Демоны бегут, когда хороший человек идет на войну.
Доктор Кто
Они не успели. Огромные каменные кольца Лунных врат вращались, их очертания смазывались от скорости — но Тарн смотрел не на них. Не мог смотреть. От них кружилась голова. Нет, его внимание приковали две луны, видимые сквозь круги врат. Гигантский белый Массер и застывшая перед ним кроваво-красная Секунда, похожая на смертельную рану на теле убитого. Они повисли на ночном эльсвейрском небе в ложном затмении, разрывая грань между мирами. «Такое… такое уже не решишь дипломатией и моей чарующей харизмой», — подумал про себя Тарн, тяжело опираясь на посох. Если бы ему не было так плохо, он бы переживал. Битва развивалась не в их пользу, и не нужно было быть мастером-стратегом вроде его, чтобы это понимать. Чего стоил один звон клинков, за последние полчаса превратившийся из почти неслышимого в постоянный, отбивающий ритм фон. К нему вскоре присоединились крики раненых и указы командиров, но имперская речь всё больше вытесняла каджитскую. Тарн повернулся к Вестиж, стоящей подле него с Драконьим рогом наготове и вглядывающейся в небеса. — Говоришь… — на мгновение ему пришлось прерваться, чтобы откашляться в кулак, — имперский легион взял нижний уровень крепости? Не отрывая взгляд от ночного купола, она кивнула. Тарну вдруг подумалось, как много было бурых пятен в её бледно-белых дредах, собранных в хвост. — То, что осталось от армии Евраксии. И они направляются сюда. По пути я сократила их число, как могла, но всех их мне не убить. Тарн понял, что по спине у него поднимается холодок. Легкий, почти незаметный холодок, который он смог тут же подавить — но неприятное послевкусие во рту осталось. Он иногда забывал, каким становится человек, когда ему приходится делать всю грязную работу мира. Быть героем — значит делать не то, что правильно, а то, что нужно. Словно услышав его мысли, Вестиж покачала головой. — Драконов пока больше не видно. Хотя что нам драконы, когда у нас есть Тарн и его магические барьеры, да? — сказала она и хлопнула его по плечу. Тарн, лучший боевой маг столетия, так слабо держался на ногах, что одного этого толчка было достаточно, чтобы его повалить. Точнее, было бы достаточно — но Вестиж сама тут же его подхватила и поставила на место. — Да уж, бывшего канцлера Совета старейшин видно издалека, — заметила редгардка, присвистнув. Голова раскалывалась пополам, но Тарн-таки смог посмотреть прямо на неё. — Я бы… поблагодарил за комплимент, если бы… он не был сказан таким саркастичным тоном. Вестиж открыла рот, чтобы ответить — скорее всего, что-то ироничное, в духе их постоянных перепалок. Но вдруг она нахмурилась и сжала челюсти. Что-то внизу зацепило её взгляд. Тарн проследил за ним — и уперся в многометровую дыру, зиящиую в северной крепостной стене. Через неё продолжали переваливаться евраксийцы, словно океанские волны в шторм, сталь на их копьях в лунном свете серебрилась морской пеной. Новоприбывшие скрывались из виду в тенях каменистых выступов и пальмовых рощ, а потом резко выныривали на озаренных кострами поворотах и площадках гигантской лестницы, огненной змеей извивающейся по скале. Огромное сооружение позабытых времен, оно соединяло все уровни крепости от самого входа с вершиной, на которой покоились Лунные врата. И на которой сейчас, без оборонительных сооружений, подкреплений и путей отступления стояли они втроем. Вестиж бросила на него косой взгляд, рот её скривился в раздражении. Он знал, что она думает. Буквально слышал её мысли, как если бы она произнесла их вслух. «Проклятые Тарны». Он бы не обиделся, честно. Даже учитывая, скольких его родственников она лишила жизни, Тарн был вполне согласен с ней. Честно говоря, не вмешайся Вестиж, он сам бы придушил нескольких на следующем семейном собрании на фестивале Середины лета. Вместо этого Вестиж ткнула в него пальцем, не столь сильно, чтобы уронить его, но явно намекая на такую возможность. — Учти, старик, я набралась этого от тебя. — Ты говоришь про сарказм или убийство ближайших родственников? Потому что во втором ты преуспевала еще до знакомства со мной. На мгновение между ними повисла тишина; даже звуки битвы будто были приглушены возникшей на верхней площадке пустотой. Он бил низко, Тарн знал это. Очень низко. Но просто не мог удержаться. Возможно, потому что был не совсем в себе после последней атаки драконов. Но стоило ему встретиться глазами с шагнувшей к нему Вестиж, его подрал отрезвляющий мороз по коже. Взглядом, которым она его пронзила, можно было резать металл. Плавить лед и тушить огонь. Простреливать людей в сердце не хуже самой острой стрелы. Тарн почти против воли крепче ухватился за посох… — Вы, оба, прекратите! — раздался повелительный окрик Кхамиры из-за спины. Они застыли на мгновение, будто меряясь силой взглядов. Наконец Вестиж фыркнула и, пожав плечами, отступила. Не сказать, чтобы он выдохнул от облегчения, но хватку на посохе Тарн все же ослабил. Только удара в спину ему еще не хватало… Он отвернулся от битвы и посмотрел через плечо на Кхамиру. Ничего не скажешь, она быстро привыкла к королевскому статусу и командовала теперь ими, как своими подданными. Командовала им, Абнуром Тарном! Кхамира, однако, не почувствовала, каким взглядом он одарил её затылок. Слишком занята ритуалом. Ну, или третьей попыткой его осуществить. Вот она повела по воздуху руками, делая некий сложный знак, отдаленно напоминающий упражнения каджитских боевых монахов, и на мгновение её ладони озарились белым и красным светом, отражая сияние Лун. Её ноги чуть оторвались от земли… Тарн резко втянул воздух через нос. Вдавил пальцы в ладони. Если у неё получится, большинство их проблем будет решено. Плевать на звон оружия внизу, на приносимый ветром запах гари, от которого у него начинали слезиться глаза. Только бы закрыть эти проклятые Лунные врата!.. Но у Лун было свое мнение на этот счет. С легким шипением свет на руках Кхамиры рассыпался кучкой искорок и покатился по площадке, исчезая в ночи, а сама она повалилась обратно на землю. Тарн выдохнул. Очередная неудача. — Проклятье! — воскликнула принцесса Анеквины. Мгновение она стояла, пронзая взглядом две луны в небе. И её мысли Тарн сейчас слышал хорошо. Молитвы, отмаливание предков и запугивание злых духов, а также неисчислимый град проклятий, посылаемых на их врагов. Довольно часто там упоминается фамилия Тарнов. — Я просто не понимаю! — крикнула она и почти по-детски топнула ногой. — Я — наследница Анеквины, я настроена на энергию Лун… — «Любой человек, которому приходится говорить: «Я — король», таковым не является», — заметил Тарн. — Столикус, имперский тактик первой империи. — О, заткнись уже–– Вестиж осеклась. Они все одновременно замерли, когда один и тот же звук достиг их ушей. Топот. Множество сапог чеканили путь вверх по древнему камню. Не меньше десятка, это точно, и за ними уже слышалось приближающееся подкрепление. И направлялась вся эта толпа прямо к к ним. — О, Джоун и Джоуд, — выдохнула Кхамира. — Легионеры Евраксии… Тарн уже хотел было сардонически расхохотаться — но Вестиж оказалась быстрее. Вся её фигура, поза, движение лица — они неуловимым образом изменились. Трансформация была мгновенной, но различия столь заметно, что Тарн сначала не поверил своим ощущениям. От Вестиж вдруг повеяло таким ледяным спокойствием, что в душной эльсвейрской ночи его буквально прошиб озноб. — Не отвлекайся, Кхамира, — невозмутимо заметила она, берясь за меч, прислоненный к одной из разрушенных стен. На нем еще виднелись пятна запекшейся крови. — Твоя задача — закончить ритуал. Тарн на мгновение прикрыл глаза, пытаясь побороть пульсацию в висках. Он должен сосредоточиться. Но даже говорить было тяжело, так что ему пришлось буквально выдавливать слова из себя: — Это… не хорошо. — Он пытался встать прямо, но его качало из стороны в сторону. — Очень нехорошо. — Верно подмечено. Так что я возьму их на себя, — сказала непринужденно Вестиж, снимая с пояса кожаную сумку. Мгновение — и та полетела в Тарна, так что ему ничего не оставалось, кроме как поймать её. — А ты, Тарн, соберись и прикрывай Кхамиру от лучников. Сумка в его руке стеклянно звякнула. — … Зелья? — Немного на магию, немного на выносливость. Только ради всех богов, не пей все сразу, а то солдатам придется добить тебя из милосердия, — сказала она с улыбкой, не достигшей глаз. Потом взяла лежавший неподалеку шлем и надела его привычным движением. Тарн поморщился. При виде эбонитового шлема с передом, выкованным под лицо дреморы, по неясной ему причине его кожа покрывалась мурашками. Достижение для человека, проведшего несколько месяцев в Хладной гавани. Крики, расчленные тела, сшиваемые грубыми стяжками в странные, неественные формы — все эти вещи до сих пор снились ему по ночам. Вместе с горящими