Махач после истории

(Повествовашка от имени Юнхо). Следующей по расписанию была история. Бесполезный, на мой взгляд, предмет. Что было – то уже прошло. Какая разница кто на кого стеной ходил? Такое уже больше не повторится, а если и случится что-то похожее, какой прок от этих знаний? Тем более, учитывая то, что все мы здесь будущие автомеханики, наладчики станков и не-до-программисты. На перерыве всё было как всегда: парты подвинуты и расставлены по группировкам, базары за предстоящие мордобои, срывающиеся с губ то там, то сям матюки и угрозы ласкали слух. Только два человека никогда в этом не участвовали: мой кореш Чонхо (он староста, ему положено держать нейтралитет, когда мы в классе) и Ёсан. «Палач» его кликуха. Не то, чтобы она полностью оправдывала его наклонности, просто однажды пацаны увидели, как он на полях тетради рисует шибари. Да не совсем традиционное: у голых, связанных верёвками тёлок, отсутствовали части тел. Так к нему «Палач» и прилип. Не успел я сунуть в зубы половинку яблока, которой поделился со мной Мелкий, как прозвучал сигнал, призывающий к началу пары. Яблочную половинку пришлось быстро обкусать и, давясь, проглотить. В класс вошла учителка - мисс Ким. Так мы её звали, как в одноимённой песне. Всегда такая строгая, но справедливая. С понятиями тётенька. Сегодня на ней были узкая юбка, пиджак с блузкой и каблуки. Волосы забраны наверх. Мои успехи по истории такие же неутешительные, как и по остальным предметам, поэтому придётся обработать эту цыпочку. Тем более что есть с чем работать: буфера у ней что надо, булки тоже на месте. Подойду к ней после пары, скажу, что затрудняюсь с домашним заданием. Пара невинных, заинтересованных взглядов и она моя. - Добрый день, мисс Ким, - нестройно протянули мы, составляя парты на места. - Здравствуйте, ребята, - улыбнувшись, она свалила журнал вместе с методичками себе на стол. – Кто поможет мне раздать учебный материал? Я тут же выкинул руку в воздух, подмазаться-то надо, но Чонхо опередил меня, встав из-за парты и вцепившись в кипу методичек своими железными клешнями. - Спасибо, Чонхо, ты как всегда настоящий джентльмен, - похвалила его Ким, и по классу пронеслось недвусмысленное «ууууу», подкреплённое свистом. У Чонхо покраснели уши, а я немного возненавидел его. - Итак, начнём с проверки домашнего задания, а во второй части пары разберём новую тему, - Ким взялась за журнал, и тут послышалось уже другое «ууууу». Удручённое. Пора бы ей уже выучить, что в этом классе НЕ делают домашние задания. Каждый день здесь, как на бочке с порохом, и наша главная задача - выжить, но никак не исполнять всякую фигню, навязываемую социумом. Мисс Ким раскрыла журнал нашей группы и начала водить глазами по строчкам. Мы стихли, прижавшись к партам, каждый готовясь встретиться со своей безрадостной участью. - Чон Уён, - произнесла Ким, и весь класс вздохнул с облегчением. Мы повыныривали из-за парт, обращаясь к Красавчику. Это его кличка. Отбитый, лютый чувак, и ну очень тупой. Надо отдать ему должное: голову ему и правда отлупцевали в многочисленных драках, из которых его банда вышла победительницей. Но иногда складывалось впечатление, что отбивать ему изначально было нечего: извилинами там и не пахло. Уён даже ухом не повёл, продолжая написывать что-то в телефоне. Оно и ясно дело: он ж глухой, как старый дед. На первом курсе ему разбил голову старшекурсник, что кости ему пришлось склеивать по осколкам. С тех пор он слабослышащий, что-то там ему повредили в ушах. Помню, он ещё долго ходил с перевязанной башкой и в гипсе, за что его временно прозвали «Мумией». Ха! По этой же причине все ненавидят его дебильную привычку: слушать музыку на полной громкости. И его не ебёт, что кому-то это может мешать или