V. Исповедь

В кабинете, освещённом лишь слабым пламенем гаснувшего камина, было холодно, но сидевший за столом мужчина, не обращал внимание ни на затухающие угли, ни на колышущий занавески сквозняк. Склонившись над столом, он глядел на лежавший перед ним пустой лист бумаги и перо. Несколько раз он брал перо, макал в чернильницу, и кончик, застывший в воздухе, ронял маленькую чёрную кляксу на белую поверхность, не родив ни строчки. Мужчина, казалось, был погружен глубоко в собственные мысли. Губы его чуть шевелились, будто бы он надиктовывал сам себе текст письма, которое никак не мог решиться начать писать. В конце концов он отложил перо и откинулся на спинку стула, закрыв в изнеможении лицо руками. В тот же миг дверь скрипнула, приоткрылась, и в комнату заглянул слуга. —Ваше Величество! – громким шёпотом позвал он. - К вам дама! Мужчина вздрогнул, отнял руки от лица и, повернувшись к вошедшему, сделал знак рукой, велев просить. Через несколько мгновений в комнату вошла укутанная в чёрный длинный плащ женщина. Лицо её скрывала шляпа и вуаль. Она застыла у дверей, мужчина же поднялся ей на встречу. —Ах, это вы, моя дорогая…я вас уже не ждал…что вас задержало, Вильгельмина?- он подошёл к ней, и, взяв руку в перчатке, поднёс к губам. Вошедшая вдруг выдернула руку, быстро откинула вуаль и сняла шляпу. Мужчина вздрогнул и отшатнулся. —Мне жаль, что я помешал твоему свиданию, Cаша…- раздался мягкий, бархатистый мужской голос, и гостья, сбросив плащ, преобразилась, став высоким, с благородными чертами лица мужчиной, волосы которого были чуть тронуты сединой. —Адам? Вот это неожиданная встреча…- Александр уже пришёл в себя от удивления. - Что за маскарад? —Прости, но ты не оставил мне иного выхода..иначе мне было не добиться личной встречи. А я..я так хотел тебе взглянуть в глаза. Он сделал шаг вперёд, заставив императора невольно отступить. В зловещей полутьме лицо гостя казалось неестественно бледным, почти как у мертвеца. Он снял с руки перчатку и протянул ладонь. —Ну что же..не пожмёшь руки старому приятелю? Не хочешь? А знаешь, что я думаю…тот Александр, которого я знал, сейчас сам не подал бы тебе руки! —Зачем ты здесь? – холодно спросил Александр.-Если ты пришёл говорить о Польше.. —Я же сказал, хотел посмотреть тебе в глаза…- тот снова приблизился к нему, на этот раз почти вплотную. Тонкие губы искривились то ли в усмешке, то ли к брезгливой гримасе. —Во что ты превратился! Кем ты стал! Уже ли мы этого хотели? Мечта разбилась? Мог ли ты, ТЫ! Сделать мне больнее! Он ухватил его за воротник и притянул к себе. Пальцы больно сжались вокруг горла. Вспышка. Александр вздрогнул, открыл глаза и обнаружил себя смотрящим на приоткрытую на половину дверь кабинета. Ушёл? Так скоро? —Государь... - на пороге стоял слуга с подносом и чашкой чая. —Зачем ты его впустил? —Кого? – слуга глядел недоуменно и чуть испуганно. —Поднос поставь и уходи. Неужели..привиделось? Сон…он снова спит, как будто наяву... Александр посмотрел на чистый лист, скомкал и выбросил в корзину для бумаг. Подняв взгляд, взглянул на каминные часы, но не смог разглядеть какое время показывают стрелки. В раздражении он поднялся и подошёл почти вплотную. Время было без четверти десять часов вечера. Та, которую он ждал, конечно, не придёт, ведь три часа слишком большое опоздание для дамы… Внезапно он застыл, чуть встряхнулся и рассмеялся вслух. Он все напутал. Ведь это ОНА ждала его сегодня у себя к восьми часам. Что за наваждение? Впрочем, впереди вся ночь…велеть подать карету! Он так подумал и будто бы произнёс все это вслух. Но слуги не читают мысли. Нужно позвать..