и ждал, пока он закончит с покупателями. В итоге он повесил на дверь табличку «Скоро вернусь», запер ее, подошел ко мне и сел на пол рядом. Я дважды внес изменения в рисунки, но рука совсем не слушалась, и на второй попытке Майкл отобрал у меня карандаш. — Брайан убьет меня, если я позволю тебе рисовать с такой рукой. — Ага, только вот ни ты, ни Брайан рисовать не можете. Обычно в такие моменты Майкл успокаивал меня, но сейчас просто кивнул и вернулся к рисункам. Хотя карандаш так и не отдал. Когда мы закончили, я собрал рисунки и сложил их в папку. — Мэл и Линдси с детьми собираются в эту субботу поплавать в бассейне, почему бы вам с Беном тоже не прийти? И Хантеру, если он свободен. — Можно. Я спрошу Бена, — голос его все еще звучал рассеянно. Я уже был у двери и повернулся попрощаться, пристально разглядывая его лицо. — Так, какого хуя происходит, Майкл? Он пожал плечами. — Ничего, я в порядке. — Ладно, но ты пугаешь меня, слишком уж похоже на Брайана Кинни. Майкл рассмеялся. — Грязно играешь. Настала моя очередь пожимать плечами. — В чем дело? Он отошел от меня, подошел к стойке и начал беспокойно передвигать вещи, стоя ко мне спиной. — На самом деле ничего особенного, не хочу раздувать из этого что-то серьезное. У Бена снова повысились ферменты панкреатита. Его сняли с препаратов от ВИЧ, чтобы посмотреть, не понизятся ли они. Так и произошло, но вирусная нагрузка снова начала расти, и теперь они пробуют другую комбинацию препаратов, чтобы до конца не посадить поджелудочную. Секунду я ничего не говорил, мозг пытался переработать информацию Майкла. Я неделями, даже месяцами не думал о ВИЧе Бена. Что было довольно легко, поскольку он выглядел как греческий боженька, как и все парни из рекламы препаратов от ВИЧ. Я вздохнул. — Мне очень жаль, Майкл. Сейчас он в порядке, когда ему поменяли препараты? — Да, в порядке, вирусная нагрузка снова снизилась, и ферменты все еще в норме. Я просто волнуюсь. Не знаю, — он перестал передвигать вещи на прилавке и повернулся ко мне. — Ты сказал Брайану? Я не мог себе представить, что Брайан не сказал бы мне о таком, но никогда не знаешь наверняка, когда речь заходит о нем и Майкле. Но Майкл покачал головой. — Нет. — Расскажи, — он ничего не сказал. — Ты должен рассказать. Он посмотрел на меня. — Ты собираешься сказать ему? — Да, как только он вернется домой сегодня вечером. А значит, что у тебя фора в пару часов, чтобы позвонить ему и попросить встретиться за ужином или типа того. Майкл рассмеялся, подошел к двери, снял табличку и открыл. — Пока, Джастин. Я подумаю, — но он все же обнял меня на прощание. Через десять минут после того, как я сел в машину, зазвонил мобильный. Брайан. — Итак, Майкл хочет, чтобы я встретился с ним в закусочной после работы. Разве ты не был с ним весь день? — Ага. Мы работали над «Гневом». Брайан ничего не сказал, я тоже. — Ладно, я понял. Майкл хочет поговорить со мной. Так что ты, видимо, лучше меня знаешь, когда я буду дома. — Пока. — Пока. Вернувшись домой, я отнес свое портфолио в студию, но больше не мог заставить себя работать над этим ебучим комиксом. Я хотел поработать над картинами. У меня было пять месяцев, чтобы написать двенадцать работ для выставки. Во время учёбы я работал и больше, но сейчас все иначе. Сложнее и важнее. Я вспомнил, как мы с Беном говорили о творческом дедлайне на новоселье у Мэл и Линдси, и это полный пиздец. Я подумал: «Нахуй Гнева», сел за компьютер и открыл программу, которую использовал для создания своих картин. Три из них я уже наметил и начал работать над четвертой. Она должна быть написана на стекловолокне, с которым я только начал работать; было интересно, как рисунок ляжет на новую поверхность. На какое-то время я погрузился в работу, а когда, наконец, пошел на кухню, чтобы поставить сварить яйца, шел одиннадцатый час, а Брайана все еще не было, и он не звонил. Незадолго до полуночи я выключил компьютер и услышал машину Брайана. Я ждал в холле, когда он вошел. Пиджак он держал в руке, галстук снял, рубашка распахнулась на шее, рукава он закатал. Брайан не остановился, увидев меня, просто перекинул