Полный залет

— Нет.       Это слово должно было звучать четко и уверенно, но вышло тихо и невнятно. Нужно было твердо сказать себе «это невозможно», но в голову лезли другие мысли. Как бы то ни было, это случилось.       Мака стояла в ванной комнате и пялилась на себя в зеркало. Ее топ был приподнят, а юбка опущена до колен. В странной позе девушка старалась выцепить глазами хоть какое-то изменение. Но его не было. Пока.       Соул будет в бешенстве. Пусть даже так, но главное, чтобы он не остался равнодушен. Мака страшно боялась услышать от него глухое «не круто» и увидеть, как он оставляет в квартире ее одну. Сейчас ей нужна была поддержка, чей-нибудь совет. Маленькая надежда звала ее пойти к родному отцу. Спириту не было еще и восемнадцати, когда родилась Мака, он поймет. Свою любимую дочь, он, как-никак, поддержит. Но он никогда не примет то, что отцом его будущего внука будет неряшливый, хамоватый Соул, по которому Мака незаметно сохла с самого первого знакомства.       Они встречались уже давно. Но жили вместе гораздо дольше. Банальные бытовые проблемы, вопросы о ужине, маленькие ссоры, пустые банки кофе, сигареты, которые Мака старалась прятать, книги… Все это — мелочи, пусть и приятные, по сравнению с тем, что началось или начнется.        Все знали о том, как они любят друг друга. Все, кроме Спирита, уважали эту пару. Многие догадывались, что рано или поздно они расстанутся либо перейдут на новый, более серьезный уровень отношений. Похоже, момент перехода настал. Осталось узнать реакцию окружающих. Свою понять Мака не может до сих пор.       Она вылетела из ванной и направилась к двери, не обращая внимания на любопытный взгляд возлюбленного. Сейчас он не должен ничего знать. Единственный, кому в данную минуту девушка могла довериться — был доктор Штейн. Хотя… насчет доверия, наверно, она погорячилась.       Штейн сидел в своем кресле и слегка раскачивался в разные стороны. Он держал во рту сигарету и иногда пускал маленькие колечки дыма. Известие дочери его бывшего напарника о том, что вскоре в городе появится еще один его будущий ученик, профессора никак не удивило. Он сразу же завалил ее вопросами о самочувствии, дате, тестах и анализах, которые предстояло сдать для полной уверенности. — Он знает?        Албарн не поняла, кого профессор имеет ввиду — Спирита или Соула. — Кроме вас не знает никто. — Ясно, — Штейн затянулся, одновременно всматриваясь в тревожные глаза ученицы Сибусена. Он не понимал ее тревоги. Все страшные и опасные враги побеждены, любимый человек рядом, успех и статус заслужен потом и кровью. Вроде бы нет никаких поводов для волнения, но… Доктор сам не имел детей и не мог определить в точности, что чувствует Мака. — Поговори с Соулом, Спирита я возьму на себя. А чтобы не было никаких катастроф, типа бешеной черной косы смерти — запритесь в квартире.       Штейн был искренне рад наблюдать за реакцией бывшего напарника. Тот как обычно сидел в баре среди очаровательных девушек. Увидев сверкающие очки печально известного повелителя, красавицы разбежались в стороны, оставив мужчин в одиночестве.       Когда профессор сообщил новость Спириту, тот сначала никак не отреагировал, посчитав это шуткой. — Семпай, я серьезно.       Лицо Албарна вытянулось. Он замер, крепко зажав между ладонями стакан с алкоголем, а потом долго смотрел в одну точку. Очнувшись, Спирит вытаращил глаза и хотел вскрикнуть, но из легких вырвался хрип. Штейну показалось, что лицо мужчины посерело, а сам он весь моментально похудел. Его элегантный черный костюм странно обвис, волосы встали дыбом. — Семпай, ты в порядке?       Профессор слегка потряс опять окаменевшего Спирита. У того из глаз покатились слезы и он тихонько заныл: — Мака-а-а, моя Мака-а-а… — Возьми себя в руки, идиот, — спокойно сказал доктор и закурил. — Отец ты ее или нет, в конце концов?       