Подарки

Это происходит на протяжении долгого — по крайней мере по ощущениям — времени. Вот уже который раз Кейт рано встаёт, сама одёргивает шторы, лишь бы посмотреть на заснеженный двор Дома Теней. Когда снег выпал впервые, то это было удивлением для многих — для кукол и теней. Даже некоторые взрослые были в восторге от холодного, но мягкого снега. В шкафах все обнаружили новую, другую одежду, боолее теплую: куртки и рукавицы, штаны и шарфы. Выходить можно только в этом, ведь без такой одежды легко замёрзнуть. В самые первые дни снегопада почти все тени и куклы выходили на улицу, с опаской дотрагивались до сугробов, некоторые смело брали снег в ладони. Кейт же не была удивлена. Она хорошо помнит, как вместе с бабушкой выходила во двор во время зимы, гуляла зимними вечерами с деревенскими детишками, так что подобным Кейт уже не удивишь. Но почему-то и она чувствует детскую радость, видя снег. Возможно это ощущается и из-за Эмилико — слишком яркая реакция, такая, словно до попадания в Дом Эмилико никогда зимы не видела. Впрочем, может не помнит? Ведь кто знает, какой отрывок памяти восстановился после снятия эффекта кофе. В любом случае, первый снег был поистине необычным и эмоциональным для всех событием. Даже сейчас, когда после прошло почти что два месяца, тени и их лица выходят на улицу, гораздо чаще, чем до первого месяца зимы. Кейт смотрит в окно, наблюдая, как там, на улице, по заснеженной каменной дорожке быстрым шагом проходят Оливер и Олли. На секунду синхронно останавливаются. Оливер берет горстку снега, скатывает, подминает его в снежок, а после вместе с Олли быстро уходит. Кажется игра в снежки это теперь самое главное развлечение на улице. Первый, кто кинул снежок — Кейт. Это произошло совершенно случайно..! Если бы не очередная фраза о любви к Кейт от Джона, то ничего бы и не было. В тот раз Кейт не выдержала, и сделав снежок, с размаху кинула его в тень. После этого началось — теперь снежные баталии между самыми активными тенями это обычное дело. — Доброе утро, госпожа Кейт! — Слышится где-то сзади. Кейт оборачивается, видит, как Эмилико заходит в комнату. Бодрая, полна сил, готова убираться в комнате. Кажется зима принесла не только холод, но и спокойствие, радость. Если раньше после спада эффекта кофе Эмилико задумывалась о мрачных реалиях Дома, то сейчас она снова сверкает оптимизмом и надеждой. Эта уверенность в хорошее будущее заставляет Кейт восхищаться. — Доброе утро, — кивает Кейт. Эмилико улыбается, так ласково, что где-то внутри приятно покалывает от этого. Подходит ближе, встаёт рядом. — Вы сегодня проснулись очень рано, — говорит она. — Как и вчера, хотите выйти на улицу? Оказалось, что зимние прогулки успокаивают Кейт, думать становится легче, когда под ногами хрустит снег, а в лицо осторожно ударяет мороз. — Да, — говорит Кейт. — И... Раз уж ты знаешь, кто я, почему бы не обращаться на "ты"? По крайней мере пока никого нет рядом. Почему-то думает о том, что не хочет слышать из уст Эмилико такие обращения, как "госпожа" и "вы". Гораздо приятнее говорить на равных — ощущение, словно они душевно ещё ближе. Эмилико радостно кивает, но после наклоняет голову. — Но вы... ты? Но ты ведь Миррор, а значит всё ещё госпожа?.. — Неуверенно произносит Эмилико, путается в обращениях. Звучит очень неестественно. И смешно. Возможно грустно. С одной стороны Кейт действительно потомок Миррор, но с другой стороны, этот дворянский род сгинул в небытие уже как пятьдесят лет назад, исчез вместе с Домом Миррор — имеет ли Кейт право называть себя дворянином? Кейт сжимает кулаки. Возможно если сейчас нет, то после обязательно. Но всё-таки, победа