голубым огнем глазами Вестиж, когда она сидела над его кроватью с ножом в руках. Тарн вздрогнул и не глядя выпил первое попавшееся в руку зелье. Опрометчивое решение, правда. Но когда изначальная горечь во рту прошла, он почувствовал, что понемногу распрямляется. Что же, значит он еще все-таки поборется. Вестиж тем временем сняла со спины массивный щит, закрепляя его на левой руке, и направилась к нижней площадке, последней перед подъемом к Лунным вратам. Первой для встречи гостей. Вестиж, единственный рубеж между ними и целым отрядом закаленных имперских легионеров. Соотношение сторон — один к двадцати. Вероятность выживания?.. Тарн невольно фыркнул — и тут же охнул от боли в ребрах. Иногда ему не хватало оптимистического мировоззрения своих спутников. Но кто-то же должен оставаться циником и напоминать, как малы их шансы на победу? «Ну, удачи тебе, Чемпион Богов и Людей». — Так, Кхамира, сейчас я поставлю барьер–– Он не успел даже обернуться — она тенью промелькнула мимо него и побежала за Вестижом. — Пять когтей! Пять когтей, подожди! — Кхамира! — крикнул ей вслед Тарн, но она даже не обратила на него внимание. Вестиж остановилась на первой ступеньке и повернулась к ним. В полном боевом облачении, подсвеченная белым лунным сиянием спереди и обрамленная заревом пожара сзади, она мало походила на человека. Только бледные глаза в прорезях шлема напоминали, что она была из плоти и крови. «Почти из плоти и крови», — напомнил себе Тарн. Но Кхамиру не остановило и это. Она затормозила лишь у самого спуска, чуть не столкнувшись с Вестиж и не покатившись вместе с ней кубарем вниз. — Пять когтей, это же безумие! Ты не можешь удерживать целый имперский отряд в одиночку! Та лишь подмигнула ей и положила свою крепкую руку ей на плечо. — Не беспокойся за меня, — прозвучал её искаженный шлемом голос, по которому уже нельзя было сказать, принадлежал ли он мужчине или женщине. — Были расклады и хуже. А теперь иди, помоги Тарну помочь тебе — и покончим со всем этим. Вестиж кивнула Тарну, закинула меч на плечо и, не оборачиваясь, пошла вниз. Кхамира неуверенно дернула хвостом. Тарн мог её в чем-то понять — она просто не знала Вестиж столько, сколько он её знал. Не видела, на что она по-настоящему способна, стоит ей хорошенько разозлиться. Хотя сейчас ей представится замечательная возможность. Шоу брутальности развернется прямо перед их глазами, так как на самом верху подъем был не столь крут, как в начале, и им будет видно происходящее даже у Лунных врат. — Кхамира! — окликнул он её. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы повернуться к нему, но наконец он поймал её взгляд. Сомнение. Сомнение грызло её изнутри. Голова её склонялась так, будто она пыталась украсть еще один взгляд на Вестиж, уже преодолевшую половину пути. — Можешь быть уверена, она знает, что делает. — Я верю, Тарн, но… Он жестко прервал её. — Я создам здесь магический барьер, который должен защитить нас от снарядов сверху. Я буду поддерживать его, сколько понадобится, чтобы ты смогла закрыть Лунные врата. Но чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше для всех. Он не сказала: «Лучше для Вестиж», но Кхамира его и так поняла. Несколько непозволительно долгих мгновений она молчала, уши прижаты к голове, будто закрываясь от громкого звука — но в конце концов она кивнула. «Давай, Тарн, простое заклинание». Но как он успел узнать, то, что казалось простым в молодости, вроде подъема по лестнице, в его возрасте давалось намного тяжелее. Глубокий вдох… Выдох. Чтобы очистить разум. Убрать из головы весь лишний шум, все не относящиеся к делу мысли. Разум мага должен быть чист, как стекло, остер, как меч, закален, как сталь. Тарн поднял руку. Первый, второй, третий символ, начертанный рукой в воздухе, загорелись один за другим красным переливающимся огнем. Несколько фраз на даэдрическом, чтобы дать заклинанию силу, и финальный взмах, выпускающий из тела магику — в теории всё было просто. До смешного просто, но стоило Тарну сделать финальный жест, голову резко сжало, словно тисками. Он так и застыл на месте с раскинутыми руками, плотно сжав челюсти. Но магический купол все-таки появился. Он буквально вырос из земли, полупрозрачная стена золота и крови, и озарил их с Кхамирой фигуры. Тени, будто живые сгустились и шакалами закружили вокруг барьера. В этот самый момент с нижней площадки раздался первый звон клинков. — Не думай ни о чем, Кхамира. — Легче сказать, чем сделать, — фыркнула она, но все же повернулась к Лунным вратам, продолжавших свое мерное вращение, встала в стойку и принялась повторять ритуал с самого начала. Вот двумя фонариками вспыхнули маленькие копии лун на её руках; её ноги миллиметр за миллиметром отрывались от земли. Слишком медленно… — Вперед, вперед! — орали снизу. Тарн не смотрел, он вглядывался в небо, готовясь отражать выстрелы артиллерии и пламя драконов. — Окружай её! Тарн усмехнулся. «Они просто не знают, что для Вестиж окружение значит возможность атаковать во всех направлениях». Он бросил взгляд на луны позади. Ему показалось, или они слегка сместились? Возможно, он себя просто обманывал, но как бы это было хорошо… Яростный крик, захлебнувшийся и перешедший в бульканье. Тарн мельком увидел, как Вестиж пинком оттолкнула тело солдата, освобождая вошедший по рукоятку клинок, и тут же уклонилась от кольнувшего справа копья. Рывок — и она перерубила древко точным ударом щита, одновременно раскручивая меч над головой. Несчастный вскинул обрубок перед собой, пытаясь отвести им атаку — и слабо вскрикнул, когда его кожаный шлем лопнул под силой удара, а череп раскроило пополам. Он сделал два неверных шага и завалился на спину, а Вестиж уже вихрем бросалась на следующих солдат. Тарн резко втянул воздух. И это она еще не начала дышать огнем… Он вдруг замер, навострив чувства, как лесной зверь, уловивший хруст ветки позади. Что-то… Что-то в его окружении неуловимо изменилось. Может, запах? Нет, прежняя гарь и порох. И свет оставался прежним, белые луны и оранжевый пожар, объявший восточную часть крепости, языки которого в хрусте горящего дерева слизывали укрепления и баллисты. Что же тогда? Тарн напрягся. Некий… да-да, он заметил некий диссонанс в уже ставшей привычной дисгармонии битвы. Новый звук — свист, словно несколько объектов одновременно рассекали воздух, приближаясь к ним с запада. Он мгновенно прикинул траекторию, возможное число и силу, с которой они столкнутся с барьером. А ещё говорят, боевая магия не требует мысли! «Должно хватить… » Тарн отработанным сотню раз движением, почти уже инстинктом вскинул руку и перераспределил энергию в куполе, усиляя возможное место соприкосновения. Мгновением позже, вылетая из-за скалы, над ними возникла небольшая тучка. А потом тучка стремительно спикировала вниз десятком стрел, и за ней уже летела вторая. Сначала по куполу застучало, как стучат капли начинающегося дождя по крыше. Тарну даже не приходилось прилагать усилий, чтобы поддерживать барьер. Почти смущенно снаряды врезались в него с легким хрустом и тут же отскакивали в сторону. Но смущались они недолго. Вскоре летний дождь превратился в град, боевыми барабанами отбивающий ритм по поверхности. Каждый удар отдавался легким гулом в его голове, и Тарн почувствовал, как пот стекает по лицу. Стрелы сыпались на них сверху и разбивались на сотни осколков и щепок, разлетаясь вокруг и оставляя вспыхивающие белым трещинки на барьере. К концу обстрела купол покрылся целой сеткой таких трещин, оплетая их с Кхамирой, как паутина. Он на мгновение опустил руки, чтобы отдышаться. — Тарн, ты в порядке? — раздался голос Кхамиры. Он лишь слабо отмахнулся. — Вполне. Не считая того, что его на несколько миллиметров вдавило в землю. Он с легким раздражением выступил из выдолбленных сапогами ямок. Он не отдаст ни пяди своего роста перед возможной смертью. Тарн рискнул наконец глянуть вниз, видя, что нового обстрела пока не готовится. Он насчитал как минимум пять трупов на нижней площадке в разной степени искалеченности. Еще один солдат, полуживой, полз по земле с хныканьем, оставляя кровавый след на древнем камне, в оранжевом свете казавшийся чернильным. — Как Пять когтей? — спросила Кхамира, не переставая выводить ритуальные жесты руками. Единый ритм, в котором крутились кольца Лунных врат, сбился, и теперь они все шли на разных скоростях. Луны больше не казались прибитыми к небу — их силуэты слегка подрагивали и мерцали. «Во имя Обливиона, кажется, у Кхамиры получается…» — О, у неё настоящая вечеринка, — вслух заметил Тарн. Он еле успевал следить за тенью, метавшейся по площадке. Меч в её руках полыхал, и с лезвия с шипением срывались языки дикого пламени. Она ни на мгновение не останавливалась, словно пойманная в диком танце. Прыжок, блок, удар, прыжок. Солдаты, видя её