ФЛОРА
Рейна, Эмили и Флора в компании своих учителей пересекают темный двор замка под моросящим дождем. После чаепития в компании младших братьев МакКуарри, которое сложно назвать приятным, когда все булочки были сожраны темноволосым чудовищем, что шагает впереди всех, Джед предложил девушкам прогуляться до места, где Расти планирует проводить свои занятия. Рейна, все еще беспокоившаяся за сестру, в конце концов, согласилась, и вот теперь они все вынуждены идти по узкой дорожке, ведущей к восточной стене замка, ежась от холодного ветра. Флора шагает следом за Расти МакКуарри, прожигая ненавидящим взглядом его затылок. Ее так и тянет стукнуть его, пнуть или же дернуть за волосы — все, что угодно, только бы выместить на этом высоком парне свою злость и недовольство. Гнев волнами накатывает на девушку, то угасая, то возгораясь с новой силой, и Флора опасается, что эти перепады настроения вот-вот выльются в очередную грозу. Ей кажется, или она все же слышит раскаты грома? «А, нет, — облегченно вздыхает девушка, усмехнувшись, — это всего лишь Захари швырнул небольшой булыжник, что попался ему под ноги, в каменную стену. Хм, настроение у всех сегодня оставляет желать лучшего». Флора МакОлей поджимает губы и вновь нацеливает взгляд в широкую спину своего, с позволения сказать, наставника. «Наставник? — усмехается девушка про себя. И это Расти МакКуарри, тот самый тип, что наблевал мне на болитки, перепутав место приземления с перепоя? Как этот безответственный лоботряс вообще может быть чьим-то наставником? Оливер МакЛанси, определенно, повредился в уме, принимая свое решение». Расти останавливается у самой стены, увитой плющом и исчезает в мимолетной голубоватой вспышке. Флора морщится от света и часто моргает, Рейна врезается ей в спину и сердито ворчит себе под нос. — Поднимайтесь, — раздается сверху голос Расти, — в плюще спрятаны металлические поручни. — Что? — переспрашивает Эмили, и в ее голосе звучит надежда на то, что они все ослышались. — Вот здесь, — Джед проходит к стене и раздвигает мокрые зеленые листья, — по этим поручням можно подняться на стену. Девушки переводят взгляды на блондина, и он тоже исчезает в мимолетной вспышке, оказавшись наверху стены уже через секунду рядом со своим братом. — Уроды, — шипит Рейна себе под нос и смело хватается ладонью за ржавый металл. — Только дай повод похвастаться своими умениями. — Не переживай, МакЛанси. Даст Бог, и ты чему-то научишься, — раздается смешок позади девушек, и Флора закатывает глаза. Самый младший МакКуарри вызывает в ней не меньшее желание пустить кулаки в ход, чем его темноволосый брат. Когда Рейна преодолевает половину пути, Флора отправляется следом. Она ловко взбирается на стену после своей подруги и оглядывается по сторонам. Отсюда ей виден периметр всего замка, подсвеченный лампами, стилизованными под старинные факелы. Они равномерно распределены вдоль широких стен, по которым могут пройти три человека, и не доставить при этом друг другу неудобств. С северной стороны, которую отмывают океанские волны, над стенами возвышается главное строение с несколькими башнями, одна из которых выдается вперед и, кажется, нависает над водой. У стены у подножия этой башни раскинулось одно-единственное дерево с внешней стороны замковых стен, старинное и ветвистое, простоявшее здесь не одну сотню лет. В мутном свете луны, едва пробивающейся сквозь перистые серые облака, сверкают океанские просторы с белеющими у его края высокими скалами. Вдалеке виднеется темно-зеленая чаща леса, отступающая от воды на несколько сотен метров, словно опасаясь подходить к океану ближе. Флора на миг забывает, почему она оказалась здесь. Ее сердце замирает от восторга и предвкушения, когда взору девушки открывается этот волшебный вид, манящий и завораживающий своей красотой. Ветер раздувает ее вьющиеся волосы, принося с собой горький привкус соли, и она с наслаждением облизывает губы. Флора, словно ребенок, оказавшийся в лавке