Ритуал отчаянных надежд

Наше время.       "… Все пережитые тревоги и потрясения требовали немедленного выхода и реализации. Виктор чувствовал, знал, что усмирить и успокоить его душу могла лишь она… Машина, поезд, самолет — он сбился со счета сколько раз ему пришлось сменить транспорт на пути ней. Какое счастье, что под покровом верной подруги ночи ему не приходилось таиться и можно было нестись на пределе своих сверхъестественных возможностей. Не разрешая       себе одуматься, остепениться, проанализировать ситуацию… Переведя дыхания лишь тогда, когда его лицо утонуло в её волосах, а легкие наполнились самым животворящим в мире ароматом. — Ангел мой… Девочка моя…       Лихорадочно выдыхал он между поцелуями. Все его движения были так рваны и безудержны, так не похожи на него… Безусловно, всему виной та сумасшедшая череда событий, сорвавшая с него весь холод, всю броню… Оголив… Выставив на показ…       Девушка ничего не говорила и не спрашивала, словно ощущая всё то отчаяние, рвущее на части его душу. Она покорно замерла в сильных, а в тот момент даже свирепых, руках. Поддалась, без жалости принося в жертву рвущуюся и спадающую лоскутами одежду. Его губы жадно ласкающие шею спустились вниз, беря в плен сосок и опасно царапая зубами нежную плоть. Её тихие, пронзительные всхлипы лишь разжигали его пыл, туманя разум. Без лишних слов он перевернул её на живот, настигая и накрывая её тело со спины. Сжимая, почти впиваясь пальцами в нежную податливую кожу, он заскользил вниз по её животу, одновременно с этим входя быстрыми, безжалостными движениями, доводя до исступления, избавляясь от всего того непомерного груза… — О, да. Мия… Малышка… — теряя контроль, простонал ей на ухо Виктор.       Светлые локоны шевельнулись и девушка, на четверть обернувшись, прогоняя дурман страсти, спросила: — Мия? Кто это такая?       Вампир отпрянул, резко развернув девушку за плечи. Пред ним в лунном свете, абсолютно нагая стояла… — Аллегра…"       Мужчина резко вдохнул, открывая глаза и просыпаясь. За окном уже был почти день, а это означало, что снотворное, принесенное ночью Софией, подействовало и он проспал минимум восемь часов. И если не брать во внимание странные, беспокойные, эротические сны — отдых ему явно пошел на пользу. Приняв душ и впервые за последнюю неделю побрившись, он понял, что нельзя злоупотреблять своим затворничеством, надо разыскать Софию. Она, наверняка, уже виделась с Аллегрой. Хотя сперва, когда он ей объявил о всем произошедшем, вампирша решила, что Виктор тронулся и даже не хотела слушать о воскрешении девушки. Но когда убедилась в этом воочию, заверила мужчину, что останется и поможет ему со всем разобраться. После чего настояла, чтоб он поспал и привел себя в порядок. С благодарностью воспользовавшись этим коротким передыхом, теперь он чувствовал в себе силы двигаться дальше. И, действительно, спустившись вниз, он застал женщин в столовой. На Аллегре было, заказанное им ранее и, видимо, доставленное утром, закрытое, атласное платье. Они с Софией пили чай в абсолютной тишине и, потому его появление не осталось без внимания. Во взгляде молодой девушки тут же забрезжила надежда, она тот час выпрямила осанку, кокетливо кивая Виктору в знак приветствия. — Доброе утро, дамы. Или, должно быть, уже день. — О, Виктор, рада, что тебе удалось отдохнуть, — тут же отозвалась София.       