Метод Чу

"Любовь требует забытья в чувствах..." (Сериал "Ганнибал".) — Золотце, не переживай так, — сказал Мо Жань, обнимая мужа. У него сердце разрывалось при взгляде на своего Ваньнина. Он тихо всхлипывал, сжимая в ладони отрицательный тест на беременность. Опять. Конечно, омега знал, что есть пары, которые годами пытаются завести детей, но… Они же проверялись, всё хорошо. Так почему же? Учитывая, с какой ответственностью они подошли к вопросу беременности, Ваньнин уже давно должен был быть в положении. Он старался не плакать и не показывать свою грусть Мо Жаню, прекрасно понимая, как его ранит подобное состояние возлюбленного. Но муж читал Ваньнина будто открытую книгу. — Я пытаюсь. И знаю, что всё нормально, просто ожидал, что это будет быстрее, — прижимаясь к горячей груди, ответил Чу. Они женаты уже не один месяц, скоро первая годовщина, а ребёнка они пытаются зачать уже почти полтора года, и, конечно, в голову омеги закрадываются жуткие мысли о том, что с ним что-то не так. — Тише, чшш… Я знаю, о чём ты думаешь, и не понимаю, почему эти глупые мысли застряли в твоей умной головке, — Мо Жань говорил с ним как с ребёнком, понимая, что сейчас его обычно своевольному, гордому мужу необходима сильная рука. Необходимо, чтобы сказали, что делать и что будет дальше. — Послушай. Смотри, как мы поступим. Отвлекись, не думай об этом, в следующем месяце я возьму отпуск, мы поедем куда-нибудь. Поедем на озеро Тайху, тебе там понравилось в прошлом году, — продолжал Мо Жань, целуя Ваньнина в лоб. — Я… Да… Мне нужно работать, — успокоившись и всхлипнув, ответил Ваньнин и отстранился от мужа. Мо Жань тяжело вздохнул. Не этого он хотел. Конечно, ребёнок — это очень важно для них обоих. Но это должно стать апогеем их счастья. Когда они поженились, когда стали семьёй, Мо Жань сделал целью своего существования счастье Ваньнина. Конечно, он хотел детей, но, видя убитого супруга, Вэйюй сомневался, стоит ли оно того. Он просто хотел, чтобы его Ваньнин улыбался. Они уже счастливы вместе. И важно, что бы эта мечта не перечеркнула то прекрасное прошлое, что у них было, и то прекрасное будущее, что ждёт их впереди. Даже если они будут только вдвоëм. Нет, Мо Жань не сдался. Он знал, что всë будет, но гоняться за этим, забывая про всë остальное, что делало их счастливыми… Это могло разрушить их семью. Он как альфа, как супруг Ваньнина не мог этого допустить. *** Вот уже год, как доктор Ву Ганг считается пропавшим. Его искали все. Коллеги, друзья, невеста, полиция… Его объявили в розыск по всей поднебесной как главного подозреваемого в деле об убийстве целой семьи. Чу Ваньнин настоял на этом. Слишком много косвенных улик в том деле указывали на Ву. Именно он дежурил в тот вечер, когда тяжело больную Е Вэнь привезли в больницу. Девочка тогда подхватила простуду, но температура тридцать восемь с половиной переполошила всю семью. Ганг после этого визита стал как-то слишком часто навещать их. Это продолжилось даже тогда, когда девочка, очевидно, пошла на поправку. Также со слов девочки стало известно, что врач проводил явно ненужные осмотры. И подозрительным казалось то, что Ву исчез почти сразу после убийства. Это, конечно, можно было спихнуть на отпуск, но после проведения расследования стало понятно: Ганг не покидал территорию страны. Машина подозреваемого была найдена в пригороде Пекина на безлюдной трассе. Без транспорта Ву не мог уехать далеко. Если это побег, то весьма странный. От места, где была найдена машина, весьма прилично идти до ближайшей остановки междугороднего транспорта. Вероятно, он мог поехать на попутке. Но почему тогда сразу в Пекине не сесть на транспорт до другого города? Зачем куда-то ехать на машине, понимая, что она больше не пригодится? В машине Ву чисто. Даже