Опусти голову

Вопреки своему легкому характеру, Тома - наблюдательный человек. Непринужденный, всегда вооруженный очаровательной улыбкой и приятными словами. Он - ремонтник, решатель проблем, тот, кто берет сломанные и изношенные вещи и собирает их обратно. Солнце пробивается сквозь облака в теплый летний день, а Аято - прохладный зимний ветерок. Аято довольствуется тем, что позволяет своей сестре заниматься делами внешнего мира. Из них двоих она всегда была более общительной. Игривый ребенок, который теперь вырос в элегантную молодую леди. Вполне уместно, что она остается на свету, а Аято работает в тени. И все же, Тома видит его. Тома видит молодого главу клана Камисато, видит тяжелый груз ответственности на его плечах. Сколько он себя помнит, Камисато Аято был одинок. У него есть семья - родители и сестра, он любит их, и они любят его, но между ними есть дистанция. Одна из приличий, как один из кланов, отвечающих за Трех командующего Райдэн Сёгуна. Ему не разрешается бегать, кричать и играть, как это делают другие дети его возраста. Аято растет, изучая политику, каллиграфию и фехтование. Он растет, не обращая внимания на пустоту в груди, тревожную тишину поместья и желание чего-то, чему он не может дать названия. (В конце концов, такие чувства не подобают будущему комиссару Яширо). Аяка приводит простолюдина. Мужчина - иностранец, с ярко-желтыми волосами и сверкающими зелеными глазами. Высокий и долговязый, он держится с легкостью, которую обычно не увидишь в присутствии знати. "Тома - мой друг", — говорит ему позже Аяка. "Мы можем ему доверять". И действительно, Аято начинает доверять ему. Кто бы мог подумать, что этот чужеземец станет главным приближенным престижного клана Камисато? (Кто же еще, если не этот не местный иностранец, который привязался к паре братьев и сестер, которые никогда не принадлежали друг другу?) "Молодой господин." Аято поднимает взгляд, моргает, ждет, пока изображение фигуры, приближающейся к его столу, сфокусируется. Между его глазами поселилась постоянная боль, пульсирующая в такт с тупой пульсацией в основании черепа. "Тома", — говорит он и морщится от хрипоты своего голоса. "Уже поздно". Тома протягивает ему в руки свежезаваренную чашку чая. "Я знаю, что ты пропустил ужин. Выпей пока это, и давай уложим тебя в постель". Чай не слишком горячий и не слишком холодный. Он вдыхает сладкий травяной аромат и благодарно улыбается Томе, прежде чем закрыть глаза и сделать глоток. "Неплохой список требований от того, кто должен быть моим слугой". Он скорее чувствует, чем видит, что Тома движется позади него. "Я прежде всего твой друг, не так ли?" отвечает Тома, осторожно снимая замысловатые украшения с его волос. "Я преследую только твои интересы, молодой господин". "Конечно", — хмыкает Аято. Он склоняется к прикосновениям, почти стонет, когда ловкие пальцы массируют его кожу головы. "Мм, Тома?" "Да, молодой господин?" "Поцелуй меня". Когда-то его доверенный помощник растерялся бы от такой прямолинейной просьбы. Теперь же, не колеблясь, эти пальцы перемещаются от кожи головы к подбородку, наклоняя его голову... "Я люблю тебя", — вздыхает Аято, прижимаясь лбом к лбу Томы и сжимая в кулак мягкую ткань его черной рубашки. "Аято". Тома крадет еще один поцелуй, губы задерживаются на его губах. "Я тоже тебя люблю". Аято знает, что это то, чего он жаждал столько лет. Желание, которому он не мог дать название, бальзам для его одиночества и изоляции. Тома - человек, который нежно обнимает его, целует и говорит: "Я люблю тебя", словно он - не глава клана Камисато, не комиссар Яширо, а Аято - тот, кого стоит любить.