С широко открытыми глазами. Паралельный мир.

Последнее сражение было самым кровавым и жестоким за все шестнадцать лет моей жизни, а за мою недолгую жизнь их у меня было не мало. Люди и магические существа умирали десятками и все во благо светлого будущего, которое от нас постоянно ускользало из-за того, что темные маги были сильны и не боялись идти на крайности, а светлые не пользовались темной магией даже во благо спасения, тем самым становясь балластом для авроров, мракоборцев и меня. Сражение длилось уже более трех дней. Вследствие чего некогда прекрасный замок Хогвартс, служивший многим поколениям магов школой чародейства и волшебства, практически превратился в руины. Были полностью уничтожены три башни, разрушен мост и большинство зачарованных коридоров. Большой зал лишился своего зачарованного потолка, Выручай-комната была выжжена дотла из-за тупого дружка Малфоя, более-менее целыми остались только помещения в подземельях Слизерина, где мы успели спрятать самых маленьких волшебников и тех, кто банально струсил дать отпор врагу. На три четверти выжжен Запретный лес, из-за чего под стенами школы бродили не только кентавры и мелкая нечисть, но и гигантские змеи и пауки, которые постоянно пытались утащить тех, кто зазевался, в свои норы. Озеро наполовину высохло, от этого весь берег был устлан телами русалок и другими плавающими тварями. Боггарты и призраки недавно умерших оккупировали полуразрушенные коридоры и комнаты замка, пугая и преследуя ту горстку защитников, что продолжала сражаться. Непонятно откуда взявшиеся пикси добавляли хаоса в и так тяжелую обстановку. За эти дни я научился не брезговать темно-магическими заклинаниями, в отличие от своих помощников. Мне пришлось закрыть глаза на предрассудки и страхи. Адское пламя, Жалящее, замораживающие, разрывающие, заклятье Кипящей крови, Сектумсемпра, Круцио. Авада Кедавра вообще стала для меня обыденным заклятием. Я понял, что без этих заклинаний не победить в войне. Так было нужно для спасения и выживания мира. Для победы добра я готов был пожертвовать всем, даже собственной жизнью и душой. Поэтому, когда Волан-де-Морт прислал свой ультиматум, я и пошел в лес на встречу к нему. Узнав, что во мне его крестраж, я решил умереть для того, чтобы остальные выжили. Конечно, я хотел жить, но не ценой других жизней, гриффиндорец — это диагноз, по-другому и не скажешь. Но все пошло не так. Когда Темный Лорд выпустил в меня Авада Кедавру, я вместо того чтобы умереть, отчего-то впитал её в себя, как и те заклятия, которые в меня начали посылать другие Пожиратели, когда увидели, что мне все нипочем. От этого случился магический выброс, и всех, кто находился рядом со мной в радиусе сто метров, буквально разорвало на ошметки взрывной волной, равной по силе миниатюрной атомной бомбе. От этого я ненадолго вырубился, но вскоре пришёл в себя и поплелся обратно к Хогвартсу, продираясь сквозь деревья и куски разорванных тел. По пути я прихватил Бузинную палочку, которая была зажата в оторванной руке Волан-де-Морта. Когда я наконец-то дошел до замка, меня встречали настороженные и потухшие взгляды людей, их одежда была окровавлена или слегка обуглена. Казалось, они уже забыли, что такое надежда и воля. Собрав остатки сил, я вышел в центр толпы и крикнул во все горло: «Волан-де-Морт мертв и больше никогда не вернется!». Когда мои последние слова прозвучали в тишине, вокруг меня поднялись крики радости и облегчения, и я благополучно провалился во мрак без сновидений и образов. Проснулся в медицинском крыле, я лежал на чем-то, что должно было быть койкой. Меня укрыли стареньким, затертым синим одеяльцем, которое было покрыто мерзкими желтыми пятнами. Бегло осмотрев себя, я заметил, что меня так и положили в заляпанной кровью и пеплом одежде, и, судя по ощущениям, меня даже никто не лечил от ран и ушибов. Было немного обидно, но я прекрасно понимал, что есть люди, которым сейчас намного хуже. Со всех сторон слышались стоны и крики, но к моей огромной радости только тут. На улице было тихо и солнечно. Сражение закончилось, и пусть мы многих потеряли, главное, что магический мир освободился от Волан-де-Морта. Надо мною стояла мадам Помфри и цокала языком, водя надо мною палочкой. — Что со мной, мадам Помфри? — спросил я у медсестры, при этом скользя по ней взглядом. Она выглядела