пиджак через перила. — Привет. Как Майкл? Как и ожидалось, Брайан пожал плечами. — Он в порядке. Но он засранец, раз ничего не сказал. Я попросил его не изображать мученика в следующий раз. — Вот так ты поддерживаешь и заботишься о других. Он выдал полуулыбку. — Майклу достаточно поддержки и заботы от Бена. Я же должен надирать ему задницу. — Думаю, Бен время от времени тоже дерет его задницу. Брайан прошел в медиа-комнату. — Это его долг. Я последовал за ним. Он наливал себе виски. По крайней мере, хоть не из бутылки. — Ты скоро собираешься ложиться? Он снова пожал плечами. Потом налил еще. — Ладно, я пойду спать. Увидимся наверху, — я секунду замешкался, но потом все-таки подошел поцеловать его. Не был уверен, как он отреагирует, но он поцеловал меня в ответ, и его губы были мягкими, с привкусом виски. Я обнял его и крепко прижал к себе, хотел, чтобы хоть иногда он мог просто отпустить всё своё дерьмо. Но через минуту он отпустил меня и отошел со стаканом к окну, а я поднялся наверх один. Брайан В субботу утром я проснулся с языком Джастина в заднице. — У этого нового поколения будильников есть парочка интересных особенностей, — я скрестил руки под подушкой, отвел голову в сторону и посмотрел на Джастина, тот лежал у меня между ног. Он поднял голову от моей задницы и усмехнулся. — Ты и понятия не имеешь, — и снова начал меня вылизывать. — Нет, но уверен, что у моего будильника есть кое-какие идеи. Он ничего не сказал, просто продолжал вылизывать мою дырку. Я потянулся, а он воспользовался этим, и каким-то образом его плечи оказались у меня под бедрами, а я сам на коленях. Я рассмеялся. — Ладно, я понял. Либо я встаю, либо меня трахают. Он развел ягодицы руками и нежно поцеловал дырку. — Нет, ты не понял. Тут нет никаких «или». Тебя трахают, а потом ты встаешь. Я уже хотел ответить, но он скользнул одновременно языком и пальцем в задницу, и я дернулся от его рта. Но он держал меня свободной рукой за бедро, и далеко мне увернуться не удалось. Он с каждым разом все хитрее. Я уткнулся лбом в подушку и сосредоточился, чтобы не застонать, пока он трахал меня пальцем и языком. Он мягко потирал простату костяшками, а я толкался навстречу его губам. Закусил свои и глубже зарылся лицом в подушку, сцепив под ней руки. Слышал, как сердце стучит в ушах. Он, и правда, охуенно хорош. Интересно, как долго он вылизывал меня, прежде чем я проснулся. Я понял, что он тянется за смазкой, потому что он убрал руку с моих ягодиц. А через пару секунд я почувствовал, как у входа кружит второй палец, на этот раз холодный и влажный. Но ничего не сказал, просто позволил ему скользнуть внутрь, смазать мою задницу и поцеловать внутреннюю часть бедра. Я еще немного приподнялся на коленях, оттолкнул подушку и уронил голову на руки. Раскачивался навстречу его пальцам, и тут он сдвинулся. Я почувствовал жар его члена рядом со своей дыркой. А когда он начал входить, я, как и всегда, удивился растяжению, боли и тому, что я без раздумий, без протестов ему открылся. Джастин положил руки мне на бедра, опустился и поцеловал меня в спину. Я почувствовал, как сжимаю его, услышал, как он стонет, и понял, что тоже застонал, потому что звук до сих пор вибрировал в горле. — Брайан, — прозвучало хрипло. — Брайан, Брайан. Мне нравилось слышать, как он вот так произносит мое имя, как будто ничего не может с собой поделать, как будто даже не знает об этом. Я вспомнил каждый наш прошлый раз, когда сам ловил себя на том, что снова и снова стонал его имя, тянул его за волосы или толкался в задницу, и одна мысль об этом сводила с ума. Я протянул назад руку и шлёпнул его по ягодице, потянув его ладонь к своему члену. — Джастин… Мы оба вспотели, он начал трахать меня быстрее, а потом я почувствовал, что он немного сместил угол и точно касался простаты с каждым толчком и, наконец, взял в кулак мой член. И тут я перестал думать, просто трахал его руку и раскрывался ему, позволив ему дрочить и содрогаться во мне. Я почувствовал, как горячая сперма хлынула внутри, и жаркая волна удовольствия взорвалась, выстреливая прямо в член. Я все еще стоял на коленях, пытаясь