но прежде переодеться! Быть готовым... Он одевался на свидание с женщиной с особой тщательностью, любая мелочь здесь важна. Тем более теперь, когда он заставил Вильгельмину ждать его. Но что такое ожидание, когда оно предвещает наслаждение от встречи…нет-нет, это даже хорошо, что он опоздал. Он, несомненно, заставил ее нервничать и сомневаться. Подозревать СОПЕРНИЦУ.. Через полчаса часа Александр, одетый в вечерний фрак, сидел в карете. Он не помнил, говорил ли, куда нужно поехать, но кучер тронулся. В покрытое серебристым инеем окно кареты мужчина наблюдал, как кружит снег в свете фонарей. Александр любовался улицами, еще заполненными людьми и украшенными разноцветными новогодними гирляндами. Вена так прекрасна! И так прекрасно ехать по ее улицам, как будто незнакомец. Как будто он — не он. Он подумал вновь о той, к которой ехал. Вильгельмина умна, конечно, и красива, но рафинирована и в таком восторге от самой себя…Она себя так любит, что поставила напротив кровати большое зеркало, чтобы в него смотреться, когда занимается любовью. Каждое движение, каждый вздох и стон – все у нее рассчитано. Александр вспоминает, что трижды проводил с ней ночь. Так впору скоро надоесть.. зачем он к ней поедет? Слушать насмешки над Меттернихом? У этой гетеры любовников штук десять. Может быть, с кем-то из них она обсуждает и его… Эта мысль отдаётся холодком в груди. Когда через полчаса он стоит в ярко-освещённой гостиной и смотрит на хозяйку, то думает уже о том, что Вильгельмина его сегодня увидит в своей постели последний раз. —Ах, я думала, что вы не придёте..Вы заставили меня понервничать..- Саган пытается придать лицу выражение недовольства, но в глазах ее горит огонёк радости. Она одета в чёрное шёлковое кимоно с изображениями белых лилий, причёсана, накрашена и в воздухе ощущается аромат духов. Несомненно, она его ждала. —Мне так жаль, но неотложные дела задержали меня в дороге..когда я уже к вам спешил..- он улыбается, разглядывая ее, зная, что эти слова мало похожи на извинения. Но извиняться перед ней он бы и не подумал, даже если бы и вовсе позабыл и не пришёл. —Я велю принести нам ужин.. —Не стоит, дорогая, я успел поесть..к тому же сегодня, увы, мое время ограничено. Я не смогу задержаться у вас долго. «Если бы я не пришёл, ты привела б сюда другого своего любовника…» Саган понимает его слова по-своему. Улыбается, берет за руку и ведет сразу в свой будуар. Между ним и спальней нет двери, и Александр прекрасно видит в соседней комнате знакомую ему уже кровать и собственное отражение в зеркале. Конечно, пригласить его сразу же ТУДА ей не позволяют приличия, а более всего — кокетство. —Отчего Вы сегодня так бледны? Не заболели? -Вильгельмина наливает ему шампанское, он машинально берет бокал и отпивает сразу половину. —Вам кажется. Должно быть это освещение. Вместо ответа она гасит один из канделябров и, обернувшись вновь к нему, оказывается вся в его объятьях. —Вы так торопитесь? -томно-слабый голос Вильгельмины выдает в ней самой большое нетерпение. Она обвивает Александра за шею и с некой театральностью, которая даже смешна, откидывает голову назад, подставляя шею поцелую. Вскользь Александр думает, что не целовал ни разу ее в губы, как не целуют продажных женщин. Но ведь разве мадмуазель Саган не одна из них? Маленькая содержанка, распутница, она берет не деньгами, а подарками и тем положением, которым ее обеспечили любовники, дав доступ в высший свет. Она и на него смотрит как на часть своей коллекции, думая, что соблазнила. Впрочем, ему приятно даже подыграть. Он целует призывно выставленную шею, крепче прижимая Саган