Рыжий Рыжий Рыжий

Впервые он даёт Рыжему прикурить - совсем чуток дунуть травы из бумажного самокрутка, выпустить дым изо рта - когда они оказываются в каком-то подъезде. Рыжик морщится, сглатывая подступивший кашель к горлу и тут же отворачивается, прислоняясь спиной к холодному окну. Шэ смотрит на него, шаркает ботинком по кафелю, а потом опять подносит огонь к губам и закуривает - нравится ему такой дикий нервозно-спокойный вайб - тусовка в обшарпанном падике девятиэтажки на окраине, куда он постоянно зачем-то таскает Мо с собой в обнимку после драк. Ему тут нравится делать всё - и через окна смотреть на вечно бегущих людей, и есть лапшу заваренную, и курить, и бухать, и на Рыжего пялиться без остановок. Их первый поцелуй, правда, случается далеко не в подъезде - Шэ Ли целует его всегда после драк. Это так будоражит, когда ты буквально секунду назад ебашился с каким-то левым типом, которому забил стрелу - а потом целуешь рыжего мальчика на улице, где свежий воздух морозит щеки, а район шумит и даже кажется, что у обычных девятиэтажек из углов появляются глаза - они смотрят. На этих двоих смотрят. На двоих вечно целующихся после пиздева парней, сталкивающихся губами и зубами, так, что в кожу всё впиталось, въелась вся их кровь и смешалась в одну кровавую каплю, разбилась о грязный асфальт. Шэ Ли входит во вкус с первого их поцелуя, он же ебанутый красавец - похуй на то, что Рыжик пацан, и на самом то деле ещё не доросший, худой пятнадцатилетний мальчишка с яркими волосами и теряющим контроль сознанием, когда Змей грубо и яростно его целует, да так, что воздуха не хватает и приходится потом долго приходить в себя после. Тяжело дышать, вытирать кровь с губ, видеть Шэ перед собой, его ухмылку, его зубы, его глаза, окутанные морщинками, смотреть на него и опять Сука опять Открывать рот и подставляться под язык Змея. Так ведь и умереть можно от истощения От нехватки воздуха. - Маленький неумелый мальчик, - хрипит Змей Рыжему в рот, на секунду отстраняясь начинает елозить в карманах, ища что-то - сигареты наверное - а потом добавляет -Отсосёшь мне? У Рыжего светлые, вечно нахмуренные брови и до жути красивые черты лица. Шэ Ли всматривается каждый раз, может ищет какой-нибудь - хоть какой-нибудь - изъян у Рыжего, но пока кроме мелких морщинок вокруг глаз ничего не находил. Может мало видел его вблизи, но сейчас Рыжий будто замирает и пытается скрыть красные щеки, смущение его впечатывается в памяти Змея - и Змей что-то забывает. Ему будто башню сносит, а потом на месте тут же строится новая. -Иди нахуй. Рыжий шипит ему в губы, шаркнув кроссовком назад по грязному асфальту. Змей проезжает острым пальцем по колесику зажигалки и медленно закуривает сигарету, а Рыжий стоит рядом и до сих пор - дышит дышит дышит, пытаясь набрать побольше воздуха в легкие. И Шэ всё смотрит на Рыжего, а у того в глазах - сразу видно - разум затуманен. И агрессии, былой злобы нет, будто ему нравится, что с ним вытворяют, что делают с его ртом и губами после драк. - Твой рот сегодня горячий, - выпаливает Змей, когда Рыжий на секунду отворачивается от него и пытается в полумраке разглядеть, че вообще происходит - Смотри, разрежу твою щеку, если будешь от меня отворачиваться. - Пошёл нахуй, - тихо орёт Рыжий, а потом включает мозги. Кровь под ногами испачкала кроссовки, и губы и нос и скулы, такие видные на натянутой коже, и глаза - всё сплошная кровь. И шея вся в ранах. Запомню, думает Шэ, запомню это твоё слабое место. - Твой