отдышаться, а Джастин до сих пор был внутри, но потом начал осторожно выходить. Я ненавидел это, потому что это всегда больно, как бы он ни был осторожен, и ощущалось всегда как-то странно. Головка его члена дернулась рядом с краями дырки, и я сморщился, хотя и пытался этого не делать. Джастин успокаивающе погладил меня по спине, нежно поцеловал в затылок, а потом лег рядом. Я повернулся на бок и позволил ему прижаться ко мне, сплетаясь с ним ногами. Задница ещё болела, и я чувствовал, как его сперма вытекает вниз по бедрам. Он уткнулся лицом мне в грудь и провел рукой по боку, спустившись между ног. Я чуть их развел, и он прикоснулся ко входу, не входил внутрь, просто скользнул пальцами по сперме и смазке вокруг. Я вздохнул и зажал его руку ногами. — Так, разве нам не надо вставать? — голос немного охрип, и я откашлялся. Он лениво потянулся ко мне, запрокинул голову и улыбнулся, прикрыв глаза. Я разглядел только проблеск счастливой синевы под ресницами. — Мммм. Еще рано. Они приедут к одиннадцати. У нас есть время, — он уткнулся головой мне под подбородок, и я снова заснул. Когда я проснулся, его рядом уже не было, а я был весь в сперме и смазке. Я встал с постели, и задницу до сих пор саднило. Приняв душ, я надел плавки и натянул джинсы. Линдси и Мэлани с детьми наверняка уже в дороге, не уверен, сколько сейчас времени. Джастин, как обычно, спрятал часы. Пиздёныш тот ещё манипулятор. Я спустился вниз, налил кофе и пошёл к нему в студию. Он работал над комиксом. — Никакой работы. Сегодня суббота. Он поднял голову и улыбнулся. Интересно, он вообще спал? Выглядел он усталым. — Я бы слушал тебя почаще, не будь ты самым ебанутым трудоголиком на планете. Я пожал плечами. — Ну, может, тебе нужен кто-то, кто выебет тебя до одури и спрячет часы. Он удивленно откинулся на спинку стула. — Может быть. Хочешь помочь? Я улыбнулся ему и подошёл ближе. Он рассмеялся. — Кстати о часах, Брайан… уже почти одиннадцать. Думаю, лучше отложить это до завтрашнего утра. Стоило ему договорить, как я услышал подъезжающую к дому машину. Мы с Джастином вышли открыть ворота и пропустить всех к бассейну. Я обнял Линдси, пока Мэл с Джастином помогали детям вытащить надувные игрушки. — Майкл с Беном прямо за нами, — Линдси улыбнулась мне. Она собрала волосы в хвост, а в руке держала большую соломенную шляпу. Я прошел с ней через ворота, закинув руку на плечо. Мэлани уже была в бассейне, подбрасывая Дженни вверх-вниз в воде, а Гас стоял на краю, пытаясь проверить воду ногой так, чтобы не свалиться. Я скинул джинсы и бросил их на землю, разбежался и прыгнул в бассейн, оказавшись прямо напротив Гаса. Он рассмеялся, а я протянул руки, и он прыгнул ко мне, визжа от прохладной воды. Я разрешил ему покататься у меня на спине, пока плавал, но потом он захотел показать, как умеет сам, так что я залез на бортик и наблюдал, как он неуклюже ползает от одной стороны бассейна к другой. Джастин притащил большой кулер с содовой и чипсы, и Гас вылез перекусить. Джастин подошел ко мне и сел рядом, положив руку мне на бедро. — Я пытаюсь не ляпнуть, какие вы с Гасом милые, потому что знаю, что ты из-за этого до конца дня сучиться будешь. — Я не милый. — Гас милый. — Хорошо, — он, и правда, милый. Когда-нибудь он это возненавидит. Похоже, Джастин что-то знал об этом. Но только снова ухмыльнулся мне и встал. Бен с Майклом приехали через пару минут, и я долго вглядывался Бену в лицо. Он выглядел отдохнувшим, здоровым и счастливым. По правде говоря, Майкл тоже. Я немного расслабился, обнял его и потащил к столу. Мэл и Линдси принесли салат с пастой, а мы огромное блюдо с фруктами, которые Джастин фактически вырезал из их естественного органического состояния, и миску с йогуртом, чтобы макать их туда. На столе не было ничего, что Гас согласился бы съесть, поэтому Мэл пошла на кухню приготовить сэндвичи. Я пошел за пивом, которое Джастин почему-то забыл положить к газировке. — Я, вроде как, думал, ты поклялась никогда больше не готовить еду на этом столе, — я взял пару бутылок пива, открыл одну и сделал глоток, прежде чем обернуться к ней. Мэлани пыталась