Спирит моментально изменился в лице. Он нахмурился, проглотил содержимое стакана и жестко спросил: — Сколько? — Две недели. — Кто? — Ты прекрасно знаешь. И перестань его ненавидеть, Спирит. — Он ей не подходит. — Это не тебе решать, — Штейн выпустил изо рта дым, — а ей. Она сделала этот выбор уже давно. И ты это тоже знаешь. — Ками в курсе?       Профессор пожал плечами: — Будь она здесь, то узнала бы первой. Но ее нет, поэтому Маке теперь приходится переживать все одной. — Она не сказала Соулу? — Видимо, нет, — доктор затушил сигарету и повернулся к бывшему напарнику, изучая того взглядом. — А какова была твоя реакция, когда ты узнал, что Ками беременна, м?       Спирит скривил губы и вновь наполнил стакан. Подобный напор чувств сложно сдерживать, поэтому мужчина надеялся как-то приглушить их алкоголем. Правда, буйствовать, когда дочь в интересном положении и не знает, что делать, у него не было никакого родительского права. — Ну, это было весьма неожиданно, — Албарн сделал глоток. — И я даже довел жену… бывшую жену до слез. Потом я понял, что все не так уж плохо… ну, а когда Мака родилась… — У тебя съехала крыша от отцовства, мы знаем, — усмехнулся Штейн. — Теперь главное надеяться, что Соул поведет себя так же.       Мака нервно теребила пальцами страницы книги. Она перечитала ее уже два раза, а сейчас просто искала самые интересные моменты, но и те ускользали от глаз. Ей было тяжело осмысливать текст. Все ее существо говорило и ревело: что-то не так. Ее нервы были на пределе — по словам Штейна, сегодня новость должен был узнать Спирит. Девушке стало бы гораздо легче, если бы тот ворвался и наорал на нее, а потом пошел бы «убивать» Соула. Но никто не приходил. Входная дверь была надежно заперта.       Соул что-то готовил на кухне. Его начинало беспокоить странное поведение Маки, не находящей себе места и постоянно листающей книги. Может быть ей просто скучно, а может быть появилась серьезная проблема, о которой она решила умолчать.       В кухню через форточку вскочила Блэр. Она, нежно мяукнув, потянулась и задергала мордой, чувствуя вкусный запах. — А Блэр знает секрет! — кошка, махнув хвостом, проскочила мимо парня в гостиную, где страдала бездельем Мака. Обернувшись ведьмой, она закрыла за собой дверь в кухню и кинулась блондинке на шею: — А Блэр-тян все-е-е, знает! — кошка старалась говорить не слишком громко, чтобы ее не услышал Соул. — Скоро появится маленький котенок! — Не котенок, а человек, — прошептала Мака, сильно краснея. — Еще один маленький мальчик-коса! Или девочка! А можно Блэр придумает ему имя? Можно?        Мака со смехом оттолкнула ведьму от себя и спросила: — Откуда ты знаешь? Я ведь не говорила никому, кроме Штейна! Неужели он… — Да-да! — мяукнула Блэр. — Папочка тоже все знает!        Албарн побледнела и опустилась на диван. Папа знает, но он не прибежал убивать Соула… не значит ли это, что Спирит смирился? — Папочка сильно переживал, — лепетала кошка, — бледнел, краснел, но в итоге обрадовался… — через минуту она неуверенно добавила: — Вроде бы…        Мака задрожала и уткнулась лицом в ладони. Она была почти уверена, что папа ее непременно поймет. Несомненно, он будет пылинки сдувать с внука. Но Соул… Его характер не годился для отцовства. Слишком он был несерьезным, дерзким, проще говоря, «крутым пацаном». Девушка с огромным пузом — это уже не круто. Младенец — не круто вдвойне. Статус папы — лишение свободы и «прощай детство». Вообще не круто. — Все будет хорошо, Мака-тян, — жалобным голосом пропела Блэр, поглаживая девушку по спине. — Блэр будет хорошей няней.       Албарн выдавила улыбку и смахнула выступившие слезы. В это время в комнату вошел Соул. От него приятно пахло специями и пряностями, а так же девушки учуяли, что тот только что курил, судя по всему, в форточку. — Ты как раз вовремя! — воскликнула Блэр, разведя руки в разные стороны. — Мака хочет кое-что сказать!       