мороженщика, сияющими глазами взирает с высоты замковых стен на бескрайний простор океана и густой дубовый лес. Ей кажется, она попала в сказку или старинное сказание о древних героях. Воображение девушки уже рисует картины сражений, развернувшихся многие сотни лет назад у берегов этого острова, под самыми этими каменными стенами. Ей чудится, будто она слышит скрежет металла, крики и свист пролетающих над головой стрел. Ее сердце мчится галопом, заставляя дышать часто и сбивчиво, будто МакОлей пробежала марафон или же сама участвовала в одной из старинных битв. Флора чувствует, как под ней скачет верный конь, она пришпоривает его еще сильнее и вздымает руку вверх, занося меч для удара. Или же копье? Не важно. Она выкрикивает старинный девиз своего клана, и враги, поверженные натиском ее верных воинов, отступают. Все это проносится перед внутренним взором МакОлей в считанные мгновения, и на эти секунды девушка совершенно выпадает из реальности. — Тебе когда-нибудь говорили, что ты похожа на эльфа? — голос Расти МакКуарри разбивает поглотившую девушку иллюзию, и она, встряхнув головой, жмурится. — Что ты сказал? — переспрашивает Флора, чувствуя, как раздражение вновь возвращается к ней. — Я сказал, что ты похожа на эльфа. Брови Флоры взлетают вверх. Она смотрит на лицо своего наставника, освещенное неярким светом луны и не может решить: он хочет над ней посмеяться, или сделать комплимент? Расти облокотился на стену, упираясь в нее локтями и склонив голову набок. В его лице нет и намека на издевку. Кажется, что он вообще впервые видит Флору — так внимательно его темные глаза изучают ее черты. — А ты похож на болвана, — все же, МакОлей не допускает мысли о том, что этот парень может сделать ей комплимент, особенно если учесть обстоятельства их знакомства, но голос ее звучит глухо. Расти ухмыляется уголком губ и поворачивается к ней боком. Позади них Рейна и Джед уговаривают Эмили подняться по металлическим поручням наверх. Захари уже давно околачивается на стене, насмешливо фыркая и отпуская едкие комментарии. — Эми, прекрати, — говорит Рейна. — Стена не такая уж и высокая, и если ты не будешь смотреть вниз, то и твой страх высоты не проявится. — Я не боюсь высоты, — слышится тихий голос МакФи, — я просто не умею лазать или карабкаться. «Ох, и представить себе не могу, как же ей за себя стыдно. Наверняка, стоит там вся красная, словно переспелый томат». — Неужели так сложно ее телепортировать? — вслух произносит Флора, посмотрев на своего наставника. — Или как еще вы называете свои перемещения в пространстве. — Это привилегия избранных, — шевеля бровями, отвечает Расти. — О, ну конечно, Нео. Но что-то я не помню момент, когда мне предложили выбрать таблетку, — отвечает она, нисколько не удивившись подобной расстановке сил. — Я и подумать не мог, что мне достанется такая размазня, — обессиленно ворчит Захари, махнув рукой на Эмили. — Манерная, тихая, говорит с придыханием. Держу пари, она спит в ночнушке до пят и кружевном чепчике. — Я уверена, Эмили о тебе тоже не лучшего мнения, мистер «Наставник Мечты», — огрызается Рейна, метнув в Захари яростный взгляд. Через некоторое время, МакФи собирается с духом и все-таки преодолевает подъем на стену под громкое одобрение подруг, старающихся заглушить улюлюканье двух младших МакКуарри. — Неужели, и полночи не прошло, — сдержанно комментирует Джед, но его слова звучат совершенно не злобно, и Эмили воспринимает их почти за похвалу. Расти объясняет, что теперь каждый вечер они будут собираться здесь и обучаться мастерству Звездного неба. Он не поясняет конкретнее, что именно будет входить в его «курс», а любознательная Эмили слишком переживает свое отнюдь не триумфальное появление на стенах замка, чтобы задавать какие-либо вопросы. — Что мы можем изучать под небом, застланным облаками? — спрашивает Рейна вместо МакФи. — Совершенно не обязательно видеть звезды, чтобы чувствовать их шепот, — пожав плечами, отвечает Расти. — Можно