не рассмеяться, пока намазывала хлеб майонезом. — Спасибо, засранец, я совсем забыла об этом. Напомни отправить тебе счет за лечение у психолога на этой неделе. — Только за эту? Похоже, я теряю хватку. Она ткнула ножом в мою сторону, и капля майонеза упала мне на грудь. — Эй! Она рассмеялась. — Вы с Гасом были такими очаровашками в бассейне. Тебя, наверно, это просто с ума сводит. Я внимательно посмотрел на нее через стекло бутылки. — Джастин уже указал мне на это. Больше не повторится. — Смирись. Это издержки отцовства. Я протянул ей пиво. После обеда я накурил Майкла. Я был большим сторонником медицинской марихуаны. Мы курили за гаражом, чтобы не подавать плохой пример нашим детям. Потом пошли на детскую площадку. Майкл приземлился на нижнюю часть горки, а я уселся на качели. Протянул ему пиво, которое прихватил с собой. Он сделал глоток и вернул его. — Ты очень дурно на меня влияешь. Я гордо кивнул. — Точно. — Как рука Джастина? Этого я не ожидал. — Все в норме, без изменений, а что? — У него были проблемы в магазине на днях. Просто спрашиваю, а то в последний раз, когда я позволил ему так рисовать, ты меня чуть на клочки на порвал. Я нахмурился. — Насколько я знаю, все в порядке. Я спрошу его. Но он бы сказал мне, если бы что-то случилось. Майкл улыбнулся. — Вы двое такие женатики. И ты никому, кроме него, не отсасываешь. Даже не пытайся это отрицать. Я охуеть как давно тебя знаю. Я ничего не сказал, просто несколько раз крутанулся на качелях, сначала в одну сторону, потом в другую. Майкл фыркнул. — И? Я пожал плечами. — Тебе всегда есть что сказать, когда дело касается моей жизни. — Ты, — заметил я, — проебал свою жизнь. Майкл расхохотался. — Ну да, ты же всегда такой восприимчивый, когда речь идёт о твоих проебах. — Ладно, я не трахаю никого, кроме Джастина. Теперь ты счастлив, что я превратился в ебаную лесбиянку, как ты, Бен, Тед, Блейк и лизуньи? Майкл снова взял у меня пиво. — Лизуньи не превращались в лесбиянок, они ими уже были. — Признаю. — И я просто рад, что ты счастлив. Остальное херня. Я посмотрел на него. Мой малыш Майки совсем вырос. Я слез с качелей, поднял его с горки и крепко поцеловал. — Пошли, скинем Линдси в бассейн. Она сказала, что не хочет мочить волосы. Джастин В понедельник вечером Брайан заглянул ко мне в студию, пока я работал над «Гневом». Он поймал меня на том, что я потираю руку, поэтому подошел и начал ее массировать. Хотя ничего об этом не сказал. Знал, что у меня сроки горят. По-моему, он решил отложить разговор, пока я не схожу к неврологу. — Хотел сказать тебе, что мы с Тедом улетаем в Чикаго в четверг. Вернусь в пятницу вечером. Я кивнул и закрыл глаза. Всегда было так приятно, когда он разминал мне руку. Брайан начал массировать каждый палец по-отдельности. — Эмметт хотел прийти в пятницу, посмотреть что-то для вечеринки, не против? — Конечно, сделаю вид, будто считаю, что он собирается прислушаться к нашему мнению. Брайан рассмеялся. — Я просто позволяю ему делать то, что он хочет. Все равно он сделает по-своему, но всегда выходит хорошо. Я даже не знал, что он собирается делать на Рождество, но прошло отлично. Я согласился. Так и было. По правде говоря, это было впечатляюще. У Эмметта есть удивительная способность креативить и удивлять, при этом не перебарщивая. Что, учитывая все обстоятельства, было почти немыслимо. Я положил голову Брайану на плечо и в тот же момент почувствовал, как изменилось его прикосновение. Я посмотрел на него и улыбнулся. Он поцеловал меня, закрытыми и сухими губами. — Ты закончил на сегодня? Я вздохнул. — Нет, но больше не могу. — Я собирался поплавать, почему бы тебе не присоединиться или принять горячую ванну и расслабиться. Помнится, твой врач советовала тебе больше отдыхать, трахаться, расслабляться, больше есть, снова трахаться, снова отдыхать и дать мне трахнуть тебя в бассейне. — Ладно, что-то такое припоминаю. Но кое о чем тебе придется, ну, знаешь, напомнить. Я поцеловал его. Он раскрыл губы, и я поцеловал его снова, ощущая, как его язык скользит вокруг моего. Голова слегка закружилась. Будь я в джакузи, то утонул бы. Он