Памятные вещи

      Первые недели после возвращения в Питер выдались достаточно хлопотными, даже не смотря на то, что основные вопросы с документами и недвижимостью они решили еще находясь в Мексике. Олег даже как-то задумался о том, насколько было бы утомительно и трудновыполнимо делать это абсолютно легальным путем. Впрочем, для нервотрепки хватило ремонта. Серый хотел все и сразу, и прямо противоположное, Олег хотел побыстрее с этим закончить, и пару раз они были очень близки к тому, чтобы всерьез поругаться. К счастью, и морока с документами, и ремонт остались позади, и теперь они наконец-то могли выдохнуть. С далеко идущими Серегиными планами конечно же временно, но все же. Это был один из спокойных вечеров. Они валялись на противоположных концах дивана, соприкасаясь коленями. Олег неспешно договаривался о поставке новых игрушек в свой арсенал. Он поднял взгляд от экрана, собираясь поделится с Серым комментарием о выбираемом, но промолчал, увидев его выражение лица. Олег его знал. Черт побери, Олег слишком хорошо выучил за двадцать с лишним лет знакомства вот этот вот слегка рассеянный взгляд в пустоту, вот эту вот задумчиво прикушенную губу, вот эти вот беспокойно ломающиеся пальцы. Когда Серый становился вот таким, это означало, что он вот-вот выдаст какой-то всратый и потенциально опасный план. Сколько раз так бывало прежде, этот блуждающий взгляд, а потом начиналось — Олег, а давай наделаем дымовушек и закинем их русичке в класс, Олег, а давай стырим у завхоза ключи и сделаем слепки (хорошо, это в итоге оказалось очень полезным), Олег, а давай поедем на три дня автостопом на фестиваль, на нас все равно всем насрать здесь, Олег, а давай поступать в Москву, Олег, а давай потрахаемся на балконе, пока эти жутко пафосные мажоры в зале пьют своих устриц и едят свое шампанское, Олег, а давай ты похитишь для меня всех друзей мента и заложишь бомбы в Питере (так, ладно, это другое), Олег, а давай вернемся в Петербург и сделаем себе ручного виджиланта, будет весело, Олег, а давай махнем в казино перед отлетом, что там может случиться, Олег. Самым отвратительным в Серегиных всратых планах было то, что он практически каждый раз убеждал Олега их осуществить. Заламывал брови, хлопал своими синими глазищами и выдавал с полсотни аргументов за. Олег упирался, спорил, контраргументировал, но почти всегда в итоге соглашался. Вот и сейчас — Олег знал, что ему не понравится услышанное. И что почти наверняка в итоге согласится. — Серый, — Олег погасил планшет. С неизбежным лучше не тянуть. Его неизбежное промычало что-то задумчиво, но осчастливливать гениальными идеями пока не спешило. Олег вздохнул и попробовал еще, чуть строже на этот раз: — Серег, посмотри на меня, — тот моргнул несколько раз и перевел взгляд на Олега. Выражение его лица стало более осмысленным и немного виноватым. Олег обреченно прикрыл глаза, — Делись давай, что ты там придумал. Очень хотелось добавить “горе ты мое луковое”, но Олег сдержался. — Олег, а давай съездим в мой старый особняк? — Зачем?! — Олег чуть не поперхнулся воздухом. Про дом под Питером, в котором Олег бывал от силы пару раз, только-только после завершения основного строительства, и, в особенности, про прилегавший к этому дому Сад они оба старательно не вспоминали. Предложение было неожиданным даже для привыкшего ко всему Олега. Как там, преступников всегда тянет вернуться на место своего преступления? Сейчас особняк с садом, а потом что, турпоездка в Венецию? Он отложил планшет и сел ровно, нахмурившись. Несмотря на годы терапии, он боялся, что у Серого может случиться откат. Олег почувствовал мягкое прикосновение Серого к своей руке и только после этого понял, что после вопроса застыл, почти не дыша, слишком сильно сжав зубы. Вид у Серого был грустный и виноватый. — Я хотел... Забудь об этом, я глупость сказал, забудь — Нет, — Олег взял себя в руки, медленно выдохнул и постарался улыбнуться Серому. Вышло немного кривовато, но все же, — Ты же не просто так об этом заговорил. Почему ты хочешь туда поехать? Серый опустил глаза и поджал губы словно замявшись. Олег не особо поверил в его смятение, но не торопил. Он старательно дышал глубоко и ровно и страх отпускал. С ними все в порядке, они