Meet Cute (these dorks)

Лю Цингэ не был уверен, было ли это из-за предупреждения того странного заклинателя — что сделало его подозрительным и еще более недоверчивым — но его не могли удовлетворить все эти недомолвки монахинь Тяньти. — Итак, вы говорите, что у вас нет ее изображения, описания и сведений о том, когда ее видели в последний раз. Значит, он был прав. Ему действительно следовало сразу отправиться на поиски, не беспокоясь о том, чтобы прийти в храм. — Мы всегда очень осторожно относились к изображениям Святой, — сказала старшая монахиня. Бровь Лю Цингэ дернулась. — И вы не хотите, чтобы я возвращал ее в храм, если найду, — решил уточнить он, повторяя полученные инструкции. — Не нужно давать ложных надежд, на случай если вернется не та девушка. Сообщите нам, и мы придем к вам, — заявила старшая монахиня. Подозрительно. Слишком подозрительно. Лю Цингэ даже не стал завершать разговор. Он просто встал и ушел, минуя совершенствующихся из других школ, которые пришли оказать помощь. Не было смысла оставаться и обмениваться с ними информацией, как и пытаться добиться большего от монахинь. Это всего лишь его интуиция, но похоже, что монахини на самом деле не хотели вернуть свою Святую. Тут кроется что-то еще. Покидая территорию храма, Лю Цингэ так же, как и по пути сюда, неохотно подчинился закону о запрете полетов и возвращался через город пешком. Его строго предупредили, чтобы он не враждовал с монахинями, прилетев внутрь районов, где строго запрещено летать. Предупредили, по крайней мере, пять разных глав пиков. Лю Цингэ подумал о том, что ему следует делать теперь, когда он официально продемонстрировал, что Цанцюн, по крайней мере, пытался помочь. На самом деле ему не хотелось искать Святую для Тяньти, учитывая их отношение. Может быть, ему следует сначала доложить на Цанцюн, чтобы узнать, что они думают о ситуации. То, что он чувствует, что что-то не так, не означает, что он собирается всерьез озаботиться уравновешиванием политических весов. Это работа Чжанмэнь-шисюна и Шан Цинхуа. Но для отправки письма нужно время, и он не хотел оставаться на месте и ждать ответа. Ему не нравилось в городе Тяньти. Граждане в порядке. Конечно, среди них есть и хорошие, и плохие люди, но так везде. В любом случае смертные, которые не ступили на путь зла, не являлись причиной для вмешательства совершенствующихся, если не считать мелкого воровства и тому подобного. Проблема Лю Цингэ с Тяньти в том, что он просто не мог привыкнуть к монахиням. Он видел, как заклинатели смотрят свысока на смертных, а более сильные — на более слабых, но монахини Тяньти всегда смотрели свысока на всех, кто не являлся их сестрами. Словно принесение клятвы Небесам защищать Святую сделало их лучше, чем все другие заклинатели. Нелепо. Любой практикующий мог дать клятву Небесам о чем угодно. Большинство из них просто недостаточно глупы для этого. Небеса непостоянны. Практикующий, пошедший по злому пути, мог устроить кровавую бойню, а демон мог почти уничтожить мир, и Небеса не вмешались бы. Но если кто-то запятнает их имя, нарушив данную им клятву, даже души не выживут после ярости Небес. Только отчаявшийся человек даст клятву Небесам, потому что Небеса непременно обеспечат исполнение клятвы. Будь то в жизни или в смерти. Добравшись до окраины города Тяньти, Лю Цингэ попытался обнажить свой меч и улететь. Но замеченный краем глаза отблеск белого и зеленого снова остановил его. …Лю Цингэ со вздохом убрал руку с меча и повернулся, направившись к не-Шэнь Цинцю. Без всяких усилий он встал перед мальчишкой-карманником, который пытался обокрасть мужчину, а затем не дал ему передать деньги продавцу. — Это возмутительная цена, — сказал Лю Цингэ, глядя на торговца. Когда торговец задрожал от страха, назвал правильную цену и бесплатно сунул им еще несколько в качестве извинения, Лю Цингэ задался вопросом, почему он вообще так беспокоился. Это правда, что он отвлекся, потому что этот человек похож на Шэнь Цинцю, но, если бы Шэнь Цинцю попытались обмануть и ограбить, Лю Цингэ с радостью отошел бы в сторону, чтобы посмотреть, как это происходит. Молодой человек сильно покраснел, когда принял шашлыки, заплатил цену и неловко отошел от прилавка. — Похоже, я снова в долгу перед сяньшэном, — сказал он, смущенный настолько, что пытался спрятаться за едой. —… Лю Цингэ все еще был сбит с толку своими действиями, поэтому он просто хмыкнул, бессознательно следуя за ним и наблюдая, как уши мужчины стали ярко-красными. О, что это? Этот человек был настолько очевидно наивным, оберегаемый молодым мастером, что абсолютно все считали его легкой добычей. И, в зависимости от человека, это будило в нем либо темную сторону, либо желание защищать. У Лю Цингэ было отчетливое ощущение, что стоит ему на секунду отвернуться, как этот молодой человек окажется в беде. Это заставило его нахмуриться. Возможно, он был не лучшим старшим братом, но Лю Цингэ был старшим братом. При виде настолько беззащитного человека его бровь тревожно дернулась. Он был сбит с толку, когда ему внезапно протянули два шашлыка. Лю Цингэ наклонил голову, глядя на молодого человека, который решительно отвернулся, протягивая их. — Р-раз уж вы мне помогли, — взволнованно сказал мужчина, не осмеливаясь взглянуть на него. Лю Цингэ взял шпажки, хотя на самом деле они ему не нужны. — Сяньшэн направляется к воротам? — спросил мужчина, когда его румянец отступил. — Вы уже уезжаете искать Святую? — Я ухожу, потому что монахини отказываются сотрудничать. На его ответ мужчина рассмеялся. — Конечно, — сказал он с ноткой горечи. — Вы тоже уходите? — неожиданно для себя самого спросил Лю Цингэ. — Да. Я кажусь легкой добычей, поэтому хотел бы как можно быстрее выбраться из города. Утомительно постоянно играть на гуцине. Ах. Так он уже в курсе. Лю Цингэ с явным раздражением наблюдал, как мужчина грыз шашлык. Мужчина мог быть одет просто и только готовиться к путешествию, но… Лю Цингэ внимательнее осмотрел его. Тяньти находился в нескольких днях пути от следующего города, и не похоже, чтобы у этого человека был меч. Лю Цингэ не мог представить, что тот сможет пережить день, бродя по дикой местности в одиночку. — Я могу отвезти вас в следующий город, — услышал он себя. — Правда!? — глаза мужчины загорелись, но он сдержался и сказал: — Но… Сяньшэн, я думаю, вы в курсе, но… э-э… я, вероятно, буду обузой в путешествии. — Мне все равно нужно отправить сообщение. Лучше не двигаться слишком быстро. — Лю Цингэ полностью проигнорировал тот факт, что он планировал как можно быстрее вернуться на Цанцюн, а не послать сообщение. — Действительно! Тогда мне придется побеспокоить сяньшэня! Улыбка мужчины оказалась немного ослепляющей.