приближение, или парировали, или отскакивали в стороны, и только огромный мускулистый детина под два метра ростом пытался пробиться к ней через волнующееся море людей. — Дай дорогу! — грохотал он, раскручивая над головой гигантский боевой молот. Тут, поднимаясь над отрядом, сбоку по скале взобралось несколько лучников. Не дожидаясь команды, они, упав на одно колено, зарядили луки и выстрелили. Глупцы. Почти небрежно Вестиж отбила стрелы щитом, мечом отводя очередной рубящий замах топора. Но тут солдаты, сзади подпираемые прибывающими товарищами, а спереди прижимаемые Вестиж, как между молотом и наковальней, наконец расступились и буквально выплюнули вперед боевого джаггернаута. — Борись со мной, тварь! — крикнул он ей, молот его свистнул в воздухе, заходя для удара. Слишком медленно. Вестиж уже выставила щит перед собой и тараном буквально сбила с ног двухметрового воителя. Он так и полетел назад, падая на не успевших отойти солдат, и неожиданно для всех — а больше для самого себя — в первой линии атаки оказался боевой волшебник. Тарн вдруг понял, что зря посмотрел на него. Как бы тот не старался придать себе грозный вид, капюшон с металлическими вставками не мог скрыть его юного лица, покрытого первым белесым пушком, и округлившихся в ужасе глаз. Он сжимал раскрытую книгу заклинаний и судорожно пытался сплести какое-то волшебство, но ему мешали толкающие его со всех сторон в неразберихе люди. Вестижу не стоило его трогать. Не потому что Тарн стал парагоном милосердия. Нет, просто ему с высоты его позиции было видно, а ей нет, что вперед для клина пробиваются несколько копейщиков. Если она не станет бить, ей как раз хватит времени отойти… Волшебник даже крикнуть не успел — его том заклинаний разрубило по корешку, и сотня листов взметнулись в воздух. В этот самый момент с трех сторон из толпы вынырнули пики, метя Вестиж в живот–– — Тарн! Тарн, летит! — крикнула ему Кхамира, одной рукой поддерживая заклинание, а другой указывая на небо. Он поднял голову и вгляделся в небо сквозь полупрозрачный барьер. И действительно, на черном куполе, усыпанном жемчугом звезд, выделялась одна темная точка, в свете пожара иногда вспыхивающая золотом и движущаяся в их сторону. Вдруг с восточной стороны форта, там, где располагались защитные орудия, темная полоска взмыла вверх и помчалась приближающейся точке наперерез… Тарн, как мог, напряг зрение. И вдруг понял. Не точке. Темный объект, заметив снаряд баллисты, резко прижал к себе оттопыренные крылья и спикировал в бок, разминувшись со стрелой на не больше десятка метров. — Это… дракон, — выдохнул Тарн. Несколько драконов, служивших Каалгронтиду, сеяли хаос вокруг крепости, но этот… — И, кажется, он летит к нам — и не собирается останавливаться. Формулы буквально запрыгали у Тарна перед глазами. Примерная масса тела дракона… Тонны, десятки тонн чистых мускулов… Ускорение, приданное ему падением, прибавить скорость полета на крыльях… Частотность, с которой он может бить по барьеру против скорости его восстановления в секунду… И огонь. Нет, это был не обычный огонь, который разбегался по лесу в сезон засухи. Этот огонь бил, как струя водопада, и жег так, что плавился металл. Тарн вскинул руки, уплотняя купол наверху; энергии не хватало, так что тот перестал касаться земли, теперь начинаясь на высоте ладони в воздухе. Тарн попробовал покрыть и этот участок — но тогда щит сверху становился слишком тонким. Тарн почувствовал, как у него пульсирует вена на виске. Одной рукой он судорожно нащупал повешенную на пояс сумку со склянками и достал ту, что больше всего напоминала зелье восстановление магики. Когда последняя горькая капля упала ему в рот, все его тело пробрала дрожь. Он отбросил бутыль, и та разбилась на мелкие осколки, но Тарн уже не обращал внимания. Сила поднималась в нем откуда-то из желудка, поднималась вверх, по грудной клетке, уперлась в плечи и наконец, как прорвавшая плотину река, хлынула в руки. Тарн себя не обманывал, он брал взаймы то, чего у него не было, и отдавал взамен свою чистую жизненную эссенцию. Но какой у него был выбор? Потому без лишних мыслей Тарн дотянул барьер до земли, сделав купол цельным, уплотнил его стенки и закрыл все оставленные стрелами трещины. Так, теперь только взять Драконий рог–– — Гореть мне в Обливионе! — вырвалось у него. — Рог — рог остался у Вестиж! Он взглянул вниз, на побоище на нижней площадке — и почувствовал, как у него заходили желваки под скулами. — Прижимай её, ребята, прижимай! — орала загорелая женщина в капитанских регалиях. Она махала мечом, командуя солдатам наступать. Три пики метили Вестиж в торс, когда она совершила свой дерзкий удар. От двух ей удалось уйти, но третья… Всегда именно третья! Третья настигла её, как гарпун рыбу. Наконечник вошел ей в бок, зацепившись за внутреннюю сторону брони, и как бы Вестиж не дергалась, она не могла сорваться с крюка. Удачливом копейщику теперь помогали еще двое — они строевым шагом наступали вперед, пытаясь пронзить Вестиж насквозь, пока первые ряды отряда постепенно окружали её с двух сторон. От прежнего страха не осталось и следа — они улюлюкали, как стая гиен, и бросались на неё с мечами наперевес. Вестиж загнанным зверем продолжала отступать к лестнице, отбиваясь от атак — но с каждым движением у нее оставалось все меньше сил. Однако как бы Тарн о ней не беспокоился, его взгляд все же был прикован к рогу, качающемся на ремне на её левом плече. Вестиж не знала, что на них надвигалось. А если и знала, то чисто физически не смогла бы им помочь. Ах, если бы только рог остался у них!.. — Тарн, дракон!.. Что было дальше, Тарн не успел разглядеть. Купол над ним взорвался золотым сиянием, когда многотонное тело врезалось в него на полном ходу. Седовласый Мастер Арктурус с грохотом опускает посох на мраморный пол Академии. Он смотрит прямо на Абнура с суровостью, недоступной даже его отцу. «Если боевой маг не может держать удар, то он не достоин и бить». — Ненавижу… драконов! — прохрипел Тарн. Да, он упал на одно колено. Да, его боевая стойка была сломлена одним ударом. Да, по магическому куполу пошла огромная ветвистая трещина. Но Тарн выстоял. — Жалкие черви, я перемолю ваши кости! — прогрохотало сверху над ними. Огромный, горящий огнём и ненавистью рептилий глаз прижался к барьеру и посмотрел прямо на Тарна. — Человечишка, перестань сопротивляться и умри быстро! Не дожидаясь ответа, дракон раскрыл пасть, способную в один укус заглотить взрослую лошадь — и его челюсти схлопнулись вокруг купола, ряды зубов-лезвий размером с человеческую руку заскрежетали о его поверхность, высекая сотни золотых искр. — Не слушай его, Тарн! — воскликнула Кхамира, парящая над землей. Её руки были пойманы в каком-то сложном жесте, и хоть никакая видимая сила не держала их вместе, ее буквально трясло от усилия их расцепить. «Не их», — вдруг осознал Тарн. — «Луны». — Спасибо… за совет… Кхамира! — голос самого Тарна ломался от натуги. — Я бы… не догадался! Дракон на мгновение отступил, и Тарн урвал короткий глоток воздуха. Передохнуть… Всего пару спокойных вдохов… Дракон взревел — и головой протаранил купол. Сила удара буквально вышибла воздух из его легких. Тарн повалился на оба колена, и барьер затрещал по краям. — Я долго… не справлюсь, — вытолкнул слова Тарн вместе с выдохами. Кровь набатным колоколом била в ушах, звон оружия казался одновременно совсем близко и невероятно далеко. — Я еще только начал, червь, — прогремела рептилия, откидывая назад голову. — Теперь же ты познаешь настоящую силу моего Ту’ум — и умрешь! — Тарн, о чем он? — руки Кхамиры на несколько сантиметров, но оторвались друг от друга. Еще бы пару минут… Только пару минут, и они бы справились… Но у них не было и десяти секунд. В повисшей на мгновение тишине, когда дракон набирал полную грудь воздух, Тарн смог различить искаженные его ускользающим сознанием голоса: — Сбоку, сбоку заходи! — Напирай, Тертий! Вместе — э-э-эх! — Тварь слабеет! Сейчас мы её… Пасть дракона раскрылась, и в черноте его внутренностей Тарн разглядел вздымающиеся искры. Он понял, что произойдет дальше, но сказать Кхамире не успел. — ЙОЛ-ТОР-ШУЛЬ! Драконий крик громом прокатился по округе. Сначала ничего не произошло — а потом огонь вырвался из его глотки и полился на купол ревущим потоком. Он прибивал к земле, как водопад. Сбивал с ног, как подводное течение. Пробирал до костей и сжимал внутренности, как горная река зимой. Холодно. Как же ему было холодно. Воздух, накалившийся за барьером до сотен градусов меньше чем секунду, был сжигающе холоден. Огонь вился вокруг их маленького купола, вздымался вокруг него волнами во время прибоя и с грохотом разбивался о его стремительно истончающиеся стенки. Тарн даже крови уже не слышал в ушах — только некончающийся, вечный, последний драконий рев в