Пролог
***
— Ты пошел за Земо?.. — спросил Сэм, когда Баки, развернувшись к нему спиной, сделал два шага. Баки замер, обернулся, несколько секунд глядел на него, но так ничего и не сказав, повернулся обратно и решительно пошел прочь.***
10
Хельмут Земо аккуратно перелистывал пожелтевшие, потрепанные странички небольшой книжки в кожаном переплете с обтрепанными краями. Его темные глаза внимательно и жадно поглощали каждую строчку. Время от времени он переводил задумчивый взгляд куда-то в стену, смакуя и осмысливая прочитанное. Он сидел на небольшой уютной кушетке у себя в особняке, на втором этаже в широкой, но темной гостиной. Поскольку, почти все витражные окна ее были занавешены тяжелыми, светонепроницаемыми гардинами, создавая уютный, но немного зловещий, полумрак. Дверь в гостиную приоткрылась и внутрь, бесшумно ступая, вошел человек, неся в руках небольшой поднос с заварочным чайником и фарфоровой чашечкой наполненной светло-желтым, ароматным напитком. Земо, не обращая внимания на вошедшего, продолжил неспешно пролистывать книгу. Человек подойдя вплотную к нему, замер с подносом в руках, терпеливо ожидая дальнейших действий. — А! Время жасминового чая! — улыбнулся Земо, откладывая книжку в сторону, и аккуратно беря поднос из рук мужчины. Он поставил его на небольшой столик рядом, взял блюдце с чашечкой, и осторожно сделав глоток, слегка улыбнулся. — Да, именно как я люблю! — Он сделал еще один глоток и, все еще не глядя на человека стоящего рядом, произнес. — Присаживайся! Тот чуть помедлил, но сел рядом. Даже скорее, — небрежно шмякнулся рядом, от чего весь небольшой диванчик содрогнулся, а чай в чашке всколыхнулся, и Земо едва не облился кипятком. Поджав губы, он, тем не менее не подал вида и отставив чашку на столик, снова взял в руки книгу, раскрыл ее и с выражением прочел вслух: — «Читатель с мирною душою, Далекою от всех грехов, Ты не читай моих стихов, Глухою дышащих тоскою…» Он еще некоторое время задумчиво смотрел куда-то в пространство, потом повернулся к сидящему рядом: — Ты знаешь, что за эти стихи, Шарля Бодлера отправили под суд и признали виновным в нарушении норм этики и морали того времени? — Нет. — Мрачно выдохнул Баки, глядя перед собой. — Обвинили в «гнусности и паскудности», в поэтизации зла, в имморализме. И по сей день, все произведения Бодлера внесены католической церковью в список литературы, не рекомендованной для чтения христианами. Хотя сегодня повсеместно признано, что Шарль Бодлер — самый большой поэт Франции, а возможно и всего Западного мира! Какова ирония, не правда ли? Баки мрачно глядел перед собой и молчал, лишь слегка недовольно поджимая губы. — Но, думаю, мы с тобой другое дело. Наши души уже и так в аду, так что чтение его стихов нам точно не повредит. Ты читал Бодлера? — чуть подался к нему Земо. — Нет! — выдавил Баки. — Мне было как-то не до чтения дебильных стихов последние восемьдесят лет! Барон недовольно скривился и поморщился, но тут же снисходительно улыбнулся. — Ты прав. Это у меня было полно времени в тюрьме. Твое заключение носило несколько иной характер… Он снова отхлебнул чая из чашечки и взял из стоящей рядом вазы с фруктами один плод. — Хочешь сливу?.. — невинно произнес Земо. Баки медленно повернул к нему лицо и прожег уничтожающим взглядом. Барон сделал вид, что не заметил этого. Он откусил половинку сливы и, осторожно выколупав из оставшейся части косточку, поднес очищенный плод к губами Баки. Тот некоторое время продолжал уничтожающе смотреть на барона, но потом послушно приоткрыл рот. — Оп! — Земо закинул сливу ему в рот и небрежно проскользил ладонью по его щеке и подбородку. — Я знаю, что ты их любишь. Правда, вот, воспоминания о них, у тебя не очень… Вибраниумная кисть в мгновении ока сомкнулась на руке Земо, Баки резко дернул его к себе, прожигая взглядом, и демонстративно выплюнул сливу, которая пролетела совсем рядом с лицом Барона. Земо резко зажмурился, застыв и не пытаясь вырываться, хоть бионические пальцы казалось, вот-вот переломят его кисть пополам. — Ты играешь с огнем! И однажды добьёшься того, что я сверну тебе шею, не совладав с собой! — тихо, но грозно, произнес Баки в лицо Земо. — И думаю, никто меня за это сильно корить не будет. Земо