слишком. Машину будто тщательно, даже основательно очистили. Ваньнин чуял, что что-то не так. От него пытались скрыть что-то очень важное. Многие критиковали Чу за слишком поспешное решение, против Ву не было ровным счётом ни одной весомой улики. Врач весьма уважаем коллегами, душа компании — одним словом. Не похож он на поехавшего маньяка-педофила. Да, дежурил, да, приезжал потом. Но всё это могло объясняться простой заботой и профессионализмом врача. Также отпечатки пальцев врача, которые нашли в детской, вполне можно было объяснить ранними визитами Ганга. Многие косо смотрели на Ваньнина. Знаменитый своими спокойствием и рассудительностью, в последнее время он часто выглядел… расстроенным и несобранным, но, конечно, причины никто не знал. Ли Фенг заткнул всех. «Есть мысли лучше, предлагайте. Если нет, идите и делайте свою работу», — грозно сказал тогда он. На самом деле глава Пекинской полиции понимал, что улики против Ганга действительно косвенные, но Ваньнин всегда, прежде чем кого-то обвинять, хорошо думал, и какие бы семейные проблемы сейчас у него ни были, омега бы не позволил им отразиться на работе. Также если бы доктора не объявили в розыск, это бы снизило приоритетность его поиска и позволило возможному преступнику проще путешествовать между городами и, возможно, даже улизнуть в другую страну. Следует сказать, что ко всем странностям вокруг этого дела относительно недавно добавилась ещё одна. Компьютер Ву. Как сказали эксперты, он подвергся выборочной чистке. Данные восстановить не удалось. На устройстве стояла программа, автоматически стирающая некоторые данные, включая историю поиска с компьютера, в случае, если владелец долго не пользуется компьютером. Зачем такое простому врачу? Но так как ничего по итогу не было найдено, новой уликой против Ганга компьютер не считался. Его невеста сказала, что будущий супруг объяснял ей, что он врач и ему бы не хотелось, чтобы некоторые факты о его пациентах стали известны кому-то чужому, поэтому у них были разные компьютеры. Девушка относилась нормально к паролям на устройстве мужа. По всему Китаю не нашли и следа Ву. Путешествовать и нигде не засветиться очень трудно. Это невольно наталкивало на мысль, что он никуда не уезжал и ошивался где-то рядом. Но прятаться в мегаполисе — тоже задача не из легких. — Чу Ваньнин, уже поздно, иди домой, — зайдя в кабинет к другу, произнес Фенг. Давно это было… Года три назад он бы не удивился, застав омегу в поздний час на работе, но Чу давно уже так не задерживался. Ваньнина что-то тревожило. И довольно сильно. *** — Мо Жань… — провыл омега, утыкаясь носом в грудь мужа. Рубашка альфы приятно пахла терпким одеколоном. — Прости, я не заметил, как стало так поздно. Ваньнин потëрся щекой о согретую горячим телом ткань. Мо Жань, улыбнувшись, положил большую тëплую ладонь на затылок мужа, под уже растрепавшийся пучок. Мужчина чувствовал, что успокоенный его дыханием омега почти заснул стоя, вот так вот прижимаясь к супругу. — Ничего. Я сегодня тоже задержался, так что мне было нетрудно забрать тебя. Ли Фенг тяжело вздохнул, глядя на пару. — Мо Жань, можешь забрать его в следующий раз пораньше? Он буквально заснул над делами. Вэйюй почувствовал, как муж вздрогнул у него в руках. Знал ведь, как Мо Жань не любит, когда Ваньнин так халатно относится к своему здоровью. — Обязательно. Чу Ваньнин почувствовал, как рука мужа легла на заднюю сторону его шеи и слегка надавила. Ваньнин почувствовал себя котёнком, которого подняли за шкирку за провинность. Мо Жань тоже умел быть грозным. Особенно когда это касалось здоровья его мужа. *** — Ваньнин, — позвал Мо Жань, положив ладонь на колено уставшего возлюбленного, — давай поговорим. Вэйюй любил говорить на серьёзные темы по пути домой, будто