к себе и с легким неудовольствием чувствует на губах и языке горьковатый привкус масляных духов. Не думает ли она, что кому-то может быть приятно облизывать такую кожу как бы та не благоухала? Подавив желание вытереть губы и даже сплюнуть, он развязывает поясок халата. Вильгельмина шумно вздыхает, когда его ладони касаются ее маленькой груди в обрамлении кружев комбинации. Он довольно долго ласкает эту грудь, играя с нежными сосками под тонкой тканью, и когда, наконец, спускает край сорочки и касается ладонью обнажённой кожи, то слышит совсем непритворный стон. «Неужели так приятно..?» - хочется ему спросить с иронией. Вильгельмина уже откровенно льнёт к нему, ее желания очевидны. Она готова переместиться в спальню, но внимания Александра привлекает маленький письменный стол возле софы, на котором разложены листы бумаги. Саган ведёт с кем-то переписку, и, быть может, среди этих писем есть и жалобное письмо Меттерниха? Ревнивого, отвергнутого любовника.. И Александр тянет Вильгельмину за руку, к столу, властным жестом смахивает бумаги и, приподняв, усаживает на твердую поверхность. На миг в глазах Саган возникает удивление, но оно быстро сменяется очередным вздохом восторга. «Нет, я не поверю ни за что, что тебя, малышка, ни разу не имели на столе...» Кимоно давно уже валяется на полу, на Вильгельмине только комбинация, наполовину спущенная вниз. Александр укладывает свою подругу на спину и склоняется над ней. Он хочет побыстрей со всем покончить, но вдруг осознает, что не чувствует ни малейших признаков эрекции. Его тело к прелестям Саган на этот раз остаётся равнодушным. Ещё немного, и это поймёт она, нетерпеливо и бесстыдно раздвинувшая ноги. Удивление сменяет досада, а потом и страх. Вот именно теперь, в такой момент, найти предлог и уйти он уже не может. Что же, ей сознаться ….сослаться снова на тусклый свет? Остаётся теперь одна только возможность - доставить удовольствие другим способом, а там может быть все получится само собой. Мужчина игриво провёл кончиками пальцев по лодыжке, приподнял подол комбинации и стал нежно поглаживать тёплое, мягкое бедро. Вильгельмина приподнялась, изогнувшись в пояснице. Он обхватил ее за талию одной рукой, подтянул на край стола, другой рукой же скользнул между бёдер и погрузил в нее два пальца. Саган охнула и уцепившись в его плечо, сладко изогнулась. Он начал, постепенно ускоряясь, двигать пальцами, прибавив туда третий и четвёртый, вводя ладонь как можно более глубоко. Меньше чем через минуту ее короткий вскрик дал ему понять, что она достигла желанного экстаза. К несчастью, наблюдение за ее удовольствием не оказало на него должного влияния. Он не ощущал абсолютно ничего, что было даже странно. Ведь совсем недавно он находил Вильгельмину красивой и с удовольствием провёл с ней ночь. —Ах, мой дорогой..здесь неудобно…идем на кровать..-прошептала она, обнимая его, и не заметив, как он украдкой вытер о подол ее комбинации свою руку, влажную от смазки. Александр молча поднял ее на руки и отнёс в спальню, уложив на кровать. —Почему ты не раздеваешься? - Саган нетерпеливо стала стаскивать с него сама одежду. Александр быстро скинул сюртук от фрака, расстегнул жилет и лёг рядом, предусмотрительно не дав возможности прильнуть к нему. В спальне, на его счастье было темно, и свет долетал лишь из будуара, скрывая в интимном полумраке все, что он хотел бы теперь скрыть. Уложив Вильгельмину на спину, мужчина поцеловал плоский живот и нежно выступающие косточки на бёдрах. Пальцы девушки судорожно сжали простыни в предвкушении, и Александр, мягко согнув чуть дрожащие колени Вильгельмины, прильнул губами ниже, спустившись к темному треугольнику волос. Через четверть часа Саган устало, но удовлетворено наблюдала, как он одевается, вернее, восстанавливает порядок в своей одежде. —Ты уходишь? Сейчас? Александр опустился на колени перед кроватью и поцеловал ее в чуть влажный висок. —Да, милая, мне надо идти.. —Но почему сейчас…ведь ты..