Бал нечистых сил

Приближался Хэллоуин, а значит компания «Фантомхайв» устраивала благотворительный праздник, бал, посвящённый Дню Всех Святых. На него могли приходить абсолютно все: дети и старики, бедные и богатые, женщины и мужчины, кошки и собаки… Приготовления шли полным ходом, ведь до начала оставалось от силы часа два. По дому носилась Мейлин, развешивая на стенах что-то непонятное, отдалённо напоминающее атрибуты праздника. Бард, пытаясь сделать блюдо из запеченной тыквы, подорвал кухню. Финни, пытаясь накрыть стол, как обычно, зацепился и окатил Танаку пуншем с ног до головы. Тот лишь отпил чая и загадочно улыбнулся. Вскоре должна приехать Лизи. Она наверняка попытается всё превратить в «день розовых чепчиков». Сиэль всеми силами будет отмахиваться от неё, но это будет бесполезно, пока не вмешается Себастьян. Он имеет непревзойдённый дар убеждения и превосходно управляет людьми (что и не удивительно для демона). Но пока Себастьян лишь делает приготовления к балу, желая поскорее начать пиршество. Он любит Хэллоуин, ведь это его праздник, праздник нечисти: вампиров и оборотней, ведьм и зомби, демонов и чудищ… Сегодня проход между мирами открывается, и на землю выходят призраки, полтергейсты и духи мёртвых, погибших от руки врага. Самхэйн по приданиям самая зловещая и опасная ночь в году. Ещё древние кельты опасались чудовищ, появляющихся в это время, и, дабы не стать добычей тени мертвых, наряжались в звериные головы и шкуры, гасили очаги в своих домах и всем своим устрашающим видом отпугивали привидений. Сейчас-то, конечно, никто так делать не станет, но пошалить немножко можно. А Михаэлис останется лишь дворецким, вот только в его глазах будет пылать необузданное пламя, словно костёр, на котором сгорает ведьма. Гости будут удивляться: «Как же так? Горят, словно ты какой-то волшебник или маг». Но демон лишь таинственно улыбнётся и ответит: «Ну, что вы! Я всего лишь дворецкий семьи Фантомхайв. А это - новые эксклюзивные линзы в честь Хэллоуина!» И лишь малыш Сиэль будет знать обо всём. Ведь это именно с ним заключён контракт, плата за который является его хрупкая невинная юношеская душа, не оскверненная прелестями и пороками земной жизни. Не зря же на неё слетаются демоны, словно пчёлы на мёд. А пока нет гостей, и приготовления подходят к концу, время готовить графа. Себастьян, как порядочный «человек», медленно поднимается по лестнице, доходит до спальни и застывает. Его малыша целует эта наглая девчонка. Как демону хочется воткнуть вилку ей в шею, повернуть по часовой стрелке, потом вынуть, лишь за тем, чтобы вонзить её с новой силой и повернуть против. Хочется разорвать её на маленькие кусочки, даже мельче тех, на которые рвёт лист граф при невыгодных условиях. Ярость бушует, словно море, контролировать себя становится всё труднее, гнев вот-вот вырвется на свободу, а глаза затуманиваются… Но в один момент всё утихает. Перед глазами Михэлиса чётко вырисовывается картина: его руку, нависающую над Лизи, с вышеупомянутым прибором сжимает Сиэль своими почти детскими, но очень тёплыми ладонями. Демон обводит взглядом комнату, ища следы разрушения, и натыкается на детское гневно-смущённое выражение лица. Мужчину пробирает смех. Он-то подумал, что это девчушка целовала, а она на самом деле пыталась натянуть розовый чепчик и соску. Будто камень с души свалился. Хотя у демонов вряд ли есть душа…. После приветственной речи, вечер открывает вальс нечисти: Бард в костюме пирата, пытается закружить Мейлин, которая сногсшибательно выглядит в костюме ведьмы; Себастьян, в своём обычном одеянии, но с каким-то странным обаянием, танцует с Финни, которого заставили одеть вампирскую челюсть и юбку (что поделать, девушек не хватает). И граф Фантомхайв с Лизи – эдакая пара злой эльф и фея. Удивительно, но никто не споткнулся, ничего не порвал и не оттоптал партнёру ноги. Танец завораживает, увлекает, и постепенно все пары уже танцуют, сливаясь с музыкой в одно целое. Никто никогда и не догадывался, что Мейлин так хорошо поёт. Её голос проникал в сознание, заставляя то отключаться и лишь наслаждаться этими звуками. Потом был ещё ряд других заурядных выступлений, но ничего уже не вызывало бурной реакции. Гости уже довольно хорошо подвыпившие начинали раскрепощаться или засыпать прямо за столами. Люди, разбившись на группки, болтали о чём-то своём и происходящее на сцене уже мало кого волновало. Вдруг зазвучала ранее неслыханная мелодия, гости встрепенулись, а гостьи начали тихонечко качаться в такт. Сиэль же был в ярости. Кто это так посмел испоганить праздник? Хотя здесь спрашивать не надо - и так понятно, что Лизи. - Себастьян! Вот скажи, что это такое: А я иду такая вся в Дольче & Габана Я иду такая вся, на сердце рана Слёзы душат-душат, я в плену обмана Но иду такая вся в Дольче & Габана. - Дольче & Габана, мой Лорд. - Демон сохраняет прежнее выражение лица, лишь уголки губ и глаза, в которых сверкает усмешка, говорят о его чувствах. - Я это уже понял! Убери это срочно! Чтобы ТАКОЕ было на моём балу! Да что люди скажут! - Фантомхайв возмущается, почти кипит от злости -Но, Мой Лорд, кажется, всем нравится. - Отвечает Михаэлис спокойно, но в голове уже созрел коварный план. Сегодня его малыш, станет действительно ЕГО. - Себастьян! Что это ты там задумал? - Ничего, Мой Лорд, ничего. Пойдёмте в зал, потанцуем. Юноша не находит, чем возразить и отправляется за демоном. После энного количества выпитого пунша, парень хорошенько поддатый, натанцевавшийся до боли в ногах, бродил по поместью, пытаясь найти свою спальню. Вдруг на повороте его подлавливают такие знакомые руки, но из-за алкоголя парень не может вспомнить чьи. - Ах, Мой Лорд, ну вы и проказник. Уйти с бала, заставит меня поволноваться. Это нечестно. Надо вас наказать. Демон разворачивает мальчишку к себе и жадно впивается губы. Ох, как он долго желал этих губ, как хотелось ощутить их сладость!.. А сопротивления совсем нет - Сиэль сразу вообще никак не реагирует, а потом пытается отвечать. Так неумело по-детски, но со всей душой. Себастьян проникает руками, которые, на удивление, без перчаток, под одеяния, лаская и разгорячая своего малыша. Губы нежно целую шею, прикусывают мочку уха, опаляя его жарким дыханием. Сиэль стонет, прогибается навстречу рукам, а внизу живота теплее. От этого у дворецкого просто сносит крышу. В мгновение ока они оказываются в спальне графа на кровати, совершенно нагие и страстно сплетающиеся в танце любви. Такой запретной, но желанной любви… Эта ночь будет длинной, а завтра всё будет, как обычно, лишь слуги будут как-то подозрительно коситься. Но это будет завтра, а сейчас…