Meet Cute (these dorks)

Голова Шэнь Юаня закружилась. Он изо всех сил притворялся, что все в порядке, но… это действительно было не так! Шэнь Цинцю был Цзю-гэ!? Какого хрена, какого хрена, какого хрена… серия «какого хрена» рефреном бежала у него в голове, даже когда он объяснял ситуацию в храме Тяньти перед собранием глав пиков. Видите ли, Система навязала ему воспоминания оригинального Шэнь Юаня, когда он переселился, поэтому, хотя это и случилось через год после того, как оригинальный Шэнь Юань оказался в храме Тяньти, он знал, что произошло до этого. Практически прожил это. На самом деле, иногда он задавался вопросом, не пробудил ли он свои воспоминания о Китае, когда ему исполнилось шесть. Система заявила, что он переселился, но Шэнь Юаню было трудно точно понять, что это значит. В любом случае, это было почти двадцать лет назад, поэтому, независимо от того, были ли это его собственные воспоминания или полученные из вторых рук, это уже не имело значения. Шэнь Юань знал о том, что жил на улице, прежде чем его привезли в храм Тяньти. Он знал о Цзю-гэ и Ци-гэ. Но кто бы мог подумать, что этот злодей, Шэнь Цинцю, был его Цзю-гэ!? Цзю-гэ, который притворялся, что не голоден, чтобы Шэнь Юань смог съесть чуть больше. Цзю-гэ, который защищал его от рук работорговцев, когда они не могли собрать достаточно денег с помощью попрошайничества. Цзю-гэ, который отбивался от хулиганов со свирепостью тигра, не колеблясь кусать, царапать или целиться в уязвимые места гадов и имел достаточно острый язык, чтобы резать… хорошо, знаете что? Теперь, когда он думает об этом, это не невозможно... Подождите, сейчас не время для этого. Сосредоточься, Шэнь Юань. Сейчас же он сидел во дворе перед конференц-залом Цюндина, положив гуцинь на колени. — Обязательно ли быть на улице? — любезно спросил Юэ Цинъюань. — Нет, но снаружи это более заметно, — ответил Шэнь Юань. Ему всегда больше нравилось играть музыку или танцевать на улице, но Цинь-нигу всегда боялась, что его обнаружат, поэтому она редко разрешала. Собравшись с духом, Шэнь Юань позволил себе сосредоточиться на гуцине. Он чувствовал пульс земли и притяжение Небес, и, как и раньше, когда танцевал, чтобы привлечь внимание ложного дракона, это было намного БОЛЬШЕ, чем когда он танцевал или играл в пустой комнате, полностью отрезанный от всего остального мира. «Подумать только, когда я могу играть то, что хочу и где хочу, это выходит намного лучше», — с горечью подумал Шэнь Юань. Пока его пальцы перебирали струны, он закрыл глаза, чувствуя, как духовная энергия поднимается вокруг него. Цюндин уже был местом с огромным количеством духовной энергии. Что произойдет, если добавить к этому Святую, играющую музыку на одной из вершин? Шэнь Юань открыл глаза и увидел вихрь духовной энергии, который танцевал, игриво теребил его за волосы и порхал вокруг пальцев. Птичий крик пронзил воздух. Ах, чернокрылые изумрудные змеи. Какая редкость. Они не любят людей, гнездятся только в местах с достаточно плотной духовной энергией, чтобы ее можно было увидеть. Пролетая у него над головой, они окликнули его, кружа, и он изменил свою игру, чтобы ответить на их призывы. Когда он это сделал, один из них фактически приземлился рядом с ним, нежно прижавшись к его бедру. Давно он не радовался, играя на гуцине. Когда он закончил, раздался еще один раскат грома, и внезапно область вокруг Шэнь Юаня практически излила духовную энергию, которая хлынула на окружающие растения и животных, в результате чего растения эволюционировали на новый уровень, а животные совершили прорыв. — Вот почему ты тут? — Шэнь Юань, поддразнивая, спросил ставшего королевским изумрудным