ещё что. И он громко разговаривает!.. Короче, пиздец какой надоедливый. У меня с его группировкой личные счёты, поэтому если подвернётся возможность его поддеть, я её не упущу. И вот, кажется, она. Его кореш – Сан – вырвал из тетради лист, скомкал его и запустил им Уёну в голову. Я и Уён сидели в центре, а Сан на предпоследней парте. Это тактическая посадка, у нас у всех такая, чтобы отрезать пути к отступлению. Красавчик обернулся туда, откуда прилетела бумажная бомба, и обвёл класс недобрым исподлобья взглядом. Сан махнул ему и качнул подбородком в сторону училки, давая этой глухой тетере понять, что его вызывают отвечать. Уён недовольно цыкнул и отложил телефон. - Чон-щи, встаньте, пожалуйста, - мисс Ким поправила на переносице очки, в то время, как все стали показывать жестами Уёну встать. Он поморщился, как будто ему на щёку села назойливая муха, и неохотно поднялся из-за парты. - Чё я-то опять? – недовольно и громко прогундел он. - Не «чё», а «что». Не опять, а снова, - Ким спокойно одёрнула его, делая свои заметки в журнале. – У вас ситуация плачевная, если мы с вами не заработаем хотя бы тройку, вы серьёзно можете быть оставлены на второй год, либо отчислены. Давайте соберитесь и расскажите о любой заинтересовавшей вас исторической личности, про которую я задавала написать эссе к сегодняшнему занятию. Уён прищурился, силясь уловить сказанное из всеобщего гомона перешёптываний и смешков, но тщетно. Он не слышал. Ни её слов, ни тем более о какой-то вшивой домашке. - Мисс Ким, - я поднял руку вверх. - Да? – она посмотрела на меня поверх очков. - Он у нас инвалид и забыл сегодня слуховой аппарат. Разрешите я ему просуфлирую? Сказав это, я проследил за Саном. Тот обвёл вокруг своей шеи большим пальцем, давая мне понять, что если я сделаю что-то против его дружка, мне пизда. Я проигнорировал его жест. - А… да, конечно, Юнхо, - запнулась Ким, видимо, в очередной раз забыв об особенности Красавчика. – Повторите ему. Наши парты были рядом. Я встал и наклонился было к его уху. Уён недоверчиво отпрянул от меня и нахмурился. Я поднял перед собой руки, показывая ему, что безоружен. Мы просто на уроке и я просто вызвался помочь ему заработать трояк. Хмыкнув, он оглядел меня с ног до головы, оценив ситуацию, и коротко кивнул, давая понять, что готов принять помощь. Я снова склонился рядом с его ухом и, поставив руки рупором так, чтобы никто не мог видеть шевеление моих губ, членораздельно прошептал ему: - Твой любимый персонаж Марвэл. Красавчик сузил глаза и задумался. Он обшарил глазами потолок, соображая какое-то время, после чего родил ответ: - Мой любимый персонаж - Танос! Класс грохнул. Сонхва – лидер банды Мажоров - рыдал на задней парте, отжав платок у рядом сидевшего пацана. Мне самому с трудом удалось сдержать подрагивающие уголки губ. Мисс Ким сняла очки. - Ваш любимый исторический персонаж… Танос? – брови Ким сошлись на переносице. Должно быть, она долго перебирала в уме всех исторических деятелей Кореи, не припоминая ни одного такого, которого бы звали Танос. - Она спрашивает: это правда твой любимый перс? Почему? – я вновь нашептал Уёну в ухо, пока он непонимающе оглядывал ржущие вокруг хари. - Да! – заголосил Красавчик. – А что? Он мощный. Из Вечных. Пропагандирует разрушение, классно манипулирует реальностью. Стрэндж и Старк против него просто ни о чём! Видали, как он щелчком уничтожил полпланеты? Идёт по головам ради цели. Такое по мне. Сонхва бился в истерике. Когда отжатый насильно платок промок от слёз, он начал вытирать глаза тетрадными листами. Класс стоял на ушах, урок был почти сорван. Сан опрокинул парту и подскочил ко мне, схватив за отвороты форменного пиджака. Он дышал огнём, его ноздри трепетали, суженные глаза взирали снизу