Твой портрет

      Кагами нарочито прохладно поприветствовала пришедшую девушку, не поднимая взгляда. Она была слишком занята рисованием, чтобы так просто отрываться от столь приятного занятия. Тем более, в творческой студии была идеальная тишина. Девушка на это только добро хмыкнула и присела рядом с ней. Энни ненавязчиво приобняла её за плечи, памятуя о её недавнем расставании с парнем мечты (который оказался не настолько идеальным), и закадычно прошептала ей прямо в ухо: — Ты в своём репертуаре, Кагами. Красивые линии моего лица, кстати.       Японка на это только неопределённо качнула головой и мягко поправила смятые локоны за ухом. Четырнадцатилетняя гитаристка Энни Ленц как-то слишком незаметно стала для неё лучшей подругой. Сначала они сошлись на фехтовании, потом оказалось, что ей нравится любимая манга, а дальше всё по накатанному пути. Кагами порой поражалась, что такая неидеальная девушка оказалась более верной, чем Маринетт, которую, кажется, обожает почти весь Париж. Почти, ведь она считается её соперницей... бывшей. Эти мысли об расставании такие неправильные, но приставучие.       Энни нежно коснулась её щеки и ласково прошептала: — О чем задумалась, солнышко?       Кагами задумчиво повернула голову в её сторону. Серые глаза миндалевидной формы мечтательно смотрели на неё, ничего не скрывая. Светлые блондинистые волосы были собраны в небрежный пучок на голове, так что несколько прядей обрамляли по бокам лицо девушки. Лицо её было полностью покрыто милыми рыжими веснушками. Она улыбалась так широко, что были видны каждые неровности её улыбки. Энни не была идеальной, как он, но, в отличие от него, она была искренней по отношению к ней. Это многое значило для неё. Кагами незаметно улыбнулась и ответила: — О том, что я выбрала не ту цель. Я была ослеплена солнцем и не сразу поняла, что настоящая звезда рядом со мной всегда.       Японка перевела дух от столь длинной речи и оставила невесомый поцелуй у неё на щеке. — И знаешь, Энни... Когда я пойму твою душу, тогда я нарисую твоему портрету глаза.