его жизни. Мастер Арктурус с земли казался огромным каменным изваянием. Он направил на Абнура наконечник посоха, упирая острый конец ему в кадык. «Я клянусь богами старыми и новыми, — прогремел его голос на весь зал, заглушая издевки других учеников. — Ты никогда не станешь боевым магом, Абнур Тарн». «Никогда… не стану», — мысленно повторил он, закрывая тяжелеющие веки. Магия буквально ускользала из его рук. Что же, если он не может держать удар… Глубокая, резонирующая нота боевого рога ворвалась в его сознание, перевернула там всё вверх-дном, а потом вытрясла наружу. Он распахнул глаза, не веря своим ушам. Но всё было правдой. Выворачивающая наизнанку нота не кончалась, вздымаясь вверх из самой гущи битвы на нижней платформе, а дракон перестал поливать их съежившийся купол огненной рекой. На мгновение сигнал оборвался — а потом ударил с новой силой, боевым конем вставая на дыбы. Дракон наконец не выдержал его силы и стал заваливаться на спину. Из последних сил он бешено забил крыльями по воздуху, боком поднимая свою грузную тушу. Его повело в одну сторону, в другую, но тварь-таки смогла перевалиться за ближайшую скалу и скрыться из виду. Тарн рассеял барьер и повалился лицом в пол. Силы его покинули еще минуту назад, но он держался, сам не зная благодаря каким по счету дыханиям, дожидаясь, пока опасность не минует. Хотя бы одна из них. — Драконий рог! — воскликнула Кхамира, падая на одно колено. Внешнее кольцо Лунных врат за ней полностью встало, срединное шло в пол оборота, но внешнее продолжало расплываться на фоне цепляющихся друг за друга краями лун. Она повернулась к нижней площадке. — Пять когтей… Тарн был бесчувственным. Безжалостным даже. Если бы у него осталось хоть пол сердца, он бы остановил Кхамиру. Не дал ей посмотреть вниз. Но вместо этого Тарн, опираясь одной рукой на жесткий камень пола, чуть приподнялся, а другой выхватил зелье из сумки и буквально влил его в себя. Тут же повалился на спину и застонал, закрывая глаза. Болело всё. То, что было и чего не было. Болело в самых немыслимых местах, жгло изнутри, бросало в дрожь, и тело покрывалось мурашками. Но его боль была неизмеримо меньше по сравнению с той, что в следующее мгновение вырвалась из Кхамиры в её нечеловеческом вопле. — НЕТ! Тарн раскрыл глаза и рывком сел. Этот крик — он прорвался сквозь пелену страдания, себяжаления и трусости, сквозь стучащую в ушах кровь и грохот разворачивающейся по всей крепости битвы — и поразил его в то место, где должно было быть сердце. Даже если бы с рождения Тарн был глух, он бы все равно услышал этот крик. Он обернулся — и худшие его ожидания подтвердились. Впрочем, как всегда. Кхамира застыла, ее фигура переломана пополам от ужаса. Неверящий взгляд уходил вниз, по лестнице, к последнему рубежу, который держала Вестиж. Та так и стояла в одном шаге от первой ступеньки. Так и не сдав своей позиции. Драконий рог всё еще зажат в скованных руках. После седьмого лезвия, торчащего из её спины, Тарн бросил считать. — Кхамира… — позвал Тарн, хрипя. Используя руки, как опору, он сначала встал на четвереньки, а потом, наконец, на ноги. Зелье начинало действовать — но слишком медленно. «Не слышит… Не слышит… » Или не хочет слышать. Тело Вестиж расслаивалось на глазах. От нее откалывались целые куски и рассыпались по площадке сияющими искрами, белыми, как снег, в котором находят мертвецов зимой. Еще несколько мгновений — и десяток лезвий теперь пронзали лишь воздух. Место, где когда-то была Вестиж, и место, где её не стало. Но не только Кхамира не понимала происходящего. Солдаты Евраксии тупо уставились на свои мечи. На белый искристый пепел, разлетевшийся по всей площадке. Переглянулись. Перед тем, как время ускорилось в десятки раз, одна мысль пришла в голову Тарну. Ровно одна. «Действуй, а то девчонка берсерком кинется вниз». Тарн взмахнул рукой с резвостью, которой не чувствовал, и его окутал серый дым. От такой мгновенной телепортации к горлу подступила тошнота. Зато — он уже стоял у Кхамиры, меньше, чем за секунду преодолев разделявшие их метры. Он знал, что потом пожалеет об этом, но сейчас все это было не важно. — Кхамира! Она подняла на него отчаянные глаза раненого зверя. Казалось, она не знала, вцепиться ему в глотку зубами или зарыдать. — Они… они убили её! Вспышка фиолетового. Тарн инстинктивно пригнулся, потянув за собой Кхамиру — и у него на шее волосы встали дыбом. Над ними вильнула шаровая молния, а потом с треском рассыпалась о ближайшую стену. Их обдало сухой крошкой и пылью. Тарн взглянул вниз — и выдохнул. Она предназначалась не для них. Это один из волшебников бросил заряд в пепел, оставшийся от Вестиж. Однако молния против своей магической природы мячом отскочила от светящихся искр, собравшихся чуть шевелящимися кучками, и полетела наверх, к Вратам. Волшебник тут же получил выговор от капитанши — но, странное дело, почему-то никто не решался переступить останки Вестиж, преграждающие путь к лестнице. А еще на площадке снизу послышалось странное гудение. Словно заряженная электрическая руна, чуть трещащая от скопившейся в ней энергии. Не обращая внимание на гудение, Тарн схватил Кхамиру за обе руки и заставил посмотреть на себя. — Кхамира, послушай меня очень–– — Они убили Захрифу! — крикнула она ему прямо в лицо, обнажая клыки в яростном рыке. — Мы должны… Мы должны… — Мы должны продолжить ритуал! — заорал он в ответ, тряся ее за руки. — Иначе все, что мы сделали, не стоило ровным счетом ничего! — Но–– — В Обливион с ней, она сама о себе позаботится! Всего одна фраза — но она заставила время на мгновение остановиться. — Что ты сейчас сказал, Тарн? — спросила Кхамира глухо. — Сама… позаботится?.. Джоун и Джоуд, о чем ты говоришь? Тарн покосился на площадку внизу. Кучки белого пепла, потрескивая от энергии, чуть подпрыгивали и, одна песчинка за другой, медленно перекатывались по полу, оставляя круговые наносы. — Капитан! — вскричал один из волшебников, пораженный внезапной догадкой. — Это даэдрическая магия! — Дошло наконец, — пробормотал Тарн, против воли усмехаясь. О, эти бедные люди еще не знали, что до этого познакомились с доброй стороной Вестиж. Ну что же, всем случается в первый раз узнать чьи-то темные секреты. Правда, для кого-то первый раз становится и последним. — Тарн?.. Что хорошо: Кхамиру перестало трясти, словно она снова увидела реанимированные трупы своих родителей. Что плохо: теперь она смотрела на него с сомнением и самой капелькой недоверия. «Запомни, Тарн, — палец Вестиж остановился перед его носом. — Кхамира тебе полностью доверяет. Полностью. Береги это». Тарн резко выдохнул через нос. Нет, ему надоело быть нянькой наглых принцесс. Спасибо, достаточно. Ему хватило Кливии. Может, это, конечно, зелье говорило в нем, но Тарну было всё равно. Он схватил Кхамиру за плечи и грубо развернул в сторону Лунных врат. — Нет времени объяснять! Если ты не закончишь затмение, мы все ТОЧНО погибнем! «И не факт, что от рук легионеров», — с легким содроганием подумал Тарн. Словно в ответ его мыслям, частицы чистой даэдрической эссенции стали понемногу отрываться от земли, будто подхваченные несуществующим ветром. Вот уже они закручиваются в серебристом вихре над площадкой, с каждой секундой все ускоряясь. Легионеры наконец почувствовали неладное и взялись за мечи. Но было уже поздно. Вихрь над площадкой перерос в настоящий смерч. Белизна и серебро искрились, пока солдаты судорожно принимали боевую формацию. Вот Тарн видит, как самый конец смерча коснулся земли — частицы, оседая одна за другой, стали собираться в неясные очертания некоего предмета, вскоре оказавшимся костью левой ступни. Тарн, наблюдавший весь процесс от начала и до конца много раз, отвернулся, вскинул руку и усилием воли призвал свой посох. «Кланк, кланк, кланк», — с металлическим звоном тот покатился к нему по камню, клювом имперского орла отбивая ритм. Посох, словно разгоняясь, набирал скорость, а когда между ними оставалось не больше шага, оторвался от земли и лег ему в руку. Тарн снова посмотрел на площадку. — Кажется, она научилась собираться быстрее, — отвлеченно заметил он. В центре платформы, окруженная со всех сторон перекрикивающимися легионерами, застыл на коленях бледно-голубой полупрозрачный силуэт. Последние белые искры оседали на ней, становясь эфемерными подушечками пальцев и заклепками на броне. Словно из ниоткуда вылетел нож и со свистом прошел сквозь фигуру. Та никак не отреагировала — не считая того, что под хруст хрящей стала материализовать свой скелет. — А теперь рано, — покачал головой Тарн. Эти легионеры совершенно не понимают, как надо обращаться с даэдрической магией. Ну что же, хуже для них. Он хотя бы немного отдохнет, заодно наблюдая работу истинного профессионала. Когда скелет был закончен, сверху на него легли мышцы и