Я сильная.

Я сильная. Я смогу удержать тебя. Каждый раз, каждый чертов раз я смотрю, как ты спускаешься на землю, чтобы спасти, уберечь, спрятать очередного Нефелима. Да, я знаю, чем ты занимаешься уже больше года. У тебя не получается. Ты возвращаешься домой уставший, с необоснованной злостью на лице. Когда Мазарин пытается обсудить это с тобой, ты грубо отмахиваешься и снова уходишь, а он не понимает причины. И только я знаю, в чем дело. Я сильная. Когда я признаюсь тебе, что знаю, я отговорю тебя. Снова. Ты, не оглядываясь, улетаешь, выпрыгивая прямо из окна, не догадываясь, что я за тобой наблюдаю. Ты щуришь глаза от яркого солнца и подставляешь лицо потокам ветра, и, я вижу, как на нем появляется улыбка. Ты любишь летать. В полете твоя жизнь, в крыльях твоя душа. Как же больно тебе будет, когда тебя лишат этой души? Я сильная. Я заставлю тебя остаться. Ты ведешь себя неосторожно. Твои действия совершенно открыты. В кармане твоего плаща – фотография Ариэль. Почему-то именно она становится для меня последней каплей, и я сползаю по стене вниз, беззвучно рыдая. Это замечает Мазарин, но, когда он пытается выяснить, в чем дело, я сжимаю челюсти и мотаю головой из стороны в сторону, словно маленькая человеческая девчонка. Я смотрю на тебя, и, когда наши взгляды пересекаются, тебя накрывает осознание. Я знаю о твоем предательстве, Камаэль. Я все знаю. Мазарин списывает мою внезапную истерику на то, что я «все-таки девушка» и велит идти отдохнуть. Я не должна подчиняться его приказам, но сейчас слушаюсь и покорно выхожу из помещения. Когда я оборачиваюсь, тебя уже нет. И я знаю, что больше тебя здесь не будет. Я сильная? О, да. Я чувствую это сейчас, когда ты, крепко сжимая кулаки, отбиваешь удар за ударом, которые мы по очереди тебе наносим. Четверо на одного? Чего не сделаешь ради результата. Но даже в этом бою ты сильнее Я с прежним затаенным восхищением наблюдаю за твоими резкими и точными движениями, но тут расклад резко меняется – в драку включается Нефелим. Краем уха слышу твой разозленный крик, и тут, Натаниель, понимая, что другого шанса не представится, резким движением меча оставляет на твоей шее кровавую полоску. Опасно, очень опасно, но не смертельно. Идеальное предупреждение. Я сильная. И умная. Я понимаю это, когда вхожу в заброшенную церковь, изо всех сил стараясь придать лицу обычное выражение, и вижу тебя, стоящего на коленях перед Мазарином. Это казалось таким необычным… непривычным. Неправильным. Раньше ты, безжалостной тенью нависая над жертвой, спокойно и терпеливо выпытывал информацию, перед тобой стояли на коленях, ты, отточенным за многие годы движением отрубал Падшим крылья… Интересно, ты когда-нибудь представлял себя на их месте? Я не знаю. Я не участвовала в казнях, и всегда старалась отвернуться при их проведении, но сейчас Мазарин приказывает мне заставить тебя показать крылья. Я не хочу этого делать, но приказ есть приказ, и позже, когда мы вместе едем в машине Ариэль, я пытаюсь оправдаться. По лицу Ариэль вижу, что у меня не получается. Я сильная. Я верю в это. Поэтому я не теряю голову, когда Азазель огненным мечом оставляет на тебе смертельную рану. Ты уже слаб, даже Ариэль понимает, что случай безнадежный. Я пытаюсь не плакать, когда ты умираешь, но одна предательская слезинка все же скользит вниз по щеке. Я сильная?