.
15 ноября 2021 г. в 13:33
Его родители были мертвы из-за преступника, который продолжал счастливо жить, не понеся никакого наказания. Га Он правда пытался здраво мыслить, не бросаться в крайности, но, понимая, что тот самый подонок прямо сейчас наслаждался без сомнений идеальным существованием — всё было, как в тумане.
Больно было знать, что ты бессилен против справедливой системы, которую всегда считал чем-то нерушимым.
Упираясь лбом в боковое окно машины, Га Он боролся с подступившей тошнотой. Слёзы высохли, неприятно стягивая кожу на лице, продолжая напоминать о совсем недавнем моменте в тюрьме, когда весь его мир сломался.
Опустив глаза на грязные руки, Га Он поджал дрожащие губы. Всё время, пока он истязал себя, не переставая кричать, упав на колени, хватая пальцами землю — он стоял в стороне. Кан Ё Хан, тот, кто знал обо всём заранее, и лишь хотел его встряхнуть, указать на то, как он заблуждался, желая уверенно следовать закону.
Медленно переведя взгляд на Ё Хана, Га Он предполагал увидеть удовлетворение на его лице, даже, если бы оно было едва заметным, но ошибся. Ё Хан сохранял пустую отрешённость без намёка на победу. Удерживая руль одной рукой, другую он держал у виска, опираясь на неё, большую часть пути не смотря на младшего. Га Он не хотел заблуждаться, но ему казалось, что Ё Хан сожалел.
— Ты плохо выглядишь, — старший впервые взглянул на Га Она, гораздо дольше нужного задерживая на нём пристальный взгляд. Он правда не рассчитывал на такую эмоциональную реакцию, собираясь показать лишь правду, но с людьми так не работало.
Га Он молчал, сжимая перед собой руки.
— Думай о себе, Га Он, не наделай глупостей, — в голосе Ё Хана звучала непривычная забота, и это окончательно сбило с толку.
Попросив высадить его у своего дома, Га Он, не оборачиваясь, поднялся по лестнице. Остановившись на веранде, он опустошённо замер, вглядываясь в темноту города. Все утихшие эмоции вновь накрыли его.
Хлопнув дверью, Га Он опустился на пол, беспомощно зажав руками рот, стараясь не смотреть на фотографию родителей, но и без этого не справляясь с фрагментами из прошлого, где они были счастливы.
Перейдя на рыдания, Га Он ударил кулаком по полу, ненадолго отрезвляя себя болью, вцепляясь пальцами в рубашку, резко отрывая верхние пуговицы.
— Ненавижу! Чёрт! — Кричал он, зарываясь руками в волосы, болезненно оттягивая их, давясь всхлипами.
Всё, во что верил Га Он — оказалось ложью, лишь красивыми декорациями, на которые он повёлся.
Не зная, сколько провёл времени на холодном полу, Га Он не стал бы ничего менять, оставаясь в том же положении, если бы не стук в дверь. Сначала негромкий, но вскоре настойчивый.
С трудом поднявшись, Га Он безразлично открыл дверь, сразу замирая на месте. Кан Ё Хан.
— Ты в порядке? — Неуверенно спросил он, и это было совсем ему несвойственно, глядя в покрасневшие глаза напротив, делая шаг вперёд.
— Ты не уехал, — Га Он не спрашивал, будто убеждая сам себя, что это было так, невольно отступив назад, позволив мужчине пройти вглубь комнаты, стирая с лица слёзы, только сейчас замечая, что так и не вымыл руки.
— Я понимаю, что все твои представления о справедливости превратились в прах, но ты должен собраться, — намеренно медленно говорил Ё Хан, оглядывая маленькое помещение, сразу замечая фотографию, на которой была семья Га Она, а затем возвращая пронзительный взгляд на самого парня, вид которого стал гораздо хуже, чем это было, когда они возвращались из тюрьмы: измятая порванная рубашка, грязные брюки, как и руки, взлохмаченные волосы в сочетании с бледным лицом и, будто впавшими щеками. Га Он не переставал страдать.
— Я не собираюсь вредить себе, — скомкано произнёс Га Он, жалко поджав губы, понимая, что Ё Хан слишком много знал о нём, о его попытках покончить с собой. Наверное, и сейчас он думал об этом, надолго задержавшись у его дома.
— Я знаю, — спокойно согласился Ё Хан, слабо кивнув, уловив неприкрытое удивление в глазах младшего.
— Но? — Понимая, что была определённая причина, заикнулся Га Он, устало опираясь на стену, не справляясь с дрожащими коленями.
— Я не могу оставить тебя в таком состоянии, — искренне закончил Ё Хан, подходя впритык к парню, бережно обхватывая его запястье, ведя за собой в ванную комнату.