оба не более ебанутые, чем обычно. Наконец Серый посмотрел прямо ему в глаза и начал спокойно и уверенно: — Я проверил по базам. Землю никому не перепродали, вообще ничего с ней не сделали, да и не могли — там ошибка в кадастровых документах, сам особняк стоит целый, только опечатанный. Официально из него вывезли только оружие и наличность. Ну и то, что было в саду. Все остальное должно было остаться. А я тогда перевез туда все вещи, кое-что спрятал даже. Я хочу... мне надо проверить, что сохранилось. И забрать. Олег, я.. не с того начал, да? — Серый улыбнулся, хоть и немного натянуто. Ответная улыбка Олега была искренней. С этим ремонтом нервы стали совсем ни к черту у обоих. — Хорошо, съездим. Надо только понять, что там с охраной и потенциальными свидетелями. Нам не стоит рисковать и светиться. Серый просиял. Олег вполне отдавал себе отчет, что на большинство всратых Серегиных планов он соглашался не в последнюю очередь ради Серегиного же радостного лица. Подготовка заняла какое-то время. Олег не очень-то верил в это “уже и не охраняется”. Напичканный ловушками участок и особняк маньяка-миллиардера, находящийся на территории элитного, а теперь еще и закрытого, поселка не мог не охраняться. То, что участок не перепродали и дом стоит практически нетронутым, тоже его удивляло, даже несмотря на Серегины объяснения про кадастровые документы. Олег не сомневался, что некоторые даже приплачивали сверх меры, чтобы купить себе землю по соседству с участком “того самого Разумовского”. И количество несчастных умерших поблизости их совсем не беспокоило. Удивительным было то, что не нашлось никого богатенького, желающего эпатировать публику и поселиться там, и что по особняку и саду не водили экскурсии, ни официально, ни подпольно. Типа — вот здесь жил гений айти-индустрии и миллиардер Сергей Разумовский, вот здесь его кабинет, вот его спальня, а вот его сад, где он устраивал крысиные бега гастарбайтерами и бомжами. А вот здесь выкопали больше всего трупов, проходим, смотрим, но не задерживаемся. Вполне ожидаемо было бы, разве нет? Оказалось, что нет. Разработка плана и подготовка к поездке заняла не так уж много времени, но Олег из проснувшейся осторожности тянул еще почти неделю, перепроверяя все по несколько раз. Серый был не очень этим доволен, но молчал, да и вообще старался делать вид, что разговора не было и никуда они не собираются. — Ты как ребенок, — начал с совершенно невозмутимым видом Олег за ужином, не отрывая взгляда от стейка на тарелке. — В каком это смысле? — Серый, конечно же, не приминул обиженно вскинуться на подкол. — Как ребенок, которому пообещали велосипед на день рождения. И он теперь очень его ждет, но в тоже время не очень верит. Ну, знаешь, — Олег неопределенно шевельнул рукой с зажатым в ней столовым ножом. Серый смотрел на него не отрываясь, даже задержал дыхание. Олег улыбнулся. — Вот именно это я и имею в виду. Завтра поедем в твой особняк. — Завтра?! — Серый отложил приборы и вскочил из-за стола. Порывисто шагнул к Олегу, чтобы обнять. — Да, ближе к вечеру, — Олег сам поднялся навстречу и притянул Серого в объятья. Тот уткнулся теплым носом ему в ключицу и крепко сжал бока. Олег привычно зарылся пальцами в мягкие волосы и устроил подбородок на макушке. Хорошо. С детства любил баловать и радовать Серого. Воровал ради этого мелкие шоколадки в магазине, подрабатывал, чтобы купить книжки или карандаши, соглашался даже на самые дурацкие и всратые планы. Рано понял, что это и есть любовь. Когда тебе хорошо только от того, что порадовал того кого любишь.       Они подошли к воротам когда уже сгустились сумерки. Серый недовольно посмотрел на внушительный навесной замок и решительно двинулся вдоль забора. — Примерно здесь Гром тогда залез ко мне во двор, — Серый поправил перчатки и легко подтянулся, перелезая через высокий забор. Олег бросил взгляд по сторонам — с камерами пошаманил Серый, но попадаться на глаза случайным наблюдателям не стоит, — и последовал за ним. Двор внутри представлял печальное зрелище — в холмах и ямах когда-то перекопанной земли, нанесенном ветром за эти годы мусором, с обрывками полицейских лент на уцелевших одичавших растениях. Серый смотрел на это почти безразлично. Это