сухожилия, потом — плоть с кожей, и так слой за слоем, пока металл черно-золотого цвета не покрыл каждый миллиметр её тела. Наконец, последнее — в сжатых руках материализовался меч, со скрежетом вонзившись в землю острием вниз. На мгновение на площадку опустилась такая пронзительная тишина, что даже Тарну стало слышно рваное звериное дыхание, доносящееся из глубин брони. Шипение пара. От всей фигуры Вестиж в теплой эльсвейрской ночи клубами валил пар, из прорезей для глаз шлема на площадку лился холодный голубой свет. — Что за… — воскликнула капитанша — и осеклась. Точнее, была прервана, когда Вестиж в один прыжок оказалась рядом с ней и точным ударом снесла ей голову. Дальше все смешалось. С нечеловеческим, пробирающим до дрожи ревом Вестиж врубилась в толпу солдат, и он быстро потерял её в гуще скрежечущих мечей и разлетающихся кусков брони. Почему он так спокоен? В десятке шагов от него орудовала настоящая машина для убийства. Порождение дикой даэдрической магии и слепого случая. Он устал. Боги, как же он устал! Казалось, сегодняшний день никогда не закончится. У него уже просто не было сил беспокоиться из-за Вестиж. Это теперь были проблемы других людей, не его. Сколько там человек, десять? Пятнадцать? Тарн покачал головой. Выживут только те, кто бросят оружие и убегут. Так сказала ему как-то сама Вестиж. В том… особом… состоянии она мало что понимала. Но все же какие-то ограничения её удерживали, так что она не преследовала убегающих и не трогала своих — если те находились от нее на достаточном расстоянии, конечно. Тарн тогда поинтересовался, как же она узнала эти тонкие подробности. Её потемневший взгляд сообщил ему всё, что ему надо было про это знать. Тарн рассеянно считал. Вот внизу осталось двенадцать человек. Нет, уже десять. Восемь. Никто не кричал, прося о помощи. Если Вестиж попадала, одного удара было достаточно, чтобы упокоение было мгновенным. Ха. Тарн фыркнул. Своего рода милосердие. Когда прежде многочисленный отряд сократился до пяти человек, четверо, спотыкаясь о завалившие всю площадку тела и подскальзываясь в крови своих товарищей, развернулись и побежали. Кто сиганул вниз, в темноту, надеясь допрыгать по скалам, кто кубарем покатился по озаренной кострами лестнице на другие уровни — но в итоге на залитой призрачным светом площадке остался лишь один солдат. И к легкому веселью Тарна, им оказался тот самый двухметровый детина. — Трусы! — крикнул он убегающим вслед через плечо. Потом повернулся к противнику, меньшему его на две головы и осмотрел его с головы до ног длинным взглядом. Ему было страшно. Тарн видел это по подрагивающим коленкам. Трясущемуся кадыку и частым сглатываниям. Взгляд гиганта судорожно метался, ища и не находя выхода из ситуации. Видимо, какое-то понятие о чести удерживало его от побега. Значит, он умрет дураком. Гигант резко сплюнул в сторону и поудобнее перехватил молот. — Ну давай, тварь! — взревел он и бросился вперед, делая замах над головой. Быстрее, чем ожидал от него Тарн. Но недостаточно быстро. Коброй метнулась в сторону Вестиж, её броня блеснула черной чешуей, когда она вскинула руку со щитом. Молот воина с грохотом опустился на то место, где она только что была, раскалывая древнюю каменную плиту пополам. Воин застыл. Тарн не сразу понял, почему. Он пропустил тот момент, когда щит отступающей Вестиж взметнулся вверх и ребром вклинился между верхней и нижней челюсти гиганта. Как оказалась, у щита был острый край. Тарн слегка поморщился, когда с хлюпаньем и хрустом костей Вестиж выдернула его из середины шейного позвонка. Нижняя челюсть, больше ничем не соединенная с черепом, упала на землю, мгновением позже за ней последовало остальное тело. Всё было кончено. Вестиж, сгорбленная, так и застыла к ним спиной в центре площадки, окруженная трупами. Меч в её руках слегка подрагивал, и с его лезвия мерно капала черная в голубоватом сиянии кровь. Тарн начал поворачиваться к Лунным вратам. — Кхамира, надеюсь, ты закончила, потому что–– Кхамира взмахнула руками, и луны над её ладонями исчезли. Срединное кольцо врат перестало вращаться, но вот внешнее ещё крутилось. Тарн не часто такое про себя говорил, но сейчас он был в замешательстве. — Кхамира, что ты делаешь? Ты должна–- — Я ничего не должна, Тарн! — закричала она, тыча в Вестиж пальцем. — Что это значит? Что с ней?! — Кхамира, послушай… — начал он, беря её за плечо. — Этот разговор мы можем–– В то мгновение между закрытием и открытием глаз при моргании Кхамира вывернулась из его хватки. Ускользнула, как ускользает вода сквозь пальцы. Он успел только заметить блеснувшие в её глазах слезы — и вот она уже рванула мимо него, и вниз. К Вестиж. «Я не трогаю своих, Тарн, — голос её был сух и шуршал, как песок, — если они находятся от меня на достаточном расстоянии». Тарн вдруг понял, что нечто в том месте, где должно быть сердце, сжимается. Он выкинул руку в безуспешной попытке ухватить Кхамиру за капюшон, но та была много быстрее него. Когда он только пустился за ней следом, она уже сбегала вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступени на ходу. Он в отчаянии призвал перед каджиткой Магическую руку — но Кхамира рассеяла его магию, даже не повернув головы. Он слишком хорошо её научил. — Стой, Кхамира! — заорал Тарн, чудом что не падая в темноте с лестницы. Но еще немного, и он точно кубарем покатится вниз. — Не трогай–– не трогай её сейчас! Вестиж, обрамленная призрачным сиянием, все ещё стояла к ним спиной, в грохочущем дыхании выталкивая ледяной пар из-под шлема. Живые так не дышат. Да в Обливион с живыми, разумные существа, наделенные интеллектом и чувствами, так не дышат. Так что у Тарна волосы вставали дыбом при мысли, что Вестиж сейчас сделает с глупой девчонкой. И он, Тарн, не сможет ей помешать. Кхамира, не сознавая опасности, спрыгнула на площадку и в два прыжка оказалось у Вестиж. — Пять когтей! — воскликнула она, хватая её за плечо и поворачивая к себе. Ошибка. Как вспышка молнии, Вестиж обернулась и ударом щита сбила Кхамиру с ног. Занесла меч — и лезвие, высекая искры, врезалось в камень в том месте, где только что была каджитка. Тарн сглотнул. Она разминулась со смертью ровно на один лоскут её кожаной куртки, так и оставшийся прибитым к земле. Кхамира ещё раз перекатилась и по-кошачьи поползла назад, к лестнице. А Вестиж… Вестиж выдернула клинок из камня, вскинула голову на Кхамиру и продолжила наступать следом. Неумолимая, как горная лавина. Непрощающая, как ледяная тропа меж скал. — Пять когтей! — крикнула ей Кхамира. — Во имя Лун… Новый удар — в этот раз Кхамира увернулась от него, вскочив на ноги. Изгибаясь, как молодое дерево, она танцевала вокруг Вестиж, прыгая на кончиках ног, на самых коготках. Одно неверное движение… Если бы его ноги могли бежать быстрее! На ходу, чувствуя, как ускользают ступеньки из-под ног, Тарн сжал руку, собирая в ней языки пламени — и бросил в Вестиж огненную стрелу. Он не надеялся попасть. Знал, что не попадет. Вестиж, даже не повернув головы, отбила сгусток огня щитом, и стрела со свистом врезалась в одну из оставшихся каменных колонн. Капитель подрезало на корню, и та повалилась на площадку, рассыпаясь в сотне осколков. «Забери Обливион того умника, который придумал накладывать Отражающие заклятия на щиты», — подумал Тарн, скривившись. Но своей цели он всё же достиг. На секунду Вестиж вскинула голову в шлеме и посмотрела прямо на него. Глаз не было видно, только языки синего пламени, вырывающиеся, как из врат преисподней. «Поймал». Стоило ей на мгновение остаться вне зоны видимости Вестиж, Кхамира нырнула вперед, как это делал много раз Замарак, крутанулась на левой ноге и в сокрушающем ударе опустила правую ей на шлем. Металлический звон, словно ударили по пустому ведру. Тарн понимал, такие удары раскалывают черепа. Вестиж же устояла на ногах только благодаря доспехам. Но обучение у каджитских боевых монахов вроде Замарака не прошло для Кхамиры даром. Вестиж зашаталась. Казалось, вот-вот она повалится на землю, хотя Тарн и не надеялся, что всё кончится так просто. Призрачное пламя в прорезях для глаз замигало, и она сделала несколько неуверенных шагов назад. В этот момент Тарн наконец преодолел последнюю ступеньку и поравнялся с Кхамирой на нижней площадке. Она взглянула на него, в глазах плескалось замешательство и страх. — Тарн, что происходит? «Что… происходит?». Он чуть не расхохотался. Девчонку чуть не пустили на ковер, вот что происходит! Но Тарн этого не сказал, хоть и не удержал бурлящего в нем гнева: — Я же сказал, не трогай её пока! — заорал он в ответ. — Меньше минуты назад её тело полностью пересобралось из чистой даэдрической материи, поступающей из Хладной гавани. От неё надо держаться на расстоянии выстрела из лука! И, чтобы не бросаться словами, Тарн взял Кхамиру за