очень уставшей и осунувшейся. Видно, за последние дни у нее не было ни минуты покоя. — Несколько серьёзных ссадин, пара ушибов и серьёзное магическое истощение. Ваше ядро очень слабо, но оно начало самовосстанавливаться, так что вам без надобности постороннее магическое вливание силы. Впервые вообще такое вижу! Особенно, после того, что вам пришлось пережить, и какие тёмные заклинания вы применяли! Просто чудо, что вы выжили и не стали сквибом, и, более того, не иначе как чудом можно назвать вашу саморегенерацию! — Чудо? То, как я себя чувствую, никак чудесным не назовёшь! Когда меня можно будет выписать? — Учитывая ваше состояние и ранения, вы не нуждаетесь в госпитализации. Прийти в себя вы можете и в башне факультета, только приходите на проверку завтра — получите новую порцию зелий. Это обязательное требование директора МакГонагалл. Только сначала выпейте укрепляющее и восстанавливающее, но в случае если вам станет хуже, вы должны немедленно прийти сюда. А сейчас отправляйтесь к себе и отоспитесь — у всех нас были тяжелые дни. — Скорее тяжелые годы! Одно радует, что, наконец, всё закончилось. — О, да, мистер Поттер! Теперь для всех вы не «Мальчик-Который-Выжил», вы «Герой-Спасший-Магический-Мир»! Вы станете ещё более популярны, чем раньше! О вас будут слагать легенды и писать книги, перед вами откроет все двери наш магический мир! Благодаря вашему поступку, мы все освободились от возможного ига Волан-де-Морта, Вы — наш герой! — говорила она, не переставая сверлить меня задумчивым и, как мне на секунду показалось, недовольным взглядом. М-да, только ещё большего внимания мне и не хватало! Неужели и после последней битвы меня не оставят в покое? Неужели они не понимают, что я потерял столько близких людей на чужой войне, что столько магов и маглов погибло, серьёзно ранено или просто пропало без вести? Что я потерял слишком много на этой треклятой войне, столько тяжелых испытаний прошел, что просто хочу покоя и оплакать погибших друзей, а не участвовать в новом цирке! Нет, я просто не смогу сейчас пойти в свою башню и лечь спать. Нужно немного проветрить голову и до конца осознать то, чего стоила эта победа для моей и так изувеченной души, от которой остались одни ошметки после многочисленных Круцио и других пыточных заклинаний. Но даже сейчас я четко чувствовал, что во мне какая-то дыра, которая образовалась на месте, которое когда-то облюбовал себе крестраж лорда, и она потихоньку утягивает меня во тьму. Гуляя по пустынным и местами разрушенным коридорам школы, которая стала мне домом, единственная мысль билась в моей голове — ещё раз просмотреть воспоминания отданные Снейпом: увидеть маму, папу, Дамблдора, живыми и здоровыми и возможно понять, наконец, чем я так провинился перед судьбой, что она меня сделала ответственным за всемирное благополучие. Минут через пять у прохода в кабинет директора, я увидел разрушенную горгулью, которая валялась раздробленная недалеко от входа на лестницу. Так даже лучше, я меньше привлеку внимания, и не надо будет вспоминать очередной дебильный пароль, многие из которых когда-то вызывали у меня улыбку. Медленно и осторожно поднимаясь по полуразрушенной винтовой лестнице, я неожиданно услышал гневные голоса, спорящие в кабинете. Подкравшись осторожно к открывшемуся небольшому лазу в двери, я решил посмотреть и подслушать разговор — мало ли кто там, а вдруг кто из врагов успел проникнуть сюда и спрятаться! Но картина, открывшаяся перед моими глазами, выбила весь воздух из лёгких. С трудом заставив себя не ворваться в кабинет к этим предателям, я начал прислушиваться к беседе и пытаться сдержать зарождающийся магический выброс. В кабинете, обстановка которого на удивление сохранилась и даже стала уютнее, находились «мёртвые» директор Дамблдор и крёстный Сириус Блэк. Родители — Джеймс и Лили Поттер, «пожертвовавшие собой ради сына», паренёк, очень похожий на меня, но выше на две головы, и, если бы не злоба на лице, я бы сказал что смотрю на самого себя, только с рыжеватыми волосами. Молли, Артур, Рон и Джинни Уизли, Люпин с МакГонагалл, а так же большинство членов «Ордена Феникса». Поняв, что они обсуждают, я начал осознавать, что факт того, что они все живы и здоровы, еще не самый страшный. — Альбус! Ты же обещал, что этот проклятый мальчишка умрёт! Мы никак не можем ввести