рот сегодня холодный, и что с того? - хреначит Рыжий ответкой, а Змей застывше холодно морозно, до невыносимости, до трясучки неправильно смотрит на Рыжика. А потом ухмыляется - впервые выдыхает в такт того, как уголок губы поднимается наверх. -Ты меня так просто не убьешь, - Рыжий оборачивается, впечатывает эти слова Змею прямо в лицо, у Рыжего - до болезненного помутнения взгляда рассудка пустые чёрные глаза - даже радужки не видно. У него в худых рёбрах синяки, а ещё прилетело битой по ногам, даже выше, по костлявой заднице - синяк останется надолго. ебучая гопота с соседних улиц у старого района, в котором когда-то жил и выживал Рыжий - туда ходить надо группами и перебежками из одного угла девятиэтажки в другую, чтоб целым до дома доходить. Лёгкие гудят и голова гудит. Всё в этом больном мире гудит. И Рыжий тоже больной. С бубонами в виде синяков на ляшках - любят же эти долбоебы бить так, что потом не можешь ноги оторвать от земли и шаркаешь обувью, оперевшись о стены. И Змей тоже больной. Смотришь на этих двоих и реветь хочется. Как же всё до одури сложно невозможно безбожно хуево. Шэ Ли устаёт улыбаться, устаёт смотреть, устаёт наблюдать - расслабляет лицо, закрывает глаза, и слышит слышит, как шаркает Рыжий дешёвыми кроссовками с рынка около окраины - как пытается идти ровно, не упасть в асфальтобетонное море, не сломаться до конца. не утонуть. Шэ Ли просто движет какой-то демон внутри груди бьется сердце и тянется стружкой желание подбежать к Рыжему и засосать эту рыжую шлюху, гуляющую с теми тремя отбросами. И хер знает, то ли это внутри Шэ Ли живет этот демон, то ли внутри демона живет Шэ Ли. Губы Рыжика горячие, сладко-приторные, до одури, до ужаса, до убийственно смертоносной ярости, до самых ярких кошмаров в башке и Мо сначала вырывается, отнекивается, пытается сбежать но потом отвечает - на самом деле не то чтобы отвечает - разбивается об этот поцелуй. Почти падает на асфальт, словно поцелуй в его жизни первый, самый желанный, самый с ума сводящей до горящей груди, до ебейше прекрасного состояния. Шэ спецом надавливает губами грубее, тянет Рыжика к себе, подхватывает руками за тонкую, до одури узкую талию - потому что у Рыжика подгибаются ноги и он почти тонет. Почти тонет в этой улице, в этом больном мире в этом больном демоне Ли. *** От Рыжего могло пахнуть чем угодно - той мятной жвачкой по одному юаню, дешёвыми сижками, кровью и самую малость слезами - но деньгами от ГуаньШаня не пахло никогда. Никогда. Так гадко на душе у Шэ Ли никогда не было, Рыжий шатается на ветру, нервно отворачиваясь от своих друзей. Цзянь И, Чжань и Хэ. Их трое. И когда Шэ замечает их вчетвером, у него резко отключается какой-то отдел в мозге, отвечающий за остатки разума. Он даже ходить не может, башка вообще отключается. Горло пересохло, нужно немедленно выпить воды и вымыть руки с мылом. Вымыть лицо. Вымыть всё в этом мире, думает Рыжий, а потом ловит на себе взгляды. У Змея хер пойми что в башке, а в глазах золотых одно безразличие. Гляди вот вот это безразличие треснет к чертям и Шэ Ли опять сделает что-то ебанутое. Ощущение, что скоро скоро скоро всё расколется и станет большой хуйней, а Рыжему и так плохо. Он не ел два дня, он должен был оплатить коммуналку вовремя, квитанции о задолженности приходили быстрее чем что-либо в этом мире, Шань даже не успевал перекусить на лету, а тут такое. Шэ Ли закрывает глаза, ненавистное солнце бьется сквозь листья и ветки деревьев - он не любит тепло, ему