не желая тащить проблемы и недопонимания в их пропитанное любовью гнездо, но при этом понимая, что после тяжелой дороги их обязательно ждут спокойствие и взаимное обожание. Чу поёжился. Он догадывался, о чём пойдёт разговор. — Хорошо. — Ты знаешь, как сильно я люблю тебя. И то, что сейчас происходит с тобой, мне более чем не нравится. Я знаю, что работа помогает тебе отвлечься, и я не против, чтобы это было так. Но ты не отвлекаешься на работе, ты прячешься от меня. Чу Ваньнин весь сжался. Слова мужа метко били в самое сердце. — Это неправда, — прошептал он. Но врать Мо Жаню он так и не научился. — Я смотрю в твои глаза и вижу в них вину. Тебе будто стыдно, и я даже спрашивать не буду, за что именно, потому что даже такому, как я, это понятно, — Мо Жань говорил громко. Это второй раз, когда Мо Жань повысил на Чу Ваньнина голос. Омега не знал, что сказать, в груди стало тяжело, а глаза покраснели. Он не хотел Вэйюя расстраивать, поэтому убегал на работу, но от этого стало лишь хуже. Он боялся, что из-за того, что происходит… Из-за того, что он не может… Мо Жань однажды оставит его. Чу Ваньнин понимал, что едва ли это действительно случится, но стоило вспомнить, как сияли глаза его мужа, когда омега согласился на пополнение в их семье, и на душе становилось паршиво. — Я женился на тебе, потому что люблю тебя, потому что я уже счастлив с тобой вдвоëм. И я буду счастлив, если так и останется. Я никогда не скажу, что не хочу с тобой детей, но это только приумножит то, что у нас уже и так есть. Неужели ты не чувствуешь того же? — спросил Мо Жань, остановившись у обочины. Наступила тяжëлая тишина. У обоих болезненно колотилось сердце, но этот разговор был нужен им. Мо Жань не мог больше смотреть на мужа, который слишком погряз в чувстве вины за то, в чëм не был виноват. Почему он вообще решил, что это из-за него? Альфа порой задумывался: что, если судьба решила его так наказать за годы разврата, за кучу разбитых сердец, за то, что однажды среди них оказалось и сердце Ваньнина? — Я… Конечно, чувствую, но просто… Я смотрю на тебя и не могу не думать о том, каким хорошим отцом ты бы был. Ты будто создан для этого, — Чу Ваньнин прикусил губу. Его муж добрый и сильный, нежный, но может быть строгим. У него уже появилась эта отцовская энергетика, Мо Жань излучал столько заботы, что Ваньнин чувствовал себя окутанным тëплым мягким одеялом, словно все проблемы где-то там, далеко. И с ним так хорошо… Не может же быть, чтобы это всё одному Ваньнину… — Я стал таким для тебя, Ваньнин. Не для кого-то ещë. Для всего остального мира я всë такой же невыносимый, грубый, сволочной начальник. Ты для меня муж, ребёнок, друг. Моя семья — это ты. И это никогда не изменится. Мо Жань вздрогнул, увидев в глазах мужа слëзы. Альфа взял Чу за руку, даря тепло. Вэйюй видел, что любимый хочет что-то сказать, но не может. Если заговорит, разревëтся. Он хороший отец? Мо Жань едва не потерял всë однажды. Недавно он ещë со страхом думал о женитьбе, а мысли о детях противными тараканами путали его разум, наводя ужас. Ещë недавно Вэйюй, глядя в самые прекрасные, ранимые глаза, заявлял, что обладатель этих самых глаз раздражает его. Как смело и дерзко он выискивал в омеге недостатки. Боже, как Ваньнину хватило сил его простить? Как он смог увидеть в нëм того, кого сейчас назвал "хорошим отцом"? Всë это изначально только для него. — Иногда нужно просто положиться на меня, и всë сразу решается, правда? Чу Ваньнин очаровательно, активно закивал, вызывая улыбку у Мо Жаня. *** — Мо Жань… Пожалуйста… Я правда больше не могу, — умолял охрипшим голосом омега. У Вэйюя весьма своеобразный способ наказания. Он доводил мужа до состояния, когда удовольствия становилось болезненно много, а сил ни на что, кроме как