Kiss me more

      Стук каблуков разносился по всему помещению. Он был не такой, как у всех. Ведь даже походка у человека отличалась от обычной. Всё в ней говорило о том, как данная персона превосходит других. Как все должны быть благодарны, что он почтил сегодняшнее мероприятие своим присутствием.       Пак Сонхва.       Самая востребованная модель десятилетия. Модные дома готовы устраивать войны за то, чтобы именно он представлял их новые коллекции. Компании чуть ли не на коленях просят стать их лицом. Люди стелются перед ним, боготворят его. Они прощают ему всё. Будет ложью, если сказать, что он этим не пользуется. Сказать королеве Англии, что её наряд безвкусный на благотворительном вечере, куда его пригласили в качестве привлечения СМИ? Пожалуйста. Он это сделал. И привлёк внимание всех. Высмеять наряд какой-то актрисы на ковровой дорожке? Он только рад. Ему нравится такое. Нравится чувствовать власть над людьми. Ведь абсолютно все закрывают глаза на его скандалы. Когда-то давно именно благодаря удачному скандалу он и стал столь популярным и востребованным. Но всё же над одним человеком у него нет власти.       Чон Юнхо.       Актёр, чьей репутацией не может похвастаться даже сам ангел. Столь невинный, вежливый, добрый. Ни одного скандала, ни одной ошибки в жизни. Само воплощение идеальности. Стоит сейчас и мило флиртует с актрисой, с которой он снялся в последнем фильме. Которая, ко всему прочему, была еще и ужасно одета. Фыркнув, Сонхва взял с ближайшего подноса бокал шампанского и вальяжной походкой направился к говорящим. — Он серьёзно пришел в платье? — та самая актриса заметила приближающуюся к ним модель и с удивлением на него посмотрела. Белая ткань красиво обрамляла тело, выделяя острые ключицы. Золотые узоры на груди оттеняли цвет кожи. Лента, такого же цвета, на шее подчёркивала её изящность. Объёмные, прозрачные рукава создавали эффект парения, а разрез на бедре позволял наслаждаться столь прекрасными ногами. Туфли на высоком каблуке в цвет узоров идеально завершали образ. Сонхва выглядел как ангел, сошедший с картин эпохи возрождения. На лице было минимум макияжа и только губы были бордовыми, почти чёрными. Что безумно сильно выбивалось из образа, создавая иллюзию некой греховности. — Он этим и известен, что любит выделяться, — Юнхо старался не смотреть на, уже подошедшего к ним, Хва и перевёл всё своё внимание на актрису. — Ты прав, я люблю выделяться. Кто-то же должен быть украшением вечера, — его взгляд также обратился к девушке. — Ни ей же им быть. Уж точно не в таком платье. — А что не так с моим платьем? — Оно просто ужасно, моя дорогая. У тебя нет талии, чтобы носить такие фасоны. Выглядишь как бревно, — делает небольшой глоток из бокала, ловя взгляд Юнхо, который через секунду уже был на его шее. — Тебе следует поменять стилиста. Ну а если ты сама выбираешь, в чём пойти, то нанять, — он вновь улыбнулся и провёл языком по губам, смотря теперь на актёра. — Приятно было с вами поболтать, но я вынужден отклониться.       Актёры смотрели в след уходящему Паку, его походка от бедра привлекала внимание, а ухмылка, не сходящая с лица, вызывала чувство зависти и ревности. Он обожал такие вечера. Когда все его ненавидят, а в душе возносят в статус святого.

