Патриарх Дисина

― Вы слышали, вы слышали? Е Цзун пропал, ― шептались в Дисине. ― Пожиратель душ пропал. Слухи разрастались, как снежный ком, захватывая все больше умов, будоража нервы, даря надежду или порождая отчаяние. ― Как пропал? ― вопрошали одни, самые недоверчивые, умудренные опытом и годами жизни во тьме подземного мира. ― Совсем пропал, ушел и не вернулся, ― отвечали другие, более легковерные. ― Его с тех пор никто не видел и не слышал. И ни одной души… ― в этом месте говоривший обычно пугливо озирался, ― больше не пропало. ― Неужели всё? Закончились наши мучения? ― потирали руки некоторые, все еще отчаянно не веря своему счастью. Неужели губитель и тиран нашел, наконец, более сытное место и оставил их в покое. Сколько лет надо подождать, чтобы убедиться, что сказанное осуществилось окончательно? Десять, сто или может десять тысяч? Но не все дисинцы приняли на ура это известие. Не всем пришлось по вкусу внезапное освобождение. ― Как же так? ― слышались горестные стенания. ― Он же обещал! Обещал, что мы разрушим границы и выйдем к свету. Как же так? ― А вот так! ― смеялась молодежь, тайком побывавшая в верхнем мире и прекрасно представлявшая, насколько неисполнимо это обещание. ― Он же хозяин своему слову. Захотел ― дал, захотел ― забрал обратно. Наместник Дисина ничего вразумительного не мог пояснить, а потому сделал невозмутимое лицо, старый лис, типа, я ничего не знаю, но не хочу, чтобы вы об этом догадались. ― Давайте все сделаем сами! ― предлагали горячие головы. ― Разрушим барьеры, завоюем свободу! Мы тоже имеем право жить под солнцем. Таких, на удивление, оказалось не так много, но шумели они громко, очень громко. Выкрикивая угрозы тем, кто наверху, обещая всевозможные кары и бахвалясь своей силой. Все стихло, когда на площади материализовалась знакомая фигура в белом, оглядывая безумным взглядом собравшихся. «Что будет, что будет!» ― в едином порыве выдохнула толпа, невзирая на то, чью сторону занимал каждый из собравшихся здесь. Е Цзун был одинаково беспощаден как к последователям, так и к врагам, а особенно жестоко карал тех, кто недостаточно усердно выполнял его приказы. Поэтому Наместник благоразумно скрылся от взгляда Повелителя в толпе, затерявшись среди одинаково взволнованных лиц. На него, впрочем, никто не обращал внимания, потому что все взгляды устремились в сторону прибывших. Сегодня Е Цзун был не один. Рядом с ним маячила высокая фигура в черных одеждах ― издали ее можно было принять за Посланника в черном, явившегося, чтобы навести порядок в неспокойном Дисине. Но нет, на этот раз это был не он, благородный и могущественный брат повелителя Е Цзуна, а всего лишь красивый молодой человек с флейтой в руках. ― Скучали по мне? ― вопросил Е Цзун, и по площади пронесся нестройный гул. Кто-то выкрикнул: «Да, да, повелитель!», но голос быстро стих, сменившись сдавленным хрипом. ― Готовы идти на Хайсин? ― снова возвысил голос Е Цзун, сверкая безумными глазами. На этот раз ответом ему было молчание, вызванное внезапностью вопроса. Многие, конечно, мечтали о реванше и справедливости, но не так, чтобы вот прямо сейчас рисковать жизнью. Какая никакая, но это их единственная жизнь, другой им не предоставит ни повелитель Е Цзун, ни далекие боги. ― Ну же, вы хотели открыть путь в верхний мир, и теперь у нас есть такая возможность. ― Э-ээ…повелитель, ― подал голос Наместник, выходя из тени. ― Стоит ли так торопиться? Может, лучше… Е Цзун оборвал его одним молчаливым ― «убийственным» ― взглядом. ― Или вы ждете, что я все сделаю сам? Что же, пусть так. И мне поможет... ― Е Цзун огляделся и указал на юношу с флейтой, ― ...он. Вы знаете, кто это? Учитель Вэй, великий заклинатель, магистр темных сил, повелитель мертвых. Вэй Усянь, покажи свою силу, ― почти ласково попросил Е Цзун. Юноша поднял флейту и приложил ее к губам. Раздались звуки такие отвратительные, что многие зажали уши. Так кричали птицы-падальщики, пожирая трупы погибших во время последнего великого противостояния между Дисином и Хайсином, о котором большинство присутствующих знали только по рассказам. Так, должно быть, вопят души мертвых, не упокоенных должным образом. ― Да, у нас мало сил, но мы соберем всех, кто так и не смог увидеть солнце верхнего мира, кто всю жизнь провел во тьме, и они станут нашим оружием, нашей армией, ― распаляясь все больше, ораторствовал Е Цзун. ― Мы ― непобедимый Дисин. Вэй Усянь, давай! Флейта снова завела свою чудовищную мелодию, и чем громче она звучала, тем более густая тьма окутывала великого заклинателя. Тьма ползла за ним дымящимся шлейфом, из которого тянулись к небу бесплотные руки мертвецов, десятки, сотни рук. Помогая друг другу выбраться на поверхность, мертвые вставали ровными шеренгами и шли вперед с пустыми глазами и разявленными в злобе беззубыми ртами, наседали, окружая тех, кто собрался на площади. Наместник опять куда-то пропал, но большинству негде было укрыться. Мертвые встали стеной; исходившая от них энергия смерти подавляла и, что самое ужасное, не давала использовать особые способности, которыми так кичились жители Дисина. ― Видите? Даже если вы умрете, не увидев солнца, после смерти вы сможете вернуться, чтобы отомстить. Е Цзун раскинул руки, и толпа отшатнулась, не зная, что выбрать. Прорвать круг мертвых и броситься наутек, или пойти напролом, сметая безумного повелителя и его странного гостя. А мастер Вэй не опускал флейту, и ее звуки отнимали последнюю волю, делали всех присутствующих на площади марионетками, заложниками безумных планов Повелителя Е Цзуна, живым оружием в его руках. Минутка передышки закончилась тем, что еще один незнакомец в белых одеждах, прекрасный обликом и статью, буквально слетел с небес и встал перед повелителем мертвых, ласково, но крепко взял его за руку, отводя флейту от губ. ― Хватит развлекаться, Вэй Ин, нам пора, ― сказал он и строго посмотрел на магистра темного пути. ― Лань Чжань, Лань Чжань, ты вернулся! ― завопил Вэй Усянь, дунул в свою дудочку и мертвые вернулись туда, где им было самое место ― в свои могилы. ― Ты пропустил все самое интересное, гэгэ, ты бы видел, твоя новая мелодия творит чудеса. Братец Е Цзун, ты должен пригласить нас на ночную охоту, это будет классно. У вас здесь оказывается столько неупокоенных мертвецов! ― Считайте, приглашение уже у вас, ― Е Цзун кокетливо поправил прядь волос, томно глядя на вновь прибывшего Лань Чжаня. ― После того, как мы заключим договор с Хайсином, я в вашем полном распоряжении. ― Договорились. ― Мгм. Заклинатели раскланялись и практически синхронно взмыли в воздух. Как только две фигуры, одна ― окутанная белоснежным шелком, и другая ― черная с красными всполохами, растворились в тумане, Е Цзун громко и четко, чтобы слышали все, кто еще остался на площади (а многие под шумок умудрились улизнуть; растаять дымкой или обратиться в птиц и упорхнуть), огласил свою волю: ― С этого дня без моего ведома никто не должен проникать на поверхность, если не хотите попасть в руки бессмертных заклинателей. Я же со своей стороны обещаю: скоро мы подпишем новый договор с Хайсином, и тогда жители Дисина будут желанными гостями в мире солнца и света. Кто ослушается ― пеняйте на себя. Все слышали? ― Да, да! ― прозвучали растерянные голоса. Как же так? Значит, войны не будет? Повелитель Е Цзун опять все сделает по-своему? И во сколько обойдется бесплатный сыр? Но никто не рискнул возразить. Площадь быстро опустела. Е Цзун остался один. Он чему-то улыбался, повторяя про себя: «Ах, Вэй Усянь, Вэй Усянь! Какая же ты маленькая хитрая зараза!»

