Когда спадает маска наёмника

Они лениво целовались, переплетая пальцы, звякая кольцами друг о друга, Хэ Чэн нависал сверху, не в силах оторваться от желанных губ своего юного парня. С нажимом провел ладонью по внутренней стороне бедра, заставляя Шаня выгибаться и тихонько скулить, вжался своим возбуждением в средоточие удовольствия Рыжика. — Давай, Чэн, — прошипел парень, закидывая одну ногу ему на бедро, открываясь все больше, — сделай мне хорошо. — С удовольствием, котенок, — улыбнулся Хэ Чэн и поднес к его губам пальцы, которые Шань принял в свой горячий рот, облизывая старательно и медленно. — Наверняка, ты такой же узкий, как и в первый раз. Мне придется хорошенько постараться, чтобы мой малыш вопил от наслаждения. Гуань Шань подавился вдохом от первого пальца, неторопливо проникнувшего в него, подался навстречу, ловя губами губы возлюбленного, втянул его язык в рот. Узкий, да. В последний раз они делали это утром в день похищения, наверное, больше полутора месяцев с тех пор прошло. Но эти длинные тонкие пальчики, нет ничего приятнее, чем со всей отдачей насаживаться на них и сквозь мутную пелену удовольствия в глазах наблюдать, как тащится с его реакции сам Хэ Чэн. — Ну, котенок, — тихонько позвал мужчина, прикусывая нижнюю губу Рыжика и оттягивая ее, — порадуй меня своим голосом. — Нет, — хрипнул Гуань Шань, зажмуриваясь. — Нас услышат. — В этом и смысл, любовь моя, — с улыбкой шепнул Чэн, лаская покрасневшее от смущения ухо кончиком языка. — Все должны слышать, как хорошо моему малышу. — Шань сильнее замотал головой, с силой прикусывая губы. — Хорошо, давай так, — с этими словами Чэн накрыл его рот ладонью, приглушая стоны, и согнул пальцы внутри него. Шань выгнулся. — Да, вот так! Ох, Хэ Чэн уже успел забыть, каким отзывчивым мог быть его малыш и как сильно это знание его заводило. Гуань Шань выгнулся в порыве и его пришлось придержать, чтобы не навредил себе ненароком, но, кажется, сейчас, именно в этот момент Рыжика не волновало вообще ничего на свете. Даже то, что их могут услышать, а их обязательно услышат, потому что Рыж вот вообще не тихий, совсем его не смущало. Тем еще громче прозвучал стон разочарования, когда Хэ Чэн убрал пальцы с сочным звуком и выпрямился, ускользая от конвульсивных объятий. — Верни свои руки на место, — взрыкнул Мо, приподнимаясь на локте и пытаясь отдышаться. — Придется подождать, — улыбнулся Чэн, придерживая его за затылок, мягко поцеловал в уголок губ, успокаивая, и, подтянув к себе рюкзак, достал какой-то тюбик, при виде которого глаза Шаня вспыхнули азартом. — Что? — Ты, наконец-то, трахнешь меня? — со сладким предвкушением произнес он, проводя стопой от плеча замершего мужчины по монолитной груди, скользнул ниже, мягко надавливая на каменный стояк сквозь тонкую ткань спортивных штанов, но остановился под прищуренным прохладным взглядом того, выдохнул расстроенно. — Дай-ка я попробую. — Откашлялся. — «Сдурел?! Неужели ты думаешь, что я позволю твоему первому разу случиться на больничной койке, когда ты даже не в состояние как следует расцарапать мне спину?» — Очень похоже, — хмыкнул Чэн, следом за смазкой извлекая из своего чудесного рюкзака… резиновый член средних размеров. — Ух ты, — только на это и хватило удивленного парнишку. — Я же обещал, что мы поиграем, — лукаво ухмыльнулся Хэ, наваливаясь на него между призывно разведенных ног, но все еще держа свой вес на локте. — А когда выйдешь из больницы полностью восстановленный, — он склонился к его уху, опаляя горячим дыханием, и прошептал: — я тебя так оттрахаю, неделю на заднице сидеть не сможешь. — Многообещающе, — хриплым от накатившего возбуждения голосом пробормотал Гуань Шань, закидывая руки ему на плечи, мокро лизнул щеку. — Лучше бы тебе сдержать слово, могущественный глава семьи Хэ. — Провоцируешь, сопляк, — рыкнул Чэн, грубо вгрызаясь в итак истерзанные губы возлюбленного. Гуань Шань ответил с должным ему рвением, безумно потираясь истекающим смазкой членом о мужчину, который не заставил себя долго ждать со своими игрушками. Лаская милые сосочки парня губами и языком, Чэн покружил искусственной головкой в толстом слое водянистой смазки около растянутого входа в его прекрасное тело и мягко толкнулся внутрь, срывая с припухших красных губ грудной