Meet Cute (these dorks)

Шан Цинхуа в настоящее время пожинал плоды за свои действия из прошлой жизни. Послушайте, он хотел, чтобы ПГБД был настоящей, реальной историей о столкновениях между добром и злом в одном персонаже, обладающем противоречивой кровью, и о том, как «черное» и «белое» смешиваются в предыстории как героев, так и злодеев. Но платить за жилье сложно, понятно? А дешевый фастфуд нравится толпе больше, чем модные французские обеды или что-то вроде этого, поэтому он в итоге вырезал все те сложные вещи, которые не нравились большей части его аудитории, потому что это заставляло их думать, и заменил сексом. Очень большим количеством секса, и чем больше он вкладывал, тем больше зарабатывал. В конце-концов он перетащил все эти незначительные наброски, наполовину проработанные предыстории и сюжеты в отдельную папочку, молча пообещав, что однажды вернется к ним (он так и не вернулся), и просто стиснул зубы и продолжил писать. Шан Цинхуа не уверен, когда произошла смена жанра с мести с элементами секса на безмозглое порно, во всяком случае, не в какой-то определенный момент, но когда он это понял, то действительно почувствовал облегчение, что ему не приходилось чувствовать себя немного больше неудачником каждый раз, когда он писал главы. Черт, он даже развлекался, придумывая нелепые сеансы па-па-па, потому что определенно существует рынок фэнтезийных извращений, и Самолет подумал, что, возможно, ему это нравится. Хотя ему жаль, что он использовал ПГБД для этого. Ему совершенно точно следовало бы просто начать что-то совершенно новое со вселенной, которая изначально была создана для сексуальных забав, без всего потенциала и сюжетных линий, которые он задушил до смерти собственными руками. И он также чувствовал себя виноватым перед фанатами, которые начали читать ПГБД в самом начале, еще до того, как он стал известен как дрянной гаремник. За исключением Непревзойденного Огурца, который явно был злым критиком, потому что, честно говоря, кто беспокоится о том, чтобы платить за каждую главу, отслеживая все сюжетные точки до тех пор, пока они не исчезнут, и ведет записи каждого персонажа и предмета, чтобы высказывать резкую критику, если они тайно не понравились? По иронии судьбы, несмотря на все внимание, которое он уделял истории Самолета, бро Огурец, возможно, был его поклонником номер один. Анти-фанатом. Одно и то же. Бог знает, что Шан Цинхуа хотел бы, чтобы он был сейчас здесь. Какого хрена неизвестно откуда взявшийся перс вляпался в гаремный троп и оказался здесь?! Огурец, бро, увидь косяк в этой арке, пожалуйста! Ладно, успокойся, дыши, Цинхуа. Ты уже привык к этому. Он уже понял, что мир подстраивается и сам залатывает сюжетные дыры, чтобы приспособить все эти полумертвые сюжеты и дерьмовое построение порно-мира, чтобы заставить все здесь работать, но… Шан Цинхуа снова почувствовал последствия, которые ударили по его драгоценному роману. Кто мог знать, что высказывание «Святая все это время на самом деле была парнем», не подтвержденное объяснениями в рамках истории, превратит весь Храм Тяньти в бурлящую выгребную яму коррупции и манипуляций. Он не знал, что это будет реально, окей?! Он просто хотел попробовать немного более запутанный сюжет, который не закончился бы групповушкой Бинхэ/настоятельница/Святая/жена, поэтому он тайно сделал Святую парнем, как подставного злодея, чтобы сбить с толку читателей, прежде чем выдать «сюрприз, это была главная настоятельница, которая все это время обманом