место было его обиталищем, ареной для воплощения безумных кровавых фантазий, но так и не стало домом. — Олег, давай за мной. Не знаю, все ли они отсюда смогли убрать, — Серый проигнорировал видневшуюся входную дверь и начал обходить здание, внимательно смотря под ноги. Боковая дверь, ведущая в кухню, поддалась легко. Сигнализация тоже была обезврежена. Серый уверенно шел в глубь особняка, почти не смотря по сторонам. За него это делал Олег. Он пытался представить, как эти комнаты выглядели до Серегиного ареста, чем окружал себя Серый в сиянии своей славы и безумия. Он помнил как в предпоследний его приезд Серый водил его по этим комнатам, размахивая планшетом с рендерами и вещая о том, что и где он планирует сделать “Тебе понравится, Олег, вот увидишь! Как раз закончу все к твоему следующему отпуску! Вот смотри, здесь должна быть картина, не могу решить, какую из этих двух репродукций лучше вешать. Что думаешь ты, м?” Олег тогда немного терялся в чрезмерно большом пространстве, в пока только планируемой, но уже очевидной чрезмерной роскоши. Ему было неуютно здесь, но тогда он списывал это чувство на то, что уют Серый тут только наводит. В следующий отпуск он не пробыл в этом доме и суток, не успел толком ничего рассмотреть, кроме холла и спальни. Серый тогда хотел скандала, Олег хотел обратно в прошлое, полунищее, но счастливое. Ушел он тогда почти молча, под бесконечную пламенную обвинительную Серегину речь. Сейчас же, шагая по темным, давно нежилым комнатам особняка вслед за Серым, Олег не жалел о том, что было, уже нет. Прошлое в прошлом. В гостиной они оба остановились у ажурного насеста, где раньше любила сидеть Марго. Воспоминания о ней отдавали тоской в сердце. Серый не глядя нашел руку Олега и крепко сжал его пальцы. Олег притянул его к себе ближе, коротко мазнул губами по скуле. Они замерли в тишине, держась друг за друга. Через пару минут Серый отмер, потянул Олега дальше. — Серый, ты слишком уверен в своих поисках. С чего ты решил, что здесь действительно что-то осталось? — Скорее я обоснованно на это надеюсь, — Серый криво улыбнулся, шире открывая дверь в свой бывший кабинет. — Поясни? — Олег зашел следом, отведя от лица тонкую нить паутины. Поморщился, глядя на развороченную комнату в слое пыли. Серый уже очень уверенно копошился у стены. — Ну хотя бы потому, что после моего ареста активно обсуждали, что Сергей Разумовский — программист, миллиардер и убийца, а не то, что Сергей Разумовский — программист, миллиардер, убийца и гей — да, не смотри на меня так, я действительно интересовался в каком ключе обо мне тогда говорили! Олег выгнул бровь и недоверчиво улыбнулся: — Ты считаешь что твоя ориентация обязательно стала бы темой для заголовков? Что ты тут запрятал вообще? Личный дневник с признаниями? Подборку гей-порно? — Конечно, — фыркнул Серый, — а еще коллекцию резиновых хуев для полноты картины. — он вроде обернулся к Олегу, но не смотрел на него, скользил взглядом по скрытым в вечернем полумраке очертаниям кабинета, — Я спрятал нас. Веселье схлынуло с Олега и он вдруг почувствовал, как у него тоскливо сжалось что-то в груди. Он старательно оставлял прошлое в прошлом, но они так долго были “мы”, а потом их “мы” исчезло, разрушилось под чередой скандалов, взаимных обид и неправильных решений. Тогда уходя Олег не взял с собой ничего, что напоминало бы об этом “мы”. Серый же... Серый же даже погружаясь в свое безумие попытался хоть как-то что-то сохранить. Серый конечно же заметил как изменилось настроение Олега. Протянув руку, крепко сжал его предплечье. Улыбнулся, тепло и внимательно глядя в глаза. Олег повернул кисть, обхватив его руку в ответ и тоже улыбнулся. Как бы то ни было, сейчас они снова вместе, снова “мы” и сделают все, чтобы не повторить старых ошибок. — Знаешь, тогда я не думал, что попадусь. Не допускал мысли, что проиграю. Просто было параноидальное желание спрятать подальше от случайных глаз, у меня все же бывали гости, а это хотелось оставить только своим. Серый нежно погладил Олегову руку большим пальцем и отстранился, возвращаясь обратно к стене. Наклонился, нажал на что-то и достал откуда-то из темноты плотно обмотанную скотчем коробку. — Видишь, мои надежды оправдались! — Олег не повелся на нарочито веселый тон, но не подал вида. Серый устремился к выходу, бережно прижимая свой пиратский клад к груди. Олег, чуть помешкав, последовал за ним. Внутри особняка было уже совсем темно. Силуэт Серого впереди был уже почти неразличим и Олег поспешил его нагнать, стараясь ступать аккуратнее. Удивительно, как спустя столько лет Серый все еще хорошо ориентировался в особняке.       