кто же перерезал небу горло?

Сережа пристыженно смотрит в пол и разглядывает лакированные туфли. Ему не раз за вчерашний вечер намекнули, что шпильки бы ему подошли бы гораздо больше. Сейчас Разумовский не то чтобы жалеет о милых улыбках и заигрываниях, посланных в ответ, но... Их количество определенно стоило бы уменьшить. Может, тогда бы провинность сгладилась, но куда там. Сережа чувствует тяжелое, сбивчивое дыхание, но глаза поднимать не хочет. На пальцы сама по себе наматывается изорванная штанина. Без намеков даже, просто руки надо чем-то занять. Разумовский в замешательстве: он знает, что от него ждут определенных действий, но в то же время без команды действовать боится. - Присаживайся, что стоишь как не родной-то, - от неожиданного звучного голоса среди тяжелых вдохов и выдохов Сережа вздрагивает и отпускает намотанную на кулак ткань. Та мягко скользит по ноге, прикрывая коленку с синяками, и Разумовский опускается на пол. Обрывки одежды немного уменьшают боль от стертых коленей, пока Сережа ползет до Бехтиева, все также не поднимая глаз. Подбородок дергают слишком внезапно, что Разумовский даже трепыхается, но в глаза Альберту смотрит. Палец большой руки очерчивает губы и ковыряет ранку на нижней: - Били тебя, да? Нравилось? Сережа жмурится от боли и быстро-быстро кивает головой, потому что лучше отвечать сразу и по возможности положительно. - Проститутка. Глупо говорить, что Разумовский не хотел. Природа характера, потребность в ревности заставляли его раз за разом при выходе в свет устраивать показушный флирт. Но это же просто игра! Чтобы Бехтиев сам проявил инициативу относительно Сережи, показал, что ему не все равно. Все же понимали, что дальше обычных заигрываний это не зайдет. Психозы Альберта, грубость его действий Сережу заводили. После пощечин он ухмылялся и стелился под Бехтиева как шелковый. Некоторые даже боялись на подкаты Разумовского отвечать. Мало ли что, все же понимают, чья это подстилка, проблем такого уровня не надо. Обычно шугались Сережи, а тот показушно дул губы и отправлялся искать новую жертву. Но были и положившие на Сережу глаз. Симпатичный, отзывчивый, чувствительный... "Что? Проблемы с Бехтиевым? Я вас умоляю, ребята, да что это старый хрен может..." Разумовский не знал имени человека, к которому внаглую лез на вчерашней вечеринке. В голове было лишь только то, что за ними пристально наблюдают с верхнего яруса. Как Сережу притягивают, усаживают на коленки, гладят по лицу - все-все было отмечено. Как Разумовского потом забирают с празднества и ведут к машине, а Сережа все еще глупо улыбается, считая себя хозяином игры. В голове что-то не сходится, когда его ставят на колени перед диваном и называют милыми словами, поглаживая и хихикая. Пьяная башка, дурь запутывает мысли. Сережа и сейчас с трудом продирается через воспоминания, стремясь отыскать реальность произошедшего. Перед глазами только член какого-то незнакомца, который Разумовский на радостях вбирает в рот, думая, что все еще задирает Альберта. Он же по-любому будет злиться и вопить, какой Сережа выблядок, что смеет так изменять ему направо и налево. Разумовский сосет интенсивнее, подогреваемый этими впечатлениями, но скоро его отрывают от этого занятия. Дальше Сережа не помнит. Внезапно он осознает, что Бехтиев крепко дергает его за волосы несколько раз, пытаясь вернуть в реальность. Его лицо буквально готово треснуть от злости. - Знаешь, что мне отправили сегодня утром? Разумовский догадывается - внутри от этих мыслей все обмирает. Хочется спрятаться и просто поскулить от собственного распиздяйства и распущенности. Потому что заботливо расположенное перед Сережиным лицом видео с парнем, ужасающе на Разумовского похожим, как главный символ провала. Мальчика на видео гладят, слабенько бьют по щекам, когда тот хнычет и не хочет брать в рот. Тупое ржание прерывается тем, что телефон просто запускают в стену. - Паскудная дрянь, - Бехтиев хватает Сережу за грудки, - я тебе имя дал, в люди помог выбраться, а ты зад свой выставляешь первым встречным, скотина неблагодарная. Сережа хлопает мокрыми глазами и даже не думает возражать, только старается сжаться, чтобы как-то избежать гнева. Отпираться бесполезно, вещдок