еще чуть помедлил и, приоткрыв глаза не с первой попытки, но все же заставил себя посмотреть прямо в глаза Барнсу. — Мы договорились, — произнес он, стараясь звучать уверенно и спокойно, хотя все внутри него сковало от напряжения и страха за свою руку. — Я помогаю вам с Уилсоном и добровольно отправляюсь назад в тюрьму, когда все разрешится. А в обмен, ты на десять дней поступаешь в мое полное распоряжение и ведешь себя так, словно твое программирование все еще работает, а код все еще активен. Но делаешь это все добровольно! Таков был уговор! Я свою часть сделки выполнил, дело за тобой… Некоторое время они продолжали сверлить друг друга взглядами в упор. Наконец, Земо не выдержал: — Отпусти… — произнес он, все также глядя в глаза. Баки медлил, не шевелясь. — Отпусти, мою, руку, — серьезно и спокойно произнес барон. Баки еще чуть помедлил, потом демонстративно отпихнул от себя Земо и, сложив руки перед собой, отвернулся к стене. Хельмут незаметно выдохнул, растирая пострадавшее запястье. — Возможно, я и перегнул немного, — произнес он, косясь на Баки. — Извини! Я просто шутил. Не думал, что это настолько болезненно для тебя… — Не ври! — буркнул Баки. — Все ты знал! Земо открыл рот, но потом отвел взгляд и кивнул. — Ладно…. Как бы там ни было, я знал, что это будут очень сложные и тяжелые для нас обоих десять дней. И полагаться лишь на твое слово, довольно опрометчиво. Без обид! Но ты действительно можешь не совладать с собой в какой-то момент, даже внутренне не желая причинить мне какой-либо вред. Ты все еще достаточно нестабилен. Все, что делали с тобой в Гидре, не прошло бесследно и твой разум и психика все еще порядком искалечены. Я это прекрасно понимаю. И поэтому, я взял на себя смелость немного подстраховать свою жизнь… Баки несколько раз моргнул, нахмурил брови, а потом медленно повернулся к нему: — Что ты сделал?.. — прошипел он напряженно глядя. — О, пока ничего! — улыбнулся барон. — И скорее всего, ничего и не сделаю, но все зависит от тебя… Баки снова резко схватил его за шиворот и грубо притянул к себе. Земо недовольно поджал губы и многозначительно глянул на его руку, а потом в глаза. Баки помедлил, стискивая зубы, но разжал пальцы. Барон небрежно поправил свою измятую рубашку и кивнул на столик, на котором лежал его смартфон. — В любой момент, мне может поступить звонок от надежных людей. И если я не отвечу… Кто-то из твоих новых знакомых умрет. Кто именно, ты узнаешь из ближайших новостей. Не знаю, кто это будет, — Сэм Уилсон… Кто-то из его семьи… Старик японец… Официантка из бара… Доктор Рейнер… А может еще кто-то или все они разом… Глаза Баки расширились, а затем в них мелькнула ярость и уничтожающая ненависть. — Ты блефуешь! У тебя нет таких ресурсов! Ты просто берешь меня на испуг! — Может да, а может, и нет… — выдохнул Земо, и лицо его было суровым, а взгляд серьезным, без намека на лукавую игривость и насмешливость. Они пристально смотрели друг на друга, когда смартфон на столике позади барона, внезапно завибрировал. Баки сильнее стиснул зубы. Земо продолжал смотреть на него. Смартфон вибрировал. Баки перевел на него взгляд. Земо продолжал сидеть, не шевелясь, глядя на Баки. Смартфон от вибрации сдвинулся с места, уперся в фарфоровое блюдце с лежащей на ней серебряной ложечкой, от чего эта ложечка начала звенеть, словно сигнал пожарной тревоги. На виске Баки выступил пот. Земо склонил голову набок, все еще глядя на него. — Ответь! — рявкнул Баки, и схватился за лоб. Барон быстро взял смартфон и коснулся экрана. — Приветствую, Эзник! — произнес он по-заковиански, расслаблено улыбаясь и сверля пристальным взглядом Барнса. — Нет, все хорошо. Просто принимал ванну! Все в порядке. Да, я помню. Нет, ничего не нужно. Я позвоню. Всего хорошего, мой старый друг! Земо, улыбаясь, отодвинул смартфон от уха. Баки тут же выхватил его из его руки и глянул на номер. — Это был Эзник, — произнес Хельмут, — Просто звонок вежливости. Он в этом не участвует. Или участвует… А может, не он один… Баки раздраженно швырнул смартфон обратно барону, и уставился перед собой, сжимая зубы и шумно дыша через нос. Земо поймав смартфон, некоторое время изучающее смотрел на своего «гостя» и в лице его не было злорадства или победоносного