Meet Cute (these dorks)

Шэнь Юань пытался прикинуться ветошью, когда Шэнь Цинцю летел к своему бамбуковому домику на пике Цинцзин. Не потому, что не был уверен, что делать с тем фактом, что он родственник Шэнь Цинцю (ладно, может быть, немного с этим фактом), а потому, что ученики Цинцзина, разинув рты, пялились, как их шицзунь несет взрослого мужчину на пик. Что такого шокирующего, разве парень не может просто поймать попутку, когда он устал?! Шэнь Юань изо всех сил старался игнорировать тот факт, что эта ситуация была очень, очень странной по многим, многим причинам. Когда они приземлились на поляне перед бамбуковым домом, Шэнь Цинцю нервно откашлялся. — Ты можешь стоять? — спросил он. О, слава богу. Цзю-гэ тоже немного неловко, теперь, когда они остались только вдвоем. Шэнь Юань действительно не знал, что будет делать, если Шэнь Цинцю ожидал, что они оба будут вести себя как очень близкие братья, которые не были разлучены на несколько десятилетий. Не то чтобы он не ценил и не восхищался Цзю-гэ с детства, это… Слушайте, это действительно сложно, хорошо? Есть Шэнь Цинцю, которого он знает по ПГБД, Цзю-гэ из его воспоминаний, и тот факт, что была вполне реальная возможность того, что он мог БЫТЬ Шэнь Цинцю, если бы звезды сошлись правильно, или что-то еще? И сюжет, боги, сюжет, который все еще может происходить, а это значит, что Цзю-гэ станет человеком-палкой и… о боже, убьет Лю Цингэ… Нет, очевидно, что все по-другому, и Лю-сяньшэн вернул его в Цанцюн, так что, может быть, Цзю-гэ не убьет его? Ради Шэнь Юаня? Во-первых, кажется, что отношения Цзю-гэ и Ци-гэ совсем не похожи на то фиг-пойми-что, что было между ними в ПГБД. …Верно? Пожалуйста, скажите ему, что он не просто это вообразил. Шэнь Юань уверен, что Цзю-гэ не может быть отморозком, которым был Шэнь Цинцю из ПГБД. Шэнь Юань должен быть прав. Не говоря уже о том, что Ло Бинхэ на Аньдин! Правильно, ему все еще нужно найти способ поговорить с Шан Цинхуа и выяснить, что, черт возьми, происходит! Мысли Шэнь Юаня все еще метались, когда Шэнь Цинцю опустил его на траву. Шэнь Цинцю повернулся, одним движением раскрыл веер и позвал: — Мин Фань! — Д-да, шицзунь! — воскликнул ученик, который бежал по тропинке, прежде чем остановиться перед ними. Он заметно испугался, когда увидел Шэнь Юаня, и переводил взгляд между своим шицзунем и его гостем. — Попроси кого-нибудь проветрить боковую комнату и подготовить постельное белье, — сказал Шэнь Цинцю, — с этого момента мой брат будет жить со мной. — Д-да? То есть, да, шицзунь! — Мин Фань — так это второстепенный персонаж-пушечное-мясо — быстро поклонился и помчался прочь, чтобы… выполнить поручение? Заставить кого-нибудь сделать это? — Входи, — сказал Шэнь Цинцю, открывая дверь бамбукового дома. — Мои ученики подготовят спальню. Но… ты голоден? Или… о, может, ванна? А… ты можешь поставить гуцинь туда. — …Я бы ХОТЕЛ принять ванну. — Да. Просто… да. Шэнь Юань очень хочет принять ванну, спасибо. Шэнь Цинцю улыбнулся, затем закашлялся, пытаясь вернуться к своему обычному «я». — Конечно, этот зверь не позаботился о том, чтобы дать тебе искупаться по дороге в Цанцюн, — пробормотал он, отправляясь готовить ванну сам. — У тебя есть дополнительная одежда? — Лю-сяньшэн хорошо обо мне позаботился! — запротестовал Шэнь Юань. Брови Шэнь Цинцю недовольно и несколько подозрительно изогнулись, когда он сказал: — О, правда. — Э-он сделал… — Хм… — Что значит «хм», Цзю-гэ?! — Ну, у тебя есть лишняя одежда или нет? — спросил Шэнь Цинцю, и Шэнь Юань почувствовал, что ему вообще не удалось улучшить образ Лю-сяньшэна в сознании Шэнь Цинцю. — Нет, у меня её нет. Одежда «Святой» не очень подходит для путешествий, — полусаркастически сказал Шэнь Юань. Он поднял глаза и увидел, что Шэнь Цинцю нахмурился. — Эти глупые