только что Разумовским был просмотрен. - Тебя бы выпороть хорошенько. Но сначала проедемся кое-куда, - Бехтиев встает с дивана и Сережа верным псом семенит рядом, пока не разрешают подняться. Разумовский только в одном накинутом сверху пальто идет с Альбертом до машины, стараясь прикрыть лицо прядями волос, и садится рядом. О том, куда едут и что за странные звуки из багажника, уточнять не хочется. И так все ясно. По этой дороге Сережу еще не возили, лишь намекали, что трепаться и выкобениваться стоит поменьше. В лесу рядом с кладбищем тихо, Разумовского выпускают из машины первым и он, не отбиваясь от общей процессии, идет где-то рядом. Дергаться глупо, амбалы из охраны загребут его в два счета. Очень не хочется обострять обстановку и верить, что сегодня прикопают его. Глаза стыдно поднимать, вот что. Хочется в своем мирочке запереться и отсиживаться, пока угроза не пройдет. Сережу дергают за руку и задают уточняющий вопрос: - Зайчоночек, этот тебя вчера попортил? - Я... Я не помню лица, - Разумовский все также смотрит в землю и глухо отвечает. - Ах, даже лица не помнишь? Вот так незадача... Ну, - обращаются, видимо, к снимавшему видео, - а ты молись давай и извиняйся. Сережа краем глаза видит мужчину, который дергает руками в попытке высвободится и что-то судорожно мямлит. Этот или нет, какая разница? Разумовский ковыряет носком туфли землю, а в голове всплывают воспоминания их первых встреч с Альбертом Адамовичем. Сережа тогда был очень наивным. Даже несмотря на несколько лет, проведенных в детдоме, Разумовский с легкостью начинал верить в любые чудеса. Что карьеру программиста можно, например, начать с милого дядечки, который привозит дорогие подарки. На подозрительность Олега Сережа отшучивается тем, что в нем просто разглядели талант и хотят бескорыстно помогать развиваться! Благие намерения закончились, когда Разумовскому привезли последнюю модель телефона, а также попросили Волкова удалиться из комнаты. Сережу с дежурной радостной улыбкой это немного смущает, а когда Олега за ухо выставляют из комнаты, Разумовский вжимается в стену. Ненадолго. Новая модель и деньги, развитие таланта и карьера в обмен на стертые коленки, потрескавшиеся уголки губ и желание продезинфецировать рот. Не самая большая цена, которую можно заплатить. Сережа ничего не умеет, но старается на все сто, потому что его, кажется, даже не насилуют. Он старается брать в рот поглубже, не закашливаться и в какой-то момент от рвотного рефлекса он чувствует растекающуюся по телу теплоту и возбуждение. Больше в тот день у Разумовского ничего сверхъестественного не просят. Просто лечь на койку и дать стянуть с себя джинсы, а дальше постараться не орать и не сводить ноги.... Сережа возвращается в реальность, когда его утаскивают за руку с кладбища. В машине он сидит в коленях у Бехтиева, пока его голову поглаживают. Внутри все обвисает лоскутами, которые при вдохе шевелятся и задевают больное. Хуже всего от того факта, что Разумовский не знает - жив или мертв незадачливый ловелас сегодняшней ночи. Жутко, но ни плакать, ни спросить Сережа не посмеет. Дома (если это пространство можно назвать так) достаются "любимые" розги, которыми Разумовскому только часто грозились и пару раз проезжались. А теперь, не щадя ничего, сначала проходятся по убитым штанам, а затем, когда ткань рвется окончательно, Бехтиев отыгрывается по полной. - Ори, тебе полезно. С сорванным голосом, может, и помолчаливее станешь. Следы от розг покрывают всю спину, сотворяя спутанный рисунок из линий, на который особенно приятно смотреть, когда притихший Сережа сильно раскачивается от толчков Альберта и дрожит. То ли от холода, то ли от боли, то ли от возбуждения. Извращенец. Если Разумовскому это нравится, то почему Бехтиев должен лишать себя удовольствия проходиться членом между ягодиц, а потом еще сильнее толкаться внутрь? Под утро Сережу отпускают в ванну. Привести себя в порядок - конечно, непосильная задача, поэтому по минимуму, чтобы хотя бы рядом лежать было не противно. Разумовский прижимается к Бехтиеву и засыпает, греясь о теплое тело. Он пока не знает, что завтра ему подарят ошейник с кличкой, адресом проживания и телефону, по которому стоит вернуть заблудшую суку.