***
И вот со дня случайного знакомства прошло уже больше полугода. Альтаир и Габриэль, поначалу казавшиеся друг другу заклятыми врагами, стали неожиданно для себя тесно общаться, не забывая время от времени устраивать словесные перепалки. Такие споры обычно приводили к полному взаимопониманию или же взаимозагрызанию. А там уж кому повезет. Относились они друг к другу как угодно, но только не как к потенциальным партнерам в постели. Их мнения на этот счет не изменились ни на йоту – Габриэль до сих пор считал, что все альфы развиты только ниже пояса, а Альтаир все так же полагал, что омеги – это лишь продажные подстилки. Но, по крайней мере, они понимали, что их точки зрения не влияли на личные взаимоотношения, а это, несомненно, было плюсом. Обычно. Зато интересы обоих, как оказалось, в большинстве случаев совпадали. Габриэль, будучи сумасшедшим поклонником музыки, узнав, что с Альтаиром у него вкусы в этом плане схожи, был доволен словно ребенок, а Ал, как любитель хорошего кино, был рад увидеть в доме омеги стопки старых знаменитых фильмов, в том числе и его любимых. Они нашли много общего, вплоть до того, что чистят зубы пастой одной фирмы, как заметил Альтаир, когда однажды оставался на ночь у друга, спать ложатся почти в одно и то же время, а еще оба так же отвратно готовят, как если бы носорог стал на дыбы и принялся выплясывать джигу-дрыгу. Над множеством совпадений парни долго смеялись – Алу было особенно приятно находить в бывшем оппоненте такие сходства с собой, впрочем, как и Элю. И Габриэль обнаружил, что специальность в университете у Альтаира была та же, что и у него самого, только вот учились они в разных заведениях. Когда во время смеха Ал так же, как и Эль, хлопал себя по коленке, омега заливался еще пуще. А если учесть, что во время еды они оба разговаривают с набитым ртом, приходилось самое смешное откладывать на сытый желудок. Темой становились их наблюдения друг за другом. Как-то раз Альтаир пришел домой к омеге и, войдя через незапертую дверь, узрел на диване конструкцию морской звезды – нога на спинке, рука над головой, другая – под щекой, попа вообще на самом краю. Альфа сразу вспомнил себя: спать в таких же немыслимых позах – его конек. Еще Альтаир подметил, что Эль способен потерять пульт от телевизора всегда и везде, независимо от ситуации. А Габриэль, в ответ на шуточные подколы, уверял, что и на Альтаира сумеет найти компромат. И позже он таки выполнил свое обещание, увидев одним утром у себя в ванной бреющегося альфу, который напевал какую-то попсовую песенку из раздела «вянут уши» и постукивал в такт ногой. Тогда Эль понял – высокими нотами Альтаира можно пугать людей в консерватории. Регулярно по субботам Альтаир приходил к омеге в гости, чтобы вместе посмотреть по телевизору матч или новый фильм. Так и сегодня, в тихий осенний вечер, Альтаир как обычно громко постучал в большую дубовую дверь, игнорируя кнопку звонка. За стеной что-то ругнулось и явно с неохотой поспешило открывать нерадивому гостю. — Ты как всегда вовремя, Альтаир. — Тебя что-то не устраивает? — обиженно проскрежетал альфа. — Я ж от чистого сердца… — И пустого желудка. Давай быстрее, а то все, что у меня сейчас бурлит в кастрюле, в скором времени выйдет за пределы и выльется на пол. Альтаир недоверчиво и с неким опасением взглянул на Габриэля, бочком-бочком да перемещаясь вдоль стеночки к кухне. — Что это ты там готовишь? Омега вытянул из-за спины половник и словно волшебной палочкой указал на Альтаира. — Узнаешь… А когда альфа понял, что стряпня не угрожает его здоровью, он, вооружившись ножом и разделочной доской, по просьбе Эля принялся за нарезку салата. — Габриэль, пойдем на следующей неделе на концерт? — Не могу, у меня течка начинается. Так что если попробуешь заявиться ко мне, — омега с громким и неприятным хрустом сломал огурец пополам, — я тебе яйца секатором отрежу. — Окей, а если ты припрешься ко мне или позвонишь, я тебе задницу зашью. — Договорились. Через две недели увидимся. Так и проходили веселые деньки этих спорщиков.***
