Иван Альбус Ефремов и Орден Сокола, абсурдный роман в 23х смс

Герман и Гурген сидели в Новом Ассамблеуме*. То есть Ассамблеум-то был старый, 702-й, но сейчас некогда сине-зелёная дыра была отделана в соответствии с поттерианской модой в багрово-жёлтые тона Гриффиндора. Герман потихоньку колдовал на клавиатуре, не выпуская из виду мобильника, подключённого по USB-кабелю к многофункциональной классной доске. Гурген пересказывал больничные казусы. Дело в том, что молодой медбрат был вышвырнут из училищного общежития вместе с соседями за хулиганство — набедокурили-то как раз русские из Краснодара, а расплачиваться пришлось ему, как лицу кавказской национальности. Его учитель, не устояв перед настойчивой мольбой своего нерадивого ученика, выпросил у бывшего начальника, Виктора Ивановича Шишкина, разрешение поселить несчастного на цокольном этаже здания психбольницы — видавшей виды дореволюционной постройки. Половина помещений пустовала, а в другой половине находились подсобки, небольшие склады со всяким барахлом и… комната Гургена. Так что Гурген был нарасхват в качестве ночного дежурного медбрата, а заодно и санитара-разнорабочего. — …Слушай, вырвалась Маринка-глухонемая, задрала халат, да дж! Пописает в дезинфицированное ведро… и не присела даже… — Погодь с дуркой, — перебил его Герман, следя одновременно за двумя экранами. Прибавил звук на мобильном: «…Да она… да она же бабушкиным голосом говорит!» — заголосил оттуда баритон Ефремова. — Смотри, наш-то обормот заседает. Щас увидишь, их к нам в Ассамблеум засосёт. Я этому олуху настроил прямой доступ по WAP… Гурген тщательно смешивал содержимое флакона спирта с полулитром тархуна. — Пусть бы ещё и выпивку засосало. Очень мало, — Гурген бросил быстрый взгляд на экран: над новогодним столом хищно нарезала круги пустельга. Показал пальцем: — Вот он… она… сейчас всё засосёт. Ты и её программировал? — Не-а. Слышал же, это бабушка Ефремова. Вечно она мне пакостит, — буркнул Гера. Из мобильника доносились скрежет и брань… …Ефремов беспомощно сучил ногами, ещё сильнее сдвигая стол. Пустельга спикировала на шпроты, выхватила из банки штуки три и метнулась на шкаф, капая жиром на полки. Джек пинком отправил стол на место. — Вот сука, а? Хорошо ещё, не насрала. — А с чего ей срать-то? Она ж голодная, — примирительно закряхтел Иван, возвращаясь на место. — Джек, ты хоть какую-нибудь молитву знаешь? Джек помотал головой, но встал, обратясь лицом в угол, к шкафу, где сидела пернатая, и, вперившись в помеченную крестом сумку с тонометром, истово перекрестился: — Господи, помилуй! Птица как ни в чём не бывало клевала рыбу... Гурген зашёлся смехом. — Хайр мер, вор еркинес ес...** — важно с издевкой провозгласил Соболевский, беря стаканчик. — Орднеле анунов Кристоси***, — подхватил Гурген, присоединяясь к другу. После продолжительной возни птицу кое-как удалось изловить. Ефремов держал её за бока, плотно прижимая ей крылья. — Да выбрось ты её в окно, и дело с концом, — предложил Джек. — Нет, лучше я её в регистратуру снесу. Хоть проверю, глюк это или она правда живая, — улыбнулся Ефремов. Экран Ассамблеума разделился надвое: на одном скучал на диване Джек с бутербродом, на другом, шаркая стоптанными туфлями, брел по коридору Иван Львович. Спустился на второй этаж, заглянул в распахнутую дверь: старушка-регистраторша спала за конторкой, уронив голову на скрещенные руки, уткнувшись в вязаное полотно. При звуке знакомых шаркающих шагов бабка встрепенулась, подняла распухшее лицо и приветственно кивнула: — С чем пожаловали, товарищ начальник? — Да вот, птица у меня, — Ефремов стоял лицом к старушке, но спиной к зрителям, и на экране не было видно, шевелится она или затаилась. — Дайте мне сумку тряпичную, Нина Михайловна. — Может, у неё орнитоз или птичий грипп? — Вот это я и собираюсь