Повелительница резко залилась краской и замотала головой, но озорная кошка уже скрылась в коридоре. Последовал щелчок замка. В квартире остались они одни. — Ну и что? — Соул снял с себя фартук и бросил его в сторону. Он сел рядом с возлюбленной, закатив усталые рубиновые глаза. — Что за Конец Света? — То что я скажу, вряд ли тебе понравится, — Мака закусила губу и виновато отвела взгляд. Она осторожно взяла ладонь парня в свои руки и приложила ее к своему животу. — Сейчас по мне нельзя сделать какие-либо выводы. Но со временем ты станешь это чувствовать…       Соул отдернул руку и открыл рот от изумления. Смысл ее слов дошел до парня мгновенно. Тысяча эмоций пронеслась по его шокированному лицу. Это было удивление, страх, радость, печаль, ненависть… Когда шок прошел, Соул схватился за голову и вскочил с места: — Черт! Черт!        Эванс метался в стороны, не смея и не желая взглянуть на растерянную Маку. Устав носиться по квартире, злобно матерясь, он резко остановился напротив дивана, где сидела повелительница, и громко выплюнул: — Твою мать!        Девушка держала вмиг отяжелевшую голову опущенной, руки крепко сжимали подол юбки, ноги не чувствовали под собой опоры. Глаза застилала белая пелена. Когда сдерживать слезы было уже невозможно, Албарн медленно встала и направилась к выходу. Соул не стал за ней следовать.       Она надеялась, что юноша сейчас образумится и побежит за ней, прижмет к крепкому плечу и скажет, что все хорошо. Но закрытая дверь не пожелала открыться снова. Не последовало никаких тяжелых шагов, ни объятий, ни теплых ласковых слов.        Была лишь пустота. Как странно. Мака думала, что если все так обернется, то квартиру покинет Соул, а не она сама. Куда идти? Обратно? Нет, разум подсказывал, что Соулу сейчас нужно побыть в одиночестве и все обдумать. Нельзя на него злиться. Ни в коем случае.       Спирит медленно шел на подкашивающихся ногах домой. Внутри все горело от алкоголя и вопило от слов Штейна. Ему было сложно мыслить, да и вообще не хотелось это делать, но что-то отрезвляло и заставляло задумываться о будущем.        На глаза попалась пустая баскетбольная площадка. Проходя мимо Албарн заметил на скамейке чью-то фигуру. Это была его дочь. И она плакала.       Спирит появился словно из ниоткуда — он просто тихо и молча сел с ней рядом и обнял за плечи. Мака держала руки на коленях, склонив голову так, что не было видно глаз из-за челки. На объятие отца она никак не отреагировала, и Спирит посчитал это хорошим знаком. Девушка не оттолкнула его, а значит мужчина мог с ней поговорить и, может, успокоить. Но сейчас он решил сохранить это печальное молчание. Однако даже в полной тишине воздух звенел от чувств, исходящих от человеческих душ. Про себя досчитав до ста, Спирит спросил: — Итер знает? Что он тебе сказал?       Мака еле слышно всхлипнула, но не ответила. — Что натворил этот гаденыш?        Повелительница вздрогнула от такого сердитого тона отца и резко подняла голову. Нет, сейчас на нее смотрел совершенно не похожий на себя Спирит Албарн. От него несло алкоголем и табаком, но в глазах сияла жесткость и уверенность. Нет страха и сомнений, лишь холодная твердость. — Ничего.        Ее голос дрожал и казался пустым, мертвым. Это сильно напугало любящего отца, отчего он прижал к себе дочь еще сильней. И в этот раз Мака не оттолкнула его. Наоборот, она обхватила тоненькими руками его широкую спину и уткнулась в плечо, во второй раз заливаясь слезами. — Ничего… Мне он ничего не сказал! — выдохнула девушка через минуту.       Спирит сразу же стал ее обнадеживать: — Не волнуйся, первая реакция всегда не очень… положительная. Поверь мне, все будет хорошо.        Он посмотрел в ее зеленые, мутноватые от слез глаза и натянул улыбку. — Почему ты не пошел разбираться с Соулом?        Вопрос словно кирпичом ударил мужчину по голове и вызвал приступ истерического хохота. Под гневным взглядом дочери он резко замолк и начал чесать затылок: — Конечно, мне хотелось первым делом надрать твоему парню зад, но было разумнее сначала найти тебя. Ты разве не рада меня видеть? — Наоборот, — повелительница улыбнулась краешком губ, но тут же скорчила гримасу. — Мне было необходимо тебя увидеть.       