в род Себастьяна, когда к нам вернётся магия и мы перестанем быть сквибами?! — прокричала «мать», гневно смотря на директора. Кулаки на её руках сжимались до белых пятен, казалось, вот-вот и она набросится на директора и вцепится в его белоснежную бороду. — Лили, я не виноват, что этот чертов мальчишка оказался таким живучим! Не забывайся, решение родить это существо принимали мы все, а не только я. Вы ведь сами хотели вернуть свою магию и снять проклятье с наших душ! — при этом, не смотря на слова, он пытался по-отечески потрепать Лили по плечу, хотя глазки за очками, переполненные злобой, портили картину. — Ты пообещал, что он умрёт в годик вместе с Волан-де-Мортом, и мы все сможем зажить снова нормальной жизнью! Напоминаю, ты нам и слова не сказал об отдаче, которая нас настигла сразу после рождения! — Вы сами во всём виноваты! Нужно было строго следовать моим указаниям не только во время беременности, но и во время ритуала принятия чужеродной крови при рождении, а не капать всё на глаз. Пять капель крови демона, проклявшего нас; две капли яда василиска, дабы убить черноту гниения наших душ; три капли крови горгоны, чтобы отогнать врага нашего; по шесть капель крови каждого проклятого, по три капли сущности вампира, вейлы и суккуба, чтобы усилить стержень жертвенного сосуда, восемь капель крови врага, созданного нами; а самое главное — всего пол чайной ложки, а не столовой! Тертого философского камня — вернуть бессмертие нашим душам. А вы всё к чертям перепутали! И теперь, пока в нем есть хоть капля магической силы, его не убить! — прокричал Дамблдор с красным от ненависти лицом, брызгая слюной на посмевшую его винить женщину, тем самым заставляя её кулем упасть в кресло. — Мы не одни виноваты. В этой комнате нет никого чистенького! Не только мы, но и каждый из вас получит что-то после смерти этого ублюдка! К тому же мы все так или иначе были виноваты в том, что Волан-де-Морт сошел с ума и в том, что он постоянно возрождается. Вы, Альбус, провели ритуал и призвали демона, а вы, Уизли, привели жертву, младенца вейленыша, которого приютили, так что не мы одни во всём виноваты! Каждый из нас по-своему виноват в том, что магия отвернулась от нас, а демон обхитрил и проклял. Ты, Альбус, обещал, что, когда Гарри и Волан-де-Морт убьют друг друга, пелена спадёт с наших душ, и мы опять станем магами, наш Себастьян ждет уже пятнадцать лет принятия в род! Он должен стать будущим лордом, его место не должна занять эта пародия на человеческое существо! Ты самый сильный маг из нас, когда ты уже принесёшь его в жертву? Убей его, наконец! — Скоро, Лили, скоро. У мальчишки сильное истощение ядра, как только его выпишут, мы быстренько женим его на Джинни и откачаем остатки магии. Мои блоки могут скоро сломаться, судя по той волне разрушения, что он выпустил, и тогда он вступит в наследие, нужно успеть до этого. — Зачем женить? Я так долго ждала не для того, чтобы всё потерять! — отчаянно прокричала Лили, разъярённо вскакивая с места. Казалось, что вот-вот и она начнет плакать, но она всё же сдерживала себя. — Лили, девочка моя, напоминаю тебе, что у вас с Уизли магический договор. Им нужно избавиться от клейма предателей крови, а свадьба с лордом-героем — просто идеальный вариант для них. Потом просто изгоним Гарри из рода, и делу конец. Ну или на худой конец устроим несчастный случай! И не забудь, что по вашему договору вы должны выплатить невесте двадцать процентов от оставшегося состояния. — Ладно, мы согласны. Но как нам изгнать из рода «героя всего магического мира»? Нас же начнет проклинать каждый маг мира за неблагодарность! — со взглядом, полным мольбы и безграничного доверия, обратилась Лили к директору. — На это есть самое простое решение проблемы, а главное, каждый маг вас поймёт. — с хитро поблескивающими глазами из-за очков половинок сказал великий светлый маг. — Что за решение? — голосом, полным надежды, спросил «отец». — Его можно изгнать за осквернение рода по законам магии! Нельзя брать в жены тех, на ком стоит клеймо предателей крови! А потом пара зелий, пара ритуалов, и вся его сила достанется нам, а он, погибнув при несчастном случае, оставит после себя молодую вдову — вот только уже с очищенной кровью и родом. Так… Если вопросов и претензий больше нет, то давайте составим план по устранению мальчишки.