— «Жизнь рождается с рассветом. В тот самый момент, когда солнечные лучи нежно касаются крон деревьев. И, знаешь, ты — мой рассвет…»
Когда он открыл глаза, все вокруг было окутано темнотой. Она была почти осязаемой, словно давила со всех сторон. Как бы Хати не пытался, увидеть ему так ничего и не удалось. Холодный воздух обжигал лёгкие. Казалось, что он оказался в морозильнике. Настолько было холодно. Чтобы не замёрзнуть насмерть, ему пришлось медленно двигаться вперёд, стараясь нащупать хоть что-нибудь во мгле и не упасть. Вдруг по спине прошёл холодок. Появилось чувство, будто на него открыли сезон охоты, и Хати посчастливилось оказаться в окружении охотников. Страх склизкими щупальцами прополз под черепной коробкой, заставив нервно озираться по сторонам. Темно, хоть глаз выколи. В животе будто завязался тугой узел. Холодный пот покрыл всё и без того замёрзшее тело. У этого страха не было обоснования, он взялся из неоткуда и не желал исчезать, сигнализируя о смертельной опасности. Ноги задрожали, и в голове резко, словно пламя свечи, вспыхнул громкий приказ: — Беги! Хати не успел понять, слышал ли он эти слова наяву, или они и правда прозвучали у него в голове. Сейчас это было и не важно. Одна лишь мысль крутилась на репите: «Беги, иначе он тебя убьёт». Кто этот «он», не понятно. Но ясно одно — этот некто представлял для парня смертельную угрозу и сейчас преследовал свою жертву. Ханагаки старался бежать, как можно быстрее, но с каждой секундой на него всё сильнее накатывало отчаяние и чёткое осознание — его сейчас поймают и убьют. Возникло чувство дежавю. Словно он уже был когда-то в подобной ситуации, но в памяти не возникло ни одного образа, только кожный покров обдало холодом. Одно было явно, как белый день, ему не стоит ждать спасения, но всё равно парень упёрто двигался вперёд. На перегонки со смертью. Было всё так же темно. Даже своего кончика носа невозможно было увидеть. Но инстинкт самосохранения велел бежать без остановки, не обращая внимания на полную темноту и тянущие ощущения в перегруженных мышцах. Неожиданно Хати споткнулся обо что-то, упал и с силой вписался в землю, раздирая кожу. Вполне ощутимая вспышка боли опровергла все мысли о том, что он, возможно, спал. Нет. К ужасу, всё это было более, чем реально. Тот от кого Ханагаки всё это время так яростно старался убежать, в этот момент притих. Явно наблюдал за ним из темноты. Ждал, словно насмехался. Это затишье позволило старшему подняться с земли, хоть сил уже практически не осталось. Похоже ему посчастливилось упасть в какую-то лужу. Мокрая одежда неприятно липла к телу, вода так же попала на лицо. Хати выпрямился и вновь ощутил всепоглощающий ужас. Преследователь стоял прямо позади него. Он чувствовал его смрадное дыхание у себя на затылке. Захотелось разрыдаться в голос, прикрыв голову. Внезапная вспышка света озарила всё вокруг и позволила старшему Ханагаки увидеть свои руки, полностью испачканные в крови. Страх внутри достиг своего апогея, и парень сорвался на душераздирающий крик.***
Старший брат резко распахнул свои глаза и стал жадно глотать ртом воздух. Тело всё ещё подрагивало от пережитого во сне ужаса. Ему не сразу удалось понять, где он находится, из-за чего приходилось чуть диковато оглядываться, приподняв голову. Уже до боли знакомая больница. Всё те же раздражающие своей белизной стены, и мерзко пищащее оборудование. Койка и брат, что спокойно спал, устроившись у него на груди. Парень поднёс руки к лицу, нет, всё в порядке. Хати облегчённо выдохнул, расслабленно откинувшись на подушку. Он в безопасности, это был всего лишь до жути реалистичный кошмар. Про себя старший Ханагаки подметил: Такемичи очень повезло, что после столь «чарующего сна» его старшему брату не приспичило соскочить как ошпаренному с койки. И это обоснованно, ведь многие после кошмаров вообще выпрыгивают из своих кроватей и кричат от ужаса на