над Великим Дедушкой, освобождение деревень и детей это одни из самых главных, важных дел, а уже потом возвращение дворянского титула. Да и нужен ли этот титул? — Если уж тебе удобней обращаться на "госпожа", тогда я не против, — Кейт мягко улыбается. От этих слов Эмилико чувствует такое приятное, мягкое тепло, что затмевает понимание того, что Кейт произносит "я", говоря с Эмилико — будто обнажая свою человечность, желая быть именно обычным человеком для Эмилико, а не тенью. — Кстати, госпо... Кейт! — Поправляется Эмилико. — Кейт, перед тем, как прийти к вам, я встретила Лу. Она сказала, что Джон зовёт всех на улицу. — Джон снова решил закидать Патрика снежками? — Предполагает Кейт. — Похоже на то! — Смеётся Эмилико. Кейт внимательно оглядывает комнату, подмечает, что сажи сегодня не особо-то и много, ведь в последнее время не было повода для беспокойств. В смысле, поводы для беспокойств есть всегда, но сейчас Кейт не переживает так сильно, что сажа валит столбом. Словно между ней и Домом произошло негласное перемирие. — Утренняя уборка пройдет быстро, — говорит Кейт. — Думаю, можем прогуляться. Только если Джон не будет кидаться снегом без разбора. Кейт затягивает шарф потуже, когда выходит на улицу. Снег не падает белыми хлопьями, сильного ветра нет, но всё равно холодно. — Кейт!! — Джон поворачивается. — А мы уже без тебя на... Не успевает договорить, ведь прямо в спину прилетает ком снега. Кейт с удивлением понимает, что тот, кто кинул — это Оливер. — Это было нечаянно, — он поднимает руки, словно сдаётся. — Искренние извинения! Но по улыбке Олли можно догадаться, что это своеобразная добрая насмешка над Джоном. Шон, стоящий рядом с господином, приветственно махает Кейт рукой, а после передает Джону идеально ровный снежок. У Джона совсем не получается делать снежки. — всё время рассыпаются, не держат форму. Потому большую часть делает Шон. Это выглядит для Кейт достаточно забавным. Ещё более забавно было то, как увидя снег впервые, Джон назвал его белой сажей. И даже узнав, как эти белые сугробы называются на самом деле, Джон всё ещё использует свой термин. Думает, что звучит лучше. Оливер ловко уворачивается от снежка, а вот Олли везёт меньше — при повороте падает прямо в снег. Видя это, Джон не сдерживает смех. Дурачество, ещё какое. Но такое беззаботное, вселяющие спокойствие, что Кейт не может злиться, да и зачем? Хочется наблюдать, резвиться вместе с ними. Впрочем, нет, получить снег в лицо как раз-таки не хочется — но разве кто понимает, в какую часть тела кидает? Кейт приветственно наклоняет голову, когда к ней подходят Патрик и Рикки. — Сегодня Патрик вне игры? — Спрашивает Кейт, замечая, что куртка Патрика абсолютно суха и не в снегу. — Ага, — кивает он. — Отдыхаю так сказать. — В прошлый раз они попали прямо за шиворот, — бубнит Рикки, теребя ворот куртки. Под "они" скорее всего имеет в виду тех, с кем снежная бойня прошла вчера. — У-угх! — Патрик морщится, вспоминая, как было неприятно, мокро и холодно. Кейт сочувственно качает головой. И ей тоже когда-то давно попадал снег за ворот — Кейт может внести эти ощущения в список самых неприятных. Кейт щурится. Довольно странно вспоминать о жизни до попадания в Дом. Кажется, словно старые воспоминания померкли на фоне нынешних. Даже то самое время, когда Кейт узнала о существовании морфов и своей сущности не вызывает ярких эмоций, или чего-то подобного. Привычная картина мира потрескалась ещё когда Кейт только начинала принимать облик тени, сейчас же, смотря на себя в зеркале, ощущается только тоска и понимание, что Дом Теней более не может существовать. Это место выглядит слишком спокойным и хорошим: дворяне, дети, что якобы получают здесь еду, жилье, взамен на работу, высшие госпожи и господины, управляющие Домом, роскошь. Но это настолько лживая и приторная оболочка, что контраст с эдакой горькой начинкой слишком силён. Дом Теней это целая система, построенная Великим Дедушкой на детских жизнях, личностях и страданиях. Кейт угрюмо вздыхает. Весь утренний настрой сбивается. Негласное перемирие это ложное ощущение — нужно всегда быть начеку и не забывать, где находишься. Всё это место насквозь пропитано ложью, здесь просто не бывает поистине весёлых и беззаботных дней. — Госпожа Кейт? — Эмилико аккуратно дотрагивается до ладони Кейт. — Всё хорошо? Смотрит обеспокоенно, будто зная, о чем думает её госпожа. — Да, всё нормально, — Кейт кивает. Прикосновение Эмилико ощущается теплее, чем следовало бы. Сама Эмилико ощущается теплее, чем следовало бы — яркое, живое, но маленькое солнышко, помещается в сердце, греет душу. Подобная теплота зародилась ещё в первую встречи Миррор и Эмилико. В те секунды, когда их взгляды встретились, в воздухе словно сверкнула искорка. Сейчас искорка разрастается, однако не в бушующий, дикий пожар. Во что-то более спокойное и нежное, но отнюдь не менее эмоциональное. Иногда Кейт думает об этом. Интересно, почувствовала ли это Эмилико? Ощущает ли она сейчас то, что чувствует Кейт? Думает ли сама Кейт об этом? Кажется даже она пока что не понимает, что эта самая искра является зарождением более глубокого чувства, чем обычная дружеская симпатия, привязанность. Патрик недовольно ойкает, когда Джон кидает в него снежок. Тьфу, мысли сбились. — Сказал же — не играю! — Грубо говорит Патрик, вытягивает руку. Рикки быстро подхватывает горсть снега, сминая в шарик, передает его хозяину. — А вот теперь, — Патрик делает сильнейший размах, — играю!! Судя по тому, как шатается Джон, снежок, попавший ему в лицо, был кинут действительно с силой. Встреча дебютантского класса это уже не просто традиция — обязательное и очень важное мероприятие, на которое опаздывать нежелательно. Все сидят в комнате Патрика, однако никто ничего не говорит. Кейт пока что не знает, что делать дальше. Нет, вернее прекрасно знает — не высовываться и пытаться завоевать доверие звездоносцев. Более подробные детали были уже давно обговорены, есть ли смысл их повторять? Похоже в течении некоторого времени никто из теней, кроме того, как ловко они общаются со звездоносцами, похвастаться не могут. Может быть куклы могут что-то поведать? — Эмилико, — Кейт смотрит на неё, а после оглядывает остальных, — Шон, Лу и Рикки. Может быть... Вы вспомнили что-то о жизни до попадания в Дом? Возможно раньше думать о таком было слишком тяжело, но сейчас прошлое воспринимается слишком далёким и блеклым, чтобы плакаться о нём. — А что именно нужно вспомнить? — Не понимает Рикки. — Что-то важное? — Нет, — отвечает Кейт. — Просто Кейт подумала, что было бы неплохо узнать, насколько много вы помните. Имею в виду: эффект кофе спал, но может он окончательно разъел некоторые воспоминания? И почему-то это звучит слишком грустно и неприятно, так, что даже Эмилико чуть опускает голову. — Я помню зиму, — произносит Лу. — Она такая же, как и сейчас. После её слов что-то во взгляде Рикки меняется, и он — Кейт точно не кажется? — мелко, но заметно улыбается, определенно не той самодовольной ухмылочкой, которая присуща ему. — Помню, как мы с сестрой праздновали... — Рикки запинается, словно боится ошибиться с названием. — Новый год? — Предполагает Шон. — Да! — Кивает Рикки. — Это было весело. Однако же никто из теней, кроме Кейт, не понимает, о чем идёт речь. Похоже в Доме Теней праздники в