отрубиться в руках мужчины, не оставалось. — Не можешь что? Тебе надо просто расслабиться, золотце, — хитро сказал Мо Жань, сжимая член возлюбленного под водой. Он знал, насколько тело Ваньнина чувствительно после только что испытанного оргазма. Мужчина прошëлся цепочкой мелких поцелуев по шее мужа, заставляя дрожать чувствительное и разнеженное тело. Ваньнин в его руках был податливым настолько, что неосознанно жался ближе к своему Мо Жаню от каждого поцелуя, от каждого прикосновения. Принимать ванну вместе они оба обожали. Потому что это всегда заканчивалось очень приятно. — Мо Жань, ах… — гортанно простонал Ваньнин, понимая, что отдохнуть после очередного оргазма ему не дадут. Из глаз текли слëзы, в уголке рта вызывающе блестела слюна. Омега дëрнулся всем телом, ощутив поцелуй на плече. Он словно оголëнный нерв, которому посылают сигналы одновременно и о боли, и о сказочном наслаждении, заставляя путаться и сходить с ума. — Ваньнин, ты такой слабый сейчас. Что бы я ни сделал, ты не сможешь оказать сопротивление. Такой милый, — прошептал Мо Жань, касаясь губами уха омеги. — Боже, как я хочу тебя трахнуть. И я это могу, верно? Ты мой. Он обожал своего мужа любым, но прелесть его покорности Мо Жань оценил ещë в их первый раз. Боже, плачущий, ничего не соображающий от блаженства… Этот образ навсегда поселился в душе мужчины. Мо Жань мягко прошëлся по горлу супруга, от ключиц до подбородка, и заставил нежным движением запрокинуть голову. — Я люблю тебя, — произнëс Вэйюй, глубоко целуя Ваньнина. У Чу не было сил ответить. Он, слегка приоткрыв губы, позволял мужу вылизывать его рот. Омега простонал, вновь ощутив движение внизу. Господи… Он же не собирается опять… — Детка, я чувствую, как тебе хорошо, а говорил, что больше не можешь. Мой муж такой ненасытный, — сказано с улыбкой. Мо Жань с удовольствием смотрел, как его супруг закатывает глаза, ощутив в себе пальцы. — Аааах… У Ваньнина от удовольствия атрофировалось чувство стыда. Голова кружилась от касаний мужа и от окружавшей тело горячей воды. — Не кусайся, ладно? — с доброй насмешкой произнëс альфа, погладив указательным пальцем уголок рта любимого. — Вот так, хороший мальчик. Чу Ваньнин лениво провëл языком по длинным пальцам любимого. Омега позволил Вэйюю погрузить пальцы глубже, ласково посасывая. — Ммм. Ах, — простонал Ваньнин, пройдясь мягким горячим языком по подушечке пальца мужа. Неприличное хлюпанье воды, порыкивание Мо Жаня за спиной, резкие, нетерпеливые движения внутри омежьего тела вновь подводили Ваньнина к пику удовольствия. *** — Как ты? — спросил Вэйюй, не отрываясь от документов. Рука мужчины слегка надавила на поясницу Ваньнина, массируя. На работе начался настоящий завал, и кое-что пришлось взять домой. Хотя когда тебя дома ждëт любимое чудо, это казалось настоящим кощунством. Он рад, что они поговорили. Если быть до конца честным, этот разговор дался непросто. Мо Жань понимал, что если сам для себя не отпустит ситуацию, то будет, сам того не осознавая, давить на Ваньнина. Этого он хотел в последнюю очередь. Он говорил Ваньнину в машине абсолютную правду. Но это желание… Счастье, которое сулило его исполнение… — Ммм, — сонно промычал Ваньнин в ответ, обнимая мужа за шею и сидя у него на коленях. Чу вымотали настолько, что из ванны его выносили на руках. Не то чтобы Ваньнину нужен повод, чтобы его поносили на руках. Мо Жань, поняв, что внятного ответа ему не дадут, улыбнулся и крепче обнял мужа за талию. Нет. Того счастья, что сейчас разливается приятным, греющим теплом в груди у мужчины, и так слишком много. Ваньнин — человек, которого он полюбил, который смог его простить, разглядеть лучшее. Он его муж и ведёт себя столь очаровательно сейчас. Мо Жань так рад, что всё хорошо. Большего и не надо.