-она хотела, должно быть сказать, что он не достиг удовлетворения, но Александр перебил ее. —Не теперь. Мне хорошо от того, что хорошо тебе. Я скоро непременно напишу.. Вильгельмина уговаривает его остаться, но очевидно, что больше для вида, чем всерьёз. В конце концов она получила, что хотела, пусть на этот раз хоть так. Ему же хочется скорее покинуть ее квартиру. Он знает, что больше ее не посетит и не испытывает ни капли сожаления. Вот он на улице и сел в карету. Теперь можно вздохнуть с облегчением, но вместо этого Александр почувствовал отчаянье, злость, досаду и на себя и на Саган. Он получил все, что ему было нужно, все сведения. Этот раз был лишний, он не хотел ее совсем. Что теперь? Ехать домой и ложиться спать с мыслью о своём провале? Нет, он поедет в другое место, туда, где не придётся ни за что переживать. *** На него смотрело улыбающееся лицо молодой девушки. Большие карие глаза, маленький вздернутый носик и родинка над верхней губой. Распущенные светло-каштановые волосы мягкими волнами спадали на грудь, едва прикрытую полупрозрачною туникой. Неестественно яркий макияж не позволял определить ее точный возраст, но на вид ей было не больше восемнадцати-девятнадцати лет. Девушка сидела у него коленях, обняв рукой за шею, и, кажется, только что задала вопрос какой-то по-немецки. На ее левой руке, в районе запястья, где был браслет, он заметил маленький рисунок-татуировку в виде цветка. Александр огляделся. Просторная комната с нелепыми красными обоями в орнаменте из раскрывших пасть золотых драконов. Большая кровать с золоченым балдахином, пушистый нежно-розовый ковер, белое трюмо, а над дверным проемом десюдепорт в виде рельефа с изображением купидонов. Аляповатость обстановки, вид девушки – все это указывает на то, что он в публичном доме, а девушка в его объятьях – проститутка. Он вспоминает эту комнату – он бывал уже здесь однажды раньше, но никак не может вспомнить, как он пришел сюда сейчас. Уходить, однако, не возникло даже мысли. Девушка была замечательно хороша – как раз такая, как ему нравились. Молодая, длинноволосая, с румяной, нежной кожей и мягкостью округлых форм. В отличие от Вильгельмины с ее хрупким, птичьим телом, такую держать в руках приятно, в ней чувствуется здоровье, жизнь и Любовь к удовольствию в самых простых, земных вещах. Такую редко встретишь в высшем обществе с его условностями. Таких мало и среди продажных женщин, из которых ремесло, болезни быстро вытягивают все соки. «Как тебя зовут?»- он гладит ее по распущенным, завитым в кудри волосам. Он знает, что она не назовет настоящего имени, но это и неважно. «Сюзанна» «Сюзанна..хорошо..какая ты красивая..» «Вы меня не помните? Вы приходили…в тот раз…но я, к сожалению, была занята тогда..