всю округу. Был бы малоприятный конфуз… Младший из братьев потянулся и поменял положение, удобнее укладываясь и привлекая внимание к себе. Видимо, старший, офигев от жизни, своим копошением разбудил его. Такемичи приоткрыл свои слипшиеся после сна глаза и сонно оглядел лицо Хати, словно оценивая обстановку и эмоции человека напротив. После чего очень обаятельно причмокнул пухлыми губами и вновь погрузился в сон. Словно и не просыпался вовсе. Кажется, у старшего брата в этот момент произошёл микроинсульт. Слишком мило всё это выглядело. Если бы была статья за превышение милоты на квадратный метр палаты, то Такемичи уже бы оказался в тюрьме. Видимо, кто-то на старость лет станет чокнутым фанатом этого мальчика. Нервный смех прозвучал в палате. Оставалось только гадать, как можно оставаться равнодушным, когда перед вами столь милое существо нарисовалось?! Старший Ханагаки широко зевнул, прикрывая рот ладонью. Он проснулся слишком рано, поэтому позволил себе снова погрузиться в дрёму. На этот раз без сновидений.***
Второй раз Хати проснулся от того, что младший брат начал ёрзать на нём, попытавшись принять сидячее положение. Он с трудом разлепил веки и уставился на мальчика. Тот в ответ сонно ему улыбнулся, потерев кулачками глаза. — Доброе утро, нии-сан, — широко зевнув, поприветствовал старшего Такемичи. — Добрейшее, — довольно ответил Хати и потянулся. Зря. Бока тут же постелила боль. Он уже и забыл о своей проблеме «Х». Даже появилось ощущение, что к нему старость в оконце постучала. В столь раннем возрасте всё ощущается, как на сороковом году жизни. Старший Ханагаки сам пошутил у себя в голове — сам и посмеялся, заставляя Такемичи непонимающе на него уставиться. Младший, размявшись, вновь уложился в распростёртые объятья брата. Они в тишине смотрели сквозь не закрытые жалюзи, наблюдая за происходящим вне здания. На улице было ещё темно, лишь некоторые участки земли освещали фонари, но совсем скоро рассвет войдёт в свои права и озарит этот мир. Сейчас же он словно замер в ожидании этого чуда. Братьям впервые за всё время было так комфортно и спокойно. Словно они в какой-то момент оба познали дзен и теперь довольно щурили глаза, как коты, объевшиеся сметаны. Возникшую идиллию нарушил уже до слёз знакомый стук каблуков. Хати поочерёдно моргнул каждым глазом и поджал губы. Покайфовали и хватит… Головная боль вприпрыжку направилась к нему. Видимо, это у него такой условный рефлекс на незваных гостей выработался. Организм посылает парню мигрень каждый раз, когда засекает посторонних людей на горизонте. Младший Ханагаки тоже понял, что к ним приближалась агрессивная «тётя-врач», и испуганно с головой нырнул под одеяло. Хати ласково погладил комочек, расположившийся у него в районе живота. Его взгляд метнулся в сторону приближающихся звуков. Оставалось только надеяться, что этой полоумной женщине не приспичит с ноги открыть многострадальную дверь. Если брать во внимание её характер, то подобное исключать не стоило. Лишь бы Такемичи в этот момент с перепугу в астрал не отправился. Только сейчас старший уловил ещё одни ритмичные шаги, шум которых до этого момента перекрывал цокот каблуков. Звук исходил из того же места, где сейчас шла горе-медсестра. Поступь быстрая, но тяжёлая. Скорее всего, это мужчина или девушка в весе. Если исходить из всех прошлых событий, то с Кейко может ходить только один человек — Аято. Что ж, посмотрим… Свет в палате загорелся, и в неё вошёл уже знакомый всем горе-медперсонал. Между ними висело какое-то гнетущее молчание. Они явно не ожидали, что Хати встретит их пристальным взглядом в столь ранний час. Можно сказать, акт жёсткого пробуждения вновь не состоялся. Практиканты замялись на пороге. На время повисла тишина. Хати занял оборонительную позицию от греха подальше. — Кхм, пора вставать. Я сейчас принесу таз с водой, чтобы вы привели себя в порядок, — словно очнувшись