— Эль, чем ты будешь заниматься в это воскресенье? — вдруг спросил альфа, когда они разговаривали, прогуливаясь по улочкам города и ловя последние дни, украшенные уже почти не греющими лучами солнца, лужами и разноцветными листьями. — Ничем. А что за внезапный интерес? Есть, что предложить? Альфа вздохнул, а затем зевнул. — Есть, еще как. Мои однокурсники уломали старосту, чтобы он упросил ректора провести запоздалую приветственную вечеринку в честь первогодок. Даже для друзей выпросил бесплатный вход, — и Ал обаятельно улыбнулся. — Каков хитрец, думаешь, я на это соглашусь? — встрепенулся Эль. — А куда ты денешься. — А действительно, куда я денусь. Наступил день вечеринки. Габриэль, находящийся в ожидании чего-то фантастического, разоделся прям с иголочки, готовый вот-вот сорваться в пляс. Альтаир, встретив омегу у памятного бара, в котором они познакомились, повел его в сторону своего университета, не забывая развлекать разговорами. Когда они прибыли на место, праздник был уже в самом разгаре. Громкие крики, бесконечные танцы, оглушающая музыка и множество далеко не трезвых людей. — Кто протащил бухло? — воскликнул кто-то из толпы. — Старосту спроси! — было тому в ответ. Ага-а-а... Задумавшись, Альтаир упустил момент, когда его друг незаметно смотался, теряясь в гуще народа. И где теперь его искать? Альтаир одним глазом смотрел на еле передвигающееся тело Габриэля, все еще упорно пытающееся танцевать. Колени у него уже подгибались, а руки цеплялись за все мимопроходящее. После того, как выяснилось, что Эль вечеринки очень даже жалует, танцпол взрывался каждый раз, когда тот появлялся на горизонте. В выпивке он себе тоже не отказывал, поэтому спустя N-ное количество часов тушка была уже изрядно пьяной и вполне себе невменяемой. — Ему больше не наливать! — заплетающимся языком промямлил Ал. — Иди, откуда пришел! Возмутившись до глубины души, тот решил, что наступила пора возмездия. Но затуманенный алкоголем мозг не позволил придумать остроумную фразу, поэтому Ал ограничился только этим: — Окей, привет, я из папиного животика. А ты с какой планеты? — С... ик! С Мирабл. Ой… — Это ж надо так наклюкаться… Открою тебе страшную тайну: пиво – не планета. — Да мне фиолетово… — Кое-кому пора в постельку. — Отвези меня-я-я в сказочные края-я-я! Ик! — Вызовите кто-нибудь такси! — прокричал во все горло альфа, а потом обратился к блондину. — Нет, ну вроде вы, омеги, должны быть воспитанными, казаться примером для подражания… А такие… Резко обернувшись, а потом покачнувшись, Габриэль с нехилым блеском в глазах шикнул: — Продолжай. — ...такие шалопаи! — Да вы… Кто? — Шалопаи, ну, безответственные. — Мы безответственные? — завелся Эль. — А вы не умеете отвечать за свои слова! Негодяи! — Чего ляпнул? Ты бы слюни вытер сначала, а потом права качал. — Иди в жопу, Альтаир. — Нет, после секса ты потом прицепишься – фиг оттянешь. Шлюхи! — Животные! Спустя десять минут в такси. — Ты меня совсем не понимаешь, друг, называется! — бесился Габриэль. — Конечно, я всегда виноват, я ж альфа! — Да все вы такие! Чтоб у вас всех однажды поотвалилось! — Ты со словами поосторожнее, а то мало ли чего! Не выдержавший сей перепалки водитель грозным тоном пообещал: — Затыкаем рты, а то я вас, пьяных, быстро высажу! И те сразу затихли, виновато глядя в пол. Остановка была сигналом, что пассажиры прибыли к воротам дома Эля. Выбравшись из машины, омега продвинулся вдоль дорожки, выложенной плиткой, как вдруг ощутил, что ему дышат в макушку. — Ты чего здесь? — Не хочу