Котовасия

Над старым колодцем Костоглота полыхнуло голубое сияние, и через секунду из него выскочил очень взлохмаченный и крайне недовольный полудемон. В руках он держал бумажный пакет, доверху наполненный всякой всячиной, издававшей аромат шоколада и ванили. Как ни странно, ханьо прижимал к себе эту ношу, ничуть не реагируя на ее содержимое, и уже это вызывало определенное беспокойство. Стремительной походкой парень направился в сторону деревни и, видимо, отвечая каким-то своим мыслям, несколько раз раздраженно повторил: - Вот же, блин… Гадство!.. … Легкий ветерок колыхнул серебристую гриву, и глаза, казалось, спящего демона мгновенно открылись. Он глубоко втянул в себя воздух, и еле уловимое беспокойство коснулось бесстрастного лица. Хотя, может это просто тень от колышущихся листьев? Ничто не выдавало истинных чувств и мыслей Лорда Западных Земель, лишь слегка сузившиеся глаза, устремившиеся в сторону реки в поисках кого-то, изменили свое выражение. На валунах, у самой воды, спиной к нему сидели две застывшие фигурки, и только тихий шепот одной и резкое шипение другой наполняли тишину: - Джакен-сама, а какую рыбку вы любите? - Э-э-э… - только и успел открыть рот лягух, как прозвучал уже другой вопрос. - А я люблю ту, что чистить не надо. А сколько рыбок вы сможете съесть за один раз? - Ну… - попытался представить демоненок, но снова безуспешно. - Я, вот, целых три! Ну, или даже четыре!.. - Ты сначала хоть одну поймай, трещотка. От твоей болтовни вся рыба расплылась, не видать нам обеда… Рин на минуту затихла, глядя на гладь реки, по спокойной поверхности которой скользили водомерки и, играя, цепляли застывшие поплавки. - Джакен-сама, а Сещемару-сама никогда ничего не ест? – спросила девочка уже в сотый раз, надеясь хоть сегодня получить ответ на давно мучивший ее вопрос. - Никогда, - ответил лягух и замолчал, стараясь прекратить надоевший разговор. - И не пьет? – Рин попыталась заглянуть в глаза демоненка, но он сделал вид, что ее рядом нет, и молча пялился на удочку. - Как же он может жить вот так? – спросила саму себя девочка и задумалась о чем-то своем. Как ни странно, подобные вопросы возникали и у Джакена, но искать на них ответы он как-то не решался, опасаясь поплатиться за свое любопытство чем-то важным. И вот слова Рин снова вернули ему противно зудящее чувство неудовлетворенного любопытства: «Вот же мелкая заноза! – подумал он. - И откуда только ты взялась на мою голову со своими любопытством?! Да-а-а. А все-таки интересно: пьет или не пьет?» - Джакен-сама, а Сещемару-сама сакэ пьет? От этого вопроса демоненок моментально вынырнул из себя и, нервно сглотнув, покосился в сторону отдыхающего хозяина. Ни единого движения. «Может все-таки не услышал?» - мелькнула робкая надежда в душе у лягуха, и он, как можно тише, спросил: - А ты откуда про сакэ знаешь? - От Кагуры, - тут же ответила девочка. Услышав эти слова, лягух стал нереально бирюзового цвета, и от одного воспоминания его прошибла нервная дрожь. Пару дней назад, когда Сещемару-сама снова отлучился по каким-то своим, только ему ведомым делам, Рин, как всегда, носилась за бабочками на лугу. Полуденное солнце разморило Джакена, он и оглянуться не успел, как задремал. Во сне лягух был весел и беззаботен, вот только звонкий голосок мелкой надоеды никак не вписывался в это счастье и звучал все громче и громче. Открыв глаза, демоненок чуть не похолодел от ужаса. Посреди поляны весело смеялась и что-то рассказывала Рин, а собеседницей ее была не кто иная, как Кагура. Демоница, улыбаясь, слушала малышку и поигрывала своим веером. «А ведь я и до посоха не успею дотянуться, как она разметает малявку в клочья», - подумал лягух, глядя на руки Кагуры, теребящие смертельное оружие. Словно услышав его мысли, демоница выразительно посмотрела на Джакена и предостерегающе взмахнула веером в его сторону. Демоненок сглотнул и застыл на месте, стараясь следить за каждым ее движением и ожидая наихудшего. Через пару минут девушка провела рукой по щеке Рин и взмыла в небо на белом пере, оставляя Джакена в полном недоумении и замешательстве. На все расспросы о Кагуре девочка отвечала путано, так что понять, чего ей было надо, лягух не смог, а потому постарался не вспоминать о таком событии и тем более не рассказывать о нем хозяину. И вот вам, открытие! Они говорили о сакэ?! - И что же сказала тебе Кагура? – осторожно прошептал Джакен. - Она не мне сказала, а сама себе, когда в перышко садилась, - и девочка процитировала: - «Мне пора, надо одному мерзавцу сакэ принести, может хоть чуть-чуть на человека станет похож…» и грустная такая улетела… - А о ком она говорила, Рин? – не удержавшись, спросил лягух. - А ты как думаешь? – ледяной водой окатил его голос хозяина. – Не обо мне ли? Джакен застыл и медленно сполз в реку, пуская пузыри и стараясь не смотреть на йокая. Тот поморщился и холодным тоном приказал: - Будьте здесь. Я скоро вернусь, и мы продолжим разговор. Когда Сещемару удалился, демоненок попытался выбраться из воды, судорожно путаясь в мыслях, как провести последний в своей жизни день, ведь после всего услышанного надеяться на что-то хорошее уже не было смысла. - Джакен-сама, у вас клюет, - раздался рядом такой звонкий и такой раздражающий голосок… … Нюх никогда не подводил демона-пса, а потому, узнав такой знакомый запах старого врага, он очень удивился, что к нему примешивался и еще один - постоянно вызывающий раздражение. «Неужели полукровка ввязался в драку с ними? Глупец…» - мелькнуло предположение в голове йокая, и он ускорил движение…