заставляла жену убивать невинных людей», но затем он забеспокоился, что читатели не отследят все перипетии сюжета, поэтому Шан Цинхуа просто упрятал след в сексуальные сцены. Но что именно он в итоге написал? Теперь он не помнит… бесполезно! Бесполезный мозг! Ух… единственное, что хорошего случилось с ним, это когда Система выдала огромное сообщение об ошибке… когда? Совсем недавно, может быть десять лет назад? Или больше? Внезапно перед его взором появились красные сообщения об ошибке, и он потерял сознание. После этого Система заявила, что продолжение его миссий будет конфликтовать с регрессором, действия которого имеют более высокий приоритет, чем сам автор! — и Шан Цинхуа с облегчением обнаружил, что его миссии резко сократились, и ему было предоставлено гораздо больше свободы действий. Он чуть не заплакал, когда понял, что его больше не заставляют играть шпиона и предателя. Во всяком случае, не так много. В то время как Шэнь Цинцю был главным злодеем, оригинальный Шан Цинхуа на самом деле обрел учеников, боевых братьев и сестер, союзников… которых он в романе должен был убить. Он убил столько невинных людей. Единственная причина, по которой его смерть была не более ужасной, чем смерть Шэнь Цинцю, заключалась в том, что оригинальный Шан Цинхуа был проблемой Мобэй-цзюня, а не Ло Бинхэ. Но Самолету в роли Шан Цинхуа этого не требовалось. Ни засады, ни гибели! Освободившись от этого бремени, Шан Цинхуа перестал чувствовать себя виноватым рядом со своими боевыми братьями и сестрами и начал действительно узнавать их. Он… наверное, завел друзей? Он не уверен, кем является для него Ци Цинци, но соучастник по преступлению и тот же букмекер — в основном друг, верно? Так что да, у него есть друзья в этой жизни, и даже есть навыки! Он даже стал главой пика Аньдин, не прибегая к уловкам, как это сделал оригинал, так что он чувствовал себя довольно хорошо. В качестве бонуса его Король даже перестал бить его после сообщения об ошибке. Шан Цинхуа потерял сознание прямо на глазах Мобей-цзюня, и, похоже, это заставило его Короля наконец осознать, что люди не так устойчивы к насилию, как демоны. Хотя он не уверен, почему его Король все еще держит его при себе, поскольку он уже не шпион и не предатель. Не то чтобы он жалуется, Мобей-цзюнь был его самым любимым персонажем, но кто поверит, что он здесь только для того, чтобы помочь с реструктуризацией Северного Королевства демонов без какой-либо причины? Как бы то ни было, было слишком поздно возвращаться к встрече с Мобей-цзюнем после того, как Система вынудила его сделать это до сообщения об ошибке. Кроме того, он не мог просто позволить своему любимому персонажу умереть, даже если Система не заставила его спасти его, верно? И поскольку он не следовал способу оригинального Шана добиваться того, чтобы получить у Мобей-цзюня столько благосклонности, сколько мог, Шан Цинхуа даже сказал бы, что они установили более или менее комфортное общение без подозрений и подготовки к убийству друг друга в любой момент. В любом случае, Шан Цинхуа вел неплохую жизнь, изо всех сил стараясь разрушить плохие сюжетные ходы и поддерживать хорошие отношения с людьми, о которых он действительно начал заботиться. Он был… отчасти счастлив. А затем появляется парень, чья жизнь была сильно испорчена из-за того, что он существовал в истории Самолета. На самом деле это не заставляет его чувствовать себя хорошо. Особенно, когда парень смотрит на него сверху вниз. В его личном кабинете. Сейчас. …Помогите.