выражаться точнее, без метафор? — просит его Флора. Расти вновь пожимает плечами. Потом он протягивает руку вперед ладонью вверх и поднимает глаза к небу. И Флора забывает, как дышать. Тонкие серебристо-синие нити света пронизывают низкие облака и все пространство перед стенами замка. Темнота становится густой и матовой, мерцая от соприкосновения с льющимся с небес серебром. Ветер раздувает темные волосы Расти МакКуарри, его лицо озаряется восторгом, а кожа словно искриться в этом невероятно-голубом свете. Все звуки затихают, Флора абсолютно ничего не слышит. Она не может оторвать взгляд от того, что происходит прямо перед ее глазами. Нити света, льющиеся с неба, собираются в голубоватый шар в ладони Расти, увеличиваясь в объеме. Ничто больше для него сейчас не существует, кроме шепота звезд. Он берет светящийся шар в ладони и возводит руки высоко над своей головой. А потом выбрасывает концентрированный звездный свет ввысь, и тот рассыпается искрами, взрываясь фейерверком под восторженные вздохи собравшихся. Крошечные сверкающие частички оседают на его волосах, плечах, лице и одежде, мерцая и поблескивая разными оттенками серебра, и исчезают, словно снежинки тающие на ладони. Флора смотрит на Расти, не в силах сделать вдох. Еще чуть-чуть, и она задохнется или потеряет сознание от нехватки кислорода, но девушка совершенно не осознает потребностей своего тела. Она смотрит на представшее ею взору волшебство и в ее голове бьется только лишь одна мысль: «Он — бог». Расти МакКуарри настолько прекрасен в проявлении своей силы, что ей больно. Длинные темные волосы разметал ветер, скулы все еще искрятся от соприкосновения с пылью звездного света, идеально очерченные губы тронула ласковая улыбка. Ее наставник так красив, что у девушки дух захватывает: высокий, сильный, с хорошо развитой мускулатурой, которую демонстрирует белая обтягивающая футболка. Расти мог бы сделать себе успешную карьеру в модельном бизнесе. Но его фигура слишком крупная для манекенщика, в ней нет надломленной хрупкости, которая видна на страницах глянца. Еще минуту назад Флора бы поклялась, что раздолбай Расти МакКуарри никогда не сможет поразить ее воображение настолько, чтобы она изменила свое мнение о нем. Но МакОлей не могла знать наперед! Взгляд Расти становится осмысленным, а улыбка самодовольной, когда он замечет реакцию Флоры, и он произносит хриплым голосом, вновь разбивая в дребезги ее фантазии: — Ну что, детка, теперь ты признаешься, что я покорил твое сердце с первого взгляда? Девушка хлопает ресницами, не сразу осознав смысл его фразы, а потом неумолимо краснеет под острым взглядом темно-синих глаз и сжимает кулаки от досады. — Ни с первого, ни со второго, ни с тысячного! — рявкает Флора, рассердившись. Расти МакКуарри больше не выглядит неземным созданием, которым только что предстал перед ее глазами — он опять тот же самый самовлюбленный лоботряс, каким был до этого.ЭМИЛИ
Эмили стоит, пораженная, приложив ладони к груди. Ее сердце так быстро колотится, что девушке кажется, она сейчас упадет в обморок. То, что она увидела мгновение назад было так прекрасно, что на глаза Эмили навернулись слезы. Невозможно, чтобы человек, вроде Расти МакКуарри мог творить такие чудеса! «А моя сила на его фоне? Такая же блеклая, как и я сама», — с горечью признает девушка. Расти стоит к ней спиной и его тело все еще мерцает от соприкосновения с искрами света. — Как интересно, а куда же ушла вся звездная энергия, что способна взрываться так ярко в темном небе, словно фейерверк? «Неужели, слова слетели с губ сами собой, и я не заметила?» — Эмили пугается саму себя и тут же закрывает ладонью рот, глядя, как Расти поворачивается к ней, перекинувшись парой слов с Флорой и заставив ту покраснеть от злости. — Хороший вопрос, МакФи, — одобрительно кивает шатен, и в один миг в его руках оказывается светящейся прут, точно такой же, каким он сегодня уже угрожал Рейне. Эмили в ужасе смотрит на направленное прямо