домой. Долго. Можно у тебя переночевать? Разрешающе махнув рукой, Габриэль достал ключи из заднего кармана брюк и открыл дверь, заходя внутрь и оставляя ее распахнутой, чтобы Альтаир вошел следом. Не говоря больше ни слова, Эль неплавной походкой, с трудом держа равновесие, чуть ли не ползком пошел вверх по лестнице, направляясь в свою спальню. Когда самое страшное было позади, а до родной кровати оставалось менее десяти шагов, Габриэль неловко споткнулся о ковер и полетел моськой в ворс. Неспешно поразмыслив, стоит ли вставать с уже нагретого и уютного места, он все-таки решил перебраться на постель, чтобы не простудиться и не заработать утреннее недомогание в виде боли в спине и шее. На четвереньках преодолев оставшееся расстояние, Габриэль, тяжко вздохнув, заставил себя подняться и перевалиться на матрас. С удовольствием уткнувшись в мягкую подушку, парень стал заворачиваться в одеяло, но, сколько бы он ни дергал ткань на себя, та не поддавалась. — И что ты делаешь в моей кровати? — Мечтаю о разложенном диване. Придвинувшись ближе, чтобы посмотреть в затягивающие синие глаза, омега тихо выдохнул. Альтаир, заметив обнажившийся от ползанья по постели животик, скрытый до этого легкой тканью футболки, хитро улыбнулся и выдал: — Что я говорил? Все омеги – бляди, и вот доказательство, что блядская дорожка у тебя тоже есть, — пальцами дотронувшись до живота Габриэля, он провел ими от пупка к краю брюк. Вяло возмутившись, Эль ответил, что его волосики светлые и потому это не считается, но при этом сам потянулся к рубашке альфы и посмотрел, что под ней. — О-о-о, дружок, да в моей постели, оказывается, сразу две бляди. Потом он спустился рукой ниже и схватил Альтаира за бугорок на штанах. — И одна из них уже готова… Темноволосый глухо рыкнул. И тут же в голову ударила выпивка, инстинкты сработали совершенно внезапно. Он резко подался вперед и накрыл губы Габриэля, с наслаждением проникая в приоткрывшийся в ожидании рот. Развязный и страстный поцелуй дает старт этой ночи, возбуждая и позволяя получить незабываемое удовольствие. Альтаир схватил Габриэля за запястье, оторвав ладонь от штанов, и потянул к себе, усаживая на свои бедра. Светловолосый вцепился в ремень альфы, но не успел что-либо сделать, как Ал молниеносно снял с него футболку. А омега опять наклонился еще ниже, поцеловал, сталкиваясь с чужим языком, и вдруг почувствовал, как его кусают за губу. — Подожди же ты. Эля прямо-таки опрокинули на одеяло, после чего довольно быстро расстегнули пуговичку на его брюках и стянули их вниз. Тому, видимо, такой ход действий не понравился, и Габриэль решил отомстить, взявшись за полы рубашки альфы и дернув их в разные стороны. Треск напополам с отскоком пуговиц нарушил тишину, и Эль, прикусив губку, поднялся и на коленках подполз ближе к альфе, проводя пальцами по тонкой линии волос внизу накачанного живота. Расстегивая ремень, а за ним и сами джинсы, он маняще облизнул языком краешки губ и после обошел крохотными поцелуями вокруг пупка Альтаира. Не стесняясь, Эль медленно стянул плотную ткань с ног партнера, заставляя его приподняться, чтобы выбросить ненужную вещь далеко прочь. Габриэль уперся в плечи альфы, таким образом прося опуститься на подушки, и тот, не раздумывая, подчинился. И снова опьяняюще-жаркий поцелуй, в котором за первенство борются двое... Спустя какое-то время Габриэль оторвался и стал спускаться ниже, медленно оттягивая за собой резинку боксеров альфы. «Как я и думал», — улыбнулся своим мыслям омега, восхищенно рассматривая дальнейшее поле для действий, и с предвкушением облизнулся. Альтаир оперся на руки, тяжело дыша, он хотел пронаблюдать за тем, что его друг будет вытворять. Эль будто проник в его разум, проделывая с его членом все, о чем Ал только мечтать мог и безуспешно