***

— Это было жестоко, — заходя в комнату и снимая пиджак, сказал Юнхо. — Это была правда, — незаинтересованно ответил Сонхва. Он сидел на кровати в халате, со скучающим видом листая какой-то модный журнал с самим собой на обложке. — У неё после твоих слов была истерика. — Не нужно было с ней флиртовать и, может тогда, я бы к вам не подошёл. — Не забывай, — Юнхо подошёл ближе и навис над парнем. — Здесь доминируешь не ты. Я не боготворю тебя, как другие. Ещё одна такая выходка и я больше терпеть не стану. Помни благодаря кому ты стал таким популярным. — Это нормально, что я возбуждаюсь, когда ты такой злой? — шёпотом произнёс Хва, неотрывно смотря на губы своего парня.       Вместо ответа Юнхо полностью залез на кровать, отшвырнул куда-то журнал и поцеловал Пака. Хотя поцелуем это назвать сложно. Чон буквально пытался съесть модель, кусая и вылизывая его рот. Абсолютно все было в слюнях. Но так нравилось обоим. Халат полетел на пол в след за журналом, а потом и брюки с бельём Чона. Актёр, полупоцелуями-полуукусами, начал спускаться к шее, а от неё к груди. В это время его руки потянулись к промежности и нашли там кое-что интересное. — Пробка? Серьёзно? Только не говори мне, что ты был с ней весь вечер. — Просто заткнись и трахни меня уже.       Дважды Юнхо повторять не надо. Последний раз поцеловав того в губы, он резким движением перевернул его на живот, уткнув лицом в подушку. Чон раздвинул руками половинки и надавил на пробку, а после резким движением достал её под возмущённый и болезненный стон Хва. Оставив на время парня, он достал из прикроватной тумбочки смазку и презерватив. Закончив с приготовлениями, он смазал свой член и вошёл одним резким движением. — Блять, ты можешь быть нежнее, — шипя от боли проговорил Пак. — Ты же знаешь, что нет, а теперь заткнись. Еще одно слово от тебя и я всё прекращу. Сонхва вновь уткнулся лицом в подушку и поудобнее устроился. Юнхо взял его за руки и начал двигаться, буквально натягивая модель на себя. Он сразу задал быстрый темп, втрахивая парня под собой в кровать, периодически меняя угол проникновения в поисках заветного комка нервов. Но каждый раз безуспешно. Пак в это время пытался что-то сказать, не смотря на запрет, но из-за подушки и стонов его было не слышно. — Что ты говоришь? — Чон немного замедлился, нежно проведя рукой по волосам парня и приподнимая его за шею. — Почему ты меня никогда не целуешь? — Хва выглядел ужасно. Весь в слезах из-за грубости Юнхо, потрёпанный и жалкий. Что было бы, если все эти люди, что боготворят его, увидели его в таком состоянии? — А ты хочешь этого? — Да.       Юнхо обнял его руками за живот и нежно поцеловал, всё также медленно проникая в тело и наконец находя простату, потому что следом Пак слишком громко простонал в губы. — Нашёл, — Чон улыбнулся, целуя парня в лоб и ускоряясь, — я люблю тебя, Хва. — Я тоже тебя люблю, Юю. Но если ты сейчас остановишься, то я тебя убью, — он попытался ударить актёра за смех, но не смог. — И не прекращай целовать меня, пожалуйста.       Юнхо поудобнее перехватил Сонхва и начал быстро двигаться, с каждым толчком попадая в комок нервов. Он также не забывал о просьбе старшего, стараясь целовать его как можно чаще и нежнее, создавая контраст с движениями. Но это было сложно. Даже с немного изменённым положением тел, когда Сонхва чуть-чуть повернулся в бок и обнял Юнхо за шею, это было трудно. В итоге они просто стонали друг другу в губы, иногда кусаясь или облизываясь. Комната была заполнена звуками соприкасающихся тел, хлюпаньем смазки и громкими стонами модели. Как хорошо, что Юнхо жил на последнем этаже и соседей у него не было. Он продолжал вбиваться в тело, но был уже на грани, из-за чего его движения стали хаотичными. Чон обхватил одной рукой сочащийся смазкой член Пака и стал надрачивать в ритм. Не выдержав такой стимуляции, Сонхва уткнулся лбом в плечо парня и стал хныкать от переполняющихся его чувств. Долго он не мучался и кончил в руку Юнхо с протяжным стоном, после обессилено упав на кровать, продолжая хныкать, ведь Юнхо не собирался останавливаться. Чон сжал задницу Пака в руках, совершая последние толчки и изливаясь в презерватив. Простояв какое-то время в таком положении, чтобы перевести дух, он аккуратно вышел из модели и исчез из комнаты, а затем вернулся с полотенцем в руках. Чон стал нежно очищать старшего, целуя каждый участок его тела, до которого только мог достать, а после укутывая его в одеяло и ложась рядом. — Хочешь я буду целовать тебя всю ночь? — он провёл рукой по лицу Пака, вытирая остатки слёз. — Всю ночь нет, потому что я хочу спать. Но можно весь следующий день. — Хорошо, — Юнхо поудобнее устроился на кровати, укладывая парня у себя на груди, — Хва? — М? — Выйдешь за меня? — Если перестанешь быть таким козлом и начнёшь меня целовать.