торжества, скорее сочувствие и какая-то печаль. — Джеймс, — мягко произнес он, подаваясь вперед и опираясь на свои колени. — Я знаю, что ты мне не поверишь сейчас…. Но я не хочу причинить тебе вред или использовать тебя в каких-то своих «коварных планах», как уже сделал однажды. Нет. Обещаю тебе, ничего этого не будет! Да, ты переживешь неприятные моменты, я не хочу этого скрывать. Возможно даже, я не раз, и не два причиню тебе боль. Но потом, через десять дней ты будешь более свободен, чем когда либо. Обещаю. Ты будешь наконец-то полностью свободен! Баки медленно повернул голову и уперся тяжелым взглядом в его глаза. — Я не верю ни единому твоему гребаному слову, — прошипел он. Земо некоторое время смотрел, на него потом понимающе кивнул, скривил губы и тяжко вздохнул. — Я знал, что ты это скажешь… — он обернулся к столику и, выдвинув ящик, достал оттуда небольшую коробочку. — И все же я надеюсь, что твое мнение однажды изменится. А сейчас… Ты нарушил наш договор, поэтому мне придется кое-что сделать. Это не совсем наказание, скорее… милосердное желание дать тебе немного отдохнуть. Баки настороженно повернулся к нему всем телом глядя на коробку, Земо открыл ее достал оттуда жгут и шприц с каким-то препаратом. — Дай мне руку, — сухо и властно потребовал Барон. Баки растерянно поднял на него глаза. — Джеймс, — вздохнул Земо. — Не заставляй меня повторять все по нескольку раз, это ужасно утомляет! Ты нарушил условия нашего договора, я имею право на ответную меру. Мы это обговаривали. Дай мне руку! Баки еще какое-то время мялся глядя, то на шприц, то на Земо, потом тяжело сглотнув ком в горле, нервно протянул живую кисть и, поджав губы отвернулся. Земо закатал его рукав и, обвязав предплечье жгутом, снял колпачок с иглы. — Что это? — выдавил Баки почти шепотом, от волнения, перехватившего его дыхание. — Не волнуйся так! Это препарат, который подавляет в твоем мозгу участки отвечающие за волю. Можно сказать, он химическим способом активирует твою программу, вместо вербального запуска. Но нет, он не восстановит ее. Не беспокойся! Твои друзья из Ваканды постарались на славу, уничтожив всю нейронную сеть созданную когда-то. Она невосполнимо утрачена. Препарат просто заставит тебя на некоторое время быть под полным моим контролем, раз ты отказываешься сыграть в это добровольно, как мы и договаривались. Но это будет очень не долго, с учетом твоего ускоренного метаболизма, — часа два-три не больше. Потом все вернется в норму и больше не повторится. Если конечно, ты опять не нарушишь слово… Земо аккуратно ввел иглу во вздувшуюся вену, и Баки еле заметно дрогнул, не от боли, а от желания отдернуть руку, которое он тут же сам же и пресек. Барон на мгновение замер, прочитав это намерение, но, не видя сопротивления, продолжил, осторожно вводить препарат в кровь. Когда он закончил, Баки медленно закрыл глаза и привалился к спинке дивана, безвольно уронив голову. Земо выдернул иглу, убрал шприц и, сдернув жгут, отложил все в сторону, пододвинулся ближе и аккуратно приподнял лицо Баки, обхватив его двумя ладонями. Тот чуть приоткрыл глаза, глядя расфокусированным взглядом перед собой. — Я тебе не враг, Джеймс, — вкрадчиво произнес Земо. — Возможно даже, что сейчас, я единственный кому действительно не безразличен ты сам, и то, что ты чувствуешь. Я хочу тебе помочь обрести себя! Я чувствую нечто вроде вины за то, что сделал с тобой, используя тебя как инструмент в моей игре. Это было некрасиво и не очень честно. И я хочу хоть как-то, но исправить это. И надеюсь, однажды ты это оценишь… Баки продолжал равнодушно смотреть перед собой, никак не реагируя и Земо тяжко вздохнув, скривил губы и отпустил его подбородок. Сел рядом поглядывая на него и упираясь плечом в его плечо. Потянувшись, взял в руки книгу в потертом, кожаном переплете и снова прочел вслух с выражением: — Читатель с мирною душою, Далекою от всех грехов, Ты не читай моих стихов, Глухою дышащих тоскою. Коль ты не дружен с Сатаною И не пошел на хитрый зов, Брось! Не поймешь моих ты слов Иль Музу назовешь больною. Но если взором охватить Ты бездну мог, не замирая, Читай меня, чтоб полюбить; Взалкав потерянного рая, Страдай, сочувственно скорбя, Со мной!.. Иль прокляну тебя…