Мужчина сразу считал её нервозность. Видно было, что она не совсем знает, как себя вести и что можно говорить недавно воскрешенным. К его счастью, Аллегра сама простодушно начала: — Я была так счастлива, когда узнала, что к нам приехала миссис фон Гельц. Но представляете Виктор, прислуги нет с самого утра. А я же совсем не знаю, что тут к чему. Так неловко, что гостье пришлось ухаживать за собой в одиночку. — Что вы, милая. Не беспокойтесь, — с натянутой улыбкой заверила её София, многозначительно смотря на Виктора и умоляя, хотя бы начать объяснение с девушкой. — Как вы себя чувствуете? — осведомился Виктор, все еще оттягивая неизбежное. Хотя, даже по внешнему виду он понял, что ей явно лучше. На щеках горел легкий румянец смущения, в глазах играла живость и интерес. Было очевидно, что физически она в полном порядке. — О, благодарю. Вся слабость прошла. Думаю, я совсем поправилась. Надо будет написать об этом матери и сестрам. Я бы хотела пригласить их к нам, возможно, уже осенью, как вы считаете? — вопросительно обратилась она к Ван Арту.       Несколько мгновений он помолчал и тогда, наконец-то, объявил: — Видите ли, Аллегра, боюсь, что нам следует объяснится…       Она ничего не ответила, но плечи её напряженно приподнялись, выдавая её напряжение. Не томя девушку, вампир продолжил: — То, что с вами произошло. Было не совсем болезнью. Вернее, совсем НЕ болезнью. — Что? — тихо переспросила она, неловко косясь на Софию и уточняя. — Неужели это было…? Я теперь? … — запнулась девушка, зачем-то трогая собственную шею и, видимо, ища там признаки укуса. — О нет, — тут же ответил Виктор. — Вы все еще человек. Речь не об обращении.       Аллегра опять быстро посмотрела на Софию, и та, понимая её дискомфорт, сказала: — Все в порядке. С вашего позволения, я пока пойду разберу свои вещи.       После того, как фон Гельц удалилась, Аллегра опять непонимающе посмотрела на вампира и спросила: — О чем вы говорите? Что происходит, Виктор?       Мужчина придвинул свой стул немного ближе и припомнил: — В прошлый раз вы очень точно подметили изменения произошедшии во мне. — Вы подстриглись, — опять повторила она, улыбаясь. — Верно, — подхватил он. — И я уверен от вашего внимания не скрылись другие любопытные изменения, детали… К примеру, ваш наряд…       Она заметно смутилась. Виктор знал, что девушка привыкла к многослойным одеяниям и подобный стиль был ей поменьшей мере непонятен. В доказательство этим мыслям она тихо начала оправдываться: — София уверяла, что тут так одеваются. А моя поклажа все еще не найдена…. — Аллегра, я о другом. Вы не должны стесняться этого. Меньше всего я хочу, чтобы вы чувствовали себя неловко или испытывали вину. Ведь, если кто и виновен в сложившейся ситуация, то только я. — Я ничего не понимаю, — выпалила она и призналась. — Виктор, вы меня пугаете. О чем вы говорите?       Аллегра зачем-то поднялась и Виктор последовал её примеру. — Простите, хотел бы я найти какой-то более щадящий путь, но какие слова не подбирай, правда слишком сложная и шокирующая. Аллегра, сейчас 2023 год. А не помните вы ничего за эти более чем 120 лет, потому, что я не уберег вас… Вы погибли вовремя нашей свадьбы сто лет назад. И то, что вы тут… Сейчас… Это самое настоящее чу…. — Вы забываетесь, Виктор! — строго перебила его она. — Зачем? Почему вы говорите мне такие страшные и нелепые вещи? — не воспринимая полученную информацию, возмутилась девушка. — Понимаю, это звучит как безумие… Но если вы спокойно обдумаете и проанализируете все… — Что обдумывать? Вы… Не знаю зачем вы разыгрываете все это. Это неудачная шутка или вы так решили меня оскорбить? Предупреждаю, что напишу о вашей выходке отчиму, так и знайте. А теперь, простите. Я лучше поднимусь к себе.       Она гордо развернулась, оскорблённо удаляясь в свою комнату. Сначала он хотел догнать её, но чувствуя её высшее возмущение, понял, что лучше повременить. Устало возвращаясь в кресло, он достал телефон, намереваясь спланировать дальнейшие действия и выбрать более удачный момент. Поселок «Годлоув». Наше время.       