на нее оружие и отступает назад, прижимаясь к холодной шершавой стене. — Да что же ты такая трусиха? — смеется Джед, отводя руку среднего брата в сторону. — Расти просто демонстрирует нам возможности своего тела, он не будет на тебя нападать. Но слова самого вменяемого МакКуарри не производят должного эффекта: Эмили с нескрываемым страхом пялится на бугрящиеся мышцы Расти и его исполинскую фигуру, а то, что в его руках светится, слегка вибрируя, концентрированный звездный свет, еще больше усугубляет ситуацию. «Вот бы мне быть такой же, как Рейна или Флора — смелой и уверенной в собственных силах!» — сокрушается девушка, ощущая свое собственное бессилие, как никогда остро. Ее любознательная натура борется с врожденной скромностью и неуверенностью в себе, безнадежно проигрывая в этой схватке. У Эмили столько вопросов, что голова вот-вот загудит от их переизбытка, но губы сжались в тонкую линию и с них больше не слетает ни звука. — Я словно аккумулятор, понимаешь? — небрежно взмахнув своим оружием, поясняет Расти. — Энергия звездного света может накапливаться в моем теле, и, когда это необходимо, я преобразую ее вот в это, — словно не замечая панического страха в глазах МакФи, парень вновь размахивает перед ней светящимся серебристо-синим «жезлом». Девушка кивает головой, принимая информацию к сведению и стараясь совладать с собой, чтобы не дернуться с места. — А я могу так же, быть аккумулятором? — задает вопрос Флора, отвлекая внимание МакКуарри на себя. — Безусловно, — авторитетно заявляет Джед. — После некоторой практики, ты сможешь — буквально — разбрасываться молниями голыми руками, — на его губах появляется улыбка, и Эмили она кажется ностальгической, будто бы Джед уже видел Флору в действии. — Нафига ты ей все сливаешь? — тут же шипит Расти на ухо блондину. — Хочешь, чтобы она в порыве гнева испепелила меня? — Не думал, что ты боишься грозы, — скептично вскидывает бровь Джед. — Оказывается, ты то еще трусло. — Попридержи язык, брат, — выкатывает глаза Расти. — Ты прекрасно знаешь, что меня испугать может разве что Кун в приступе бешенства. — Кун в приступе бешенства испугает даже Оливера МакЛанси, — поддакивает Захари, косясь на Рейну, подливая масла в огонь ее волнения о сестре. — То есть, теоритически, я могу тоже развить подобные способности к аккумулированию? — задумчиво почесав подбородок, хитро улыбается брюнетка. — О да, — тут же воодушевляется шатен, по хозяйски обнимая Джеда за плечи. — И тогда ты сможешь испробовать разные температурные режимы для равномерной прожарки бифштекса из моего обожаемого братца. — Я предпочитаю с кровью, — невинно хлопает глазами Рейна. — Я очень рад, что у тебя есть мечты, МакЛанси, — ухмыляется Джед. — Но не все мечты имеют обыкновение сбываться. Рейна показывает Джеду язык и подходит к краю стены. Они с Флорой о чем-то переговариваются, а Эмили так и стоит, прижавшись спиной к шершавым камням с противоположной от девушек стороны. Очевидно, после своего «светопреставления», Расти МакКуарри считает, что для первого раза с девчонок достаточно впечатлений и, бросив что-то на прощание братьям, исчезает в мимолетной вспышке. — Пойдем, я покажу тебе лестницу, — Захари стучит пальцем по плечу Эмили, и она вздрагивает от неожиданности. — Для таких, как ты, у нас есть обыкновенные ступени. «Гад. Мог бы и раньше мне об этом сказать», — сжав кулаки от досады, думает про себя МакФи. Бросив взгляд на Рейну и Флору, девушка глубоко вздыхает и направляется следом за младшим МакКуарри. Всем своим видом Зак показывает ей свое раздражение и недовольство. Даже его спина и та, кажется, преисполнена негодованием на сложившуюся ситуацию. А со своим темпераментом Эмили определенно не изменит ситуацию к лучшему. «Человек, который ненавидит дождь, и я — душа Дождя. Как мы вообще сможем понять друг друга?! Какие могли быть мотивы у Оливера МакЛанси относительно распределения пар? И думал ли он вообще о хоть малейшей совместимости наставников