Игра за чужих

      Ян проиграл. Просто зевнул фигуру. Сократил свои шансы на победу в матче еще в два раза. Если бы не тот ход, если бы не тот зевок, если бы он еще раз посмотрел на доску перед тем, как взяться за ту пешку…       Есть ли смысл думать об этом по дороге в гостиницу? Нет, но от бессмысленности мыслей ему еще больней и обиднее, тем более перестать корить себя Ян не может. Хочется вернуться во времени и свести эту ужасную партию в ничью.       Непомнящий от разрывающих изнутри эмоций закрывает лицо ладонями и откидывает голову. Кажется, тренер понимает его состояние и даже не пытается спрашивать в порядке ли гроссмейстер. Хотя какой он гроссмейстер? Даже перворазрядник не зевнет фигуру в такой позиции. Ян тяжело вздыхает, он разочарован в себе: столько надежд возлагалось на матч за шахматную корону, столько сил было приложено к подготовке — неужели все зря? Глаза наполняются влагой. Проигрыши — это ужасно. Когда тебе ставят мат — это отвратительно. Понимать неизбежное и сдаваться — невыносимо. Делать это второй раз за матч — мучительно.       Ян еще раз вздыхает и, получив сочувственный взгляд от тренера с водительского сиденья, прикрывает глаза, подпирая голову кулаком. От огромного количества переживаний мозг сам начинает отключаться, дремота уже поглощает его разум.       Неожиданно Непомнящий вздрагивает и ему кажется, что он вот-вот проснется, откроет глаза и увидит вечерний, яркий Дубай. Однако вместо этого Ян чувствует, что просто-напросто падает. Ему не страшно, он настолько вымотался за последние дни, что это чувство, как и все остальные, уже притупилось.              Через мгновение Непомнящий вспоминает про глаза, а точнее про то, что они до сих пор закрыты. Надежда, что он в Дубае развеивается мгновенно — под ним огромная шахматная доска. Секунда, и Ян приземляется прямо на пешку белых, словно всадник на небольшого ослика.       Да, таких снов у него не было давно. Непомнящий даже щипает себя, но, чувствуя боль, быстро отказывается от идеи проснуться таким путем. А значит нужно просто поспать, тем более здесь такой интересный сон!       Вокруг настолько пыльно, что Ян не сразу замечает девочку и мальчика, стоящих на черном и белом полях, третий ребенок вообще на коня взгромоздился. Картина перед ним, мягко говоря, странная, но, видимо, удивлен не только Непомнящий — дети тоже смотрят на него, раскрыв рты.       Они чумазые и напуганные, но Ян сразу видит их решительность: такие, наверно, и мир готовы спасти. Он даже улыбается своим мыслям, чем вызывает еще большее непонимание у детей.       — Вы кто? — рыжий мальчик спрашивает с напором, дерзко, выглядывая из-за огромной шеи каменного коня, за которую он так отчаянно цепляется худыми ручками. Кажется, они не рады его здесь видеть. И мало того, что ему даже в собственном сне не рады, так еще и не узнают! Мозг играет с ним злую шутку.       — Шахматист, — Ян не смог скрыть растерянность от вопроса. Обстановка нравится ему все меньше, а валяющиеся обломки, которые когда-то были черной и белой пешкой, выглядят пугающе. Что это за шахматы, где фигуры так безбожное уничтожаются?       — Вы наш враг?       Врагов у Непомнящего точно не было никогда. Во время партии напротив сидит соперник, а в повседневной жизни Ян вопреки своей скромности всегда поддерживает дружеские отношения со всеми, и в очередях не ругается! Но этот отважный мальчик спросил абсолютно серьезно, словно в его мире, где на стены вешают факелы, враги есть у каждого.       — Я не враг. Я просто попал сюда… — а как собственно он попал? Уснул и очутился здесь. Он же спит сейчас? — В общем, сейчас я должен быть в другом месте.       — Трансгрессировали что ли? — трансгре… что? Если Ян и проснется, то, наверно, уже в дурдоме, в хорошем, арабском дурдоме. Потому что нормальным сном этот бред назвать сложно.       — Дурак ты, Рон! — отзывается кудрявая девчонка с белой клетки ладьи. — Я же рассказывала, что в Хогвартсе трансгрессия невозможна! — ее голос звенит. Встреть Ян ее в обычный день, подумал бы, что она всезнайка. — Так кто же вы, сэр?       Сэром Непомнящего называли всего пару раз в жизни. И сейчас этот сэр уже и сам сомневается, кто он. Был шахматистом, а теперь наездник на пешке в огромном помещении с тремя детьми, где вместо освещения факелы! Это же все еще сон?       — Шахматист, — кажется, его ответы идут по второму кругу. — Ян.       — Сэр, чтобы пройти дальше мы должны победить, — неуверенно признается черноволосый парень, занимающей клетку чернопольного слона. Он мнется с ноги на ногу, и Непомнящий вспоминает себя в детстве: такого же скромного и воспитанного, но с характером победителя.       — Вам так сильно нужно победить? — Ян уже устал сидеть на своей фигуре, ему хочется проснуться и лечь в более удобную для сна кровать.       — Да! — отчаянно, в три голоса восклицают дети.       Непомнящий тяжело вздыхает: хватит с него на сегодня этих шахмат. Тем более за последние три дня он уже проиграл две партии Магнусу, и ему срочно нужен законный выходной!       — И что я должен сделать? — Ян решает для себя покончить с этим сном: лучше ничего не видеть во сне, чем потом мучиться от головной боли. Непомнящий пригладил волосы, выбившиеся из прически, но решение так и не находит. Двигать такие огромные фигуры руками, увы, невозможно.       — Попробуйте сдаться, раз вы за белых, — предлагает парень на коне, которого, как помнит Ян, зовут Рон. Идея кажется Непомнящему бредовой, но он набирает в легкие побольше воздуха и громко произносит:       — Белые сдаются! — Ян чувствует себя полным дураком, он вообще никогда так радостно не сдавал партии. Еще и спина болит от такой неудобной позы. — Сдаюсь!       Непомнящий поражен: словно в противовес его словам белый конь с оглушительным грохотом занимает третью линию. Вот так шахматы… Значит, белыми командует совсем не он. Получается, Ян вообще здесь ничем не командует. Ребята выглядят расстроенными и усталыми, и Непомнящий уверен, что выглядит также.       — Я могу подсказывать вам ходы, — уж в собственном сне он победить сможет.       — Пожалуйста! — отчаянно восклицает девочка, и Ян сразу понимает, что играть она не умеет.       — Мы не можем ему доверять, Гермиона, — черноволосый мальчик в очках отрицательно мотает головой, и Ян может его понять: потому как представить Магнуса, подсказывающего ему во время партии, невозможно ни в каком измерение.       — Я же не командую черными, — Непомнящий мысленно уже второй раз вытер пот со лба, потому что убедить этих упрямых детей кажется невозможным. — Вы сами будете решать, доверять мне или нет.       — Я Рон Уизли, это Гарри Поттер, — рыжий указывает на рядом стоящего друга, — а там Гермиона Грейнджер. Но если ты будешь играть против нас, то мы тебя вырубим, — грозный тон Яна не пугает: он ведь не собирается кого-то обманывать или играть на две стороны!       Кажется, это было своеобразное согласие на мирный договор, и Ян рад, потому что происходящее нравится ему все меньше. Это сон. Это сон. Это сон. Помогает ли самовнушение Непомнящему? Поверить, что происходящее — сон намного легче, чем поверить в то, что он действительно собирается играть в огромные движущиеся шахматы!       Ян взглядом окидывает доску еще раз, он знает этот дебют, но не играл его с юношества, и на это есть причины:       — Скандинавская защита, — негромко говорит Непомнящий и видит кивок Рона. — За черных играть неприятно… Еще и ферзь, как неприкаянный посредине доски стоит.       Мальчик вцепился в коня еще крепче и потупил взгляд, скорее всего он знал, что стоит играть чуть иначе, но в такой ситуации и Ян бы запаниковал. Он паниковал и в ситуациях попроще этой.       — Могу вернуть ферзя на место, — предлагает Рон. И ход он предлагает неплохой, но играть нужно на победу, а не делать битую ничью.       — Нет, нет. Сдвинь его на край ферзевого фланга.       Уизли, немного обдумав, слегка кивает и приказывает фигуре стать на нужное поле. Смотреть на то, как ферзь сам встает на свое место все еще не привычно для Яна — фантастика какая-то.       Дальше игра становится более слаженной. Хотя пару раз Непомнящий, а он на минутку — гроссмейстер, буквально умоляет рыжего мальчишку сделать тот или иной ход. В таких ситуациях на помощь Яну приходили друзья Рона, тоже упрашивая его «довериться шахматисту».       — Пожалуйста, поверь мне, — просил Непомнящий. — Сделаем профилактический ход, и ни какой мат не поставят черным, — Ян даже руки сложил в молитвенном жесте, но это не помогло — Уизли настаивал на атаке, и они провели атаку.       Еще из-за нескольких ходов Уизли и Непомнящий спорили до посинения, приводя сложные комбинации на двадцать ходов вперед.       — Из-за этого хода мы потеряем темп! — настаивал Ян, все еще сидя на своей пешке на втором ряду. Видя, как чудовищно уничтожаются фигуры, Непомнящий еще более уверился, что шахматные боги любят его и не отдают на растерзание.       — Зато у нас будет лишняя пешка! — не сдавался Рон, но был уже менее уверен в своих словах.       Уже к середине партии они сравняли шансы с белыми и игра продолжилась на три результата, но после жертвы ферзя черные получили выигранную позицию.       Дело оставалось за малым — поставить мат. Рон и Ян тревожно переглядываются, они видели эту позицию заранее. Либо слон, либо конь будут разрушены ради мата белому королю. Это уже не похоже на сон. Подрагивающий свет факелов, запах пыли и гари, оглушающие звуки — все слишком реально. Но проснуться возможности нет, Ян заперт здесь и сейчас. Он чувствует, что тревога нарастает. Однако, профессиональный девиз «сначала партия, а потом эмоции» все еще работает. Непомнящий видит перед собой уже не шахматные фигуры, а детей и жертвовать ими не собирается.       — Это единственный способ, — негромко произносит Рон. — Мне придется пожертвовать собой.       — Нет! — дружно протестуют Гарри и Гермиона и в надежде смотрят на Яна. Он очень хочет их успокоить или найти другой выход, но не может: другого выхода просто нет. Непомнящему остается только стыдливо опустить глаза. Сделал ли он в этой партии все, что мог для этих ребят?       Рон направляет своего коня под бой, и вражеский ферзь, не раздумывая ни секунды, с грохотом вонзает меч в фигуру. Парень падает на черно-белое поле и не двигается. Его дыхание заметно Яну, и он немного успокаивается, ведь это значит, что в его сне никто не умрет. Гермиона кричит от ужаса, но остается на своей клетке.       Гарри достаточно сдвинуться на пару клеток, и белый ферзь признает поражение своего короля, роняя меч на доску. Это выглядит потрясающе, Ян даже засматривается на разрушающую красоту этого поля боя, пока из мыслей его не выдергивает Гарри.       — Спасибо, сэр! — искренне говорит мальчик, заглядывая своими зелеными глазами в самую душу.       Яну неловко, он вроде ничего такого и не сделал. Да и вообще, Рон бы и в одиночку победил, у парня явный талант, а Непомнящий просто помог ему.       Ян прикрывает глаза на секунду, а в следующее мгновение уже чувствует, как летит, но в этот раз вверх. Открыв глаза, он только успевает заметить, что шахматная доска остается далеко-далеко внизу. Непомнящий сразу ощущает мягкую кожу салона, а за окном — ровный искусственный свет, совсем не похожий на трепет факелов. Проскальзывает мысль, что в Москве уже снег, и скоро будут праздновать Новый год.       — Будем менять дебют, — решительно заявляет тренеру Ян, сам удивляясь своей настойчивости. — Проигран бой, но не война!       Непомнящий обязательно заметит пыльный рукав пиджака, когда окажется в своем гостиничном номере. А книга про Гарри Поттера обязательно попадет к нему в руки через пару лет, когда сон про трех отважных ребят начнет блекнуть в памяти гроссмейстера.