женщины, — пробормотал Шэнь Цинцю, — неважно, ты можешь одолжить мои вещи. — Шэнь Цинцю щелкнул пальцами и направил немного ци, активируя талисман для нагрева воды. — Тогда ванна готова. Не стесняйся использовать все, что захочешь, — сказал Шэнь Цинцю, подходя к двери ванной, но промедлил, прежде чем действительно уйти. Шэнь Юань наблюдал, как на лице Шэнь Цинцю вспыхивают противоречивые чувства. Ах, черт возьми. Все эти танцы друг вокруг друга раздражали. Если брат Шэнь Юаня хотел стать ближе, даже если не знал, как это сделать, то Шэнь Юань собирался помочь ему в этом. — Цзю-гэ, помоги мне вымыть голову? — попросил Шэнь Юань, надувая губы, как лучший младший брат. Все-таки прошлая жизнь, когда он был болезненным младшеньким, его кое-чему научила. — Что мне с тобой делать… — Шэнь Цинцю вздохнул, пытаясь не улыбнуться, когда снял верхнюю одежду, закатал рукава и небрежно завязал волосы. Шэнь Юань со вздохом погрузился в ванну, когда Шэнь Цинцю зарылся пальцами ему в волосы. Это… было действительно хорошо… — Цзю-гэ не хочет тоже принять ванну? — рассеянно спросил он. — Я приму позже, — ответил Шэнь Цинцю, когда начал смывать пену с его волос. — Мы могли бы сделать это вместе и сэкономили бы воду. Кроме того, мы вместе купались в реке, даже если это было двадцать лет назад. — Какие двадцать лет? Прошло всего пятнадцать, — упрекнул Шэнь Цинцю, слегка дернув брата за волосы в знак упрека. Что? На самом деле прошло пятнадцать лет? Шэнь Юань замолчал. Он знал, что ему было трудно отслеживать течение времени, учитывая, что в его крыле почти не было окон, но то, что он ошибся почти на пять лет, обескураживало. — …А-Юань? Вот дерьмо. Шэнь Юань не хотел портить настроение. — Извини, извини, я просто задумался. — О чем? — О том случае, когда ты рассердился на меня. Шэнь Цинцю не совсем закатил глаза, но это было близко. — Каком из? — спросил он, его голос прозвучал довольно резко. Шэнь Юань не знал, где он набрался храбрости, но с озорной ухмылкой он внезапно поднял руку, и волна теплой воды окатила Шэнь Цинцю. Потом он замер. Дерьмо. Это было нормально, когда это был Цзю-гэ, но теперь, когда это Шэнь Цинцю? Если это Шэнь Цинцю из ПГБД, он, вероятно, содрал бы с него кожу живьем! Но когда он сделал это с Цзю-гэ, Цзю-гэ… Почти так же, как и в его воспоминаниях, Шэнь Цинцю с проклятиями подскочил, затем схватил Шэнь Юаня за плечи и погрузил его под воду. — Ты маленький засранец! — выругался Шэнь Цинцю, когда Шэнь Юань вынырнул, смеясь не только от озорства, но и от облегчения. — Так ты помнишь! — Шэнь Юань ухмыльнулся. — Тц! — Шэнь Цинцю просто в притворном раздражении покачал головой без какого-либо настоящего огня за своим «гневом» и отвернулся, чтобы скрыть нежную улыбку, когда он пошел сменить промокшие нижние одежды. Шэнь Юань наблюдал за этим цундэрэ с озорным огоньком в глазах, пока не увидел, как Шэнь Цинцю сбросил свои мокрые нижние одежды, все еще стоя к нему спиной. Первым, что позволило Шэнь Цинцю понять, что что-то не так, был резкий вздох А-Юаня, затем был звук вытесняемой воды и шаги мокрых ног позади него. — Что такое? — в тревоге спросил он, пытаясь повернуться лицом к Шэнь Юаню, но руки брата уперлись ему в спину, прослеживая… ох. Он был так потрясен тем, что наконец снова встретил своего А-Юаня, что полностью забыл, почему избегал купаться с кем-либо, кроме Цинъюаня. — Цзю-гэ, это… — А-Юань провел пальцами по шрамам на его спине. — …Возвращайся в ванну, А-Юань, иначе ты простудишься, — велел Шэнь Цинцю, изо всех сил стараясь говорить ровным голосом, когда повернулся, взял Шэнь Юаня за руки и мягко подтолкнул его обратно в направление ванны. Не обращая внимания на то, что на здоровье заклинателя вряд ли повлияет влажность и холод. Он быстро натянул сухой халат, чтобы скрыть шрамы от