Мать девушку встретила немногим теплее отца, но родители явно ждали её приезда. Её комната была в полном порядке. Чисто убранная, со свежей постелью. Она не сразу сообразила, почему они переспрашивают о её здоровьи и самочувствии и, лишь вспомнив легенду, торопливо и неубедительно покашляла. На самом деле она, конечно, не была больной, но после долгого перелета и ночи в машине, она чувствовала себя и вправду разбитой. А странную слабость в ногах и руках девушка списала на её ночную, энергичную уборку. В любом случае, её легенда была убедительной причиной отправиться отдыхать.       Проспав почти весь день, она все еще чувствовала усталость и, если бы не волнения за Виктора — вряд ли бы девушка решила выйти не только из дома, но даже из комнаты. Но чтоб проверить не ответил ли супруг, надо было идти на холм за деревней. Потому выбора не оставалось.       Увидев её в дверях, мама удивленно спросила: — Ты тоже пойдешь? — Эм… что? — не поняла девушка. — На вечернюю службу, — объяснила женщина.       Мия с трудом подавила в себе ироничный вздох — не хотелось оскорблять родителей своим явным пренебрежением. Потому она спокойно ответила: — Не думаю, что это будет уместным. Ни Пастырю, ни другим жителям это не понравится.       Возможно, Мие показалось, но всего на секунду в материнском взгляде мелькнула скрытая обида при упоминании их предводителя. — Все имеют право на посещение дома Господнего…       Мия почувствовала, что мама хотела бы, дабы она пошла с ними. — Хорошо, — согласилась девушка. — Я пойду. Но мне все еще сложно быть долго без отдыха. Я сяду в конце зала и уйду немного пораньше. Хочу еще прогуляться перед сном. Не встретив возражений, она восприняла молчание родителей, как согласие. Но как же она была наивна, когда полагала, что её визит сможет пройти незамеченным. От количества любопытных взглядов было просто не убежать, а уж о повсеместном перешёптывании с её сверхъестественным слухом и вовсе становилось дурно. «- Говорят она приехала этой ночью! — Да, я слышала шум. Весь день ходила около их дома, но она носа не показывала. — Так больная же приехала… — Правда? А так и не скажешь. Смотри, какая расфуфыренная….       Мия невольно бросила короткий взгляд на свое отражение в дверном стекле. Зауженные джинсы, обтягивающий кремовый полу гольф и на несколько тонов темнее замшевый кардиган. Выглядела она довольно буднично, для большого города. Но для её маленькой деревни и это оказалось «слишком». «- Хотя да, вижу, что бледная. А чем болеет? — Не знаю точно. Но там что-то серьёзное, раз аж уход нужен… — А я тебе говорила, что еще все ей аукнется. Так оболгать деревню и Преподобного! — И не говори… Еще и на проповедь к нему заявилась — совести ни грамма. Поздно-то грехи замаливать — сын его погиб ведь. И еще неизвестно, что там к чему. Она же под следствием. — Шутишь?! Вот это да…»       Слушать их сплетни было одновременно и весело, и утомительно. Другие шушукались о её распущенности: «-Сразу видно, что гулящая. Глаза выдают. — Пф, а чего ты ждала? Забыла, что она тут вытворяла?»       Если женщины и перешептывались, то мужчины в основном игнорировали или показывали свое отношение редкими осуждающими взглядами в её сторону. В связи с этим, когда на алтарь поднялся Пастырь с толстым молитвенником, она почувствовала облегчение, ведь внимание всей общины, наконец-то, было смещено. Да и слуху легче было абстрагироваться от всех обсуждаемых гадостей и скабрезностей.       То ли возраст, то ли потеря сына, но мужчина сильно осунулся с тех пор, как Мия видела его в последний раз. Монотонно начав службу, он не сразу считал всеобщую оживленность, а вот Мия, хоть как не пыталась удержать внимание, не смогла. Сначала аккуратно и невзначай, а позже, все более явно, она начала рассматривать жителей. Вон сидела миссис Кауфмар, в детстве Мия часто играла у неё во дворе. Ведь у женщины всегда были потешные котята, благодаря кошке, приводящей потомство дважды в год. Мистер Бирм был местным механиком и лучшим приятелем отца. Может из-за их дружбы, а может из-за усталости, но мужчина был единственным безучастно-слушающим проповедь человеком без презрительных взглядов