ото сна, пролепетала Кейко, нервно озираясь по сторонам. Она словно ожидала атаки. Хати насторожился. Уж слишком вежливо та к нему обращалась. Происходящее от слова «совсем» не вязалось с характером этой дамы. Может, у неё раздвоение личности? Или её пчела укусила? То самое полосатое насекомое по имени Акира… Э-э-э, Сан? Это же вроде уважительная приставка к имени старшего? Не сказать, что Хати уважал этого человека, просто не очень хотелось уподобляться окружающим людям. Тем более, он, как старший брат, должен показывать Такемичи хороший пример для подражания. Его мальчик просто не может вырасти в такое же не воспитанное быдло. Сердечко старшего Ханагаки этого просто не выдержит… — И вам доброе утро, — протянул пациент приветствия, намекнув на правила приличия. Мягким похлопыванием он убаюкивал младшего брата, которого трясло как осиновый лист на ветру. Дождавшись ответной реакции, Кейко поспешила покинуть палату. Второй гость переминался с ноги на ногу, не зная, как начать разговор. Хати, сделав максимально спокойное лицо, внимательно следил за ним. Вот уж точно, полная боевая готовность. Чёрные волосы сегодня как-то небрежно торчали в разные стороны. Такое чувство, будто Аято за них от души оттаскали. Карие глаза смотрели растерянно. Хм, а клыки у него куда-то пропали… Видимо, это тот же самый феномен, под который у Хати когти на руках попадают. Старший Ханагаки почувствовал себя нечистью… — Доброе утро, Хати-сан, мне нужно отвести Такемичи в ванную комнату, чтобы он привёл себя в порядок, — словно скороговорку проговорил Аято. Было видно, что он всеми силами старался не встречаться со старшим из братьев взглядом. Пациент напрягся и подозревающее прищурил глаза. В голове у него никак не могла состыковаться приставка «-сан». Нужно будет спросить на её счёт у Акиры, а-то Хати так окончательно запутается. А сама просьба вообще ничего хорошего не предвещала. Старшему не сильно хотелось отпускать брата с этим человеком. Воспоминания прошлого дня всё ещё теплились в его памяти. Можно сказать, даже обжигались. И они, между прочем, были не самого приятного содержания, что предельно не было на руку практиканту. Но это уже проблемы Аято. Нужно было думать, с кем и как он разговаривал. Ничего, Хати ещё ему даст жару за необдуманные поступки. Не просто же так старший Ханагаки его при себе оставил. Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе. — Я не могу заставить Такемичи идти с вами. После всего произошедшего он вас до чёртиков боится и, как видите, не собирается покидать своё укрытие. Да и я не сильно доверяю людям, которые называют моего брата грязным оборвышем, коим он не является, — настороженно ответил старший Ханагаки, опустив взгляд на место, где лежал ребёнок. Хати осторожно поднял одеяло, посмотрев в испуганные синие глаза. Он приободряюще улыбнулся брату и вновь закрыл его импровизированный бункер, защищающий ото всех внешних катаклизмов. — Но я обязан проследить, чтобы ребёнок был умыт и накормлен с утра, — настаивал на своём Аято. Старший из братьев театрально закатил глаза и раздражённо взлохматил свои волосы. Сложившаяся ситуация сильно раздражала. Ему страшно отдавать Такемичи в руки этого человека. Настойчивость Аято спокойствия и доверия не внушала, а, даже наоборот, запугивала ещё сильнее. — Ага, да. Что-то вы не сильно беспокоились об этом до моего пробуждения. Я вам, мягко сказать, не доверяю. Мало ли что вы там сделаете с моим братом. Где мне взять гарантию его безопасности? К сожалению, навыка, позволяющего читать мысли других, у меня нет, и что творится у вас в голове, только богу и вам самому известно. Особенно если учесть, как агрессивно Аято-сан себя вёл при нашей первой встрече… Откуда мне знать, что вы не прихлестнёте его, стоит только мне отвернуться? Сомневаюсь, что Такемичи просто так боится резких движений и громких звуков. Простите, но я не могу так рисковать. Так