ухмыльнулся и повел меня к бассейну, стягивая с нас шмотки. Я позволил ему раздеть меня и судорожно вздыхал каждый раз, когда он целовал и облизывал каждый открытый участок кожи, особенно, когда он опустился на колени на кучу одежды, прижался лицом к моему животу и поцеловал. Я понятия не имел, почему у нас все так хорошо складывается. Как будто он просто перестал сопротивляться. И это заняло всего-то шесть лет страданий, трудностей, мучений, расставаний, воссоединений и невероятно горячего секса. Я рассмеялся. Он посмотрел на меня, приподняв брови. — Это смешно? Я погладил его по волосам. — Как, блять, мы до такого докатились? Он рассмеялся и встал. — Не задавай таких вопросов, о таком даже думать стремно, — и крепко поцеловал меня. — Брайан? Мы что, только что говорили о наших отношениях? — Блять. Точно. Я ухмыльнулся. — Я люблю тебя. А теперь залезай в бассейн, чтобы я мог трахнуть твою задницу. Я обнял его за шею, встал на цыпочки и поцеловал. — Обожаю, когда ты такой романтичный. Он укусил меня за шею, поднял и прыгнул вместе со мной в бассейн. Я отплевывался от воды и тряс головой, когда он встал, все еще держа меня на руках. — Засранец. Это твое представление о прелюдии? Он рассмеялся. — Ты это любишь. — Значит, ты хочешь трахнуть меня в бассейне? Есть идеи, что будем делать со смазкой? Потому что, если ты думаешь, что сможешь приблизиться к моей заднице своей хреновиной без смазки, то ты псих. — Я все продумал. Я бросил на него скептический взгляд. Он даже не поставил меня на ноги, просто кивнул на корзину рядом с ближайшим к бассейну шезлонгом. Пересадил меня на бедра, и я обвил ногами его талию, умирая от любопытства. Он наклонился, зацепил край корзины, подвигая её поближе, и вытащил бутылку со смазкой. Смазка на основе оливкового масла. Я расхохотался. — Господи боже, последнее табу. — Да, я провел небольшое исследование. Я забрал у него бутылку и прочитал состав. Я был более разборчив в том, что попадало мне в задницу, чем в том, что я ем. — На нем можно готовить. Оно полностью натуральное. Брайан рассмеялся. — Ладно, но если ты начнешь готовить с нашей смазкой, то я с тобой разведусь. — Мы не женаты. — Если бы мы были женаты, я бы развелся с тобой из-за этого. Я открыл смазку и понюхал; ничем не пахло. Вылил на ладонь и поднес палец к дырке. Брайан услужливо сместил меня выше для лучшего доступа. — Приятно. И странно. С пальцем внутрь попало немного воды. Я старался не думать о том, сколько её попадет с членом Брайана. Добавил еще смазки и смазал его. — Надеюсь, оно не забьет фильтр. — Люди постоянно плавают с маслом для загара. Я прижался к его лбу своим и пристроился задницей к члену. — Ладно, хватит болтать. Он взял меня за бедра и помог опуститься. — Так, остановись, — я пытался приспособиться к ощущениям внутри и к тому, что в моей растянутой дырке плескалась холодная вода. — Это странно. Брайан закусил губы, поджал их, а потом расслабил. — Я думал, мы не разговариваем. Но если разговариваем, то это твоё «странно» попадает в категорию убивающего настроения. Я немного подпрыгнул в воде и скользнул дальше по его члену. Он резко вздохнул, и я сжался на нем. — Похоже, у тебя очень даже хорошее настроение. — Мы все еще разговариваем, — и вдруг он резко дернул меня вниз и вошел до упора. Как только я это почувствовал, тут же вцепился руками ему в шею и еще крепче обхватил ногами. Он держал меня, но я почти ничего не весил в воде, можно было легко соскочить. Я уткнулся лицом ему в шею, скакал на нем, пока он держал меня за бедра и стонал мне в ухо: — Блять, Джастин, это охренительно. Я улыбнулся ему в шею, слизывая хлорку и пот. У него волосы намокли, и пряди липли к моим губам. Я пытался дышать, но было тяжело, он входил в меня так глубоко, что выбивал воздух из легких. Я откинулся назад, все еще держась за его шею, запрокинул голову, сцепил ноги на его талии крепче и позволил ему двигаться, удерживая меня за бедра. Вода казалась еще холоднее на пылающей коже дырки, ягодиц и яиц. Но член Брайана был таким горячим, и контраст получился поразительным. Я изогнулся обратно к нему, держась одной