бы в радость остудиться в ледяной воде, забыть всё - и глаза начинают чесаться. Однажды Ночью Шэ Ли приснилась смерть Рыжего. Шань получил со всей силы битой по голове - он опять дрался, опять нарвался на каких-то левых хуёв - те сильные сволочи не смогли его ударить кулаком, у Рыжего глаза яркой острой болью горят, но сука, горят же, не затухают - он сильный, он храбрый, он лучший. Он получил битой по груди, упал замертво, боль окутала тело и кровь рекой полилась по губам, по башке, стекая на асфальт, слёзы осыпались градом. Змей никогда так не подрывался с кровати ранним утром. Никогда он не смотрел на время - тогда было семь утра - ибо всю ночь бродил по дворам и пил безбожно, было плевать на самого себя, до времени на часах ему было вообще похуй. Никогда у него не случались такие ураганы внутри. Снесло всё, и мысли, и башню, и протрезвел он на удивление быстро. Будто что-то пошло абсолютно не так, как должно быть. Когда будильник начинает трезвонить в восемь утра, Змей переводит взгляд на часы и со всей дури разбивает их о пол. Он чуть ли не заорал на всю кухню - блять, сука, ебаный пиздец - но как-то быстро к нему пришло это великое змеиное пиздатое сумасшедшее безразличие и лёгкая ухмылка. Но Рыжий со своей пошатанной с детства психикой и вечно строящий из себя вид, типо «у меня стальные нервы, я блять могу хуярить целый день, мне не нужна еда и сон», кажется, ещё больнее чем Шэ. *** У Рыжего там целый набор в больничных листах. Рыжик вообще же не умеет болеть, Рыжик не человек, Рыжик как поехавший читер в играх, добавляет к себе дополнительное время на работу и учебу, отнимая от своей жизни сон и еду Рыжего тошнит от голода на каждом переулке, когда он возвращается домой. Рыжий выглядит так, будто забыл залезть в гроб. Рыжий вообще краснеть умеет, или он такой бледный постоянно. Одни ебучие вопросы вопросы вопросы. Змей улавливает как Рыжий пахнет чистотой, тонной таблеток и почему то достатоком внимания. Рыжему всегда внимание уделяют, всегда интересуются. «Че, а где этот рыжий хулиган беспризорник?» «Опять не пришёл?» «Рыжик, солнышко мое, надо жрать больше» «Братан, да забей, я дам тебе списать» «Братец Мо» «Братец Мо» «Братец Мо» Мо ГуаньШань. Рыжик. Рыжий. Шэ улыбается, скалится, туша сигарету о стену школы. Очнитесь. Вы ему не нужны. Рыжему нужен Шэ Ли, человек, который знает, что Рыжий любит драки и губы Змея настолько, что готов подставлять свою задницу под его член каждый чертов день. Этому придурку нравится насилие. Этот придурок сходит с ума, когда Змей близко. *** Змей больной до трясучки, до мозга и костей- он очухивается, начиная въезжать во всё происходящее только тогда, когда пламя поднимается наверх, а Рыжий орет на него стоя на коленках. Змей ухмыляется паршиво сладко, Змей хочет, чтобы Рыжий в кои-то веки его похвалил - гляди, Рыжик, я сжёг к херам этот старый рюкзак, я сжёг те ебучие гвозди, подаренные твоим псевдо - хахалем, Не сбегай не сбегай не сбегай от меня, Шань. Я умираю с улыбкой на лице, помоги мне, не нападай, не бей, Не разбивай во мне остатки здравия. И Рыжий бьет. Бьет кулаком в лицо так, что Шэ выворачивает искрами летящими перед глазами. Чего ты убегаешь от меня, Мо, чего ты такой непослушный мальчик. Чего ты нашёл с этим черноволосым отбросом, чего ты нашёл с теми идиотами? Блять, что с тобой? *** У Рыжего глаза наполнены кровью и слезами, но он даже не смаргивает. Смотрит, пожирая взглядом, молчит, как рыба в пакетике, которую он держит в резанных