просил прошлых партнеров. Выгнув вспотевшую спинку, омега в очередной раз склонился над членом альфы, но и своего малыша он не оставил без внимания. Шаловливые ручки потянулись в трусики, Эль принялся в такт движений своего рта надрачивать себе же, машинально подвиливая задницей, на что Альтаир усмехнулся. «Ну, точно как шлю...» — дальнейшие мысли его потерялись в гортанных стонах. Под ловкий язычок Эля, который он умудрился свернуть трубочкой, попала уздечка, и альфа забылся в собственных хрипах и словно звериных рычаниях. Ротик омеги все быстрее насаживался на член Ала, а тому только и оставалось, что мять простынь под пальцами, запрокидывать голову, чтобы хотя бы попытаться отдышаться, чего Габриэль ему совсем не давал. Альфе чудилось, что их с Элем сущность в тот момент слилась воедино, прекрасный симбиоз двух людей, которые могут чувствовать желания друг друга и потакать им, а потом время для Альтаира замедлило свой ход, наслаждение дошло до предела и разбилось как мощная волна прибоя, на несколько долгих секунд подарив сверкающий полет. — Ты великолепен... — тело все еще отходило, содрогаясь уже в более слабых судорогах, но даже веки открыть от накатившей истомы оказалось невозможным. Завершив дело, омега, притянутый к груди Альтаира, получил благодарный поцелуй, полный ласки и нежности, и явственно почувствовал, как вкус спермы с его губ передался любовнику. Скоро этот поцелуй захлестнул с головой, но Габриэль отодвинулся, шепотом прося альфу подняться, и поцеловал его в подбородок. Альтаир, кивнув, облокотился на спинку кровати. Ему хотелось подтянуть омежку к себе, но тот ехидно улыбнулся, показывая зубки, и резко сел на живот Альтаира. Синеглазый, выдохнув, подарил долгий горячий поцелуй, и ощутил, как его член скользит между половинок Габриэля, когда сам он начал целенаправленно ерзать. Понимая, что снова нехило возбудился, Альтаир произнес: — Давай я… — Сам, — отклонил все еще не произнесенные вслух предложения Габриэль, ладонями ведя по загорелой и крепкой груди, мягко царапая ноготками влажную от пота кожу. Легонько подбросив омегу, Альтаир чуть оттолкнул его от себя, но только для того, чтобы уместить уже истекающий смазкой зад куда следует. Вцепившись пальцами в плечи Альтаира, Габриэль направил в себя уже налившийся силой член и начал неспешно опускаться. Чувствовать его раскаленное тело было настолько приятно, а находиться в нем – просто неописуемо. Пропитанный желанием оседлать альфу, омега медленно насаживался, чему Альтаир давал волю, лишь разводя ягодицы Габриэля и крепко сминая их, может, даже до синяков, но это совсем неважно. Когда, наконец, они стали единым целым, альфа прижал к себе податливое тельце, и Эль уткнулся макушкой ему в шею, сцепляя за ней свои ладони, и начал медленно покачиваться. Омега стонал, а альфа гладил по дрожащей спине и бормотал утешения, которые не задерживались в памяти. Гораздо отчетливее в сознание Ала врезались бусинки пота, стекающие по подбородку Габриэля – на вкус они были солоноваты и жажду пересохшего горла утолить не смогли. А меж тем движения стали все резче, засосы на шее Альтаира сменились укусами, тихие вздохи переросли в кричащие мольбы продолжать быстрее. Разрядки хотелось до зубного скрежета, но прекращать столь страстный акт альфа не был намерен... Альтаир хотел показать, что именно он сейчас владеет телом и мыслями Габриэля, но стоило сделать еще одно движение, и все вылетело из головы – остались только тело омеги и жгучее желание не останавливаться. От вида раскрасневшегося и порочного Эля, как же не сорваться и не войти в омегу снова, положив того на лопатки и слушая новые сладостные стоны. Подняв одну ножку блондина, Ал положил ее себе на плечо, бережно целуя в лодыжку, и ухватился другой рукой за бедро, продолжая