я так расстроилась, что не могла быть с вами!» - у нее заметный акцент и он сделал вывод, что она не может быть ни француженкой, ни немкой, ни англичанкой. «Откуда ты?» «Я родилась в Кракове..» Полька. Это хорошо. Сюзанна еще что-то говорит и поправляет своими маленькими ручками на нем маску. Александр видит их отражение в зеркале над трюмо. Плотная черная ткань закрывает верхнюю половину его лица. Большинство мужчин, особенно знатных и богатых скрывают свою личность, когда приходят в подобные места. Он удивляется, откуда же малютка его узнала…? Впрочем, неважно. Ему совсем не хочется с ней разговаривать и это выяснять. Он встает, вынуждая девушку соскользнуть с его колен и ведет к кровати. Развернув к себе спиной, прижимает крепко, руками скользя по нежной шее, груди, животу и бедрам. Она, как воск, податлива в его объятьях – льнет, вздыхает, выгибается навстречу и призывно трется о его бёдра. Он нравится ей, и это важно. Александр не любит проституток за их притворство и фальшь, которые неизбежно становятся частью близости. Когда у тебя за день прошел десяток мужчин, ты перестаешь наслаждаться процессом. Ему же было необходимо знать и чувствовать, что женщина, какая б не была, его хочет. Соблазнить, очаровать, заставить ее сходить с ума…без этого никакого удовольствия быть не может. Он мягко подталкивает девушку на кровать. Одной рукой задирает подол ее хитона, открыв взору аккуратный, крепкий, полный задок, другой расстегивает уже напряжённо давящие пуговицы на брюках фрака. На этот раз ни малейшего сомнения, и у него нет желания играть, как с Вильгельминой. Подтянув Сюзанну на себя, он проникает в ее тело решительно и быстро, заставив девушку томно изогнуться и застонать. Неудача с Вильгельминой должно быть подействовала обратным образом: теперь он очень возбужден и кровать, на которой они лежат, время от времени издает угрожающие скрипы, и звук этот вместе со стонами Сюзанны действует, как самый сильный афродизиак. Он берет ее в разных позах – и спереди, и сзади, и уложив на спину, и усадив верхом. В какой-то момент, лежа на ней сверху, не переставая двигаться, он приподнялся на руках и заглянул в ее лицо. «Катя?» Александр замер на секунду, глядя в широко распахнутые глаза, в радужке которых мелькнуло, как в зеркале его собственное отражение. Еще мгновение и наваждение прошло. На лице девушки мелькнуло удивление, но, впрочем, без тени недовольства. Должно быть здесь дамы все привыкли, что кавалеры звали их другими именами, и это было в порядке вещей. Только через полчаса, когда они, уже изрядно утомленные, лежали рядом, она поинтересовалась, что за Катя? «Я так звали мою первую…ту, которая меня учила…физической любви. Ты на нее немножечко как будто бы похожа». «О, вы ее очень любили?» «Совсем не любил. Но я ей за много благодарен..» «Вы из России…?» «С чего же ты взяла?»- он улыбнулся, потрепав ее по разрумянившейся щечке. «Вы позвали ее по-русски.. «Катя..» «Ты знаешь русский?» «Нет, но здесь работает моя подруга. Она из России. Она очень красива и молода. Она говорит по-русски, а я слушаю..» Александр приподнялся на постели и увидел, что Сюзанна уже вполне угадала его мысли. «Хотите, чтобы я позвала ее сюда?» Две сразу? Эта мысль кажется ему очень привлекательной, тем более, что одновременно с двумя женщинами он еще не спал. Александру кажется, что именно теперь и здесь он должен эту возможность испробовать. Он удержал за руку Сюзанну, которая уже резво соскочила с постели и оправила свой хитон, намереваясь выйти. «Я был бы очень рад..если она свободна..и захочет..» «Ах, она будет очень благодарна..такой возможности..»- Сюзанна игриво улыбается и Александру ее взгляд кажется немного странным. Нет, быть не может, чтобы она знала, кто он…это исключено. Он сам видит ее впервые. «Ждите..я приведу ее…-возле самой двери она, вдруг, оборачивается и чуть наморщив маленький носик, произносит уже серьезней. - Но я обязана вам сказать..