змеем, почесывая пальцем его под подбородком, когда тот потерся об него носом: — Не то, чтобы это было гарантировано, знаешь ли. Королевский изумрудный змей только издал ответный крик, прежде чем взлететь обратно в воздух, присоединившись к остальным, пока они летели на обратных потоках к вершине Цюндин. Когда Шэнь Юань снова обратил свое внимание на глав пиков, у него была всего секунда, прежде чем к нему полетел меч. А? Э?! Шэнь Юань зажмурился, но ничего не произошло, поэтому он приоткрыл глаза. Меч парил перед ним, неагрессивный… подождите. Было ли это дракой с Вэй Цинвэем? Хотя… это не было крутой битвой между ним и Вэй Цинвэем. Меч просто бесцельно рассекал воздух, удерживаемый Вэй Цинвэем. Шэнь Юань сказал бы, что это было больше похоже на то, что Вэй Цинвэй был суматошный владельцем с непослушным щенком. Что-то вроде: «Вернись сюда, ты!» и «Нет! Заставь меня!» Шэнь Юань более внимательно посмотрел на меч. Надпись гласила: «Хунцзин». … Эээ… Хорошо. Итак, Хунцзин действительно вышел из своих ножен, но он не нападает на него. Что это означает по шкале от одного до десяти одержимости демоном? — Ты в порядке? Шэнь Юань вздрогнул, когда голос раздался прямо рядом с ним. Он поднял глаза и увидел Лю Цингэ, напряженно стоящего рядом с ним, готового вытащить меч. Собирался ли Лю-сяньшэн сразиться за него с Хунцзином, если до этого дойдет? Шэнь Юань немного покраснел при этой мысли. Вероятно, это были просто его рефлексы. Лю Цингэ — не зря глава Байчжаня. — Я в порядке. Просто немного испугался, — сказал Шэнь Юань Лю Цингэ, прежде чем протянул руку и нежно похлопал по рукоятке Хунцзина. — Я в порядке. Пожалуйста, продолжай защищать Цанцюн, — сказал он. Хунцзин, казалось, выпрямился с гордостью, прежде чем броситься обратно к Вэй Цинвэю и вернуться в ножны. Только тогда Шэнь Юань понял, что Шэнь Цинцю насильно удерживали от прыжка на главу пика Ванцзянь, чтобы, по-видимому, оторвать ему голову? Он кричал что-то вроде: «Уже было очевидно, что А-Юань не одержим демоном!» и «Тупоголовый, упрямый придурок!» в то время как Юэ Цинъюань спокойно удерживал его. — …Должны ли мы остановить это? — спросил Шэнь Юань, глядя на Лю Цингэ, который заметно расслабился после того, как Хунцзин вернулся в ножны. Возможно, это только его воображение, но похоже, что Лю-сяньшэн мрачно наслаждался ситуацией, как будто чувствовал, что Вэй Цинвэй заслужил это. — …Чжанмэнь-шисюн может справиться с этим, — фыркнув, ответил Лю Цингэ, все еще держа одну руку на рукояти меча. Он повернулся и протянул руку Шэнь Юань. — Ты закончил? — А, да. — Шэнь Юань взял его за руку и позволил Лю-сяншэну помочь ему подняться, а гуцинь перехватил другой рукой. Это правда нормально? Не то чтобы Вэй Цинвэй сделал что-то не так. Хунцзин просто обнажается, чтобы атаковать демонов или одержимых демонами, так что его нельзя винить, верно? Затем Шэнь Юань был поражен грудастой (конечно, это все-таки мир Самолета) женщиной, которая подошла к нему с едва сдерживаемым рвением, которое заставило его немного отступить. — Стой, — сказал Лю Цингэ, вскинув руку между Шэнь Юанем и женщиной-главой пика. Ах, спасибо Лю-сяньшэн. В любом случае он не был действительно общительным человеком, поэтому встреча с таким большим количеством новых людей начинала подавлять Шэнь Юаня. Кроме того, он был измотан игрой на гуцине и всеми эмоциями, которые испытывал. — Лю-шисюн, ты вредина, — сказала женщина, надувшись. — Захватить такого замечательного музыканта себе. — Ты пугаешь его своим энтузиазмом, — парировал Лю Цингэ. Э… даже если это правда, не надо так откровенно говорить об этом… —Это тот, кто может играть в гармонии с миром и воззвать