рукой, а правой обхватил член и начал дрочить. Понятия не имею, как Брайан держался на ногах, но как-то держался, хотя я был уверен, что он близко. Его дыхание стало рваным и громким рядом с моим ухом, а хватка болезненно крепкой. На бедрах точно останутся синяки. Я выгнулся для более подходящего угла и почувствовал толчок по простате, выстреливающий прямо в яйца, а потом сперма хлынула из члена, обжигая руку в воде. Я застонал Брайану на ухо и почувствовал, что он вдруг замер, а потом его горячая сперма наполнила меня, намного горячее, чем когда-либо, из-за контраста с холодной водой. — Ох блять, Брайан, блять, блять, ебать. Он вонзил зубы мне в плечо и сильно укусил, и я почувствовал, как боль превращается в удовольствие, растекается по позвоночнику до самых яиц и вырывается наружу последним толчком оргазма. Я держался за шею и талию Брайана и задыхался, а он обнял меня, подошёл к краю бассейна и прислонился к нему, тяжело дыша. — Блять. Я не ответил. Просто не мог. Только поцеловал его. Через пару минут он отстранился и осторожно вышел. Я почувствовал укол боли, а затем небольшое ощущение пустоты и немного воды. Рассмеялся, но прозвучало как хихиканье. — Как думаешь, мы сможем выбраться здесь или стоит воспользоваться лестницей? Я посмотрел на бортик бассейна. Вдруг он внезапно показался мне пугающим. — Лестницей. Брайан рассмеялся, взял меня за руку, довел до лестницы и потащил наверх. Обнял и поцеловал, потом отошёл за большим полотенцем к шезлонгу и вытер меня. Я тоже обтер его и усадил на шезлонг, и какое-то время мы просто целовались. — Брайан? — Ммм? — пробормотал он мне в волосы. — Знаешь, ведь есть люди, которые считают моногамию скучной? — Помнится, я и сам так считал. — Что же случилось? Он задумался на минуту. — Я не учел сексуальную составляющую этой фишки, — а потом он ухмыльнулся и снова меня поцеловал. Брайан Тед не пил, и когда я с ним тусовался, в такие моменты хотелось ужраться вусмерть, сильнее обычного. Что не было для него проблемой. Похоже, это его только больше забавляло. Проблема в том, что он просто сидел и ждал, пока я пройду определенный уровень опьянения, а потом начинал с небольших комментариев, намеков и вопросов. Вообще-то, в последнее время он часто так делал, даже когда я не пил. Наверно, не лучшая идея нанимать друзей. Или вообще их иметь. Однажды они узнают о тебе все, и тогда ты в полной жопе. Я выпил три порции виски до ужина и одну после и почувствовал приятную лёгкость, а Тед тянул свой кофе без кофеина, пока мы ждали рейс. Мы поехали в знакомый мне стейк-хаус в Чикаго после переговоров. Я глотнул пятую порцию виски, и тут зазвонил мобильник. Он лежал на столе, и я глянул номер. Джастин, так что я ответил. — Ну, что на тебе? — он явно считал себя очень умным. — Давай тебе Тед расскажет, — я передал телефон Теду. — Джастин. Он хочет знать, что на мне надето. — Привет, Джастин. На нем зеленоватый хлопчатобумажный свитер и песочные льняные брюки, — Тед выглянул из-за стола, и я услужливо приподнял край кофты. — И очень классный коричневый кожаный ремень. Это «Прада»? Он вернул мне телефон, и Джастин рассмеялся. — Засранец. Я улыбнулся. — Пока. — Пока, — он отключился, и я захлопнул крышку телефона, а затем уставился на ухмыляющегося Теда. — Что? — Просто сижу вот, пью кофе, прекрасно провожу время и думаю о том, в какой полный пиздец ты вляпался, Брайан. За всю историю пиздецов ты просто легенда. — Именно в такие совершенно незначительные моменты я начинаю задумываться, почему нанял тебя. Он рассмеялся. — А теперь серьезно. Ты сделал это. Моногамия не такая скучная, как ты думал? Я рассматривал полупустой стакан виски и размышлял о вероятности того, что все сказанное мной Тед использует против меня в будущем. В смысле, буквально. — Пока что мне интересно, как эти два слова вообще связаны. Официант принес счёт и ушел прежде, чем я успел положить свою карту в папку. Я вздохнул и допил свой виски. Тед смотрел на меня. — Что-то ещё? — Просто интересно, что тебе понадобилось, чтобы понять, что достаточно одного человека. — Джастина всегда слишком дохуя, в этом то и