принципе не отмечают, и потому тени просто не знают, что такое Новый год. Но вот Кейт этот праздник прекрасно помнит, и вспоминая о том, как в маленьком, родном домишке стояла небольшая, живая ёлка, чувство ностальгии и лёгкой грусти еле ощутимо жжёт. В такое время ощущалось что-то предпраздничное. Оно витало в воздухе, отражалось в картинах и игрушках. В Доме такого предпраздничного конечно не чувствуется. Лишь снег напоминает Кейт о существовании этого чувства. — Это какой-то людской праздник? — Спрашивает Патрик. — Да, — говорит Шон. — Мы провожаем этот год и встречаем новый! Кейт довольно отмечает, что прямо сейчас Шон обратился к Патрику на равных — таким будничным тоном, словно общается хоть и не с другом, но с хорошим знакомым. Кейт не может сформулировать, почему это радует её. Просто хорошо, и всё. — Обычно на Новый год наряжают ёлку, — Рикки загибает пальцы, — дарят друг другу подарки, иногда загадывают желания. — Звучит весело, — говорит Джон. — Почему здесь не празднуют Новый год?! — А смысл теням праздновать его? — Вопросом на вопрос отвечает Кейт. — Лишние и ни кому из взрослых не нужные траты. Ну да: найти ёлку, игрушки, украсить весь особняк, подарки... Разве кто будет этим заниматься? Да и уборку с украшениями проводить сложнее. Тени непонимающе смотрят на Кейт — они-то не знают, что она прекрасно осведомлена, как проводится праздник, да и то, как дорого могут обойтись игрушки и ёлки. Кейт складывает ладони замком, пальцами сдавливает тыльные стороны ладоней. Дебютантскому классу не стоит знать о её происхождении. Это будет слишком сложно объяснить. Да и вера в Дом Теней у класса Кейт и так пошатнулась, точно также, как и мировоззрение. Стоит ли пугать их ещё и таким? Эмилико едва ощутимо дотрагивается до ладони Кейт. Будто через это прикосновение пытается что-то донести — тень всё понимает. — Эмилико рассказала Кейт, как она отмечала Новый год, — объясняет Кейт. — Это звучало... дорого. Впрочем, Кейт не уверена, праздновала ли Эмилико Новый год. Есть ли у бродячего цирка время, чтобы остановиться, да отпраздновать? — Даже Эмилико отмечала этот праздник, — Джон недовольно хмурится. — А мы-то почему не можем? — Ну так если хочешь, то устраивай праздник, — неожиданно произносит Луиза. Озадаченно вертит головой, когда все смотрят на неё. Джон вытягивается, открывает рот, чтобы что-то сказать, но Эмилико опережает его: — Может быть нам действительно самим отметить Новый год? — Во-от! — Кивает Джон. — Если взрослые не могут устроить его, то сами сделаем! — Звучит... — Шон замолкает. — Наверное неплохо. Не может назвать идею Эмилико глупой, хоть и понимает, насколько проблематично будет провести Новый год в подобных условиях, когда под рукой не то что ёлки, даже украшений нет. — Тогда расскажите нам о том, как праздновали! — Обращается Луиза к куклам. Кейт определённо не ожидала такой заинтересованности, подобного решения — сидит молча, улавливает эту веселую атмосферу, но не может придумать, как обойтись без новогодних атрибутов. Хотя, раз уж тени о Новом году ни разу не слышали, то для них что угодно будет нести зимнюю, праздничную атмосферу, но вот Эмилико, Шон, Рикки и Лу на вряд ли прочувствуют праздник. — Сначала мы ставили ёлку, — говорит Рикки. — И украшали её! — Деревянными игрушками или игрушками из ваты, — добавляет Лу. — У некоторых были ещё более красивые ёлочные игрушки! Тени внимательно слушают их, с неподдельным интересом — даже немного обидно, что у их кукол были такие развлечения в виде праздников. — Ещё нам дарили подарки, — Шон тоже вносит свою лепту в просвещение теней. — Или мы сами делали их! — Весь праздник проходил