к Небесам! Как мне не быть в восторге?! Ради бога, Небеса даже дали свое одобрение! — воскликнула женщина. — Э-этого обычно не бывает, — сказал Шэнь Юань. Он не совсем уверен, почему был гром после его танца, когда он сражался с ложным драконом, и снова прямо сейчас. Было даже дополнительное благословение, которое было послано после того, как он закончил играть… Может быть, это потому, что Небеса давно не видели и не слышали чего-то, что они действительно могли бы оценить. На самом деле, чем больше он думал об этом, тем больше Шэнь Юань был убежден, что это так. В конце концов, все Святые в последнее время были заключены в храме Тяньти. — Тем не менее, я бы хотела, чтобы вы отправились на мой пик, чтобы обменяться техниками музыкального совершенствования! Очевидно, мои ученики и я не сможем повторить такой подвиг, но ваши техники, очевидно, прекрасны даже без благословения Святой, поэтому, пожалуйста, приходите на пик Чжуанцзо! О, тогда это должно быть глава пика искусств Чжуанцзао. Если так, Шэнь Юань мог понять, почему она так взволнована. Но прежде чем Шэнь Юань смог что-то сказать, принять или отклонить ее предложение, Шэнь Цинцю прекратил борьбу и проклятия и бросился к нему. — Ерунда! Он присоединится ко мне на Цинцзине, — сказал он, щелкнув веером и взмахнув им перед лицом, как будто всего несколько минут назад он не кричал, как сумасшедший. — Я не хочу, чтобы он оставался на Чжуанцзо, Шэнь-шисюн, — сказала глава пика Чжуанцзо, слегка покашливая. — Но хотя глава пика Шэнь также обладает изысканными приемами работы с гуцинем, вы наверняка видите мудрость в том, чтобы позволить ему общаться с другими музыкантами. Бровь Шэнь Цинцю дернулась над его веером, но он ничего не сказал, просто глядя на нее. …У Шэнь Цинцю — настоящий братский комплекс. Нет, ну, Шэнь Юань знал, что Цзю-гэ чрезмерно заботливый, но прошло уже почти двадцать лет. Это первый раз, когда он увидел его за всю свою жизнь. Честно говоря, Шэнь Юань не был уверен, что чувствовал по этому поводу. Это было слишком внезапно, и происходили все эти штуки со Святой, и теперь он в Цанцюн, где Шан Цинхуа тоже может быть переселенцем, и ему все еще нужно беспокоиться о сюжете, или… Теплая рука мягко коснулась его лопаток, стабилизируя, пока он неуверенно покачивался на ногах. — Я в порядке, — пробормотал Шэнь Юань. Он устал, и тепло Лю Цингэ заставляло его думать о сне. Лю Цингэ нахмурился. Что, Лю-сяньшэн может говорить, что с ним все в порядке, а Шэнь Юань — нет? Шэнь Юань немного надулся, а затем взвизгнул, когда Лю Цингэ внезапно поднял его на руки. Шэнь Цинцю резко развернулся, прервав свое состязание взглядов с главой пика Чжуанцзо. — Что ты делаешь? — прорычал он Лю Цингэ. — Он устал, — нахмурился Лю Цингэ, вызывающе глядя в ответ. Мгновенно Шэнь Цинцю оказался рядом с Шэнь Юанем, с беспокойством глядя ему в лицо. — Я отведу его на Цинцзин, — сказал он, прежде чем бросить на руки Лю Цингэ многозначительно злобный взгляд. …У Шэнь Юаня нет предпочтений. Шэнь Юань будет оставаться неподвижным и притворится, что понятия не имеет, что происходит. Два главы пиков свирепо смотрели друг на друга, ни один из них не хотел отступать, пока Лю Цингэ внезапно не взглянул на Шэнь Юаня. Он на мгновение нахмурил брови, затем протянул Шэнь Юаня Шэнь Цинцю, который посмотрел на него с легким удивлением, увидев, как легко Лю Цингэ передал его. — …Лю-сяньшэн? — спросил Шэнь Юань, наклонив голову. Лю Цингэ погладил его по голове. — Тебе следует проводить время со своим братом, — сказал он. — Как будто нам нужно, чтобы ты сказал нам об этом, — фыркнул Шэнь Цинцю, но в его голосе не было такой резкости, как обычно.