проблема, — я думал, что выйдет смешно, а получилось серьезно. Вот почему я ненавидел Теда. Он не смеялся, просто выглядел задумчивым. — Не думай об этом слишком много, Теодор. Я в говнище. Вернувшись в отель, я позвонил Джастину. Он ответил после третьего гудка. — Привет. Прости за сегодня. — Все нормально. Что делаешь? Он вздохнул. — Работаю над «Гневом». — Если ты его так ненавидишь, зачем делаешь? — Я не ненавижу его. Я его люблю. Мне нравится рисовать «Гнева», нравятся деньги, нравится комикс, когда он готов. Я просто ненавижу это делать, когда картины ещё не закончены. А ещё я ненавижу дедлайны. — Хорошо. Так что на тебе? — я улыбнулся, когда он рассмеялся. — Почему бы тебе не пойти в постель, Джастин? «И позвони мне оттуда», — подумал я. Он снова вздохнул. — Не могу. Мне, правда, нужно работать. — Уже начало одиннадцатого. — А на тебя это действует разве? — Как правило, нет. Он замолчал на секунду, и я уже был готов попрощаться. — Звонили из офиса невролога, кто-то отменил приём на завтра, так что я пойду раньше. — Хорошо. — Ну да. — Разве Эмметт не завтра придет? — хотя меня это не особо волновало. — Я звонил ему, все в порядке. — Знаешь, Джастин, я реально ненавижу телефоны. Джастин рассмеялся. — Я тоже, по крайней мере, когда говорю с тобой. У тебя хуево выходит. — Помнишь тот день, когда ты приехал в «Киннетик»? — Да. — Прервал нас с Тедом, пока мы работали? — Тед показывал тебе какие-то шмотки на сайте, но да, продолжай. — Не важно. Мы могли работать. — Ладно, будь по твоему. — Ну, я решил, что это дает мне право звонить тебе и отрывать от работы, чтобы заняться сексом по телефону. — Справедливо. — Отлично. Завязывай, что бы ты там ни делал, поднимайся наверх, раздевайся и перезвони мне. У тебя десять минут. Или я буду дрочить без тебя. Я услышал, как он рассмеялся. — И ты зарабатываешь на жизнь рекламой, серьезно? Это твой дар убеждения? — Ты сказал, что это справедливо. Я решил, что уже убедил тебя. — Хорошо. Я перезвоню тебе через десять минут. Но ты скажешь Майклу, что сам виноват, если я не успею в срок. — Идёт. Пока. — Пока. Переговоры с клиентом у нас с Тедом прошли на следующее утро. К нему прилетел Блейк, и они остались на выходные. Джастин сказал, что позвонит мне после приёма, но смог сделать это, уже когда самолет поднялся в воздух. Когда я перезвонил ему, меня перекинуло на голосовую почту. Он оставил сообщение: сказал, что все в порядке, хотя голос звучал странно. Когда я вернулся домой, горела только подсветка. Было не так уж и поздно, всего девять, и машина Джастина стояла в гараже, так что я знал, что он в доме. Я проверил джакузи и его студию, а потом поднялся в спальню. Он крепко спал, волосы разметались на темной подушке, прикроватная лампа еле горела. Я стоял рядом и рассматривал его лицо. Похоже, он плакал. Я не знал, разбудить его или дать поспать, и тут он сам открыл глаза. Ему потребовалась минута, чтобы сосредоточиться, и тогда он улыбнулся. Мне стало лучше. Я опустился на колени рядом с кроватью и коснулся его волос. — Снова аллергия? — Да. Типа того, — хотя он не отвернулся. — Ты сказал, что все в порядке. — Так и есть. Я в порядке. — Тогда что случилось? Что сказала невролог? — у нас явно были разные понимания слова «в порядке», так как мое не включало слез. Я ждал, что он скажет, и, наконец, он заговорил: — Она сказала, что руке намного лучше. Хватка стала сильнее, даже ладонь стала больше, потому что я накачал мышечную массу. Нервные окончания функционируют лучше, а все субъективные и объективные показатели либо прежние, либо тоже стали лучше. Она сказала то же, что и врач-акупунктурист: синюшные пятна и изменения температуры связаны с повышенной нагрузкой на руку и васкуляризацией тканей. — Звучит хорошо. Он кивнул. — Так и есть. Это ни к чему нас не привело. Надо было трахнуть его, прежде чем спрашивать, как прошел день; он любил болтать после того, как мы трахнемся. Но прямо сейчас мне не хотелось трахаться. Я встал, разделся и лег рядом с ним. Он немного подвинулся и впустил меня под одеяло. Я обнял его. На нем было нижнее белье и футболка. И, как ни