и учениц? Это вряд ли. Если учесть, кого он подобрал Миналетте». — А в замке есть библиотека? — спрашивает девушка спину своего провожатого, поддавшись порыву. Ей очень хочется исследовать книги, принадлежащие старинному клану ловцов и возможно, отыскать там хоть какие-то ответы на свои вопросы. — Есть, но я сомневаюсь, что Джед будет рад впустить тебя в свое святилище. — Неужели, он так трепетно относится к книгам? — Эмили внезапно воодушевляется, представив, как начитанный и интеллигентный Джед обрадуется ее увлечению чтением и с радостью предложит ей выбрать литературу из своей коллекции. — И к личному пространству. Впрочем, как и я. — Я смотрю, у вас много семейных качеств, — себе под нос бубнит Эмили, и эти слова отнюдь не являются комплиментом. Но, Захари воспринимает их именно так. — Ты даже представить себе не можешь, сколько, — его улыбка выглядит как оскал, и от этого у Эмили по спине пробегают мурашки. Вызвать гнев и раздражение этого парня ей совершенно не улыбается.МИНАЛЕТТА
Вылетев из кабинета своего наставничка, я бегу вниз по лестнице с колотящимся от страха сердцем. Уверена, Кун мог последовать за мной, и уж тогда мне не избежать новых издевательств или чего еще похуже, если я попадусь в его ледяные лапы. Я несколько раз оглядываюсь, а потом слышу грохот захлопнувшейся двери и припускаю еще быстрее, боясь услышать позади себя его шаги. Но в коридорах, по которым я бегу сломя голову, пусто и тихо. Достигнув гостиной, обнаруживаю, что там никого нет. На столе стоят чайные чашки и пустой поднос, еще недавно наполненный ароматной выпечкой. Наверное, девочки со своими относительно адекватными наставниками отправились на… на что? Осмотр замка? Урок? В голову совершенно не приходит что-либо еще, и каждое из моих предположений кажется глупее предыдущего. Я разворачиваюсь и бреду к своей комнате. После бега мое дыхание неровное и горит в груди, но я слишком взбудоражена, чтобы просто остановиться и взять передышку. Закрываю дверь своей комнаты и пробую найти ключ в тумбочках и комоде, но его, конечно же, нет. Что ж, не судьба мне обезопасить себя от непрошенного вторжения. Хотя, эти типы умеют перемещаться в пространстве, так что, к чему мне вообще дверь и своя личная спальня? Мое возбуждение постепенно проходит и по телу разливается слабость. Я решаю принять ванну и расслабиться, а заодно и согреться, и забираюсь в горячую воду с большим удовольствием. Глядя в белый низкий потолок, против своей воли возвращаюсь к ссоре с Куном. Это был единственный за весь день раз, когда я видела на его лице эмоции. Печально осознавать, что это были гнев и раздражение, вызванные мной, и от этого у меня на душе горько. Не знаю, почему вела себя с ним так дерзко. Я ведь привыкла отмалчиваться и быть идеальной дочерью для родителей, которые постоянно давали мне понять, что являюсь предметом их разочарования. Их гости и друзья, как правило, бросали на меня презрительные взгляды и со временем я к ним привыкла. Да, в школе и вне стен своего дома я могла быть самой собой, и вести себя так, как ведут себя все подростки. Но перед лицом матери и отца я всегда старалась быть идеальной и непривередливой дочерью. Что случилось со мной сегодня? Все дело в том, что Кун игнорировал мое существование или подростковый выброс гормонов? Летта, которая хотела бы оправдать ожидания отца, была бы тихой и покладистой. Куда подевалась эта Летта? Почему на ее месте оказалась эта истеричная девчонка с бурлящей в голове кровью и раздражением на поведение своего наставника? Хотела бы я знать. Но почему-то уверена, что та Летта больше не появится. Очевидно, меня ждут ссоры и противостояние с моим наставником, и мне это абсолютно не нравится. Я не хочу больше слышать, что я — никто. Что мне ничего не светит, как бы я ни старалась. Не хочу, чтобы эти слова звучали вслух, убеждая меня еще больше в том, что в обществе ловцов мне не место. Я и не замечаю, как по моим щекам катятся слезы. Потом они переходят в рыдания и я не могу остановиться. Плачу так, как не плакала, наверное, еще никогда.КУН