ножом руках. А Шэ Ли с огромным следом зубов на шее, вкус его крови - это такое же ебучее железо, которое течёт в крови всех людей. Даже у Рыжего. Но всё равно, всё равно Мо ГуаньШань думает - Шэ не человек. С ним опасно быть рядом, дикое животное. Дикое животное с отпечатком зубов Рыжего на шее. - Друзьям своим про меня вообще ничего не рассказывал, - Змей говорит это абсолютно серьёзно, а потом - на долю мгновения - на лице появляется ухмылка, через которую видны белые, почти белые зубы - если бы не размытая на деснах кровь. Он кивает куда-то в пустоту, в сторону где дороги гудят, представляя типо там силуэт дружков Рыжего, а потом хрипло, ровно отзывается - А то у твоих друзей бывают ебальники такие, будто ты про меня только плохое говоришь. И в его голосе ровно и громко слышен подтекст "давай поговорим о наших отношениях. О нашей любви, о том как я тебя в пятнадцать лет целовал и возил на инфини, как мы с тобой обнимались и спали в кофтах на одной кровати, как бухали и орали на улице, шлялись по девятиэтажкам». Шэ Ли говорит это в тёмном переулке, потом заливается смехом, заразно сумасшедшим а после в мгновение затыкается, золотыми глазами пожирает Шаня. А Рыжий - в его глазах ничего не видно. И то ли это Шэ ослеп и как придурок уже стоит и пытается приглядется, что там в этих янтарных зрачках. Но там. Ничего. Нет. - Пошел нахуй, - его голос вдоль и поперёк, как гребанное блядское эхо слышит весь район, вся область, весь чертов Шанхай. Но вот в чем подвох, диссонанс, ебучая комедия. Он говорит неестественно тихо для самого себя. Он не собирает всю силу в кулаки, от него не веет дракой и горячая кровь не кипит в венах от желания почесать кулаки о лицо ебанутого. В янтарных глазах нет страха, гнева, агрессии. В его глазах вообще ничего нет. Перед Шэ Ли будто стоял другой человек. И от этого на душе даже стало неспокойно. Это уже клиническое. У Рыжего в больничных листах забитого. Рыжий сам забит со всех сторон. Как рыба в пакетике, полумертвая, полудохлый. Позади и рядом - дружбаны Шэ Ли, охуевающие от ситуации, позади и рядом - сам Змей, стены и огонь. До дрожи, до дробленных костей хуевая ситуация. А Рыжий уже больше не Рыжий - у него всё еблище в крови, а волосы, красивым приятным медным цветом с кровью смешались, превратились в бордовый оттенок, кровавый, потускневший. Шэ Ли кашляет, а Рыжик нервно сглатывает давно подступившую кровь в горле, его шея жутко болит. Он думает - блять, не упади. Поживи ещё Рыжий, ты не сбежишь отсюда, у тебя под ногами кровь. Сейчас ты, походу, вообще останешься один. С этим седым долбоебом. Губы Шэ Ли размыкаются и он хочет что-то сказать, почти задыхаясь от подступившей к горлу крови, у него мысли путаются одна с другой, а в голове сумасшедшая чертова мысль "Я хочу тебя также часто постоянно, как тогда, как сейчас, как потом, ты в моих мыслях, в голове, ты гребанное везде в этом мире. Всё нормально, это клиническое. У тебя всё ебало в крови от моих кулаков, а от твоих зубов у меня вскрыта шея. Мы с тобой только и можем, что ебашить друг друга." Ты - моё, Рыжий, и всё в тебе - моё. Почему-то в горле заболело сильнее, чем до этого. У Рыжего всё такие же хрустальные глаза, гляди ещё немного - разобьются, и этот рыжеволосый мальчик расплачется, как в той больнице на окраине города, когда женщина с таким же цветом медных волос грела его на руках. А Шэ Ли рук почти уже не чувствует, его кисти в крови и укусах зубов, оставленных Рыжим, истекающим кровью и водой. Шэ Ли опять улыбается, а про себя в кой то время ничего не думает. Буквально: ни чё го. Его нездоровая привязанность к Рыжему такая - на стену хочется лезть и курить курить курить, все скурить на этой планете. Если бы Змей был нормальным, нормальным человеком - с этой зависимостью он давно бы умер от рака лёгких. -На тебе следы от моей раскалённой цепи, - выпаливает Змей, меж ними расстояние - метр, может чуток больше, но идти приходится всё равно всю жизнь. Рыжий проводит языком по дёснам, на губах кровь растекается, запекается и въедается в кожу, щиплет. -А на тебе следы моих зубов. Секунда. Две. Три. У Змея на автомате слегка дёргается левый глаз, а ещё он дико хочет спать. Глаза едва могут различать фигуры и людей, и запах Рыжего он ловит, вдыхает как ненормальный конченный, желает оставить его в своих лёгких настолько надолго, насколько это вообще было возможно. Змей ухмыляется, но Рыжий эту ухмылку успевает перебить. Говорит - Пошли. Я тебе кое-что покажу. И со всей силы, разрушая расстояние между ними Бьет в грудь Шэ Ли пальцем, тонким, прохладным, так, что Змея отрезвляет и очень даже надолго. Они оба подходят к друг к другу, а потом отходят, мысли путаются, крови утекло много и думать и ходить и чувствовать и мыслить от этого становится тяжелее обычного. Рыжая сука, как думает Шэ Ли, не зная границ своего страха и храбрости задирает свой вздернутый нос и камней под ногами не замечает. -Давай, скажи, че тебя не устраивает, - в крови Рыжего - литры злости, презрения, нежелания продолжать диалог и дохуя много - адреналина. Но он задаёт вопрос Шэ с разодранным в мясо горлом и пытается пытается не умереть от боли. Потому что рядом Шэ. Он ещё не окончательно сошёл с ума, чтобы умирать прямо тут, под ним. - Ты шляешься где не попадя с этими левыми хуями, тебе платят как самой дешевой шлюхе на трассе, которая готова отсосать за дозу,- я всё про тебя знаю, хочет сказать Змей и улыбается, ему даже не нужен воздух, чтоб говорить наверное заученную у себя в голове фразу. Или у больных такая особенность - говорить всё так, что тупо не понимаешь, когда открыть рот. Но Рыжий такая сука, сука, думает Шэ - Рыжий сразу находит, что сказать - и отвечает - Мудиловая ты поебень, - и голос его разрезает даже воздух, холодный, и дышать от этого становится тяжело - Представь, как мне много чего в тебе блять не нравится, ебанутый конченный больной. Иди лечись, затрахал. Они стоят на месте ровно пять - а может и меньше - гребанных секунд, и жизнь вокруг застывает на месте. Они смотрят непривычно долго друг на друга, что Шэ даже охуеть на секунду успевает - он смотрит на свою работу, на разукрашенное кровью лицо, шею Рыжика и смаргивает. А потом сердце пропускает удар и стучит, отдаваясь эхом в ушах. Лёгкие закладывает так, что Змею кажется, будто это его душили, а не Шаня. Змей в убийственно пафосной манере, с лицом «охуеть весело, я тебе въебу сейчас, въеби и ты мне» шаркает кроссовком, отрывается от земли И идёт. Прямо на Мо, улыбаясь паршиво кроваво, но Рыжий даже не запоминает, что это за эмоции на блядском лице. Мо Гуаньшань впервые за всё это время идёт к нему на встречу, чтобы зарядить кулаком в нос. Просто потому что реально надо порешать, здесь и сейчас, как обычно всё самому, ибо это невыполненное обещание уебать Змея так и останется невыполненным. И Шэ Ли думает, что вновь сходит с ума - потому что та секунда перед ударом Рыжему в живот - она тянется и переходит в вечность. Рыжий сам делает шаг вперёд, отрываясь