И почему его прозвали Большой Птицей?

Как же странно было смотреть на безжизненное, мертвенно-бледное лицо. Он смотрел на него, но уже не как в зеркало, ведь теперь между ними было одно очень значительное отличие, которого не было раньше - он остался в Доме, а Тень покинул его, став навсегда лишь тенью Большой Птицы, которая до этого момента в общем-то и не была большой. Сейчас Стервятника сложно было назвать Стервятником, Большой Птицей или даже Рексом. Хрупкий светловолосый подросток сидел склонившись над телом брата, всё еще не имея возможности поверить в произошедшее. Четыре лазаретные стены давили со всех сторон, а за ними была слышна бесконечная паучья возьня, которая всем своим непрекращающимся шорохом бессовестно возвращала Рекса в реальность. В эту реальность, где от его брата осталась лишь одна тень. Юноша прижимал к себе бездыханное тело брата, лилейно оглаживал его волосы и с жадностью пожирал глазами каждый сантиметр его лица, понимая, что это последняя их встреча по эту сторону Дома. - Это твой любимый ключ. Он самый важный, именно ему поддаются большинство дверей в Доме. Возьми его, слышишь? Я хочу, чтобы он был у тебя. - проговорил Рекс хриплым от слез голосом. Уж не из-за этого ли ключа они могли спорить до бесконечности? Ведь именно тот счастливчик у которого он оказывался, с легкостью справлялся практически с любым замком Дома. Ключ был поистине волшебным. Рекс бережно повесил цепочку с ценным трофеем на шею Максу, аккуратно приподнимая его голову. - Время заканчивается. Кто-нибудь, уведите отсюда мальчика, ему пора в свою комнату. - дверь со скрипом приоткрылась, нарушив уединение Сиамцев и раздался противный скрипучий голос упитанной Паучихи. - Нееет!!! - взревел Рекс не своим голосом, после чего, почуяв опасность, прижал к себе бездыханное тело с такой силой, что расцепить когтистые лапы будущего вожака птиц, не представлялось возможным. Гул голосов и топот множесва паучьих лапок стремительно приблжались к двери комнаты, которая уже не являлась защитой их с братом идиллии. В помещение вбежали  четверо пауков и сразу же начали предпринимать попытки оттащить Рекса от драгоценной ноши, но с самого начала это стало намного проблематичнее чем могло казаться. Сутоловатый и хрупкий на вид подросток впился острыми хищными клыками в живую плоть первой же руки, которая так вероломно пыталась разлучить его с тем, с кем он ещё не успел попрощаться. Горячая свежая кровь растеклась по окровавленной пасти и сейчас Рекс больше напоминал маньяка, чем убитого горем беззащитного мальчика. Целых пол часа множество пауков воевали с разбушевавшейся Птицей, которая не подпускала к своему птенцу никого чужого и готова была выклевать глаза за одно лишь прикосновение к лежащему на кровати сокровищу. На крики боли и зовы о помощи сбежалось еще больше пауков. Все пауки лазарета сосредоточились в одном месте - месте безграничной боли и скорби, в месте, где рушилась душа последнего на весь Дом Сиамца. Они решили одержать победу самым бесчестным способом - в какой-то момент Рекс почувствовал укол в области шеи, после чего, спустя несколько мгновений отключился, отдавая себя и брата в паучье распоряжение. Последнее, что он видел перед собой - лицо разъяренного Акулы и пауков, копошащихся около кровати Тени.