вверх. Я-то выше… - Что ты ему сказал? Повтори, - процедил он сквозь зубы. Уён закрутил головой то на нас, то на обступивших нас ребят, не понимая из-за чего начался махач. - Чхвэ Сан, сядьте на место! – пропищала мисс Ким, теряя твёрдость в голосе. - Не сяду я, мисс Ким, - заорал Сан, - этот говнарь ему не ваш вопрос передал! - Прекратите оскорбления и рукоприкладство. Сейчас же пройдите на место и поднимите парту! – Ким закричала так, что щёки раскраснелись. Так она ещё сексуальней. Цыпа. Чхвэ отпустил лацканы моей формы, изрядно её помяв, и прошептал так, чтобы я один мог расслышать: - После пары во дворе. Ты труп. Я скривил губы в лыбе и сверкнул глазами, приняв его приглашение. В отступавшей толпе я различил качающего головой Чонхо. Конечно же, ему придётся идти со мной, и конечно же мне придётся выслушивать его нотации о том, что не следовало задирать банду Нищебродов без особого повода. - Все садитесь, - мисс Ким одёрнула поднявшуюся от возмущения юбку, которая явно была тесновата для её бёдер. – Вы тоже, Уён, - она показала ему жестом сесть. – Аргументировать ваш выбор вы не умеете. Нет ни исторических справок, ни ссылок на даты, ни цитат. Сегодня два, Чон-щи. Кто-то из пацанов показал Уёну, что тот отхватил пару, и он с улыбкой поджал губы. Ну а что? Ему не привыкать. Когда пара закончилась, все спешно схватились за рюкзаки, чтобы успеть занять лучшие места во дворе и поглазеть на наш с Саном мордобой. Мисс Ким поспешила удалиться первой. Жаль, что я не успел подойти и подкатить к ней. Что ж, не в этот, так в следующий раз. Мы выждали, пока все выйдут из класса и остались двое на двое: мы - ТуХо, и УСаны. Уён, как последняя крыса, встал у дверей, преградив нам выход, мерзко улыбаясь. Чонхо, как обычно, взял на себя роль парламентёра: - Во дворе слишком заметно. Сейчас пересменка у преподов, кто-то да увидит. Предлагаю махаться здесь. У нас большой 30-минутный перерыв в запасе. Есть возражения? Смирившись с обстановкой, мы с Саном покачали головами, а Уён с Чонхо отодвинули парты к стенам. Мы пиздили друг друга как в последний раз. Как я и сказал, у меня к Нищебродам, а именно к Сану был личный незакрытый счёт. Он своровал мои новые, ни разу не одёванные кроссы, на которые я честно копил. Ёсан – Палач – лично слил мне, что видел, как тот взял их из моего шкафчика. А издёвка над его лучшим корешем просто была поводом, чтобы сильней поддеть его. Между ними была какая-то больная, не поддающаяся разумному объяснению связь. Мы отменно покалечили друг друга. Ещё с неделю я ссал кровью, а Сан с трудом мог двигаться – я поломал ему рёбра. Зато эта скотина вернула мне кроссы, чему я несказанно был рад. С того раза Сан взял на себя обязанность следить за тем, чтобы его дружок больше не забывал слуховой аппарат. Короче, стал ему мамочкой. - Согласись, это была ржака. Я сидел на парте и трескал половинку яблока, которой поделился со мной Мелкий. Уён громко травил байки у парты Сана, светя аппаратом в ухе. Сан охал каждый раз, когда на него накатывал смех. Смеяться было больно из-за трещин в рёбрах. Мне это нравилось. - Глупо это было, - спокойно пронудел Чонхо, грызя свою половинку. – УСаны сильные соперники. Можно было просто намекнуть на то, что ты знаешь про кражу. Мы бы вывезли это без таких потерь. Я вздохнул, не отводя глаз от тех двоих. - Не, ну ты погляди, он носит для него этот аппарат. Тьфу, бля, противно смотреть, - я плюнул под ноги семечками из яблока. - Э, - проследил за плевком Чонхо. – Ты же не хочешь ещё и срать кровью? - Нет, - испугался я. - Тогда завали хлебало и затри харчок, - скомандовал Мелкий. – Тоже мне, блять, расхаркался. Швабра сам знаешь где! Айщщщь, ублюдок. У меня здесь самые чистые классы, пёс! И я поплёлся за шваброй...