выяснить после праздников. А пока... — договорить Ефремову не удалось, так как птица сильно тяпнула бабку за палец, и та с вскриком шарахнулась к умывальнику. — Ну вот, а что если она бешеная? — пробурчала Нина Михайловна и, умыв окровавленную руку, решительно распахнула окно. Пустельга, бившаяся в руках Ефремова, ринулась прочь... Герман нажал на телефоне цифру «три» и переключился на птицу. Та устремилась в темноту, медленно и с удовольствием стряхивая с себя немоту и косность десятилетий. Она летела над универмагами и новостройками, то приподымаясь вверх, то спускаясь ниже, будто выглядывала что-то на земле. Наконец, около «Макдоналдса» она спикировала на плечо одетого в косуху мужика лет сорока, мрачно курившего во дворе закусочной. Его выбеленные до серебряного отлива патлы свисали до самых плеч. В свободной руке он держал сложенный хлыст. Отбросив окурок и рассеянно погладив птицу по спине, мужик нервно зашагал в сторону ближайшей стройки... Экран с птицей погас. — Слушай, а не Малфой ли это? — предположил Герка. — Кто-кто? — переспросил Гурген. — Ну, ты «Поттера» читал? — Кажись, читал. Правда, ничего не понял. Мы у больных книги отнимаем, чтоб больше не бредомыслили. — Так это ж главный... слуга Волдеморта. Ну этого, самого главного злого мага современности, типа Гитлера. Он не только магов казнит, а вообще геноцид устроит. — Евреев, что ли, убивает? А армяне его интересуют? — И армяне тоже, если они не маги, но колдуют. — Слушай, а давай не будем наколдовывать ничего… — Ты что, Ефремова спасать надо! От Малфоя! — возмутился Герка. ...Малфой ступил под полог из прорезиненного брезента и очутился в холле строящегося здания. Шахта будущего лифта была порталом между мирами маглов и магов, но из-за криворукости молдаван, работавших здесь под началом одного Пожирателя (тоже молдаванина), требовала летучего пороха. Малфой удручённо пошарил в кармане, нарыл там небольшой брикетик и убито нацарапал на стене знак Гриндевальда — глаз в треугольнике. Шахта озарилась зеленоватым светом, и Малфой перенёсся к руинам дома Поттеров в Годриковой Лощине. На уцелевшем первом этаже, вполне способном сохранять тепло очага, грелся возле неяркого камина сам Тёмный Лорд. — Приветствую, князь тьмы! — Малфой с пустельгой на плече поклонился своему сатанинскому сюзерену. — Ты довольна, Цахик, что я дал тебе тело птицы? — с неожиданной учтивостью прошелестел Волдеморт. Старую ведьму, годную ему в матери, он хотя бы формально уважал за особые колдовские способности. Ведьма-птица промолчала. — Как прошла встреча с внуком? — не унимался Лорд. — Всё лавненько****, — заворковала Цахик, — но по-моему, мы поторопились. Вано боится меня. Вот если бы он напился как следует... — Да, я мог бы утащить его через его магловский камин! — поддакнул Малфой. — Увы, маглы передают огонь по проводам, а Ефремов очень крупная дичь. Его надо заманить в портал, — возразил Лорд. — ...Или устроить шлюз в новом месте, — птица зажмурилась от предвкушения. — Между прочим, Цахик, я не выношу пьянства, — вздохнул Лорд. — Алкоголь притупляет ум и магию. А перегар губит свойства зелья. — Суеверия, — осмелилась возразить пустельга. — Я редко видела его трезвым с тех пор, когда он женился на Сусаник. Однако его зелья всегда оставались свежими, а чары — точными. — Как знаешь, — Вольдеморту не хотелось спорить. — Извини, угостить нечем. А ты, Люциус, подои мне змею. Никто уже не помнил, где нашёл свой последний приют Червехвост: в Азкабане или в желудке Живоглота. А посему теперь Лорду прислуживал Люциус. Он-то и раздобыл нового питона. Тело и уцелевшая седьмая часть души Вольдеморта так ослабли после последней схватки с Гарри, что теперь бывшая гроза магомира, Тёмный Лорд, жил практически в анабиозе. Он едва передвигался и мог пить только змеиное молоко. Для