в её сторону. Тина и Мелиса были её одноклассницами и сидели к ней спиной рядом со своими возившимися детьми. Где чьи — Мия не знала, но огромный живот Мелисы указывал на грядущее пополнение. Странно, но облик беременной не вызвал у девушки никаких эмоций. Проанализировав ситуацию, девушка поняла, что охватывавшая её несколько месяцев назад блажь, наконец-то, прошла. В их с Виктором мире нет места детям. И, пожалуй, так будет лучше. Она даже не знала, действительно ли, хотела этого или хваталась за призрачную вероятность в надежде угодить и осчастливить супруга, который был готов умереть за данную возможность. Но нужно ли это было непосредственно ей? Она еще так молода и неопытна, готова ли бы была она к такой ответственности? Детский ор, пеленки, сопли и капризы? И это без учета всех прелестей беременности: отечности, сонливости, ринита и тошноты…       На последнем она вдруг ощутила странно подошедшую к горлу волну.       «Да ладно…»- иронично усмехнулась она, при этом все внимательнее прислушиваясь к собственным ощущениям. Когда сознание начало лихорадочно считать дни от последней менструации, она себя остановила. «Безумие… Накручиваю себя, я прямо как тогда в редакции…». Но если на тот момент она могла хотя бы сделать тест, чтобы успокаиваться и не мучатся напрасными подозрениями, то сейчас это было куда сложнее. Неизвестно, сколько еще она бы продолжала эти мысленные метания, если бы до её слуха не донеслись слова проповедника: — … Хоть как не милостив Отец наш, но все понесут свое наказание. И каждый может стать оружием Спасителя Небесного для восстановления справедливости… — Произнося все это, он просто-таки буравил девушку взглядом, явственно давая понять, что будет готов свести счеты. Собственная реакция поразила даже её. В сущности, девушка не хотела его провоцировать при всех и словно наблюдала всю эту картину со стороны. Но факт был таковым, что в ответ на его угрозы на лице Мии возникла не совсем уместная, презрительная ухмылка, которая вне сомнений стала темой для последующих обсуждений всеми присутствующими. Рожденная Луной стойко выдержала «проповедь» до конца, ведь после их «зрительной дуэли» уйди она пораньше, могла сказаться проигравшей. А на это она была не согласна.       По окончанию все засуетились, одни без перестану глазели, другие наоборот старались затеряться и растворится. Её внимание привлекла худенькая, смуглая девушка лет тринадцати. Та странным образом вертелась в её поле зрения, так и не решаясь заговорить или уйти. Что это было: любопытство, страх или невоспитанность, Мия так и не поняла. И хоть лицо подростка было немного знакомым, имени её она не знала. Что было не мудрено, ведь когда она уехала из деревни, та была еще совсем малышкой. Напомнив родителям, что собирается прогуляться, она зашагала прочь.       Свернув в один из узких проулков и уверившись, что оторвалась от преследующих её взглядов, девушка медленно прокралась к окраине деревни, затем преодолев не хитрый условный забор, отгораживающий владения их общины, она начала подниматься через чащу на вершину холма в поисках связи. Конечно, существовала куда более цивилизованная дорога, но она надеялась хоть немного перевести дыхание от своей популярности. Спустя полтора часа, абсолютно сбив дыхание и еле держась на дрожащих коленках, она осознала, что часто делать такие вылазки не сможет. Подъем ставал очень крутым. Сняв кардиган и по-варварски завязывая замшевые рукава у себя на талии, она почувствовала, как по вспотевшей спине гуляет холодный, почти уже ночной ветер. Сдув растрепавшиеся волоски с разгорячённого, раскрасневшегося лица, она сделала над собой еще несколько усилий, наконец-то, оказываясь на заветной вершине. Сердце колотилось, прямо в горле усиливая слабость и головокружение. Девушка с досадой осознала, что совершенно забросила свои занятия по борьбе, да и в