Его слова лишили Га Она устойчивости, когда он послушно последовал за ним, поддаваясь, когда Ё Хан подставил его грязные руки под тёплую струю воды в раковине. И, если Га Он сначала хотел едко съязвить, то вместо этого обмяк, безучастно смотря на воду, пока Ё Хан сам мыл ему ладони, осторожно касаясь пальцев, убирая грязь с ногтей, тяжело выдыхая при виде ссадин на коже.
Обмотав полотенцем руки младшего, мягко надавив ладонью на спину, Ё Хан подтолкнул его к кровати.
— Чаще всего, правда ранит, — тихо проговорил Ё Хан, сев рядом, осторожно убрав полотенце, но при этом удерживая его ладони в своих руках, — я не хотел причинять тебе боль, Га Он.
— Ты давно знал? — Хрипло выдохнул Га Он, не справляясь с голосом, через боль сглатывая.
— Нет, — смотря в глаза, честно ответил Ё Хан, чуть сильнее сжав его руки.
— Мы… — неуверенно прошептал младший, не зная, как лучше продолжить.
— Я обещаю, Га Он, мы найдём его, — читая его мысли, решительно продолжил Ё Хан, — и он за всё заплатит, как и те люди, которые помогли ему избежать наказания.
Совсем на чуть-чуть Га Он задержал дыхание, пытаясь осмыслить всё, что навалилось на него. Всё, с чем он столкнулся, лишаясь прежней веры, но находя поддержку в человеке, который должен был быть злом.
Кан Ё Хан, его слишком сильно тянуло к этому мужчине, даже, когда ему нужно было держаться подальше, занимаясь поисками скрытых мотивов — Га Он наоборот продолжать сближаться с ним. Может, это была ловушка, а может — это была ещё одна правда, в которую раньше Га Он не поверил бы.
— Потерпи немного, — размеренный голос вытащил его на поверхность, и Га Он замер, когда тёплые ладони опустились на его лицо. Дыхание вернулось, но отчаянными урывками, будто воздуха всё равно не хватало.
Это чрезмерное беспокойство, которое так необычно проявлял Ё Хан, находясь с ним, касаясь его, говоря то, что действительно успокаивало — Га Он терялся.
— Я не забывал его лица, — всхлипывал Га Он, его плечи дрожали, и, пытаясь, хоть как-то заземлить себя, он сжал локти Ё Хана, оказавшись к нему только ближе.
Шумно выдыхая, Ё Хан притянул его к себе, без слов позволяя уткнуться ему в грудь, оставляя ладони на спине, мягко успокаивая, насколько он мог, даже, если это было впервые — Ё Хан старался.
И Га Он не сдерживал себя, с частыми всхлипами, приглушённо шепча о своей боли, о том, как он пережил эти годы, надеясь на исполнение справедливого наказания, как мучился, понимая, что, даже так, его семья никогда не вернётся.
Поглаживая его волосы, Ё Хан внимательно слушал, понимая, как важно высказать всё накопившееся, уже зная, насколько эмоциональным был Га Он. Прижимая парня к себе, он больше не хотел причинять ему подобную боль, даже, если правда казалась неизбежной. Он думал, что сделает всё, чтобы избежать повторения.
На часах давно было заполночь, когда Га Он полностью пришёл в себя, выглядя вполне приемлемо, если бы только не опухшее лицо с заметными красными пятнами от истерики, ничто не выдавало бы его.
— Спасибо, — тихо произнёс Га Он, не заметив, как оказался в горизонтальном положении, лёжа на груди мужчины, но почему-то не отстраняясь, лишь на секунду застывая от невесомого касания губ к его макушке.
— Просто будь в порядке, Га Он-а, — мягко добавил Ё Хан, держа руку на спине парня, чувствуя его ненадолго сбившееся дыхание, слегка улыбаясь.
…
Это было не так и сложно. Отступать от изначального плана, в котором он играл роль предателя — казалось правильным.
Стоя напротив Ё Хана, Га Он мог точно видеть его беспокойство, не спрятанное за удовлетворением, что он выбрал его.
— Не жалеешь? — Всё же уточнил Ё Хан, слишком внимательно смотря ему в глаза, пытаясь сам найти ответ.
— Ты ведь знаешь, что нет, — Слегка усмехнулся Га Он, подойдя ближе, расслабленно упираясь лбом в его плечо, испытывая спокойствие от того, что наконец-то оказался там, где должен был.
— Обещаю, что люди, причинившие твоей семье боль, они жестоко поплатятся за это, — слыша уверенные слова старшего, Га Он ни на секунду не сомневался в этом, забравшись руками под расстегнутый пиджак Ё Хана, обвив его талию руками, обнимая.
— Я знаю, — только и выдохнул Га Он, подняв голову вверх, лишь глазами добавляя: «Я на твоей стороне».