Кун не утруждает себя правилами приличия и без стука входит в комнату своей ученицы. Небо не востоке немного светлеет и горизонт окрашивается в нежно-розовый цвет восходящего солнца, но здесь царит полумрак. МакКуарри раздвигает широкие шторы, и в спальне становится немного светлее. Потом он подходит к кровати, на которой спит девушка. Во время сна раздражающая вибрация воздуха пропала, и он может видеть ее ясно, без постоянной окутывающий ее дымки. Мина сейчас похожа на ангела. Она обнимает подушку, уткнувшись в нее носом. Длинные волосы рассыпались по кровати, укутывая хрупкие плечи. Она еще такая маленькая, почти ребенок, а на огромной кровати ее силуэт кажется еще тоньше. Первые лучи солнца сквозь стекло падают на кровать, окрашивая длинные платиновые волосы в золото. Шелковистые пряди сияют, словно расплавленный драгоценный металл, и Кун чувствует, что у него едва не останавливается сердце. И ему кажется, что это та, кого он так долго искал. Какое-то ничтожное мгновение, но он был уверен, что это так. Бессмысленная надежда, которую ему дали эти дурацкие солнечные лучи. С остервенением, Кун задвигает шторы и вновь направляется к кровати. Несмотря на то, что Мина сейчас так похожа на ангела, он знает, какой вздорной стервой она может быть. Кун стряхивает с себя остатки сна и напоминает себе, что у этого «ангела» слишком вспыльчивый характер и очень острый язык. Он треплет Мину по плечу, и вибрирующая дымка снова окутывает ее лицо, мешая ему рассматривать его вновь. Девчонка поворачивается к нему спиной, не выпуская подушку из рук. — Мина, вставай, — говори ей на ухо Кун. В ответ он получает по лицу так, что искры из глаз летят, когда она взмахнула рукой и улеглась звездочкой на кровати. — Просыпайся, Мина! — теряя самообладание, кричит Кун ей в самое ухо. Мгновенно, она усаживается на кровати и пялится на него сонными глазами. Кун видит, что девчонка плакала ночью: вибрирующая дымка не может скрыть того, что ее глаза красные и опухшие. — Что вы делаете у меня в комнате? — сонно спрашивает она. Кун бросает ей на кровать форму. — Жду тебя в этом через десять минут, — и выходит из ее комнаты. Мина выползает из своей спальни ровно через десять минут, как он и «просил». — Что это за фигня? — интересуется она, указывая пальцем на черный мундир с золотыми пуговицами. Он немного велик ей в плечах, из-за чего Мина кажется еще меньше, чем есть на самом деле. — Форма. — Где ты откопал это барахло? «Да, ее стоит поучить, как правильно выражаться. Откуда она нахваталась этих словечек? «Барахло», «откопал»…» — Что тебя не устраивает? — вздохнув, спокойно спрашивает Кун. — Да это же прошлый век и, к тому же, жутко неудобно! — недовольно вскидывает руки девчонка. — Я уже вся вспотела! — А ты думала, что когда враг погонится за тобой, ты будешь удобно одета? — раздраженно бросает Кун и, развернувшись на каблуках, шагает в направлении зала для тренировок. — Но она мне не нравится, — разочарованно протягивает Мина, догоняя его. — Твоего мнения никто не спрашивает. Кун немного молчит, краем глаза замечая расстроенное выражение лица девушки. — Это форма Северного региона армии твоего отца, — уже мягче добавляет он. Лицо Мины мгновенно разглаживается, она с восторгом гладит ткань мундира. — Правда? — спрашивает она, чуть ли не лопаясь от гордости. — Я не знала, что у него есть своя армия… — Есть. — А ты мне расскажешь ещё что-нибудь? — Мина с радостным ожиданием смотрит в его лицо, доверительно схватив за руку. — Твой отец — главный вождь нашего большого клана. И у него, как у каждого вождя, есть своя армия. Она нужна не только для того, чтобы поддерживать символ его власти, но и для того, чтобы обеспечивать нашу защиту. — От кого? — У нас есть враги, Мина, — вздыхает Кун, — и поверь, стоит только Оливеру ослабеть, как он лишится не только своей власти. Мы все лишимся силы и