что предлагайте другие варианты выполнения этого поручения, — спокойно отчеканил Хати. На время опять возникла тишина, нарушаемая лишь пиканьем приборов. Аято призадумался. Старшему из братьев показалось, что у парня в глазах вычислительные формулы возникали с периодической частотой. Оставалось только выкрикнуть: «Эврика». И всё, образ Архимеда готов… Старший Ханагаки сделал вид, что не обращает на Аято внимание и самозабвенно оценивает свой маникюр. Конечно же, он не забыл мысленно посмеяться над своим проведением. Со стороны выглядело происходящее, откровенно говоря, смешно, но ему было как-то плевать на это. — Хорошо, я принесу ему таз с водой и мыло. Мальчик умоется у вас в поле зрения. Но как он пойдёт в туалет? Хати на пару мгновений завис. Вопрос был ему не понятен. Туалет? Аято это сейчас серьёзно сказал? Весьма глупо такое спрашивать. Если бы младший брат не знал, где находится уборная, то в прошлой палате было бы не самое приятное зрелище… Что за тупой вопрос? Тем более Такемичи при нём не раз уже отлучался в туалет. Его брата за умственно отсталого тут держат, что ли? Или это прикол какой-то? — Пхах, со справлением нужды у него проблем не наблюдается. Он прекрасно знает, где в больнице находится туалет, и справляется без помощи посторонних. Не прыгайте выше головы, выполняя поручения, — насмешливо проговорил Хати, хитро поглядывая на парня. Тот кивнул и, ничего не ответив, вышел из палаты. — Видимо, Акира знатно их оттаскал вчера. Уж больно они покорные и вежливые стали. Прямо чудо какое-то. Стоит признать, что сила волшебного пиздюля незаменима. Или они просто не могут отойти от того, что я решил их на коротком поводке держать… Комочек, находившийся под одеялом на животе старшего, вдруг зашевелился, привлекая к себе его внимание. Хати убрал руки, чтобы позволить своему чуду выглянуть из защитного кокона. — Братик, ты же не позволишь им меня забрать? Я не хочу с ними больше оставаться, — спросил с надеждой и волнением Такемичи, вылезая из-под одеяла. Его глаза растерянно окинули человека напротив. — Нет, конечно. Никому я тебя не отдам, — хихикая, ответил Хати, потрепав младшего по его милым кудряшкам. Ласковая улыбка без разрешения появилась на устах. Нежный взгляд заставил Такемичи засмущаться, и он снова спрятал лицо в одеяле. Вскоре вернулись горе практиканты с тазами воды наперевес. По гнетущей атмосфере между ними можно было понять, что их отношения дали трещину. Хати задумчиво хмыкнул. Перед тем, как позволить брату умыться, он на всякий случай проверил воду на температуру и признаки добавления чего-то опасного для кожи. Мало ли, вдруг кислота какая. На себе проверять не так страшно… Лучше уж быть мнительным чмошником, чем позволить навредить Такемичи. Хати прекрасно понимал, что вряд ли это спасёт от химикатов, появляющихся через определённое время, но чем смог — тем помог… Братья спокойно умылись и наконец-то смогли остаться наедине. Давящая атмосфера чересчур давила на них всё это время. Хати очень забавляла ситуация с Аято и Кейко. Видимо, он посеял между ними семена раздора. Прямо как самый настоящий злодей. — Эх, а такая пара бы была, м-м-м… — Что? — недоумевая, спросил Такемичи, отвлекаясь от созерцания рассвета. — Да так, ничего интересного, — отмахнулся старший и обнял младшего за талию. Он старался запомнить этот тёплый момент. Хотелось заполнить образовавшиеся пустоты в чертогах памяти именно такими тёплыми воспоминаниями со своим маленьким, но таким любимым человечком.***