принципе спорт, а с её жизнью — это была непозволительная роскошь. Какого же было её разочарование, когда Мия обнаружила, что муж не только не звонил ей, но и даже не отписал. Из входящих были только несколько писем от пиарщиков и разработчиков её сайта. Все они молили определиться с темой её издания, ведь без этого невозможно начать наполнение и поиск журналистов. Видимо, Виктор им хорошо заплатил, иначе такое рвение было не объяснить. Устало простонав и наплевав на конспирацию, она решилась набрать супруга, и спустя три гудка он ответил: — Мия? — … А ты рассчитывал услышать кого-то другого? — с полуоборота завелась она, чувствуя, что это неправильно, но не в состоянии совладать с внезапно накатившей обидой. Виктор секунду помолчал, а потом спросил: — У тебя все в порядке? — Забавно, что тебя интересует это только сейчас. Что произошло Виктор? Зачем ты вызвал Софию? Где ты? — Ты слишком взвинчена. Мне это не нравится, — угрожающе тихо констатировал мужчина. — Представь себе. А мне не нравится, когда от меня что-то скрывают. Особенно, когда это делаешь ты. К тому же, мне казалось, что не так давно мы это обсуждали и… — Мия, — перебил её вампир. — Готов понять твое недовольство, но возникли совершенно непредвиденные обстоятельства, с которыми я пока не могу разобраться. Ты в Нью-Йорке? — Что? Нет. Я же писала тебе. Ты разве не говорил с Артуром? — удивилась она. — Не было возможности. Так где ты? — насторожился Ван Арт. — Я дома… у родителей. — … Они в опасности? — предположил вампир, не находя другой причины её присутствия там. — Что? Нет. Нет… Денис Лоу активно копает по нашему делу, и Артуру нужно было свободное пространство, дабы выследить, кто сливает наши данные и уничтожить прослушивающую программу, вот он и… — Это невозможно. Он должен был сперва обсудить это со мной… Ты не должна там находиться. За тобой приедет скоро машина и… — Нет, Вик. Все в порядке. Правда. Сначала я, конечно, была не в восторге. Но все оказалось довольно… сносно. Лучше не увиливай от темы и скажи, что у тебя случилось? -… — Это Руолан? — еле слышно выдохнула девушка, озвучивая свои худшие опасения. — Это все не телефонный разговор. — Значит она… — обреченно констатировала Мия. — Нет. Ничего это не значит, кроме того, что я не могу обсуждать это по телефону, — жёстче, чем того хотел, пресек разговор Виктор. — Как удобно. Особенно, когда я не выездная и под наблюдением Лоу… Чувствуя, как ядовито разливаются её подозрения в голосе, мужчина сдался… — Тогда приеду я. — Правда? — не поверила девушка. — Да. Нам, действительно, надо будет многое обсудить. Но это не главное… — А что же тогда? Мужчина коротко хмыкнул и признался. — Я соскучился. Чтоб не расклеится окончательно, Мия побыстрей окончила разговор, коротким: — И я, милый. Жду.       После того, как она нажала на сброс, девушка медленно пошла по тропе, ведущей обратно в село. На этот раз решив не лазить в темноте по зарослям и обойти деревню, с другой стороны. Она была уверенна, что уже почти все жители разошлись по домам, и потому вероятность встретить кого-то на пути была невелика. Обещания супруга приехать её сильно воодушевило, но в тоже время пред ней престала невыполнимая миссия. А именно — раздобыть тест на беременность до его приезда. Она должна была знать, насколько беспочвенны или нет её подозрения. А сделать это тут, в глухой деревне, где её все презирают, не так-то легко. Но сумасбродный план созрел сам собой. Дом местного фельдшера служил для всех и приемным пунктом, и аптекой одновременно. Прийти к нему по-человечески она не могла, не хотела смотреть или, не приведи Господи, слушать его причитания. А вот пробраться в его дом, где не было по сути ни камер слежения, ни особых замков — не должно было составить особого труда. Оставалось лишь уличить нужный момент. И именно на этом она решила сконцентрировать все свои силы.