Обратно добрались без происшествий. Серый всю дорогу прижимал коробку к себе, и выпустил ее из рук, только опустив на стол в гостиной. Замер над ней, вертя в руках нож, словно в нерешительности. Олег встал рядом, привалившись бедром к столу. Серый скосил на него глаза и со вздохом протянул нож рукояткой вперед: — Давай ты. Олег пожал плечами и подцепил ножом скотч, вскрывая. Внутри лежали пара конвертов из плотной бумаги и несколько свертков, завернутых в крафт. — Серый? — тот вцепился пальцами в край столешницы и молча сжал губы. Олег вздохнул и сам начал доставать все из коробки. В первом конверте были фотографии. Пара детских — школьный выпускной, еще какое-то мероприятие, больше студенческих — Олег достал тогда по дешевке простенькую мыльницу и Серый, казалось, одно время выныривал из учебы только чтобы нащелкать несколько кадров, — вот сам Олег, свежевыбритый под ноль, в мешковатой форме смотрит в кадр упрямо и немного обиженно — это перед срочкой, уже чуть ли не на вокзале, Серый не сдержался и наговорил много лишнего, прежде чем всхлипнув потребовать от Олега сфотографироваться нормально, чтобы “не забыть за два года, как ты, мудак придурошный, выглядишь”; вот Серый с Марго, и раздавшийся в плечах, вернувшийся со службы Олег; Серый в мантии, с красным дипломом в руках — выпуск из университета; снова Олег и снова Серый, иногда по отдельности, иногда вместе, в форме и в костюмах, в дурацких футболках, с Марго, в Москве и в Питере — целая жизнь на нескольких десятков фотографий. Олег медленно отложил их вместе с конвертом. Серый вжался в его плечо, вполне однозначно блестя глазами. Олег и сам быстро сморгнул лишнюю влагу и потянулся за следующим конвертом. — Это мое, — Серый оказался быстрее, сцапал раньше и даже отступил на шаг. — С чего бы это? — на самом деле Олег понял, узнал собственный угловатый почерк на пухлом конверте. Серый действительно достал из него пачку писем. — Писал ты мне, значит мое. Олег негромко рассмеялся, покачав головой. Тут Серый прав, действительно его. Олег вряд ли вспомнил бы, о чем писал тогда, помнил только как сильно скучал. Не жалел о своем выборе, не сомневался в своем решении, но всегда очень сильно скучал. Он вернулся к разбору коробки. Вытащил из бумаги толстый блокнот плотной бумаги и сразу его узнал. Не мог не узнать, столько копил на него, подрабатывал вечерами, стрелял мелочь. До сих пор помнил, как наконец подарил его Серому и тот полез обниматься, растеряв от восторга все слова. Помнил, как отчаянно краснел, позируя Серому на чердаке, как совсем не краснел, показушно вытягиваясь на разобранном диване в их первой съемной квартире, совершенно голый и довольный собой, “Рисуй, Серега, ты же хотел”. Вот уж действительно то, о чем не молчали бы, попади оно кому-нибудь в руки. Серый забирал у Олега блокнот, перелистнул пару страниц в середине. — Думаю, кое-что отсюда нам стоит повторить. Что скажешь? — И тебе хватит терпения? — Олег улыбнулся, пытаясь сделать вид, что насмехается над ним. Серый снова начал рисовать совсем недавно, и терпения, и желания у него точно хватит на все. Но Олег не смог удержаться, чтоб немного его не подзадорить. Он развернул следующий слой бумаги и замер, наткнувшись на холодный металл. Медленно достал с легким перезвоном несколько цепочек с подвесками. — Ты и их сохранил? — Конечно. Тебе же они нравились. Олег медленно положил подвески на стол и развернулся к Серому. Тот стоял совсем рядом, легко улыбаясь. Такой красивый, определенно сумасшедший и самый родной. Олег качнулся вперед и сжал Серого в крепких объятьях. Серый обнял в ответ не менее крепко. Олег не знал, как это — не любить Серого, и не хотел знать.       Они оба — неправильные, поломанные, лишенные корней, не умеющие жить по законам общества, но они любят и готовы на все ради друг друга.