На утреннем обходе вновь был его крёстный. Тот важно прошёл в палату и задал традиционные вопросы о самочувствии пациента. Хати старался, не смеясь, отвечать на них, но мысленное сравнение Акиры с гусём не давало ему ни шанса успокоиться. Сегодня у старшего явно прекрасное настроение и боевое расположение духа. — После завтрака я к вам приду, и мы нормально поговорим в спокойной обстановке, — сказал старший член семьи перед тем, как покинуть обитель мальчиков. Завтрак братьям принесла та самая медсестра, которая мыла Хати. Старший при виде неё тут же вспыхнул всеми красными оттенками. Скомкано поблагодарив её за принесённую еду, он приступил к приёму пищи. Как и предполагалось, стыд будет преследовать его ещё долго. Каша на удивление оказалась вкусной. Хотя у старшего Ханагаки было устойчивое ощущение, что он не фанат раннего завтрака. Такемичи же наотрез отказывался её есть, но Хати был куда упёртее, чем тот мог себе представить. С помощью игры в самолётик, ему всё-таки удалось накормить своего капризу. Такемичи, осознав, что его провели, надулся, как шарик, и показывал брату язык. Стоит ли говорить, что зачинщик всего происходящего всё это время давился истерическим смехом и пытался выглядеть строго… Насколько это вообще возможно в его возрасте. Акира Ханагаки заглянул в палату братьев в тот момент, когда Такемичи пытался увернуться от рук Хати. Младший от громкого скрипа двери соответственно испугался и сам влетел в объятия брата, ошалело посмотрев на пришедшего, как на явление Христа народу. Старший же победоносно улыбнулся, при этом поморщив нос от неприятных ощущений в рёбрах. Таким довольным он выглядел в этот момент, что Акире даже ругать за неосторожное поведение их перехотелось. Хати всё же решил отвлечься от брата и обратить внимание на своего крёстного. Взгляд старшего из братьев заставил Акиру напрячься. Было в этом пареньке что-то такое, что не позволяло в его присутствие расслабиться. От него словно постоянно исходила угроза. Но работала она только на окружающих, к Такемичи такого Хати не проявлял. — Я пришёл, чтобы ответить на твои вопросы и попытаться вернуть утраченные воспоминания, — решил начать разговор мужчина, усаживаясь на край койки. Хати предостерегающе прищурил глаза. Акира про себя подметил, что с этим парнем просто не будет никогда. — Знаю. Тогда не будем ходить вокруг да около. Вот вам мой первый вопрос: как умерла мама? — спросил пациент, прикрыв брату уши, чтобы тот ничего не услышал. Хати не очень хотелось доводить младшего Ханагаки до слёз. Хотя Такемичи было откровенно побоку на то, о чём разговаривали старшие. Птицы, перепрыгивающие с ветки на ветку, оказались куда интереснее дел присутствующих людей. — Вашу маму звали Наён Ханагаки. Она была второй женой вашего отца — Сая Ханагаки. Эта женщина умерла при родах, потеряв слишком много крови. Но она оставила после себя вполне здорового сына — Такемичи Ханагаки, — с плохо срываемой болью ответил Акира, сжимая руки в кулаки. Хати подметил, что стоит крёстному сжать пальцы сильнее, и кожа будет повреждена. Теперь Хати понял, почему раньше так реагировал на Такемичи. Нет, это совсем не оправдывает его отношение к брату, но если учесть тот факт, что он подросток, подобное поведение вполне можно было ожидать. Видимо, не развитый ум не сумел правильно простроить причинно-следственные связи. Хати было стыдно за свою тупость. И как ему только в голову могла прийти мысль об обвинении младшего брата. Резко захотелось с силой треснуть себя по лицу. Теперь у старшего сложилось два плюс два. Только вот… Почему их отец не объяснил старшему, что да как? Если исходить из слов Акиры, его мать умерла сразу после рождения Такемичи, следовательно их второй родитель был в этот период времени ещё жив. Странно… — Понял. Простите, что спросил об этом. Эта тема явно болезненно сказывается на вас. Давайте перейдём к другой теме. Какой сегодня год, месяц и число? — мрачно перевёл тему старший Ханагаки. Он не был садистом, чтобы продолжать спрашивать о матери и причинять боль этому человеку. Да, Хати не испытывал какие-то трепетные чувства по отношению к Акире, но и негатива к нему не проявлял. — Седьмое сентября тысяча девятьсот девяностого года, — уже более расслабленно ответил мужчина. — Сколько мне лет? — задал следующий