***

― Чжао Юньлань, просыпайся. Шэнь Вэй склонился к губам возлюбленного и оставил на них осторожный поцелуй. В ответ раздался жаркий благодарный стон. Еще никогда Чжао не будили так нежно, бережно и с такой неоспоримой любовью. ― Что случилось, А-Вэй, тебе стало грустно одному? Чжао Юньлань потянулся, всем своим видом показывая, что одного поцелуя явно недостаточно, чтобы привести его во вменяемое состояние. И даже двух будет маловато. Желательно, чтобы их было десять, сто или еще больше. ― Мой брат прислал письмо. Предлагает заключить мирный договор. Шэнь Вэй выглядел серьезным и сосредоточенным, хотя и не отказал себе в удовольствии ласково погладить открывшееся в вырезе футболки худое плечо Юньланя. Тот моментально подобрался. ― Письмо? Ты, конечно, уже развеял его пеплом? Что он пишет? ― Е Цзун прислал эсэмэс. Вот, почитай. Шэнь Вэй осторожно протянул лежащий на его раскрытой ладони экраном вверх телефон, словно боялся, что он взорвется от неосторожного движения. Собственно, послание состояло из нескольких предложений. Е Цзун предлагал встретиться в ресторанчике «У магистра» и обсудить «наше семейное дельце», которое Шэнь Вэй по-ученому назвал мирным договором. Время и место было указано, оставалось только ответить согласием… или отказом. Хотя последнее, чтобы не множить свалившиеся на их миры беды, было бы нежелательно. ― «У магистра»? Почему именно там? Не помню такого ресторана, ― пожал плечами Чжао Юньлань. ― Это не может быть ловушкой? ― Давай встретимся с ним и выясним. ― Хорошо. Чжао Юньлань обнял Шэнь Вэя, обхватив его в кольцо рук и повалив на себя, и вздохнул с удовольствием. Приятная тяжесть любимого тела умиротворяла. Пока они вместе, можно отбросить мысли о том, что же задумал мелкий вредитель Е Цзун? Хотя бы на пять минут, хотя бы пока теплое дыхание любимого согревает его шею. Только одно мешало Чжао снова погрузиться в сон. «Магистр»… «Магистр»... «Если это то, о чем я думаю, там подают отличное вино. Кажется, оно называется «Улыбка императора»? Надо будет угостить А-Вэя. Он такой смешной, когда выпьет».