вбиваться снова и снова. Всхлипы и стоны омеги заводили только сильнее, от чего альфа совсем себя не сдерживал, а Габриэль даже и не думал противостоять, отдаваясь воле ведущего. Его руки цеплялись за все, что попадалось, безумный взгляд метался повсюду, тело дрожало, и губы молили о поцелуях. Уже не имея терпения, Альтаир, цапнув Габриэля за губу, с шипением кончил, в то время как белобрысый, чувствуя сумасшедший темп, в котором его доводят до края, чуть ли не закричал от обилия эмоций и чувств. Мгновение, и, сотрясаясь всем своим существом, Эль обмякает в руках Альтаира, запоздало замечая, что альфа еще внутри, но возможности отодвинуться далеко уже нет – они сцепились. Получив хмельной поцелуй, Ал уложил Габриэля на себя, чтобы не придавить, и пальцами зарылся в его волосы, позволяя им обоим расслабиться на полчаса. Это была самая страстная ночь, которую они оба в своей жизни когда-либо испытывали. Альтаир доводил омегу до истощения несколько раз, пока тот не отключился, а сам Ал не покрылся испариной с ног до головы и не уснул при первом касании подушки. Наверное, как-нибудь надо будет повторить…***
Утро наступило, как и можно было ожидать, очень скоро и встретило ужасной головной болью и легкой тошнотой. Мучительно застонав, темноволосый парень положил руку под подушку, носом утыкаясь во что-то приятно пахнущее. С настоящим героическим трудом распахнув нераскрывающиеся глаза, он заметил перед собой светлые растрепавшиеся локоны и шокированно открыл рот, не в силах хоть что-то сказать. Сползя по постели немного ниже, Альтаир вгляделся в лицо лежащего рядом парня. И, о боги! — Габриэль! Тот в ответ на выкрик только сморщил нос и выпятил нижнюю губу, продолжая сладко спать. Стукнув себя, Альтаир понял, что Эля лучше не будить, пока он сам не разберется в этой каверзной ситуации. Тяжесть в мышцах и засохшая сперма на животе альфы лучше всего говорили о настоящих действиях обоих несколько часов назад. Схватившись за голову, Альтаир сжался, осознавая, что все отлично помнит. И как так можно было повестись на одного из тех, кого он считал беспросветными шлюхами?.. Аккуратно и предельно осторожно сняв со своей талии тонкую ручку омеги, Ал тихо перекатился к краю кровати и постарался бесшумно подняться. Когда вся одежда была собрана с пола и уже покоилась в руках Альтаира, синеглазый пустился наутек из комнаты. Благо, копошения и шороха вещей Габриэль так и не услышал. Миссия по исчезновению ночного любовника была выполнена.***
С той ночи прошел месяц. Альтаир, четко и детально помнящий все подробности их «близкого общения» и явно не собирающийся ничего забывать, с камнем на груди продолжал общаться с Габриэлем, все так же неизменно приходя к нему на неделе. Но утром после безумной ночи, когда Альтаир возвращался домой, совесть вдруг взыграла в нем, не позволив уйти без предупреждения и, рискнув всем, он решил позвонить Габриэлю. После долгих десяти гудков Ал уже хотел бросить это дело, как в последний момент заспанный и хриплый голос поинтересовался, что такой тварюге надо в это раннее – а может, и не очень – время. Поначалу обрадовавшись, а потом струхнув, альфа промямлил: — Ты спишь? — Нет, чаи гоняю да пирожки пеку. Тебе чего надо-то? Удивившись спокойному обращению после такой-то ночи, Альтаир спросил, как он себя чувствует. — Как себя может чувствовать студент, пришедший с вечеринки в полном неадеквате? — Плохо?.. — Отвратительно, друг. Так я не понял, чего ты звонил? Ты, кстати, не знаешь, куда я свой кошелек запихнул? А то проснулся, вещи все разбросаны, а самого важного найти не могу. У меня там как раз обезболивающее хранится. — Нет, — сказал Ал, пытаясь понять, в выгодном ли он сейчас положении, — но если найду – позвоню. — Буду рад. До связи. И Эль сбросил. Альтаир выдохнул. Так