Спирит залился краской и схватился за сердце от счастья. Эти слова теплом разлились у него в голове, а потом и в душе, порождая розовые и сопливые фантазии о дочери и отце, проводящих свободное время вместе. Но эти мечты рухнули, когда мужчина вспомнил, что Мака сама станет родителем и свободного времени на папу у нее уже точно не останется. Сокрушительное отчаяние. — Я поняла, что просить совета мне больше не у кого, — добавила Мака более спокойно, не замечая, что лицо отца побледнело и исказилось от горя. — Мне нужен твой совет.       В это время за их спинами раздались чьи-то шаркающие шаги. Отец и дочь одновременно обернулись и увидели Соула, лохматого, бледного и не бритого. В одной руке он держал сигарету, другую прятал в кармане потрепанных штанов. Его усталый мрачный взгляд был прикован к растерявшейся Маке. — Это было крайне неожиданно, Мака, — проворчал Соул, да еще таким тоном, в котором можно было услышать четкие нотки презрения. — Я сначала подумал, что ты шутишь. Но судя по всему, что вы сейчас… — его глаза метнулись на Косу Смерти. — Это правда, ведь так? — Это правда, и ты должен с этим смириться, — ответил за Маку Спирит, снова прижимая девушку к себе. — А я не с тобой разговариваю, — огрызнулся Эванс, чем породил истинные искорки гнева в глазах Албарна. Но то, что сказал парень дальше, вызвало настоящее желание убить этого нахала. — Ты избавишься от него, Мака? — Что? — одновременно воскликнули Спирит и Мака, вскакивая со скамейки. — Да как ты можешь?! — повелительница хотела накинуться на возлюбленного с кулаками, но, к ее изумлению, Спирит не позволил этого сделать. Он грубо схватил ее за руки и отдернул от Соула, крепко прижав к себе. — Подонок! Действительно ли ты любишь ее? — свирепо спросил Коса Смерти. — Неужели ты на самом деле хуже, чем я представлял? Ты клялся, что будешь защищать ее до смерти. А сейчас ты предлагаешь… — Я ничего не предлагал, — отрезал Соул, сделав шаг назад, к выходу с площадки. — Я спросил, что она будет делать. Теперь я понял. И решил, что мне лучше не знать этого ребенка.       Мака не выдержала и зарыдала. Она стала вырываться из сильных рук отца, но быстро выбилась из сил и затихла. — Почему? — шептала она, глотая слезы. — Почему, Соул? Неужели дети — это так плохо?        Соул не был бесчувственной скотиной. Он действительно любил Маку, и не мог смотреть, как она убивается. Чтобы не потерять уверенность в голосе, парень демонстративно отвернулся, вызвав у Спирита очередную вспышку гнева. — Это не круто, Мака. Если ты родишь, то я уже никогда не стану Косой Смерти. — Когда-то я был в такой же ситуации, и тем не менее стал тем, кем являюсь сейчас, — прорычал Албарн. — И младенец на руках не помешал мне этого добиться. — Но дело не в оружии, а в повелителе, — Эванс пнул ногой камень. — Ваша жена добилась сногсшибательных успехов и помогла вам, о да, — он горестно усмехнулся. — Но как бы не старалась Мака ей подражать — стать такой же у нее вряд ли получится. — Естественно, каждый человек уникален. Моя бывшая жена — отличный пример для вас двоих, но это никак не повод ее копировать. Хотя я уверен, что если бы не она, вряд ли бы Мака была такой, какая сейчас. Она сильная, она справится, — Спирит не собирался сдаваться.       Впервые разговор с так ненавистным ему возлюбленным дочери был настолько серьезен и проходил на повышенных тонах. Девушка уже давно перестала вслушиваться в этот неприятный диалог, она просто села обратно на скамейку, закинув на нее ноги и уткнувшись лицом в колени. — С животом? — одна бровь Соула взлетела вверх. — Мужик, ты смеешься? Мака сразу же забудет обо мне. Господин Смерть запретит в скором времени ей ходить на миссии. Это значит, что я очень долгое время не буду есть души. — Можешь поискать себе другого напарника! — в сердцах воскликнула Мака. — Если нашему сотрудничеству пришел конец, найди кого угодно, но не рушь отношения! — Нет, — Эванс обернулся. — Для меня нет более подходящего повелителя, чем ты. Но раз ты не идешь на встречу, полагаю, нет больше смысла встречаться вообще. — Ты, ублюдок! — Спирит схватил Соула за воротник его куртки. — Чудовище! Ты просто трус и предатель, как у тебя хватает духа говорить такие слова любимому человеку?! Вспомни, что ты тоже виновен в случившемся!       