Meet Cute (these dorks)

Он ее помнил. Просто женщина, которую используют те мужчины, которые ежедневно его избивают. Шлюха, которая отбросила свое достоинство, чтобы жить. Он никогда не считал ее «матерью». Она никогда не считала его «сыном». Он знал, что она родила его, но она никогда не давала ему ничего большего. Ни еды, ни любви, ни даже признания. То, что у обычной шлюхи и жестокого головореза, который командовал бандой и использовал детей-попрошаек, а потом продавал их при первой возможности, каким-то образом родился уличный паршивец с крепкими духовными венами, вроде него, было чудом. В первый раз, когда он продемонстрировал ци, то испугался расчетливых взглядов, которые бросили на него эти люди, а затем его Ци-гэ схватил его, умоляя никогда больше этого не показывать. Были случаи, когда мальчишек, у которых были духовные вены, но не было поддержки, использовали. В конце концов, злые заклинатели всегда были рады получить новые материалы. Как бы сильно его ни били, больше он этого не показал. Мужчины сказали, что это была случайность. Просто галлюцинация. Не стоило так много пить. Ха! Если сука действительно родила заклинателя, может, им стоит просто продать ее кому-нибудь в качестве котла! Но недоедание помешало этой женщине снова родить успешно, так что мужчины в конце концов забыли об этом. Многие годы она либо не могла зачать ребенка, либо преждевременно теряла его. До одного дня… — Паршивец, побудь хоть раз почтительным и разберись с ней. Его бросили в темную сырую комнату, полную запаха крови. Эта женщина рожала. Было так много крови. Должно быть столько крови? Он был слишком ошеломлен, слишком напуган, чтобы знать, что ему делать, и он просто стоял там, пока женщина скулила и стонала, видимому, не желая кричать вслух. Когда вопль новорожденного наконец разорвал воздух, он каким-то образом знал. Ей осталось жить недолго. — А-Юань, мой Шэнь Юань, — прошептала она, с трудом сумев приподняться, взять новорожденного и снова осесть из-за полного изнеможения. Он наблюдал, как она бережно взяла ребенка на руки, а затем ее взгляд остановился на нем. — Старший брат… старший брат… позаботится об А-Юане… — Она явно бредила, иначе она бы никогда не улыбнулась ему так, и не вела бы себя так, как будто когда-либо обращала на него внимание. Дрожащими руками он взял младенца, своего младшего брата, и она подняла руку, пытаясь погладить его по волосам, но та безжизненно упала, когда женщина скончалась в луже собственной крови, прежде чем он успел спросить ее, что ему следует делать, как заботиться о ребенке… или было ли у нее секретное имя и для него. Ошеломленный, он выбежал из комнаты, от которой теперь пахло кровью и смертью, прижимая к себе крошечного младенца. — Что случилось? Ты весь в крови… кто это? — спросил встревоженный Ци-гэ, выбегая из дома. Он перевел дух, попытался успокоиться. — Ш-шэнь Юань, — сказал он. Затем сжал рот в тонкую линию. — Это Шэнь Юань, — повторил он, — а я… Шэнь Цзю. Это мой младший брат. Теперь они оба были Шэнями. Также как Ци-гэ втайне звали Юэ Ци. *** Проснувшись, Шэнь Цинцю моргнул и понял, что его голова лежит на коленях Юэ Цинъюаня. Тот нежно гладил его по волосам. — Цинъюань. — Ты проснулся. Что тебе снилось? — спросил Цинъюань, нежно улыбаясь ему. — Хм… — протянул Шэнь Цинцю, затем замолчал на некоторое время, прежде чем заговорить: — Как тогда звали А-Юаня? Имя, которым я его никогда не называл? Его Цинъюань скривился, но все равно ответил. — И-сань*, — выплюнул он так, словно это ругательство. — Хммм. Они даже не удосужились дать ему настоящий номер, — раздраженно сказал Шэнь Цинцю. Они сидели молча, он все еще лежал на коленях у Цинъюаня, и тот продолжал гладить его по волосам. — Почему ты вспомнил об этом? — спросил Цинъюань, беспокойно нахмурившись. Шэнь Цинцю поднял руку и надавил ему между бровей, пытаясь разгладить морщины. — Это были не плохие воспоминания, — сказал он. — Хотя, возможно, и не хорошие. Их действительно нельзя было назвать хорошими, но это были воспоминания о рождении его драгоценного брата. Воспоминания о Ци-гэ, защищающем его. Воспоминания, которые, к лучшему или худшему, сделали его тем, кем он стал сейчас. —… Между прочим, — сказал его Цинъюань, явно меняя тему с воспоминаний, которые ему не нравились, — я слышал, что Лю-шиди официально ухаживает за Сяо Юанем. Шэнь Цинцю нахмурился, тонкое меланхолическое настроение исчезло в мгновение ока. — Этот варвар! — прорычал он, а его Цинъюань просто рассмеялся.