что это будет дорого. Она еще не очень искушена и здесь работает недавно…» «Нет, она не знает, кто я…»- он с облегчением выдыхает, и Сюзанна по его улыбке понимает положительный ответ. *** Когда Александр открыл глаза, то по слабо льющемуся из окон свету понял, что наступило утро. Он удивленно приподнялся на кровати, не понимая, как мог уснуть здесь. Сюзанна лежала рядом, в спущенном хитоне, забросив ногу на его бедро и обняв рукой. Он с некоторой брезгливостью, но осторожно, стараясь не разбудить, убрал с себя эту руку и попытался встать. И только тут заметил рядом ещё одну девушку, лежащую с другой стороны, почти что на самом краю кровати. Обрывки воспоминаний ночи никак не желали склеиваться в один сюжет. Александр смотрел на девушку и вспоминал, что, кажется, ту звали Мэри. Девушка, завернувшись в одеяло, лежала на боку, к нему спиной. Лицо ее скрывала упавшая прядь длинных белокурых волос. Подавшись внезапному порыву, Александр наклонился и осторожно убрал волосы с ее лица. Вглядевшись в него, он вздрогнул. Сейчас, при свете дня, он видел размазавшийся и поблекший макияж, который не мог уже скрыть юной прелести ее лица. Нежные, ангельские его черты заставили сердце в страхе забиться чаще. Кажется, вчера он спрашивал, сколько же ей лет.. да, ещё вчера она показалась ему очень юной. И Сюзанна ответила, что Мэри будет семнадцать через месяц. Теперь же он смотрел на девушку и сомневался. В том как она спала сейчас, положив под щеку руку, чуть надув маленькие губки, было что-то трогательно детское. Конечно, среди продажных женщин много и таких, которые подходят на роль девочек, но Александр не мог теперь избавиться от ужаснувшего его ощущения сходства Мэри с... Он слез с кровати, оделся, испытывая такой ужасный стыд, что его затошнило. Он никак не мог понять, как мог вчера он здесь оказаться, а память, будто бы с издёвкой подсовывала ему куски воспоминаний о проведённой ночи...что он делал с Сюзанной и.. Он разбудил Сюзанну. Полусонную стащил с кровати и отвёл в сторону, стараясь не смотреть на ее грудь, которую девушка и не подумала прикрыть. Даже сейчас, невзирая на клокочущий внутри страх, он думал и вспоминал, как хороша она была в постели, и сознавая это, ужасался сам от себя. —Ты сказала, что ей почти семнадцать!- прошептал он, сжав девушку за плечи и встряхнув. - Ты обманула! Она младше! Сколько лет ей? Сюзанна недоуменно смотрела на него, кажется с трудом осмысляя вопрос. Она решила, что он остался недоволен «работой» Мэри и начала оправдывать подругу, говоря, что готова все возместить ему сама, любую прихоть «за бесплатно». —Детка, ответь мне просто правду: сколько лет ей? Если ты не хочешь говорить, то мне придётся позвать вашу управляющую и спросить об этом у неё. —Нет-нет! Не надо управляющей! - взмолилась Сюзанна и в глазах ее появился такой ужас, что он был вынужден пообещать ей, что этого не сделает. - Простите меня, господин, я виновата! Я..я правда не знаю, сколько лет малютке Мэри, но уверяю вас, что ей не меньше пятнадцати! Она здесь работает уже три месяца и наша хозяйка...и мадам Вирджиния бы никогда, никогда бы не стала рисковать! Пятнадцать? Он глянул на кровать, где медленно, разбуженная их голосами, просыпалась Мэри. Вот она села на кровати, подтянув к себе, прикрываясь, одеяло, в отличие от своей подруги, которая стояла без всякого стыда перед ним почти голой. Мэри зевнула, прикрыв рот ладошкой. Помада на ее губах размазалась...он вспомнил эти губы и этот нежный рот, которым она сегодня ночью ублажала его, а до этого, несомненно, не один десяток других мужчин.. Александр отпустил Сюзанну, подошёл к девушке и присел на край кровати. Он взял ее руку и ласково пожав, обратился к ней по-русски. —Скажи мне, милая, сколько тебе лет? Скажи мне и ничего не бойся. Услышав знакомую речь, Мэри встрепенулась, в глазах ее, голубых, больших, мелькнула тревога. Теперь он отчетливо мог видеть ее лицо и уже не сомневался... Боже! Господи! Лучше теперь молчи... —Тринадцать, господин... Он невольно отшатнулся, выпустив ее ладонь. —...