плечо и медленно попятился, обратно вверх по лестнице. — Пересобралось?.. Хладная гавань?.. — Глаза Кхамиры округлились, хотя она и не переставала следить за каждым движением Вестиж, пока они понемногу отступали. Вестиж в это время мотнула головой раз, другой, будто пытаясь вытрясти грязь из-под шлема. — Это некромантия? Черная магия? — Нечто намного более сложное и странное, — фыркнул он, направляя на Вестиж конец посоха. — Как ты можешь представить, после такого агонизирующего процесса она немного не в себе. А теперь, Вестиж, — обратился он к фигуре синего пламени и тени, когда та повернулась к лестнице. — Ты должна успокоиться и вспомнить, что у нас есть более важные дела, чем терпеть твой темпер тантрум. Вестиж чуть склонила голову, будто обдумывая его слова. Её нога зависла над первой ступенькой. Может быть, слова всё-таки–– Тень махнула мечом и начала неторопливо их преследовать. — О, Обливион, — простонал Тарн. У них нет на это времени. У них вообще ни на что нет времени, но больше всего — на перебранку с пьяным от крови даэдра. Если бы люди вроде нее и Сай Сахана хоть иногда умели думать головой!.. Тарн вздохнул. — Почему всегда именно я должен быть героем и спасать ситуацию? — устало пробормотал он и выступил вперед перед Кхамирой, закрывая её своим телом. — Иди, — сказал он ей, не оборачиваясь, — закрой врата, пока Каалгронтид не понял, что у нас проблемы. — Но!.. — Кхамира, не спорь в этот раз! — крикнул он на неё, сжимая посох двумя руками и выставляя перед собой, как копье. Потом на мгновение обернулся и поймал её взгляд. Тарн никогда никого не умолял. Просил, предлагал, убеждал, обманывал, льстил, запугивал — да, также просто, как дышал. Но он никогда не умолял. До сегодняшнего момента. — Пожалуйста, Кхамира, — просипел он. — Я давно знаю Вестиж и понимаю, как справляться с её небольшими помутнениями рассудка. — Ты называешь это «небольшим помутнением»? — воскликнула Кхамира, но все же начала подниматься наверх, к Лунным вратам. — Она попыталась меня убить! — Это её способ принятия в друзья, — заметил он спокойно. — Как обмен подарками или совместный ужин. Тарн поежился, вспомнив свою «инициацию». Нож, блестящий в лунном свете, и две синие звезды во мраке… Ничего не сказать, Вестиж может внушать страх, если захочет. Он повернулся к тени, излучающей перед собой голубоватый свет, и пару раз взмахнул посохом, высекая из камня золотые искры. Преимущество Тарна было в том, что он занимал позицию выше по лестнице. Он не понаслышке знал, что наступать на врага снизу всегда сложнее, а обороняться сверху — намного легче. Только это условие и давало ему надежду хоть на сколько-то времени задержать Вестиж. — Ну что, небольшой спарринг? Можешь начи–– Она ринулась на него, как таран. Тарн успел только сделать быстрый знак рукой, первое, что пришло в голову. Его обдало резким порывом воздуха, взметнувшим полы его красного плаща, и вниз от него с оглушающим ревом повалилась морская волна. Вестиж было некуда отступать. Волна ударила её в торс, сбивая с ног, и буквально потащила за собой по лестнице. Стихия играла ей, как деревянным прутиком, шлем с металлическим «кланк, кланк, кланк» бился о ступеньки. Вестиж вскинула руку, пытаясь зацепиться, но латная перчатка скользила по мокрому камню. С грохотом и пеной волна разбежалась по площадке, выплюнув Вестиж в её самый центр. Голубое пламя в шлеме потухло, её черная фигура лежала неподвижно. Тарн нахмурился. Убил? Всё-таки убил? Обычно в такие моменты люди проявляются сочувствие — но не Тарн. Его жгла легкая досада. Он ожидал большого… Хруст. С хрустом кости и хрящи вставали на свои места, загибаясь под странным углами. Адская печь вновь разожгла свои угли, и призрачный свет отразился от залитых водой камней. Шатаясь, Вестиж подняла выпавший из рук меч — а потом начала снова подниматься по лестнице. «Проклятье». — Что бы там тебе Молаг Бал сейчас не говорил, не слушай его! — крикнул ей Тарн. — Тебе нужно наконец вспомнить, кто ты такая, Вестиж! Может, Вестиж вернула себе свою душу, но тело — тело её от макушки до кончиков пальцев оставалось частью Хладной гавани. Вестиж была крепко впаяна в её белые ледяные озера и острые черные скалы, она вросла в вечный пурпурный пожар неба и в вскормленную кровью землю. Потому Тарн не удивлялся, что после каждой смерти Вестиж было сложно оставаться — или стать? — собой. Её больше не было. Оставался только Молаг Бал, и он был ею, а она — им. Словно в ответ на его мысли, чеканя шаги по ступеням, Вестиж внизу вскинула руку с мечом. Ярко-голубой огонь вспыхнул у рукоятки и с шипением перекинулся на весь остальной клинок, языки синего пламени взметнулись вдоль лезвия. Они были столь ослепительными, что Тарну пришлось прищуриться. И тогда он заметил, что на самом острие плясала белая искорка, почти околдывающая своим мерным трепетанием. Белый цвет. Чистота, невинность, свет. А также смерть. Да, смотря на меч, Тарн в первую очередь думал именно об этом. Белый цвет каления был самым горячим. Сейчас этим мечом Вестиж могла резать металл. — Вестиж, только посмотри на себя! — крикнул он ей раздраженно. — Ты ругаешь других за драматичность на поле боя, но сама бегаешь с объятым пламенем мечом! Вестиж остановилась на полушаге. Постояла. Ему показалось, или она слегка пожала плечами?.. — Если что, я не собираюсь биться с тобой вблизи, так что можешь не тратить зря свой драгоценный огонь, — добавил он, опуская посох и вставая в боевую стойку. Всё как в Академии боевых магов. Ха! Буквально одно из первых правил — не подпускай к себе близко более сильного противника. Но ему всё-таки надо её убить. Не насовсем, конечно. Просто пока она будет заново собираться, Кхамира, может, наконец возьмет свои любимые Луны в руки и закроет трижды проклятые врата. С этой мыслью Тарн не стал дожидаться ответа Вестиж и выстрелил первым. Со свистом выпущенной из баллисты осадной стрелы сгусток огня врезался ей в торс. Она оступилась. За ним тут же последовал второй, попав ей по бедру, третий — целая очередь из снарядов, и только на пятом она смогла выставить вперед щит. Тарн не думал. Некогда было думать. Он просто пригнулся. «Вщу», — его собственная огненная стрела проскочила в сантиметрах над его головой. С шипением сгорели несколько крохотных волосков на лысине, но не более. Больше пострадала его гордость. Чего не скажешь о Вестиж, в грудной пластине которой осталось несколько вмятин. — Ты не взойдешь по этой лестнице, пока я здесь стою. — Только правда. После выпитого зелья у Тарна открылось второе дыхание. Сердце гулко билось в груди, качая горячую кровь, и кончики пальцев кололо от витавшей в воздухе силы. Он даже позволил себе покоситься вверх, на Лунные врата. На площадке перед ними Кхамира, чуть приподнявшись над землей, водила руками, и по воздуху за ними тянулся красный и белый свет двух лун. Вестиж тем временем остановилась на одной трети пути, где-то в двадцати шагах от него. Они ритуально обменялись еще несколькими выстрелами, но в итоге она больше не продвинулась ни на шаг. Тарну было интересно: старалась ли вообще она?.. Может, она уже начинает возвращать контроль над своим телом? Вестиж внимательно на него посмотрела. Поколебавшись, скинула с руки щит. «Боги, кажется, она приходит в себя». — Правильно, Вестиж! Ты же знаешь, я могу хоть целый день скидывать тебя вниз заклинаниями… «Даже не надейся, Тарн», — почти услышал он её голос у себя в голове. Почему-то сейчас это воспоминание кольнуло Тарна. Вестиж взялась двумя руками за меч и начала медленно раскручивать его над головой. Призрачное пламя, не поспевая за ускоряющимся с каждым кругом лезвием, тянулось за ним, как хвост кометы. Вроде тех, что Тарн видел в древних астрономических трактатах. — … И никакие фокусы тебе не помогут… Он вытянулся на носках сапогов. В любую секунду — или уворачиваться, или отбивать удар. Мерцающий же белый след в воздухе рос. Длиннее и длиннее, он кольцами вился над Вестиж, со свистом рассекая воздух, словно раскаленная цепь. — … Ты будешь катиться вниз, подниматься и снова падать… Вестиж вскинула руку. Что-то щелкнуло, словно хлыст. — … Ты ничего не–– Ступени врезались ему в спину. Ребра хрустнули, в глазах — вспышки. Воздух… Воздуха нет. Вышибло из легких при ударе. Что-то шипящее обвилось вокруг его лодыжек и тащило вниз. Он бросил смазанный взгляд на Вестиж… Рукоять меча болталась сбоку, ненужная, пока Вестиж тянула Тарна к себе по лестнице за то, что раньше было лезвием. От искрящейся цепи в стороны летели белые огоньки, и как бы Тарн не пытался её сбить, ноги были опутаны плотно. Одна радость — доспехи пока выдерживали температуру. Хотя как только Тарн окажется рядом с Вестиж, доспехи ему не помогут. Теперь их разделяло пятнадцать шагов. Тарн судорожно соображал. Лестница била его по