спасения его висящей на волоске жизни и поддержания тепла расколотой души требовалось три обязательных составляющих: зелье, которым отпаивают магловских доходяг, какой-нибудь аналог философского камня и личный доктор. Весьма ко двору пришлась неприкаянная душа одной старухи, чей внук, по её словам, приводил в чувства магловских девиц, моривших себя голодом. Найти пристанище для души старой ведьмы не составило труда. По закону сохранения энергии, меньше всего сил тратится на поддержание квазистационарного уровня. Как заряженные частицы в уравнении Шредингера стремятся занять потенциальную яму, так и душам гораздо проще найти себе готовое вместилище, нежели обзаводиться новорождённым телом. Да-да, и потому лишённое души чучело сделалось одержимым. …Пьянка в кабинете Ефремова заметно скисла — у хозяина внезапно испортилось настроение. — Тебе что, птицу жалко?! — не унимался Джек, разливая новую порцию. — Ага, красивое было чучело… — рассеянно отвечал Иван. — Она регистраторшу покусала… теперь её на больничный… — Сорок уколов против бешенства? — Сорок теперь никто не делает… А вдруг грипп… — А ты знаешь, мы с хлопцем кино смотрели из Интернета, так там вообще книжка кусачая была, меховая такая, с шестью глазами. Не хватало ещё, чтоб твоя макулатура перебесилась! — Молчи, грусть. Руку по локоть оттяпает… — дофантазировал Иван. …Ребята в Ассаблеуме тоже притихли. Пиво, принесённое из палатки, было выпито наполовину, но уже настоятельно просилось наружу. Парни надели куртки и вышли на улицу... подышать. — Почему в здании туалет не пошли? — Гурген после полутора лет в Москве и постоянного общения с русскими всё равно продолжаеи строить фразы по логике армянского языка. — Потому что потому, что кончается на «у»… А вдруг в канализации — змея?! — Хуй откусит? — Хуже: взглянет на тебя — и окочуришься. Ты вообще теперь в унитаз не гляди, зажмуривайся. — А если мимо? — Да пофигу, лишь бы в живых остаться… На обратной дороге они заскочили в Ассамблеум ролевиков, скачали у ребят бэкап профессора Снейпа и свитки заклинаний каждому на мобилу. Отдали тысячу рублей. Заклинания получили без звука. Соболевский выпрашивал ещё и бэкап Дамблдора, получил отказ: «Каждому админу — один бэкап на руки по логину и паролю. Если этот испортится — восстановим за доплату». Гурген начал, было, качать права и просить регистрации, но в ответ ему поначалу втирали что-то про рейтинги в 3000 постов и 300 уникальных посетителей в день, а потом раскололись: лицензия на бэкап Дамблдора только у Джоанн Роулинг, да и у того защита обновляется раз в неделю, так что хакнуть его ещё никому не удавалось. — А если кто придёт скачать бэкап другого Пожирателя? — заинтересовался Соболевский. — Не выкладываем. Может, где в расшарке у слэшеров? — предположил админ ролевиков. — Только их всё равно антивирус стирает. — «Доктор Веб» или «Касперский»? — Все. Это же известный троян. — А Снейпа не потрёт? — Снейп без вирусов. __________________________ * Ассамблеум (вымышл.) — живой интерактивный форум, способный засасывать абонентов внутрь себя, помещая их в специально оборудованные аудитории. Совокупность «живых форумов» образует киберпанковское пространство, материализованное в здании-лабиринте «Дом Интернета» с коридорами, окнами и дверями, ведущими пользователя по гиперссылам, представленным пробоинами в стенах или активными плитами на полу. Киберпанковское представление Интернета впервые появляется в рассказе «Мохнатая Лидия» (http://oleg-borisov.narod.ru/4-auth/auth8.htm#c1), который открывает цикл рассказов, новелл и повестей с участием персонажа Геры Соболевского. ** Отче наш, сущий на небесах… (армянск.). *** Благословляю именем божьим (армянск.). **** Комбинация армянск. «лав», «лавик» («хорошо» и то же самое в уменьшительном варианте) и русского «славненько».