будет через две недели. Стоявшая в стороне Сюзанна, не понимая, о чем говорят они, но видя ужас на лице Александра, сама перепугалась. Когда он встал и подошёл к ней, сказав каким-то странным голосом: «позови свою хозяйку..» Она расплакалась и снова стала просить прощение за то, в чем была не виновата. —Я должен ей заплатить. Позови ее. Я деньги хочу дать ей лично. Едва она ушла, Александр подошёл снова к Мэри. —Вы будете жаловаться на меня? Я что-то сделала не так? - печально спросила она. —Нет..скажи мне, как ты здесь очутилась? Ты родилась в России? Где твои родители? Если ты мне все расскажешь, я заплачу тебе очень хорошо. —Я родилась в Новгороде. Моя мама умерла от чахотки два года назад. Она была гувернанткой в богатом доме. Отца своего я никогда не знала. Мама мне сказала, что он погиб на войне с французами в 1805 году. У меня нет родных. После смерти мамы я жила в сиротском доме. Оттуда меня забрал и удочерил богатый русский князь. Он был близким другом моего отца, как он сказал, и тот поручил ему обо мне заботиться. Он должен даже был на мне жениться, когда я стану старше. Но, так как я сирота, у меня нет приданого. И князь взял меня с собой сюда, чтобы я могла здесь заработать эти деньги, чтобы потом он смог на мне жениться...- Мэри прервалась и с подозрением посмотрела на него. - Вы плачете? В комнату вошла хозяйка - высокая и очень полная женщина лет сорока, в закрытом чёрном платье, с лицом добродушным и таким открытым, что была похожа скорее на сестру милосердия, чем на управляющую публичного дома. — Вы чем-то недовольны, Ваша светлость? Александр взял сюртук от фрака, достал деньги и протянул ей. —Но Ваша светлость все оплатил ее вчера,- спокойно произнесла она. —Я знаю. Я хочу попросить вас решить судьбу этой девушки..- он показал на Мэри.- Она не должна работать здесь. Вы знаете, сколько ей лет? Он говорил и говорил, а женщина молчала, слушая его с вниманием, но ни одним мускул не дрогнул на ее лице. —Она вас не удовлетворила? —Что? - он покраснел.- Вы слышите, что я вам говорю? Она здесь не должна работать! Она ещё дитя! Я заплачу вам деньги...ее необходимо вернуть...на родину..она.. —Вы опекун Мэри? Вы ее родственник? —Нет, но.. —В таком случае, Вашу светлость не должна беспокоить ее судьба. Все девушки работают здесь по доброй воле. —Но ее возраст... —Ей пятнадцать лет. Внезапно он ощутил такую ярость, что захотел схватить за волосы этот упакованный в шелка кусок жира и бить об стену. В голове появилась странная пустота, и она будто бы звенела изнутри. —Я заберу ее с собой. Я выкупаю ее у вас. Если она должна вам деньги... —Мы не торгуем людьми, вы не можете никого отсюда забрать.- Голос госпожи Вирджинии стал ледяным, как ярость, которая снедала Александра. - Ваше Величество. Вам лучше уйти. Иначе я вынуждена буду позвать полицию. Ваше Величество? Она его узнала...о нет, она знала изначально. Откуда? Но это ли теперь важно. За ним шпионят..быть может Вильгельмина? Меттерних? Ах да, ведь он уже приходил сюда... Александр взглянул на Мэри, которая развалилась на постели и рассматривала ногти, равнодушная ко всему. Он сделал это с ней...но если бы он знал.. Внезапно другая, чудовищная мысль возникла в голове. Александр забыл о мадам Вирджинии, Сюзанне и о Мэри. Он должен теперь спешить, чтобы спасти...да-да, ту, которой теперь, как он уверен был, грозила страшная опасность.