локтям, не давая сотворить сложное заклинание. Вестиж неумолимо приближалась, голубой свет из-под шлема озарял его, как призрачный светильник. «Что-то простое. Что-то действенное». Тарн почти произвольно сцепил руки вместе, пытаясь сосредоточиться — и вдруг понял. Сам жест, он напомнил ему об одном заклинании. Запрещенное на территории Академии, оно, тем не менее, оставалось визитной карточкой имперских боевых магов. Десять шагов. Тарн, продолжая напрягать руки, едва разъединил их, оставляя расстояние не больше сантиметра. Скрежетнул зубами — и между ладонями вспыхнул крохотный сгусток оранжевого света. Он рвался наружу, рвался расти, но Тарн что есть силы давил на руки, сжимая его в одном месте. Семь шагов. Шарик чистого огня с каждой секундной раскручивается быстрее и быстрее, со свистом рассекая воздух. Пять шагов. Выбора нет. Никогда нет. Не когда ты бьешься насмерть. Три шага. Вестиж черным обелиском возвышается над ним, обрамленная заревом пожара и сиянием собственного синего огня. Её сверкающий, как оникс, щит, забытый, валяется у ног. Шар же из оранжевого превратился в белый, раскалившись до сотен градусов. «Еще секунду потерпеть… «. Мастер Арктурус всегда пытался донести до него важность терпения в бою. Выжидания нужного момента для удара. Но тогда Тарну больше нравилось взрывать все препятствия на своем пути. Неудивительно, что он столько раз завалил финальный экзамен. Один шаг. Рывком Вестиж подтянула Тарна к себе и занесла ногу, чтобы вбить его череп в лестницу. Его драгоценные мозги разлетаются по ступеням… В этот самый момент Тарн разжал ладони, отправляя огненный шар в неё, а сам перекатился к щиту и поднял его перед собой. Звук исчез. Будто он оглох. Тарн повернул голову… Взрыв был столь оглушительным, что его снесло с ног ударной волной. Щит вырвало из рук, он покатился куда-то, а потом ослепительный белый с хрустом его головы сменился черным. Пустота. «Абнур, я же просила тебя не спешить». «Я не спешу. Просто когда все умеют только махать мечами и говорить красивые речи, кому-то приходится быть героем». «Ну-ну». Белый свет ослепителен, но его на самом деле нет. Как и женского голоса в его голове. Тарн жмурится. Открывает глаза — мир качается из стороны в сторону, смазываясь по краям. Он… лежит. Кажется, на боку. Если у него еще остались бока. Заваленный набок горизонт слева разрывало пополам от пляски огня, цирковым конем скачущим меж столбов черного дыма. Тарн пытается встать и не может. Сапоги скользят по убегающей из-под ног земли. Звон в ушах. Почему звенит? Он бьет себя по правому уху, будто пытаясь выбить грязь. Не помогло. Он бьет еще — и охает, когда удар вбивает его голову в землю. Ошибка. Чтобы бить себя по голове, надо сначала сесть. И Тарн сел. Не без стонов. Не без проклятий. Но сел. И осознал, что сидел он в центре площадки, в окружении трупов легионеров, а над ним уходила ввысь каменная лестница и стремилась в звездное небо, к трем кольцам Лунных врат, двум лунам и одному концу света. Точнее, то, что от осталось от лестницы. В том месте, где огненный шар столкнулся с Вестиж, был вырван целый ряд ступеней, развороченная земля и гранитная кладка валялись по округе. И за право подняться по этой-то лестнице отдали жизни десятки, а то и сотни людей!.. И нелюдей, вдруг осознал Тарн. Осознал, потому что один из них сейчас полз наверх, как атлет на имперских играх, руками подтягивая себя за выступы ступеней. Но упорство — упорство у него было не спортивное, а дьявольское. «Тебя правда нельзя убить, да?» — сказал Тарн, но не услышал себя. Только отдельные звуки. Слух возвращался к нему всплесками. В один из таких приступов ему показалось… Это был драконий рев вдалеке?.. Хотя Тарн не верил бы сейчас своим ушам. Почем знать, сам Каалгронтид мог сидеть за его спиной, и Тарн бы этого не понял. Поэтому оставалось одно — вставать. Самая сложная часть, как утра, так и жизни в целом. Встать и сделать не то, что правильно, а то, что нужно. Вестиж начала подниматься раньше. Но она ползла, по звериному, но ползла, а он кое-как, но все же бежал рысцой, подволакивая правую ногу, а падая, руками карабкался по лестнице. Дистанция между ними сокращалась — но слишком медленно. «Остановить… Вестижа. А потом отдыхать. Да, отдыхать». Какое-то внутреннее чутье подсказывало ему, что это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Тарн сжал кулак и кинул в Вестиж огненной стрелой. Остановка, быстрый, быстрее, чем он от нее ожидал, перекат — и Вестиж уже ползла дальше. Но вдруг она оглянулась на него — голубые огни в прорезях её шлема мерцали, как звезды — и что есть силы пнула один из выкорчеванных из лестницы булыжников. С грохотом камень покатился в его сторону, ломая ступени, с каждым мгновением набирая скорость. Тарн взмахнул рукой — и в вихре фиолетового дыма оказался за камнем, на расстоянии не более десяти шагов от Вестиж. Он открыл рот, чтобы окликнуть её — но голос его потонул в сотрясшем землю драконьем крике. Они с Вестиж одновременно подняли головы вверх — с их лестницы, вздымавшейся над всей крепость, им хорошо было видно две огромные черные тени, метавшиеся по небу. На востоке в районе баллист завыл боевой рожок, давая команду к огню, и десяток серебристых игл взмыли в воздух. Муламнир нырнул вниз — но не Каалгронтид. Рептилия размером со сторожевую башню почти играючи отбила несколько снарядов крыльями, другим позволила без вреда для себя удариться о непробиваемую зеленую чешую, а от третьих увернулась, закрутившись бочкой. Баллисты снова выстрелили, и снова, но драконы постепенно подлетали всё ближе к крепости. Всё ближе к Вратам. Проклиная всё на свете, Тарн рванул вперед, за Вестиж, уже вывалившейся на верхнюю площадку. Шесть шагов, не больше, разделяло их теперь. «И это она мне говорила, что Кхамира ещё нас всех переживет. Ха! С такими опекунами, как Вестиж и я, королеве Анеквины не нужны никакие враги». Последнее, внутреннее кольцо Лунных врат почти перестало вращаться. Массер и Секунда потеряли свое мистическое мерцание, теперь соприкасаясь лишь самыми краями. Кхамира, оторвавшись на ладонь от земли, рычала, кисти её тряслись, будто она голыми руками пыталась разделить Луны. И каджитка была слишком занята, чтобы заметить Вестиж, которая подползала к ней на коленях, кинжал, взятый с какого-то трупа, зажат меж пальцев. «И эта женщина говорила мне быть с Кхамирой помягче?» — Ну уж нет, Вестиж! — крикнул во всю свою хриплую глотку Тарн. Он начертил несколько знаков в воздухе, и полупрозрачный кулак Магической руки возник рядом с Вестиж. Он схватил её за ногу и потянул, прилагая все оставшиеся силы, потянул еще раз — и повалил на землю. — Ты мне потом спасибо скажешь! Но даже это не остановило Вестиж. Пойманная в трех шагах от Кхамиры, она извивалась, как змея, и тянула к ней руку в латной перчатке. Тарн вдавил пятки в пол, но его со скрежетом буквально тащило за ней. — Обливион тебя побери! — зарычал он, вскидывая и левую руку, посылая её телекинетическую проекцию вперед. Он ухватился за шлем Вестиж и теперь удерживал её обеими руками, как извозчик конскую упряжь. Вдруг ему пришла в голову одна мысль. Безумная мысль, но кто не был безумен, если пытался остановить неубиваемого даэдра? «"Хоть иногда думай о других, Тарн». И как она только смеет говорить мне подобное? Я, в отличие от некоторых, не убиваю своих союзников!» Правой рукой удерживая Вестиж на месте, левой Тарн потянул вверх, пытаясь сорвать с неё шлем. Вестиж рвалась вперед, вытягивая руку к Кхамире, а он тянул, рычал и тянул на себя. Нет, он умрет, но не даст Вестиж тронуть и один волосок на Кхамире. Ради спасения мира. Ради самой Кхамиры и ради Вестиж. И ради самого себя. — Давай же! Щелчок — и шлем слетел с головы, со звоном покатившись по площадке. Тарна по инерции отбросило на несколько шагов назад, и если бы не его хватка на ноге Вестиж, он бы точно полетел вниз по лестнице. Она обернулась к нему — и впервые Тарн увидел в ней Захрифу, ту самую Захрифу, которая в свободное время любила рыбачить и проводить дружеские бои на кулаках с Сай Саханом. Захрифу, которая буквально на плечах выносила то его, то Кхамиру из самых разных передряг последние недели. Но глаза — глаза были не её. Две сверхновые сияли вместо них, далекие, чуждые, холодные. Первобытный хаос, плывущий вокруг Нирна, и Тарн будто посмотрел в его самые пучины, а хаос — Хаос посмотрел на него в ответ. В этот самый момент Кхамира рукой рассекла воздух, и последнее кольцо Лунных врат встало. Она издала победный рык и приземлилась на землю, впервые обернувшись к ним. — Получилось! Получилось! Осталось только вернуть на свои места Луны, и… И тогда из-за крепостной стены вынырнули Каалгронтид и Муламнир, огибая грады стрел баллист, и стремительно понеслись в их сторону. На мгновение их с Кхамирой