плети, полученные в детстве. Его немного расстраивала собственная беспечность. А-Юань ни в коем случае не мог не понять, от чего были эти следы, и насколько серьезно он был тогда ранен, раз шрамы остались, и то, что он получил их до того, как стал заклинателем. И то, что получил он их вскоре после исчезновения А-Юаня. Было ли со стороны Шэнь Цинцю эгоистичным желать, чтобы его брат никогда не знал о том, что было с ним до Цанцюн? — А-Юань, — терпеливо, даже если это никого не убедило, сказал Шэнь Цинцю, пытаясь убедить брата вернуться в ванну с терпением, в которое никто не верил. Но Шэнь Юань вместо этого повернулся и обнял его, зарывшись лицом в живот Шэнь Цинцю. — Цзю-гэ… Цзю-гэ… пока я был в храме, ты был… — приглушенный голос Шэнь Юаня не звучал так, как будто он плакал, но было ясно, что он был обеспокоен. Шэнь Цинцю вздохнул, погладив его по голове. — Это было очень давно, А-Юань. Шэнь Юань не двинулся с места. — А-Юань. — …Я такой эгоист, я думал, что у меня все плохо, но ты… — Шэнь Юань! Шэнь Цинцю с силой отстранился, сжав ладонями щеки А-Юаня и заставив посмотреть на себя. — Нет смысла думать о том, кому пришлось хуже, понимаешь? — резко сказал Шэнь Цинцю с намеком на его обычный яд в голосе. — Ты не выбирал, где оказался. Ни один из нас не выбирал. У нас вообще никогда не было выбора. Шэнь Юань некоторое время смотрел на него, все еще сдвинув брови, прежде чем положил ладони на руки Шэнь Цинцю, все еще сжимавшие его щеки. — Цзю-гэ, позволь мне снова увидеть твою спину. Шэнь Цинцю на секунду замер. Нет, хотел он сказать, но Шэнь Юань посмотрел ему прямо в лицо. — Пожалуйста, — сказал он тихо, и Шэнь Цинцю понял, что он, вероятно, слишком сжал пальцы своего брата, чтобы это было не больно. Он вздохнул, повернулся и спустил халат с плеч достаточно, чтобы показать Шэнь Юаню его спину. Шэнь Цинцю пытался не вздрогнуть, когда влажная рука легла ему на спину, но, в отличие от прошлого раза, Шэнь Юань не водил пальцами по шрамам. — … А-Юань? — в тот момент, когда Шэнь Цинцю почувствовал тревогу и позвал Шэнь Юаня, позади него засиял яркий свет. — А-Юань, что!.. Когда свет погас, Шэнь Цинцю испугался, когда почувствовал, как безжизненная рука соскользнула с его спины, и развернулся, чтобы поймать брата, когда Шэнь Юань упал. — А-Юань! Его сердце бешено колотилось в горле, Шэнь Цинцю отчаянно проверял пульс и меридианы Шэнь Юаня, прежде чем тот тихонько захрапел. Адреналин отступил так резко, что у Шэнь Цинцю ослабли ноги и ему пришлось сесть на пол вместе с Шэнь Юанем на руках. — Ты… ты…! Дерзкий паршивец! — отругал брата Шэнь Цинцю, нежно щелкнув спящего Шэнь Юаня по лбу. — Ты снова пытаешься загнать меня в могилу, как и раньше! Пока он сидел, приходя в себя после испуга, дверь поспешно распахнулась. — А-Цзю, что случилось!.. В комнату с диким взглядом влетел Юэ Цинъюань. Шэнь Цинцю лишь беспомощно и криво улыбнулся. — Ничего такого. А-Юань просто напугал меня еще раз… — Шэнь Цинцю нахмурился, когда глаза Юэ Цинъюаня только сильнее расширились, его рот беззвучно открывался и закрывался. Хотя Шэнь Цинцю всегда был втайне доволен, что глава школы проявлял при нем свои эмоции, это было немного… — А-Цзю… твоя спина… — Моя спина? — нахмурился Шэнь Цинцю. Хотя Юэ Цинъюань всегда уверял его, что любит все в нем, что шрамы никогда не делали его менее красивым, Шэнь Цинцю все еще ненавидел их, и он был уверен, что даже Юэ Цинъюань не находил их приятным напоминанием о прошлом. Обычно они избегали упоминания об этом. Так почему… Шэнь Цинцю внезапно подумал о руке А-Юаня, скользнувшей по его спине перед тем, как тот упал. Она скользила плавно, не цепляясь за неровности кожи и участки рубцовой ткани. Шэнь Цинцю быстро поднял руку и провел по своей спине. Шрамов не было. Его спина была идеально гладкой.