ногой от земли, но Змей видит, видит и сам себе не верит, как застывает на секунду тело Рыжего, а Ли уже успевает разглядеть Мо полностью - всего лишь на мгновение - так близко. Так, что видно, как свободный крой брюк натягивается на худые ноги в движении, видно, как идёт размах, видно, как Рыжий смотрит прямо в глаза. Но Шэ Ли сумасшедший - ему кажется, даже сейчас, что Рыжий Рыжий Рыжий лишь ебучая иллюзия. Что с нами стало? Чточточточто повело человеку с рыжей башкой вообще встретиться в его жизни. В его сумасшедшей, пинающей хуи жизни. Что в голове Змея щёлкает, что у него встаёт каждый блядский раз, когда Рыжий тупо блять - наклоняется, чтобы подобрать мяч, когда - блять - проходит рядом с ним и когда - блять - просто видит его. Какого хуя. Какого Змею постоянно хочется его иметь, трахаться с ним так долго, чтоб потом было дурно от самого этого слова - но этого блять, не будет. Потому что Рыжий не дастся даже если будет В шаге от смерти. рыжий и есть весь его мир, все безбожно любимое приятное. Рыжий любовь. Рыжий зависимость. Блять. Когда между ними остаётся шаг - Змей просто тянет к нему руки и наклонив рожу пониже - так, чтобы Рыжик достал до него, не отрывая пяток от земли, прямо к Змею, убирая кулаки в сторону, убирая ярость и злость с лица - они оба сталкиваются губами. Поцелуй выходит рваный, мокрый и до безумия приятный, безбашенный, они оба безбашенные Выдыхают химозно рвано, слышно как далеко на дорогах орут машины, басы ебашат музыку, отдаваясь огромной ударной волной - что-то внутри от этого дёргает током - и это либо дежавю, либо болючее, до избитых в кровь костяшек дежавю. У Шэ мозгов не хватает сейчас адекватно сообразить - но он каким-то образом соображает, типо не подавая вида, что его одна за другой, на протяжении столь долгого времени глушат эти мысли - прошлым жил Змей последние полгода, год, вечность. И это прошлое их с Рыжим или убить, или оставить, выращивать как ядовитые цветы и капать потом на рану прошлое как ебучий нарыв на ногтях, на коже в сердце - больно, а удалять, выдавливать, вырывать нахуй - ещё больнее, до ебейше невыносимого состояния больнее. Но Змей - это Змей. Он не умеет правильно, он умеет больно, так, чтобы навсегда, чтобы не оставалось в прошлом. Потом что Змей сам по себе до смерти болен. Этим они с Рыжим тоже похожи. А Рыжий больше не Рыжий - он сам себе изменил. Он вспоминал, думал о Змее, не как о своей личной, отдельной главе в папке "мои болезни, с которыми надо когда-то порешать", а как о том самом ебанутом красавце с района, у которого на уме - хуй пойми что - и один рыжий мальчик У Змея и удары, и поцелуи - насмерть. Всё. Это значит, что Рыжего больше нет. Рыжий после них растворяется в руках Змея - секунда - и его больше нет. - Рыжий, - рушит тишину Ли, его руки - холодные, крепкие, держат Рыжего за поясницу, и это уже - насмерть для Змея - Рыжий смотрит своими уставше хрустальными глазами - но той усталости, что присуще Рыжику - её там нет. Сейчас только они вдвоём. Рыжий со своей насмерть сбиваемой болезнью в виде Змея, а Змей - с Рыжим. Наконец-то блять. Наконец-то со своим Рыжим. - Чего тебе? У меня крепко стоит на тебя, первое что приходит Змею в голову и от этого сознание крошится на миллионы кусочков - и Рыжий будто врубается в происходящее - у Рыжего ведь всегда задница течёт от поцелуев и драк с ним. Только он об этом извечно молчит, хмурится, улыбаясь кровью промывая десна. Ибо нехуй. - Переспишь со мной? - Пошёл нахуй.