Когда спадает маска наёмника

Несмотря на то, что они стали довольно близки в интимном плане, ходить на свидания они не перестали. Просто заканчивались они теперь немножко по иному, чем раньше. Шань все больше раскрепощался и все сильнее доверял Хэ Чэну, стал часто заглядывать к нему на работу. В первые несколько раз это оказалось дико смущающе, потому что Мо казалось, что на него все пялятся, поэтому он всегда стрался спрятаться за могучей спиной Хуа Би, который сопровождал его в такие моменты. А потом привык. Риза, милая молодая девушка на рессепшен, уже узнавала его и постоянно улыбалась, иногда они перекидывались незначительными фразами. Головорезы Чэна, которыми в основном заправлял Би, поначалу пытались его доставать, мол, в охрану теперь школьников набирают, или выносили предположения, что он должник, отрабатывающий задним числом. После прямого намека на его заднеприводность, да еще и в таком ключе, мол, отрабатывает, как шлюха, Шань слетел с катушек, и оттаскивал его уже сам Хэ. «Он назвал меня смазливой шлюшкой, — ворчал Гуань Шань, сидя на столе в его кабинете, пока непривычно молчаливый и серьезный Чэн обрабатывал его разбитую губу. — Кем бы я был, если бы пропустил это мимо ушей?» Наверное, возразить на это Чэну было нечего, потому что тогда он только тяжело вздохнул, обнял своего ершистого мальчишку, который хорошенько отделал одного из бойцов Господина Хэ, и сказал тихонько, что сделает с ублюдком все, что Шань захочет. Шань захотел, чтобы тот больше не появлялся у него на глазах. Чэн исполнил. И вот сейчас Гуань Шань, в добром расположении духа, шествовал по холлу, приветствуя знакомых легким кивком. Риза на входе предупредила, что Господин Хэ сегодня не в настроение. Ничего, сейчас поправим, думал с улыбкой Рыжик, разглядывая себя в зеркале лифта, что стремительно вез его на последний этаж. С Чэном они встречались уже почти три месяца и Шань чувствовал, что что-то в нем неуловимо изменилось за это время. Что-то такое… дикое, непонятное. Где-то на прошлой неделе во время очередного сборища всей честной компашки средней школы именно Цзянь И заметил это, а Тянь, говнюк такой, начал поддразнивать, мол, Рыжий любовь всей жизни нашел, вот и светится, как новогодняя елка. Знал бы засранец, что любовь всей жизни не кто иной, как его старший брат, вряд ли бы так смеялся. Но тем не менее, за три месяца Тянь так ни разу и не попытался копнуть глубже, надавить на друга или сделать нечто подобное, чтобы вызнать у него о таинственной личности. С интересом спрашивал о личной жизни, радовался за него, как это делают все нормальные друзья, но не требовал ни имени, ничего другого. Хороший он все-таки друг. Хэ Чэн с кем-то ругался по телефону. Хотя ругался, громко сказано. Он говорил своим особенным тоном, способным заморозить все вокруг, который не нравился Шаню, и смотрел тем самым, взрослым, пугающе серьезным взглядом. Но при виде Рыжего сталь в его глазах расплавилась и потекла теплом и нежностью. — Здравствуй, солнце, — улыбнулся он мимолетно, прикрыв динамик телефона рукой. — Просил же не называть меня так, — проворчал Мо, подходя ближе, поцеловал в щеку и запрыгнул на стол, болтая ногами. Продолжая говорить невидимому собеседнику о какой-то сделке, Хэ Чэн подъехал на компьютерном кресле к самому столу и положил голову Шаню на бедро. Улыбнувшись, Мо зарылся пятерней в прилизанные волосы, массируя кожу головы, зная, как ему это нравится. Успокаивает. Большой Парень в такие моменты сам становился подростком, уставшим и заебанным. Шань вообще имел на него сильное влияние. Наедине со своим мальчиком Хэ Чэн становился необычайно покладистым и любвеобильным, он никогда не жаловался, если уставал, но Мо сам все прекрасно видел. И если на очередном свидании замечал за ним что-то из ряда вон, то предлагал поехать на их маленькую квартиру, где они могли укрыться от всего мира, там заставлял Чэна лечь в свои объятия и отдыхать. В такие моменты Хэ вырубало напрочь и он забывал обо всем на свете. А потом долго и самозабвенно благодарил за понимание. — Я направлю к вам своего юриста, — обрубил Чэн и отложил телефон на стол, обхватил Шаня обеими руками под коленками, потерся щекой о бедро. — Как дела в школе, малыш? — Очевидно, лучше, чем у тебя, — хмыкнул Гуань