волнующий вопрос Хати и погрузился в тяжкие раздумья. Его очень сильно напрягала дата. Происходящее резко стало казаться каким-то не правильным. Не реальным. У старшего из братьев ни в какую не получалось понять, в чем причина такого ощущения. Из-за него Ханагаки чувствовал себя не в своей тарелке. — Девять лет… Сказать, что Хати завис, — ничего не сказать. Старший Ханагаки и подумать не мог, что его возраст такой. Ему казалось, что он куда старше, особенно если судить по внешнему виду. — А Такемичи? — настороженно спросил парень. Если он такой мелкий, то сколько же тогда лет его брату… — Пять. — Всего?! И в таком возрасте его бросили здесь с полудохлым мной?! Я просто в шоке! — вскрикнул Хати, поглощённый внезапной вспышкой гнева, чем напугал младшего Ханагаки. — Ну-ну, прости меня, я не хотел тебя напугать. В ответ Такемичи пару раз вздохнул и выдохнул, после чего покачал головой и вновь уставился в окно. Старший брат попытался привести мысли в порядок. Точно, его брат ещё совсем маленький. Ему бы на улице с друзьями бегать и играть, а не зависать с ним в четырёх стенах… — Ладно уж. Допустим. Я хотел бы узнать, как выгляжу. Возможно ли это будет чуть позже организовать? — раздражённо пробубнил Хати и прикусил ноготь большого пальца на правой руке. — Да, я позже принесу тебе зеркало. У тебя остались ещё вопросы? — задумавшись ненадолго, спросил Акира. Хати на время затих, перебирая в голове возможные вопросы. Внезапно он встрепенулся и громко щёлкнул пальцами. — Точно! Я хотел спросить, что за запахи всё время витают в воздухе? — Запахи? Ты имеешь ввиду химические? Или какие? — не понял крестника Акира. — Нет, больничные запахи меня бы так не удивили. Вокруг всё время пахнет то цветами, то фруктами, то специями, то порохом… Откуда это? — с неподдельным исследовательским интересом спросил Хати. — Вот оно что… У тебя пробудилась сущность, но почему так рано?! — удивлённо спросил сам у себя мужчина, во все глаза таращась на парня. — Сущность? О чём вы говорите? Я пока призраков видеть не научился, да и чтобы особые чакры во мне открывались, как-то не почувствовал… — озадаченно пробурчал Хати. Поведение этого мужчины не могло не вводить в ступор. Он насмехается над ним? Или старший из братьев чего-то не догоняет? Пациент даже начал сомневаться в душевном здоровье своего крёстного. — Нет. Сущность — это не призраки или полтергейсты. Я не про это. В нашем мире люди делятся не только на мужчин и женщин. Женский и мужской — это первичный пол. Так же существует вторичный. Изначально их было всего три: альфы, беты и омеги, — пояснил мужчина, кое-как отойдя от приступа смеха. — Подождите, то есть вы хотите сказать, что человечество разделяется по принципу волчьей стаи? Бред какой-то… — Хати был обескуражен. Всё сказанное казалось небылицей. Бредом сивой кобылы. Появилось подозрение, что его нагло разводят, как лоха. Старший Ханагаки недоверчиво смотрел на мужчину. — Не совсем. Всего существует пять типов сущности. Но обо всём по порядку. Начнём с альф. Обычно их представители — это мужчины, но всё чаще на свет стали рождаться женщины. Альфы отличаются крепким телосложением, от природы имеют резкий запах и подавляющие феромоны. Физиологической особенностью альф является крупный детородный орган с узлом у его основания, который позволяет произойти сцепке для повышения вероятности зачатия ребёнка. Половое созревание завершается первым гоном. Он сопровождается постоянным возбуждением и агрессией. Возможно помутнение рассудка на этот период. В дальнейшем гон у альфы будет каждые три месяца. Они способны обзавестись потомством с женщиной-альфой, омегой и гаммой. В первом варианте на свет появится альфа или бета, во втором и третьем — есть шансы на все типы сущности, кроме беты, и от этого союза дети рождаются более сильные, — начал рассказывать Акира. От услышанного Хати, словно маяк, светился алыми красками. Это