это что значит? Габриэль ни черта не помнит? Только… хорошо это или плохо? Пребывая в мучительных раздумьях уже несколько дней после той жаркой ночи с Габриэлем, Альтаир все пытался сделать выбор, стоит ли рассказывать о произошедшем ничего не помнящему омеге, и как он отреагирует на это? Что станется с их дружбой? Как правильнее поступить, он не знал, но после их секса Ал все чаще начал замечать за собой, что его неосознанно тянет к Габриэлю совсем не как к другу. Ведь даже если Ал считает противоположный пол последними шлюхами, то не значит, что это относится и к Элю. Потому что… потому что он – идеальный. И как папа его, Альтаира, детей, и как интересный собеседник, чудесный друг и противник в споре – все в одном флаконе. И, конечно же, замечательный любовник. В этом альфа убедился сверх меры. Он для себя уже окончательно решил, что не станет забывать о той ночи во имя их дружбы, а попытается добиться омеги, но только каким путем?.. Альтаир шел прямиком к дому Габриэля, мысленно придумывая варианты того, как начать разговор. В руках он нес пару пачек арахиса и фисташек, купленных по дороге из-за неожиданной просьбы Эля, который чуть ли не умоляя просил по телефону принести с собой каких-нибудь соленых орешков. Вскоре альфа уже с удобством развалился на диване в гостиной друга, не забывая незаметно поглядывать на хозяина дома. Тот же никак не мог сесть комфортно для себя и в итоге через три минуты возни сказал, что отлучится в ванную под предлогом того, чтобы заложить белье в стиральную машинку. Кивнув альфе на стопку дисков, Габриэль попросил выбрать фильм без него, после чего удалился. Перенеся на диван немаленькую стопку, Альтаир уселся по-турецки и стал бездумно перебирать коробки. Его голову забивало множество мыслей. Что дальше? А что, если сейчас во всем признаться Элю? Удобное ли время? Какая реакция будет у него? Все так сложно, чтобы пытаться объяснить. Но если посмотреть, то лучше давно было рассказать правду. И тогда не было бы этих недоговоренностей… Через двадцать минут, когда Альтаир уже выбрал диск и успел съесть треть блюдца, заполненного орешками, он начал беспокоиться – не слишком ли долго омега в ванной находится? Перепугавшись, что тот мог поскользнуться, удариться или еще чего похуже, альфа встал с дивана, но тут в комнату вернулся бледный как мел Габриэль. Подойдя ближе, Альтаир сжал плечи Эля, немного встряхнув, чтобы он обратил на него внимание. — Что случилось? Ты чего? — Неужели я в ту ночь переспал с каким-то альфой… — потрясенно выговорил тихим голосом он. Ала словно током дернуло. Помнит? — Ты… помнишь? — Нет!!! В том-то и дело, что ни минуты, ни секунды не помню! Ничего! Совершенно! Не зная, радоваться или грустить, Альтаир только собирался продолжить, как слова словно вылетели из головы, стоило ему заметить… тест на беременность? Наклонив голову пониже и заметив две полоски на белом фоне, Ал, заикаясь, вымолвил: — А ты… как это… Что, ждешь ребенка? Мысли перемешались, паника поднималась из глубины души Габриэля, грозясь вылиться в истерику, от волнения снова начало тошнить. Что с ним теперь будет? Один, с ребенком, отец-одиночка… Он не привык чувствовать себя настолько беспомощным, бессильным. Ребенок – это же огромная ответственность, а он к ней оказался не готов. Габриэль смотрел вперед стеклянным взглядом и сжимал зубы. — Пожалуйста, молчи… — Так это же чуде… — Альтаир, ты не понимаешь! Я даже не знаю, кто отец этого ребенка! — Подожди! — Слушай, ты же должен был видеть, с кем я возвращался домой с твоей студенческой вечеринки около месяца назад! Ты должен был! Скажи, кто он? Завертев головой, Альтаир выставил руки вперед, но сказать ничего не успел. — Ты будешь держать имя той сволочи от меня в тайне? Какой тогда ты, к чертям, друг?! Ты… — Да замолчи