стон. — Да-а-а, тебе нравится, — с блаженной улыбкой констатировал Хэ Чэн, кусая его шею. — Правда ведь, ощущается не так, как пальцы? М? — Двинул рукой резче, вгоняя искусственный член глубже. — А представь, каково это будет, когда в тебя войдет мой член. Медленно, не торопясь, заполню тебя собой до краев. — Вытянул почти до конца и провернул запястье, буквально ввинчивая обратно. — Тебе будет больно, — лизнул вздернутый в экстазе подбородок, — вначале всегда больно. — Впился губами в адамово яблоко. — Зато потом, когда распробуешь, будешь умолять меня. Сильнее, быстрее, еще!.. — За-заткнись! — рыкнул Мо, выгибаясь, обхватил одной ногой точенную талию возлюбленного. — Если… не дашь мне сейчас… кончить, я… а-а-ах, черт… я сам тебя… трахну. — Какой грозный, — усмехнулся Чэн, спускаясь ниже к самому подрагивающему члену Рыжика, подул на влажную головку, лизнул. И тут же получил пяткой в плечо, удар слабый, но неожиданный, поэтому Хэ Чэн отскочил от него, выпуская из своих рук. — Что такое? Тебе больно? Что-то не так, котенок? — Конечно, не так. — Мо рывком сел, закусывая губу из-за того, как глубоко проник в него искусственный, будь он неладен, член. — Еще бы не так, ведь я совсем забыл, что мой мужчина так же неудовлетворен. Я самый эгоистичный бойфренд на планете, — он сжал предплечьями бока возлюбленного, притягивая его к себе, лизнул мигом набухший сосок — слабое место влиятельного и ужасного человека. — И как ты меня такого еще любить можешь? — Малыш, не стоит, — хрипнул Хэ Чэн, зарываясь пальцами в рыжие влажные волосы. — Ты сейчас все равно ничего не сможешь, я сам потом… — Хочу отсосать тебе, — нагло перебил Мо, отстраняясь. — Снимай штаны, зайчик, твой котенок в ударе. — Нет уж, — воспротивился Хэ Чэн, хмурясь, и придержал парня за плечи, а то, того и гляди, бросится, точно голодный зверь. — Твой ротик, конечно, нечто, но позволь мне сегодня заняться только тобой. — Даже не думай. — Рыжий ощерился и склонился к его руке, провел языком по пальцам, облизал губы, смакуя непередаваемый вкус, вернулся обратно к манящим соскам. — А помнишь, ты как-то связал мне руки за спиной своим любимым галстуком? — заговорил притихшим голосом, вылизывая его влажную от пота кожу на груди и ключицах. — Поставил на колени, а сам даже не разделся, и смотрел так, снисходительно, — Шань подтянулся выше, целуя уголки губ, — как на шавку, не достойную тебя. — Котенок, нет, — Хэ Чэн обнял его лицо ладонями, глядя в плывущие медовые глазки растерянно и почти испуганно, — я никогда не посмотрю так на тебя. Никогда не подумаю о тебе плохо. — Я знаю. Мы тогда играли, — улыбнулся Гуань Шань, опуская обе ладони на его пах, подцепил дрожащими кончиками всех пальцев резинку штанов и медленно потянул вниз. — Ты сам выбрал меня, значит, ты уверен в своем выборе. И даже если я тебе когда-нибудь надоем или мы расстанемся по какой-то другой причине, я жалеть об этом не буду. Ты подарил мне любовь, показал счастье. — Он наконец добрался до такого желанного члена, принялся поглаживать его основанием ладони. — Помоги мне помочь тебе. Я буду аккуратен, мы просто представим, что мои руки снова связаны. Тебе тогда понравилось контролировать меня. — Еще бы не понравилось, — фыркнул Хэ Чэн, ласково поглаживая зардевшиеся щеки возбужденного парня. — Ты всегда такой ершистый, что тебе ни слово, ты мне десять в ответ, а тогда… такой послушный, ласковый, словно раздобревший от сметаны кот. — Вот и возьми снова все в свои руки, — посоветовал Гуань Шань, с трудом сползая на пол, поморщился от того, как страпон перекатился в нем. — Черт, эта штука меня убьет! Хочу тебя, Чэн. Иди ко мне. Он протянул к нему дрожащие руки и это сломило стойкость мужчины окончательно. Хэ Чэн подхватил его подмышки, поднимая с холодного пола, и подложил под колени подушку, заставив тем самым Шаня улыбнуться. Позволил ему самостоятельно стянуть с себя штаны, пусть и пришлось подождать, и когда рыжий страстный любовник с неприкрытым удовольствием лизнул перевитый венами член Хэ снизу вверх и посмотрел на тяжело выдохнувшего мужчину, тот прошептал одними губами «Я люблю тебя». Хоть и не вслух, пусть и впервые кто-то из них, он, Хэ Чэн, произнес это одним лишь движением, Мо накрыло с головой. Его любят. По-нас-то-я-ще-му!