было слишком смущающе. — Беты — это большая часть населения нашей планеты. У них нет запаха и феромонов, однако они способны на них реагировать. Эта сущность проявляется, как в женщинах, так и в мужчинах. Беты способны зачать ребёнка только с себе подобными. Хати задумался. Он не особо поверил во всё сказанное, но если исходить из слов крёстного, выгоднее всего будет являться бетой. Там особо никаких осложнений не наблюдается. — Омеги. Из-за вируса они почти вымерли, но сейчас очень медленно их численность приходит в норму. Чаще всего их выискивают среди простого населения и забирают. Что в дальнейшем с ними происходит точно не известно. Омеги полная противоположность альф. Представители этой сущности чаще всего мужчины, в редких случаях встречаются женщины. Они хрупкие и слабые. Омеги имеют мягкий и приятный запах, а также способны выделять успокаивающие феромоны. Их физиологическая особенность — матка. Забеременеть способны в период течки и только от альфы. Даже будучи мужчиной оплодотворить кого-либо не способны. Течка происходит раз в три месяца. Первая всегда самая болезненная, — завершил свой рассказ Акира. — Так, если я всё понял правильно, то во мне пробудилась одна из этих сущностей. Хотелось бы быть бетой… Ну да ладно. Но вы ведь так и не сказали о последних двух, — Хати никак не мог начать думать связанно. В голове была каша, а происходящее казалось бредовым сном. — Всё дело в твоей родословной. Все в нашей семье от рождения — альфы, а значит, эта сущность будет и у тебя с Такемичи, — задумчиво ответил крёстный. — Тем не менее, маленький процент их проявления есть, так что, будьте добры, расскажите о них, — настаивал на своём старший из братьев. Ему необходимо знать всё. Если это окажется правдой, он должен быть готов. — Хорошо. Из последних двух чаще встречаются гаммы. Это гибрид омеги и альфы. Сочетает в себе черты обоих родителей. Имеет узел и матку. Так же, как и беты, лишены запаха, но были и исключения. У них раз в два месяца поочерёдно происходят течка и гон. Когда встречают свою пару — подстраиваются под вторичный пол партнёра. В связи с этим отвергнутая сущность угасает. За ними, как и за омегами, следят. В простом народе их не встретишь. — То есть, если партнёр альфа, то гамма становится омегой и наоборот, так? — спросил Хати. — Да. — Вот это система… А последний тип? — Дельта. О них известно только то, что они собрали в себе все самые сильные черты остальных сущностей. Как и гаммы имеют узел и матку. Как беты способны скрывать свой запах. От альф и омег им передались феромоны. Их очень мало, и это всё, что мне о дельтах известно. В своё время на них охотились, желая изучить, — покачал головой Акира. — Я вас понял. На этом пока остановимся. Из-за потока информации у меня голова кругом идёт, — проворчал старший Ханагаки и помассировал виски. Такемичи, заметив действия брата, заменил его руки на свои. Чуть ли не мурлыча, Хати поддавался на ласковые действия мальчика. — Хорошо. Тест на определение сущности я проведу тебе чуть позже, а сейчас отдыхай, — ответил мужчина и покинул палату, оставив братьев наедине. Хати чувствовал себя безмерно уставшим. Всё, что ему рассказали, казалось бредом. Парень не доверял Акире, но и не видел причин врать. Хотя доверять сейчас кому-либо опасно для здоровья. Верить этому человеку у Хати причин не было, а потому он решил, что в будущем узнает всё. Преимущественно на своей шкуре. Не хотелось бы стать омегой, гаммой или дельтой. Ему ещё гонения в этой жизни не хватало. Хати устало вздохнул и посмотрел в окно. На улице люди ходили туда-сюда. Жили эту жизнь. Старший из братьев горько усмехнулся. Живы…Расскажи мне сказку скорей, Но помни, она не для детей. Не смогу поверить Лживости твоей. Лишь когда настанет Час раскрыть глаза, Вспомню всё, что сказано Было мне тогда. Это будет страшно В моменте осознать. Всем ведь в этой куче Пламенем сгорать.