ты, наконец! Омега словно рыбка хлопал ртом от такой наглости. — Если обещаешь все дослушать до конца, я тебе скажу его имя, — дождавшись неуверенного согласного кивка, Альтаир предложил присесть, что они оба и сделали. Габриэль, тяжело вздохнув, откинул голову на плечо альфы, инстинктивно кладя руку на свой еще совсем не изменившийся живот. Выдохнув, Альтаир решился. — Отец твоего ребенка... Встретив тебя впервые, не думал, что ты изменишь его жизнь. Не планировал, что из-за тебя его приоритеты отойдут на второй план. Но чем больше он узнавал тебя, тем приятнее ему было находиться рядом с тобой. Вы такие разные и в то же время до невозможности похожи. Общение с тобой всегда казалось настолько затягивающим, что не хотелось даже прерываться и на минуту. Тот альфа… Стремился к тебе. К тебе рвалась вся его душа. Но тогда он еще не понимал. — Чего не понимал? — с интересом и в то же время грустью спросил Эль. — Что он… — сделал паузу парень, — очень любит тебя. — И как его зовут? — тихо поинтересовался Габриэль, опуская голову. — Альтаир. С непониманием во взгляде Эль взглянул на друга. Однако через минуту уже руки его сжались в кулаки, а глаза горели праведным гневом. — Тварь! — словно плевок в душу. — Как ты мог так со мной поступить?! Какое ты имел право пользоваться положением?! Ненавижу! В Альтаира полетела подушка, затем еще одна, и еще. Когда на прицеле оказалась хрустальная ваза, Ал не выдержал и, быстро отняв и отставив вещь, резко обнял вырывающегося и царапающегося Габриэля. — Пусти, скотина! — Не дождешься! — В суд на тебя подам за причинение вреда беременному! — Не неси ерунды, такой статьи нет. И ты меня не запугивай, а то потом будешь каждый год с пузом ходить, детей рожать! После этого Габриэль обиженно затих. Тишина продолжалась до того момента, пока стук сердец обоих не перестал зашкаливать. Потеревшись носом о макушку Габриэля, Альтаир вдохнул аромат его волос и ласково провел ладонью по спине омеги. — Прости меня. Но скажу сразу, чтобы без дальнейших недоразумений – я не жалею. И никогда не пожалею. Эль немного расслабился, вцепляясь пальцами в футболку на спине Альтаира. — А если ты захочешь меня бросить? — Глупыш, — искренне засмеялся Ал, — ни в коем случае. Мне нужен этот ребенок, — мягкий поцелуй, — и омега этот тоже нужен. Но тут их прервал какой-то шепот за углом, а когда обнявшиеся замерли, все звуки тоже стихли. — Да ладно, пошли, нас и так уже спалили, — послышался тихий смех, и тогда перед Альтаиром и Габриэлем появились… их лучшие друзья? — А вы тут каким боком? — ошеломленно воскликнул светловолосый. — Это я их позвал, — ответил Ал с хитринкой в глазах, вспоминая, как умышленно оставил входную дверь незапертой. На что Эль искренне возмутился: — Что-о-о? Опять все за меня решил? Я вообще-то с тобой хотел наедине время провести! Точнее… Не с тобой… Нет, с тобой… — омега стушевался, поняв, что именно сказал в порыве эмоций, и теперь отвернулся к стене, пытаясь скрыть смущение. Услышав откровенное признание, Альтаир на радостях схватил омегу в объятия и крепко сжал, так, что тот захрипел: — Руки прочь, вредитель, а то я за себя этой ночью не отвечаю. — Дени, пойдем отсюда, нам тут не рады, — вовсю веселился Роджер, потянув сообщника за собой. — А то мы тут лишние, — закончил он на игривой ноте.***
— Интересно, сколько продлятся их отношения? — Дениэль кутается в куртку, защищаясь от холода, продолжая идти рядом с высоким альфой. Тот, заметив это, подходит ближе, приобнимая омегу и целуя в макушку. — Давай поспорим? — предлагает Роджер. И, откинув носком ботинка маленький камешек, он продолжает: — Ставлю на вечность. А Дениэль, выпутавшись из обвивающих его рук, выбегает чуть вперед и, оглянувшись, с широкой радужной улыбкой лукаво говорит: — Думаешь, им хватит?