между вами? — Интересуется Луиза. — Нет, — отвечает Шон. — Мы часто выходили на площадь и праздновали там! Были песни, танцы, угощения... Он резко перестает перечислять, смотрит на Эмилико. — Ты ничего не сказала, — задумчиво произносит Шон. — Ты точно отмечала его, или же... — Ну так, — уклончиво отвечает Эмилико, пожимая плечами. — Не думаю, что теням будет интересно это слушать. Шон смотрит на неё с неким сожалением. Цирк — это не то место, где будут праздновать с таким размахом, с которым веселятся в Миррорсайде. А учитывая то, как относились там к Эмилико, она, скорее всего, по большей части стояла в стороне, лишь наблюдая за тем, как взрослые отмечали. Скорее всего это "отмечали" — распитие алкоголя. — А для празднования Нового года нужно многое, — говорит Патрик. — Действительно затратно! — Луиза хочет праздника! — Говорит Луиза. — Даже без ёлки!! — И Джон тоже! — Поддакивает Джон, кивая Луизе. Кейт как-то странно, осторожно смотрит на них, вздыхает. Неудобно вышло. Вдохновлённые рассказами о празднике, тени хотят устроить его, но у них нет каких либо атрибутов для этого и прочего. Но видя то, как они радуются, Кейт даже не может указать на эту маленькую, несуразную проблему. — Госпожа Кейт, — Эмилико смотрит на неё, улыбается, — может мы могли бы обойтись обычными подарками?.. — Подарками? — Сразу прислушивается Джон. — Подарки — это интересно!! — Вновь произносит Луиза, готовая к любым нескучным действиям. — Джон сделает фигурки из сажи!! — Сразу заявляет он. — И Луиза что-нибудь придумает, — Луиза тоже не отстаёт, уже пытаясь выдумать что-то. — Если уж все согласны, то и Патрик может что-нибудь сделать, — слова Патрика как большая точка. Теперь уже Кейт не отвертеться — междусобойное празднование и подарки это неизбежно. Впрочем, разве есть в этом что-то плохое? Кажется это наоборот мило и приятно, когда в их маленькой компании затевается что-то поистине дружеское и весёлое, такое, которое даже мрак Дома не сделает тускнее. — Чур Луиза делает подарок Лу, и наоборот! — Луиза первой хватает ситуацию в свои руки. Джон смотрит на Шона, тот без слов всё понимает и кивает. — Надеюсь, что материалы для подарков у кукол без лица будет не так сложно просить, — говорит Патрик, многозначительно смотря на Рикки. Кейт поворачивается к Эмилико, а та улыбается, смотрит на неё своими глазами, которые теперь выглядят слишком глубокими и красивыми. Взгляд Эмилико кажется слишком родным, таким, словно Кейт видела его всегда. Словно сама Эмилико была рядом всегда. — Не скажу, — Кейт качает головой. Не скажет. Сколько бы Эмилико не смотрела на госпожу Кейт, сколько бы не спрашивала, но та никак не хотела отвечать, какой подарок ей сделает. Уклончиво переводила тему, пыталась сдержать свой смех. А сейчас уже садится на кровать, готова лечь спать. Но перед этим подставляет голову, когда Эмилико целует её в щеку. Раньше такое смущало Кейт — да что-уж юлить, и сейчас тоже, но теперь это воспринимается как что-то более хрупкое, дорогое. Слишком нежное и важное прикосновение. К нему нельзя относиться как к контракту между тенью и куклой — по крайней мере у Эмилико и Кейт поцелуй в щеку воспринимается чем-то более человечным. — Спокойной ночи, — произносит Эмилико, прежде чем закрыть дверь. Кейт прикрывает глаза, тихо усмехается. Не говорит о подарке не потому-что хочет, чтобы это был секрет, а потому-что совсем не знает, что подарить. Думает, что для Эмилико нужно что-то большее, чем просто особенное — такое, что не забудется, такое, которое будет напоминать только о хорошем, такое, которое... Такое, которое Кейт придумает. Не сейчас, а завтра. Потому-что сейчас — спать.