Девушка оттолкнула отца от парня и взяла того за руки. Она вглядывалась в его каменное лицо. — Тебя смущает то, что я залетела именно от тебя? Тебе просто стыдно? Соул, брось. Этим никого уже не удивишь, а девчонки будут продолжать ходить за тобою рядами. Ты ничего не потеряешь, а только приобретешь. — Я потеряю свободу и свою мечту. — Нет! — Мака прижалась к его плечу и неожиданно ощутила, как руки Соула нежно обняли ее за талию. — Я обещаю тебе, что этого не будет. Ты станешь Косой Смерти. Но если ты не хочешь участвовать в воспитании ребенка — это твое право, но пожалуйста, не покидай меня. — А когда он родится — интересно, что ты скажешь тогда? — этот омерзительный тон окончательно вывел Спирита из себя, и тот вмазал кулаком Соулу в челюсть, совсем забыв, что он обнимал Маку. Девушка с трудом удержалась на ногах, чуть было не оказавшись под тяжелым телом напарника. — Папа! — закричала Мака. Она была готова терпеть от Соула что угодно, все-таки он не послал ее сразу тремя буквами куда подальше, а предпочел отмолчаться у себя в комнате. Вообще, девушка задумалась, его реакция могла быть гораздо хуже. Сейчас он ведет себя по-хамски, но это его нормальное состояние, особенно в присутствии Спирита. Можно сделать вывод, что Итер относительно спокоен. Однако терпеть бешенство отца повелительница была не намерена, и поэтому моментально залепила папаше свой фирменный удар книгой.       На вопрос «…что тогда?» Мака так и не ответила. Она не решилась забегать вперед и посоветовала это всем. Предстояло много решить и обдумать. Во-первых — кто где будет жить? Разумнее было бы переехать к отцу, который дома бы носил свою беременную дочь на руках. Но девушка боялась потерять Соула. Ей хотелось быть с ним, а не мучиться с надоедливым Спиритом. Был другой вариант — освободить одну комнату и сделать ее детской, а спать в другой, вместе, а не по отдельности. Одобрит ли это Соул? Идея постоянно спать в одной кровати несомненно бы ему понравилась, но тогда бы он лишился личного пространства.       Мака не знала и поэтому боялась. Единственное, что ее утешало — надежда на то, что Соул все-таки передумает, и не останется в стороне. Может ему еще нужно время?..       Всю следующую неделю Мака мучилась бессонницей. Ей было постоянно плохо, и она не была уверена, что это вызвано беременностью. Штейн посоветовал девушке больше отдыхать и не думать о всякой ерунде, но Албарн просто не могла выкинуть из головы мысли о Соуле. Парень по-прежнему оставался в их квартире, Мака же переехала к отцу. Ее переезд вызвал у него странный, омерзительный страх в груди.       Это противное чувство волнения, липкое и меняющее свои размеры, тревожило его весь день, в который повелительница сообщила о расставании. — Ты уверена, что хочешь этого? — спросил он, облокотившись о дверной косяк. Мака в темноте собирала вещи. — Ты ведь терпеть не можешь Спирита. — Время помогло мне изменить свое мнение. Лучше с ним, чем с тобой.       Эванс лишь усмехнулся. С того самого дня, когда он узнал о ее залете, Мака стала злой, как собака, постоянно пыталась как-то незаметно оскорбить напарника, чем-нибудь случайно ударить, и часто выводила его из себя своим нытьем. Парень не обращал внимания или старался не обращать, все-таки разум подсказывал ему, что с девушкой надо обращаться осторожно и бережно, как с капризным антиквариатом, требующим тщательного ухода. Ее нервозное состояние иногда передавалось и ему, тогда Соул, чтобы не срываться, запирался в своей комнате. Через два дня Мака сообщила, что намерена жить у отца.       