уверенности. Нас придут завоевывать и покорять. — Кто? — взволнованно спрашивает девушка. Как Кун уже успел заметить, при проявлении сильных эмоций дымка ослабевает, и ему вновь ясно видны черты лица девушки. От испуга ее глаза темнеют и становятся похожи на огромные озера, в которых плещется волнение и страх. Но, к его сожалению, большего он в них не видит. Словно перед ним находится обычный человек, без воспоминаний о прошлых жизнях и своих силах. «Но, ведь ты так похожа на своего отца! В чем же дело? Неужели?..» — надежда вспыхивает в его груди, и тут же затухает: та, кого он так долго ждет, совершенно не похожа на эту маленькую избалованную девчонку. — Нас много таких, ловцов, — глухо отвечает на вопрос подопечной Кун, отгоняя непрошенные чувства. — Есть другие не менее сильные кланы. Некоторые поддерживают с нами дружеские отношения, другие только и ждут часа, чтобы напасть и отобрать нашу власть и силу. Кун не представляет, как рассказать ей все о их жизни, о которой Мина ничего не знает. Это все равно, что пятилетнему ребенку доступно рассказывать основы мироздания. Сложно и практически невозможно. Но, необходимо. — А у тебя тоже такая форма есть? — спрашивает Миналетта, разглядывая его удобную одежду для тренировок: футболку, шорты и удобные кеды. Кун едва заметно кивает. — А ты? — ее голос на мгновение срывается, но потом она уверенно продолжает. — Ты поведешь нас к победе? Они сейчас разговаривают так свободно и нормально, что Кун не верит, что это вообще возможно. Он думал, что сможет только препираться и спорить с Миной до потери пульса, но чтобы просто вот так разговаривать с ней? Нет, Кун не мог себе представить этого, особенно после их ссоры минувшим вечером. — Я? — спрашивает он, удивленно вскинув светлые брови. — Да, ты будешь защищать нас? — Я буду делать это, пока не кончится вечность, — он равнодушно пожимает плечами, но в его голосе звучит какая-то безысходность. Слово «вечность» уже стало для Куна синонимом обыденности, чем-то таким, как, например, обычный срок годности. Он так привык к ней, к ее бесконечности и бесстрастию, что, кажется, они уже стали близкими родственниками. Хотя Кун знает, что время никого не любит и никого не ненавидит. Оно одинаково равнодушно ко всем. Все остальное время, пока они идут к залу для тренировок, Мина молчит, погрузившись в себя. Кун замечает на ней маску отстраненности и равнодушия, которую часто носит сам. Если для него это было скорее второй натурой, то для Мины — способом защиты. Кун уже успел понять, насколько импульсивна и вспыльчива она на самом деле. — Твои двадцать кругов ждут тебя, — кровожадно улыбается он, с удовольствием наблюдая за реакцией блондинки. — А где девочки? — ошарашено спрашивает Мина, оглядываясь вокруг в поисках подруг и сестры. — Для них занятия начнутся позже. Сейчас ты пробежишь двадцать кругов в наказание, — довольно прищурившись, произносит Кун. После пятого круга Мина начинает замедлять темп. «Это не удивительно, зачем так стартовать? Нужно поберечь силы», — Кун качает головой и продолжает разогревать свои мышцы, наблюдая за своей подопечной. — Не срезай углы! «Как она еще на ногах держится? — удивляется он про себя. — Мина побила все рекорды падений в единицу времени! Всего на пятнадцатом круге она уже еле волочет ноги. Да уж, бег точно не ее сильная сторона». — Я все вижу! Не срезай углы, говорю тебе, иначе еще круг прибавлю. «Нет, я сломаю ей этот палец на обеих руках! Вот мерзавка!» Кун срывается с места и нагоняет блондинку. Едва завидев его, она сразу же прибавляет скорости, не смотря на то, уже совершенно выбилась из сил. Но ее усилий едва хватает на один круг, и вот Мина снова еле тащится, схватившись правой рукой за бок. Кун вновь догоняет с трудом передвигающую ноги девушку, хватает ее за шиворот и тащит вперед. — Давай, еще четыре круга осталось! — Я ненавижу тебя! — Поверь, это взаимно. И если еще раз покажешь мне свои жест из трех пальцев, я тебе их все переломаю!