***

— Х-хорошо, н-нет проблем! М-мы пошлем кого-нибудь еще, чтобы проверить разрушения и, э-э, и, э-э… доложить в город!.. Шэнь Юань поднес рукав ко рту, наблюдая, как глава пика Аньдин нервничает за своим столом. Он не хотел быть… осуждающим, но научился ли тот ученик Аньдина заикаться, потому что его глава пика такой бездельник? Шэнь Юань наблюдал, как Шан Цинхуа бормотал и смотрел куда угодно, только не на него, с очень осуждающим взглядом. Нет никакого шанса, что это оригинальный Шан Цинхуа из ПГБД. Он должен быть переселенцем. Казалось, заметив этот взгляд, несмотря на то, что не смотрел на Шэнь Юаня, Шан Цинхуа съежился и сказал: — Я… это… что-нибудь… еще? На мгновение воцарилась тишина, во время которой глава пика Шан только начал ерзать, прежде чем Шэнь Юань наконец открыл рот. — Самолет, стреляющий в небо, — вот и все, что он сказал. Шан Цинхуа так уставился на него, отскочил назад, стул перевернулся и повалил его на землю. Когда он попытался встать, он вскрикнул: — О-откуда ты знаешь, кто я?! Шэнь Юань был потрясен, застыв на секунду. Долю секунды. Затем его глаза сузились, в них явно вспыхнул злой блеск. — Значит, это ты, сволочь! — проревел он, протягивая руку через стол, чтобы схватить Шан Цинхуа — нет, Самолета! — за плечи и начать трясти его, как тряпичную куклу. — Ч-что… я… э-э… Помогите! Это длилось всего несколько минут, пока Шэнь Юань не вспомнил о том, чему его обучали последние пятнадцать лет, и не пришел в ужасное смущение из-за вспышки насилия. Он отпустил главу пика Аньдин, отошел на некоторое расстояние, а затем собрался, хмыкнув и раздраженно теребя себе за рукав. Однако то, что он был смущен, не означает, что он все еще не бросал на Шан Цинхуа острые взгляды, которыми Цзю-гэ гордился бы. — Так… читатель… я думаю… может быть, фанат? — Шан Цинхуа задохнулся, похоже, он не знал, следует ли ему бояться или волноваться из-за того, что только что произошло. — Совершенно нет, — фыркнул Шэнь Юань. — Тогда анти-фанат? Ты случайно не… Непревзойдённый Огурец? Шэнь Юань понятия не имел, почему Самолет так воодушевился, что он является самым язвительным и ядовитым критиком на форумах, который постоянно проклинал автора самыми последними словами на земле. Он не мог не отступить осторожно. — А что? Этого оказалось недостаточно — Шан Цинхуа бросился к нему, крепко обняв за талию. — Что ты делаешь?! — Шэнь Юань быстро ударил Шан Цинхуа по голове и плечам, сначала слегка, затем еще сильнее, поскольку глава пика отказался отпускать. — Отпусти меня, бездельник! Я так сильно тебя ненавижу за то, что посадил меня в это испорченное пушечное мясо для жены №231 — черт возьми, я даже не обычное пушечное мясо, я пушечное мясо для жены, которая едва выдержала свою собственную арку — ты меня слушаешь?! Не думаю, что я прощу тебя за… Его прервали рыдания. — Я так соскучился по тебе, братан Огурец… Шэнь Юань остановился, хлопнув рукой по полу, затем тяжело вздохнул. Он все еще злился, но Самолет… Бро на самом деле говорил так серьезно, что скучал по нему, что он сдался. Не то чтобы Шэнь Юань не знал, каково быть переселенцем, совершенно одиноким в этом испорченном мире. — Я имею в виду, у меня было так много проблем, пытаясь сохранить все мои сюжетные точки, я так рад, что ты здесь! — сказал Самолет, глядя вверх блестящими глазами. …Ладно, зачеркните это. Бровь Шэнь Юаня дернулась, когда он сменил шлепок на сильный удар прямо в центр лба Самолета. Через несколько минут Шэнь Юань поправлял свою смявшуюся мантию с недовольным выражением лица, в то время как Шан Цинхуа остался сидеть на земле, слезливо схватившись за свой красный лоб. — Бро… ты совсем не сдерживался, — фыркнул он. — Ты это заслужил, — хмыкнул Шэнь Юань. — Как ты узнал, что я Самолет? — сказал Шан Цинхуа, красное пятно уже зажило, когда он быстро подошел к низкому столу в своей гостиной, жестом приглашая Шэнь Юаня сесть. — …Ты не совсем аккуратен в том, чтобы не выдать в себе переселенца, — сказал Шэнь Юань, садясь. — Что касается того, что ты Самолет, ты мне только что это сказал. — …? — Шан Цинхуа склонил голову и сел напротив него. Лю-сяньшэн был прав. Достаточно некомпетентный, чтобы задаться вопросом, как он действительно выживает.