взгляды пересеклись. Настойчивость на грани с неповиновением. Убежденность, ожидающая подчинения. Сталь. Задел на хорошую королеву, в этом Вестиж была права. Кхамире не хватало лишь немного уверенности в себе и пары мудрых советов. И, как всегда, эту работу Вестиж оставила для него. — Тогда делай это — сейчас! — крикнул ей Тарн. Кхамира кивнула и повернулась к Лунным вратам. — Джоун и Джоуд, услышьте мой зов!.. Тарн бросился вперед, заваливаясь сверху прямо на Вестиж и прижимая её к земле. Рывком он повернул её голову к себе — и что есть силы прописал ей пощечину. — Обливион тебя побери, перестань убивать своих друзей! Как же он был зол!.. Он и не знал, как сильно ярость может в нем бурлить, как может кипеть и сжигать изнутри. В политике обычно нет места таким чувствам — но теперь ничто не удерживало Тарна. И только поэтому он смог сейчас удержать Вестиж. Еще одна пощечина. Она вскинула руку, пытаясь от него отбиться. Бесполезно. Они слишком много сделали для Кхамиры, чтобы потерять её от собственных рук. — Вспомни, кто ты такая! И еще одна. Голова Вестиж откинулась назад. Они сделали слишком много хорошего, чтобы снова стать плохими. — Вспомни своего брата! Вестиж поймала его руку на полпути к лицу — поймала и замерла. Голубые огни в её глазах мигнули. Она нахмурилась — и Тарн понял, что победил. Победил — ведь звезды не хмурятся. Отчужденные холодные звезды висят в ледяной пустоте и молчат, пока люди умоляют их и проклинают их имена. Они не снисходят до того, чтобы шептать имена мертвых в темноте и просить их прощения, зная, что те не услышат. Они не слушают живых. Каалгронтид тоже ликовал. Его рев сотрясал самые основания небес и грозился уронить их на землю, потому что сейчас и его победа казалась близкой. Муламнир тенью следовал за ним, Тарн уже ясно различал его синие чешуйки. Два драконы стремительно приближались к Вратам. Секунды их полета — целая жизнь для тонущего человека. Вестиж посмотрела в небо, на летящие вниз тени — и наконец голубое пламя в её глазах потухло. Она мгновение моргала, потом взглянула на него мутным, ничего не понимающим взглядом, а затем, словно намагниченный, он сам притянулся к Кхамире, замершей с вытянутыми в сторону Врат дрожащими руками, голова опущена в пол, когти от напряжения буквально высекали зарубки в древнем камне. Со свистком Каалгронтид и Муламнир сложили крылья и камнями спикировали вниз. Кхамира зарычала, её потащило назад, словно она боролась с речным течением, и лишь воля, способная изменять реальность, остановила её. Луны на горизонте соединялись полоской тоньше человеческого волоса, и с каждым мгновением расходились все дальше. Еще несколько секунд… Драконы вскинули крылья, останавливая падение у самой земли, и понеслись над площадкой, чуть не касаясь её грудью, вздымая тучи пыли. Метели они в пустое пространство между кольцами, желая успеть в открытый между мирами портал. Прямо через Кхамиру. И закрыть Врата Кхамира не успеет. Тарн и Вестиж поняли это одновременно. Только Вестиж оказалась быстрее. В следующее мгновение Тарн обнаружил себя на лежащем на спине, не поняв, когда его успели скинуть. Вестиж же бросилась вперед к Кхамире, вытянув к ней руки, медленно, столь медленно, что Тарн видел как одна за другой отрываются её ноги от земли, вскидывая случайный камушек, тело её летит по воздуху, словно плывет, хвост из дредов заторможено закручивается за ней — и руки, руки тянутся к Кхамире, чья черная шерсть блестит и переливается в лунном свете, пытаются достать её сквозь пространство, сквозь время, сквозь целую жизнь. Она протаранила каджитку, они покатились кубарем по земле, и мгновением позже там, где только что стояла Кхамира, пронеслось многотонное тело дракона, оглушая свистом воздуха в крыльях и буквально придавливая их к земле. Оба дракона на лету сложили крылья, и, один за другим, влетели в Лунные врата. Реальность в круглом проеме мигнула — и драконы исчезли, оставляя на их месте только соприкасающиеся на ноготок младенца Луны. — Мы не успели, — прошептал Тарн. Над крепостью воцарилась неестественная тишина. Казалось, даже битва у северной стены то ли остановилась, то ли прекратилась вовсе. Или он просто оглох? Тарн тяжело сел и пощупал голову. На руке, в том месте, где он ударился о землю, осталась кровь. — Нам нужно… нужно… — прохрипел Тарн, поворачиваясь туда, где упали Вестиж и Кхамира. — Нужно следовать… за Каалгронтидом. «Если еще не поздно», — просилось сорваться с языка Тарна, так что ему пришлось прикусить внутренние стороны щек. Теперь-то он видел, что всё к этому вело. Оборона крепости была прорвана почти сразу, и они до сих не знали, что сейчас творилось внизу. Живы ли их союзники, или взяты в плен, или пали, защищая свои позиции? Лунные врата — их главная задача, ради которой всё и затевалось — так и остались незакрытыми. И самое худшее — Каалгронтид все-таки прорвался к Ядру Джоуда. Одним богам известно, что он там сейчас творил. Тарн покачал головой. То, что все их планы покатились в Обливион, говорить не приходилось, все и так все понимали. — Как говорил мой преподаватель… великий боевой маг мастер Арктурус, — заметил он вместо этого, опустив самый главный титул «старая сволочь», — «столкнувшись… с катастрофой, вы проиграете–» — «Только если не умеете импровизировать», — закончила за него хрипло Вестиж с земли. — Черт, Тарн, когда ты… — она закашлялась, — когда ты стал таким позитивным? — Когда решил… что живу слишком долго, — ответил он, призывая свой посох и используя его, как опору, чтобы встать. Тем временем Кхамира подошла к лежащей Вестиж — и, к облегчению Тарна, протянула ей руку. Почему-то он боялся, что та устроит истерику из-за произошедшего — но нет, Кхамира была прочнее, чем он думал. (Не то, чтобы Тарн устроил истерику после его первой попытки убийства от рук Вестиж… Ну, может, он немного поорал. Но и нос ему тоже за это в конце концов сломали. Сейчас же он не видел в этом ничего необычного. Все друзья рано или поздно проходят через стадию мордобоя, особенно, если все всегда немножко напряжены). Не думая ни секунды, Вестиж с благодарностью приняла руку, но не выпустила сразу, сжимая мягкие ладони черного меха в своих больших покороженных латных перчатках. — Кхамира… — пробормотала Вестиж так потеряно, так тихо, что Тарн еле её услышал. Ему показалось, что в свете лун в её глазах блеснули две хрустальные слезинки. — Кхамира, прости меня. Я…Я бы никогда не причинила тебе вреда… По чуть остекляневшму взгляду Вестиж Тарн знал, что сейчас она думала не о Кхамире. Точнее, не только о ней. Он мог лишь догадываться, какие призраки вырастали для нее за спиной каджитки, но одного человека там он представлял хорошо. Интересно, кого бы он увидел на её месте? — Нет времени, Пять когтей, — Кхамира покачала головой. — Нам нужно остановить Каалгронтида прежде, чем он разрушит мое королевство. Но до того, как Вестиж успела ответить, Кхамира резко притянула её к себе и, оголяя клыки, прошипела в самое лицо: — Но потом ты мне все расскажешь, ясно? С самого начала. Я хочу знать, кому доверяю свою жизнь. Вестиж слабо улыбнулась. — С самого начала. Как скажете, ваше высочество. Только знай, — улыбка на её лице осталась, но нахмуренные брови ожесточили её и сделали почти горькой, — ты познакомилась со мной и Тарном в странное время. Он и я — мы не лучшие люди. Кхамира вместо ответа подняла меч Вестиж, оброненный в пылу сражения. — Да, Пять когтей, вы не лучшие люди. — Она кинула ей оружие, и та поймала его на лету. — Вы — самые лучшие люди, которых я знаю. Настоящие герои. — Она посмотрела на Тарна, её зеленые глаза мерцали двумя изумрудами. — И мои друзья. Тарн должен был признаться, он буквально остолбенел. Еще ни одно создание в мире не пыталось назвать представителя семьи Тарнов хорошим человеком или героем, а уж тем более его, «гребаного Абнура Тарна», если говорить словами Титанорожденной. Но он бы врал сам себе, если бы сказал, что ему не было это приятно. Появилось непреодолимое желание поехать потом в Сиродил и поднять труп этой сволочи Арктуруса — чисто, чтобы посмотреть на его реакцию. Ха! Ирония! Как же боги любят иронию! Качая головой, Тарн притянул Магической рукой шлем Вестиж и протянул ей. — Ну что, закончили мелодраму? Теперь вперед, время спасать Тамриэль. — Я смотрю, ты быстро привык к геройству, — заметила она, подмигивая, прежде чем опустить на голову шлем. Тарн раздраженно вздохнул и направился вслед за Кхамирой к Лунным вратам. Видят боги, герои и хорошие люди долго не живут. Но разве Тарн мог сейчас отступить? Нет, даже если он проиграет, его славная геройская смерть заставит всю его семью кусать локти от зависти. А кто Тарн такой, чтобы отказываться от возможности позлить родственников? «Правильно», — сказал он сам себе, — «я — хороший человек».