Итер на долю секунды обрадовался, но потом сообразил, что их отношения и правда начали трещать по швам. Все его друзья, Спирит и даже Шинигами задавали вопрос, почему Соул так негативно отнесся к новости. Не дав внятного ответа, блондин отделывался лишь ругательствами в свой адрес и ударом по голове от Смерти. Шишка до сих пор осталась и напоминает об той жуткой нотации.        Он, по привычке, курил на кухне, в форточку, хотя Мака всегда выгоняла его в подъезд. Без нее стало слишком тихо. По правде говоря, весь шум в квартире наделывал он, и даже если бы девушка находилась здесь, она была бы тихой как мышка. Без ее легких шагов, шелеста страниц и усталых вздохов тишина совсем стала загробной, надоедливой и давящей на мозги. Не выдержав, Соул на всю громкость включил телевизор в гостиной и застыл напротив комнаты Маки. К его удивлению она почти ничего не забрала в тот день, все вещи после перетащил Спирит. Парень дрожащей рукой коснулся ручки двери и вошел в комнату.        Маленькое темное помещение никогда не сохраняло ее запах — девушка постоянно открывала окно, поэтому в комнате царила свежесть. Полная ему противоположность. Чистота, порядок, стены в спокойных тонах, прохлада, все аккуратно уложено, и даже симметрия царила здесь — Кид был бы доволен. В какое-то мгновение в голове мелькнула мысль, что это место было бы идеальным для их ребенка. Но Соул быстро отогнал ее прочь.        Спирит быстро достал ее своими вопросами. Бесконечные «что, как, где и остальное» на тему самочувствия уже вызывали у нее тошноту. Впрочем, и без папиной «заботы» девушку немилосердно тошнило. В последнее время она вообще редко выходила из отцовской квартиры, позволяла себе прогуливать занятия, и валяла дурака, стараясь заглушить неприятные ощущения.        Папа был готов к таким последствиям и заранее забил весь свой пустующий холодильник едой. Голод дочери будет расти с каждым днем, и этот зверский голод надо будет чем-то утолять. Со временем мужчина заметил, что Мака немного поправилась, а ее плоский животик слегка округлился. Это наблюдение почему-то вызывало у него тоску и нарастающую панику. Черт, все как в первый раз!        Девушка скучала по возлюбленному, и эта скука становилась невыносимей с каждым днем. Чтобы угомонить свое любопытство Албарн выходила на улицу и наворачивала круги под окнами их общей квартиры. Устав, она все-таки входила в подъезд и начинала трезвонить в дверь, хотя у Маки был ключ. Из квартиры гремела музыка. Ну никак он не может жить в тишине.        Отперев замок, повелительница на цыпочках вбегала в коридор, и быстро сбросив обувь, шла в свою комнату. Там было так же идеально чисто, как и раньше, но полки с книгами все же покрывались тонким слоем пыли. Проведя по ним пальцами, девушка ложилась на свою аккуратно застланную кровать и засыпала.       Соул привык к внезапным приходам Маки, но не смел ее тревожить. Единственное, что он позволял себе, это смотреть на нее и легонько гладить по голове, когда та спала крепким сном.        Однажды Мака осталась на два дня. Увидев на пороге бывшую напарницу, Соул без слов прижал ее к себе, но резко отпрыгнул. У девушки сильно вырос живот, и он мешал нормально ее обнимать. Бывшие напарники слишком редко виделись, чтобы замечать друг в друге какие-либо изменения.       Мака действительно изменилась, и это было заметно всем. Кроме того, что Албарн пополнела, она еще прибавила в росте, слегка изменилась в лице и больше не носила на голове смешные хвостики. Сейчас ее светлые волосы свободно лежали на идеально ровной спине. В ее темных, зеленых глазах плескалась усталость с примесью появившейся мудрости, коей ее наградила беременность. Мака с трудом держала плечи прямыми, поскольку они начали болеть из-за прилично выросшей груди. Мда, теперь грех называть ее плоскодонкой… — Прости, я неважно выгляжу, — Мака в смущении убрала за ухо назойливую прядь волос. Она одной рукой уперлась в стену, другой потянулась к обуви, но внезапно стала терять равновесие. Соул успел ее поймать и помог снять новенькие кроссовки с ног. — Гляжу, Спирит тебя балует, — заметил парень, стараясь не смотреть на ее большой живот. — Да, я живу прямо как королева, — губы Маки растянулись в улыбке, а секундой позже она засмеялась.       