Шань. — Что-то серьезное? — Упрямый клиент. Я разберусь. — Не сомневаюсь. Полежав еще немного и понаслаждавшись массирующими движениями в своих волосах, поднял голову, чтобы раздвинуть колени парня, и придвинулся еще ближе, ткнувшись носом в пах любовника, чмокнул в ширинку джинс. — У тебя не стоит, — как бы обвиняюще заявил Чэн. — А что, должен по умолчанию подниматься при виде тебя? — фыркнув, спросил Шань. — У меня на тебя сразу встает, — заявил Хэ Чэн, откидываясь назад и пальцем указывая на выпуклость в своих штанах. Шань покачал головой, спрыгивая со стола, и сел к нему на колени, спиной к груди, потянул его к столу и залез в ноутбук. Пока Чэн целовал его шею и орудовал руками под толстовкой, Мо спокойно закрыл папки с картинками какой-то кровавой расчлененки, открыл окно поиска и вбил тему доклада. — Ты что, уроки собрался делать? — наконец, дошло до мужчины, когда он оторвался от такой соблазнительной шеи. — Вечером я планирую побыть с тобой, так что да, сейчас я собрался делать именно уроки, — как ни в чем не бывало спокойно ответил Гуань Шань, усилием воли заставляя себя не замечать недвусмысленно упирающийся в собственную задницу член. — Но если ты хочешь, чтобы я помог тебе расслабиться, только попроси. Но на вечер тогда не расчитывай. — Ладно, делай свои уроки, — почти обиженно буркнул Хэ Чэн, беспрекословно подчиняясь правилам игры парнишки. Они так и сидели, абсолютно при этом не мешая друг другу. Гуань Шань старательно разбирался с докладом по биологии, пока Хэ Чэн изучал какие-то документы, созванивался с кем-то, отдавал приказы. Шань не отвлекся даже когда в кабинет вошел уже знакомый Хуа Би, с которым они постоянно пикировались. Би как-то умудрился привыкнуть к тому, что Рыжий стал неотъемлемой частью самого Хэ Чэна, и совершенно не стеснялся при нем обсуждать с боссом темные делишки их компании. Мо обычно не вникал. В конце концов, Хэ Чэн был значимой фигурой на обратной стороне закона, и Шань не считал себя тем, кто бы спокойно мог влезать в это. — Эй, не хочешь перекусить? — спросил Чэн, пытаясь отвлечь парня от тетрадки по алгебре мягкими поглаживаниями по животу. — Я пообедал в школе. А тебе стоит сходить, да, — ответил он, вставая с его колен, но все равно не отрываясь от решения, боясь потерять нить рассуждения, и поза опять получилась провокационной, но он этого даже не заметил. — Наверняка даже не завтракал. Я здесь останусь. — Хорошо. — Чэн освободил ему место и пододвинул кресло пережде, чем занятой парень сел бы мимо. Хуа Би сдавленно хмыкнул, пряча смешок, за что получил от «босса» гневный взгляд. — Не переусердствуй, — попросил мужчина, поцеловав его в макушку. — Я думал, это временная блажь, Чэн. Что за хуйня? — услышал Шань возмущенный голос Хуа Би прежде, чем дверь за ними закрылась, но не придал этому должного значения. Если Хуа Би считал Гуань Шаня временной блажью Хэ Чэна, то это его личное дело. Даже если и так. В любви и верности на всю жизнь они друг другу не клялись и в любое время могли разбежаться краями, насытившись, наигравшись. Да. Точно. И ничего после этого не останется, кроме приятных теплых воспоминаний. Когда Гуань Шань закончил с уроками, то обнаружил возле ноутбука чашку с чаем. Секретарша, что ли, заходила. От нечего делать Мо порылся в ноутбуке Чэна, скептическим взглядом поразглядывал фотографии кровавого месива, наверняка, типа такие отчеты от головорезов, просмотрел какие-то доки из папки «Важное», но не понял из них ни слова. Скука. В первом ящике стола нашелся пистолет, трогать который Рыжик благоразумно не стал, чтобы не оставлять своих важных отпечатков, но зато дальше, в самом конце он обнаружил фотографию. Их с Чэном фотографию, сделанную в один из пасмурных дней, проведенных на квартире. Закутанные в плед, они жались друг к другу на диване, Хэ Чэн обнимал его, грея нос о горячую шею. И в этот момент Шаню приспичило сделать селфи. Само собой, удачный кадр он переслал своему парню, а тот, вон оно как, сделал это своей маленькой слабостью, спрятав в глубине рабочего стола прямо за стальным намеком на долгую и мучительную смерть в случае, если кто-то потянет свои культяпки, куда не следует. Улыбнувшись, Гуань Шань спрятал фотографию на место. И вовремя. В двери просунулась чья-то до кучи неприятная рожа.