странно, носки. — Почему ты в носках? — Ноги замерзли. Я стянул с него носки ногами, он рассмеялся и скинул с себя остальное. Так намного лучше. Я поцеловал его волосы. — А теперь расскажи мне, что случилось. Он вздохнул, но оставил эту хренотень про «все в порядке». — Врач, правда, сказала, что руке лучше, что волноваться не о чем. Дело не в этом. Я ждал. — Это глупо. — Ладно, я это учту. О чем ты? — Я спросил ее, помогло ли на ее взгляд иглоукалывание, и она не ответила. Ну, знаешь, как это бывает. Она ничего не может сказать об этом, потому что это не является частью основной медицинской практики, а она не эксперт в этой области. В целом, ей удалось донести до меня, что, по ее мнению, это помогло, и нет причин отказываться от процедур. Он снова замолчал. Да господи ты боже мой. — Тогда что она сказала? — Я спросил, можно ли добиться дальнейшего улучшения. И она сказала, что думала, что и мое предыдущее состояние было единственным, на что можно надеяться, и нынешние изменения даже лучше, чем она ожидала. Я это и так знал. А потом она сказала, что нет никаких причин думать, что невозможно и дальнейшее улучшение, — он снова замолчал. — Звучит неплохо. — Знаю. Не в этом проблема. Я же говорил тебе, это глупо. — Ну так расскажи мне глупую часть. — Когда она заявила, что нет никаких оснований думать, что дальнейшее улучшение невозможно, то добавила: «Но, конечно, ваша рука никогда не вернется к нормальному функционированию». И это я тоже знал, я знаю об этом уже несколько лет, — он замолчал, но ему не нужно было говорить дальше Я понял. И осознание пришло вместе с охуенным таким ударом под дых. В какой-то момент маленький пиздёныш начал надеяться. А я знал лучше, чем кто-либо другой, надежда — та ещё сука. Я раздумывал над его словами. Он просто лежал, положив голову мне на грудь. В какой-то момент я начал играть с его волосами. Он расслабился, а может, просто устал. — Теперь ты понимаешь, в чем достоинство быть циничным мудаком. Он рассмеялся и тихонько всхлипнул. — Помогает? Я перевернул его и лег сверху, глядя ему в глаза, и убрал волосы с его лица. — Не особо, — сказал я и улыбнулся. Он смотрел на меня пару секунд и закрыл глаза. Я поцеловал его. Не знал, что еще делать. Целовал его в губы, потом шею и плечи, он развернулся подо мной, и я поцеловал его в спину. Он вздохнул и вытянулся, я провел руками по его бокам, и он толкнулся задницей навстречу моему паху. Когда я вошел в него, несмотря на то что он был полностью открыт для меня, я чувствовал, как он напряжен и скован. Так что я проигнорировал жар, разбегающийся по члену, яйцам и позвоночнику, и трахал Джастина так, как ему нравится. Трахал до тех пор, пока не исчезли последние проблески неуверенности и самозащиты. Я чувствовал, как он выгибается навстречу, тянется рукой назад и хватает меня за бедро, притягивая к себе сильнее. Он уронил голову на свободную руку и стонал каждый раз, когда я входил. Я видел, как его напряженный член упирается в живот, течет смазкой, хотел приласкать его, но не сделал этого. Просто продолжал трахать его. Он скомкал подушки в кулак и опустился на живот. Стонал и выкрикивал мое имя. Я обхватил его рукой под грудью, а другой поперек живота, притянул к себе так сильно, как только мог, и вреза́лся снова и снова, пока не почувствовал, что он вцепился мне в ногу и кончил, долго и судорожно вздрагивая, сжимая задницей мой член. Я отстранился, потом снова вошел, преодолевая сопротивление, и тоже кончил, зарываясь лицом в его волосы. Джастин завалился на бок, и я лег позади, все еще в нем. Нежно целовал его шею и плечи. Убрал волосы с его влажного лба и прошептал на ухо: — Я люблю тебя. Я видел только половину его лица, он улыбнулся и прижался ко мне крепче. — Я тоже тебя люблю. Одеяло скомкалось где-то позади, почти свалившись на пол. Я потянулся за ним и подтащил повыше, чтобы накрыть нас. Я так и продолжал обнимать Джастина, переплетая пальцы с его на правой руке и просто держал. Не двигался, но он все равно прошептал: — Останься во мне. — Хорошо, — я поцеловал его в ухо и остался лежать, обнимая его, пока он не уснул. to be continued…