Соул на мгновение замер. Изменился даже ее смех, ее голос, такой кристально-чистый и мягкий… Смех настоящей женщины, а не девочки-подростка. Повелительница удивленно встала на пороге, изучая зелеными глазами бывшего напарника. — Что-то случилось? — Н-нет…       Что же Соул делал все эти месяцы, пока Мака жила у отца? Да ничего стоящего, просто напросто прожигал свою жизнь, позволял себе напиваться до беспамятства в компании плохо знакомых взрослых парней. Чувства, испытываемые к Маке никак не желали исчезать. Да и он не хотел, чтобы они исчезли, ведь тогда приходы девушки не приносили бы ему никакой радости. Но ее уходы всегда оставляли неприятный осадок. Уже столько времени прошло, а он так и не смог прийти к решению, которое Мака выбрала мгновенно. Что с ним не так? Ведь на томительные размышления было потрачено столько бессонных ночей…       Единственное оправдание: «я сам еще ребенок. Родители не поймут». Ребенком была и Мака, но будучи воистину сильной, она пошла до конца и сделала все, что от нее требовалось. Она выросла. Разве трудно повзрослеть и ему? А родители? Да черт с ними, за несколько лет не было ни одного звонка, ни одного письмеца, какое им дело до того, что вскоре у них появится внук?!       Тогда в чем была проблема? Соул злился на себя из-за неуверенности, нерешительности, страха, в конце концов. Ему не было к кому обратиться, не было к кому пойти и спросить совета, в отличие от Маки. Он уже вроде бы и привык, что повелительница крутилась у него на кухне, привык изучать ее, когда она засыпала на их стареньком, любимом диване, всегда провожал ее глазами, возвращающуюся в квартиру отца…        И за все это время он ни разу не прикоснулся к ее животу… — Соул? — Мака стояла возле него с обеспокоенным лицом и печальными, так горячо любимыми глазами. — Ты какой-то странный.       Парень повертел головой, пытаясь избавиться от лишних, тягостных мыслей. Черт возьми, он ведь так давно ее не видел, можно и забыть на время о том, что у нее под сердцем ребенок.        Албарн медленно проковыляла к дивану и аккуратно опустилась между подушек. Она любила так делать после прихода, садиться на это место и напевать под нос какую-то песенку. Похоже, это была колыбельная. Ее худенькие пальчики бегали по выпуклому животику, скрытому под майкой. Внезапно, она резко открыла глаза и дернулась. Это не ускользнуло от глаз Соула, который направлялся на кухню, как обычно наливать для нее чай. Через минуту девушка захихикала и воскликнула: — Соул, скорее, иди сюда!       Перепугавшись, парень пулей вылетел из кухни, но в недоумении замер, когда увидел улыбку на лице мастера. — Быстрее, дай руку!       Не понимая, что происходит, Соул сел рядом и протянул девушке ладонь. Мака сразу же сунула его холодные пальцы под майку и стала ждать реакции. Глаза Итера постепенно начали расширяться. Не спрашивая разрешения, он второй рукой прижался к животу и всячески сконцентрировался на ощущениях. Толчок. Второй. Третий.       И вот уже изумленный напарник прижался ухом к выпуклости под веселое хихиканье любимой. Он не замечал ее на данный момент. Сейчас существовал только он и ребенок. Его ребенок.       Момент подобной близости открыл для парня нечто новое, особенно важное, тайное. То, что он так стремился понять долгое время, но не мог. Не мог из-за собственного эгоизма, гордости и страха.       Все позади. — Думаю, надо сделать один звонок, — Итер отстранился и твердым шагом направился в свою комнату за мобильником. Конечно, семья не будет в восторге от новостей, но они должны узнать, что в скором времени еще два человека начнут носить фамилию «Эванс».