the dreamworker / снотворец

       Бруно нерешительно останавливается у двери в комнату Мирабель и обращается в слух. Даже сюда доносится шумное дыхание беспокойного сна, одолевающего девушку. «Зачем я пришёл?», — спрашивает сам себя мужчина, и ему очень хочется верить, что причина в кошмарах, которые мешают спать уже неделю, хотя снятся даже не ему. В этом доме Мирабель явно не считают достойной внимания, раз Долли за всё это время не побеспокоилась. Уж Бруно помнил, как малышка любила доносить всем всё что слышала…       Наверное, всё-таки не стоит. Если она вдруг проснётся — беды не избежать.       Мужчина застывает вполоборота от двери, когда слышит так похожий на просьбу о помощи всхлип. Кошмары… Они всегда ловят тебя в прочные сети, и ты не выберешься из них, пока свет солнца не спасёт, не разрежет пугающую пелену. В этот момент Бруно уже отметает сомнения — он всегда готов сделать для семьи что угодно, даже если она его когда-то отвергла. Но ведь его тянущаяся к дверной ручке кисть дрожит не потому, что в этой комнате та, кто его не отвергала?..       Касита по какой-то причине помогает открыть дверь совсем бесшумно, и Бруно бесконечно благодарен ей за это. Решительно переступает через порог. Впервые за столько лет он может видеть какую-то комнату кроме столовой… Глаза давно привыкли к темноте и теперь изучают изменившуюся с годами обстановку. Казалось бы забытые запахи обступают со всех сторон, и Бруно чувствует то самое ощущение родства, общности с домом. В груди начинает щемить, когда в уголках глаз собирается ностальгия, которую мужчина быстро промокает рукавами старого потертого пончо. Если бы не Мирабель, кто знает, оказался бы он когда-нибудь здесь снова…       Осторожно ступая босыми ногами по прохладному дощатому полу, Бруно подбирается к постели племянницы. На её лице нет ни капли безмятежности, которую обычно дарует сон, только мрак. Ресницы то и дело беспокойно подрагивают, дыхание всё такое же шумное. Медленно, стараясь ни коим образом не задеть Мирабель, мужчина садится на самый краешек кровати, не отрывая взгляда от лица девушки. Он не знает, может ли её коснуться, попытаться прогнать кошмар, — он вообще не знает, что ему делать. Чутко вслушиваясь в дыхание племянницы, Бруно аккуратно касается её лба кончиками пальцев, невесомо проводя ими сначала по горизонтали, затем смещаясь к линии носа. Мирабель вдруг слишком резко вздыхает, и мужчина испуганно отдергивает руку, готовясь вскочить и скрыться за дверью в любую секунду. «Почему ты так дергаешься, ты же можешь ей все объяснить; ага, а как потом остальной семье объяснять что я все эти годы скрывался прямо у них под носом?» — Бруно ведёт внутренний диалог с самим собой, раздумывая, стоит ли рисковать. Появляется секундное ощущение, что его что-то тянет за край пончо, но слабое давление тут же исчезает, и мужчина вновь решительно протягивает ладонь к лицу Мирабель. Костяшками пальцев он еле касаясь проводит по скулам, до подбородка добирается уже подушечками. Мягко, медленно. Чтобы прогнать кошмар, но не сон. Ему кажется, что в ушах начинает звенеть от того, с каким усилием он прислушивается к постепенно затихающему дыханию. Хорошо. Ещё немного, Бруно, и ты сможешь во всех смыслах спать спокойно. Ещё несколько минут мужчина уже просто так сидит рядом с Мирой, надеясь, что тревожное сновидение не вернётся. Тишина и темнота усыпляют, и когда Бруно понимает, что откровенно клюет носом, то решает, что пора вставать. Не тут то было.       Стоило ему подняться с кровати, как пончо потянуло его вниз, словно его край за что-то зацепился. Теряя равновесие, мужчина лихорадочно продумывает, как спасти положение, и стремительно разворачивается, упирается в изголовье кровати и замирает. Голова начинает пульсировать от резкого вдоха и задержки дыхания. Ещё бы чуть-чуть… Смотря прямо перед собой, Бруно встречает ресницы племянницы, мгновенно заливаясь краской от ощущения чрезмерной близости. Правая рука, которой он поручил важное задание держать его над постелью Мирабель, тем временем выдыхается («Бруно, ты забыл, что в тебе нет столько силы?»), и мужчина не успевает опереться левой рукой о постель, когда локтевой сустав его подводит, и он впечатывается губами в чужие губы. О, черт.       Всё в порядке, в порядке… Бруно замирает, словно добыча перед хищником, не дышит. Это самое идиотское решение из всех возможных, в число которых входит и «С криком улепетывать», но даже оно звучит разумнее, чем бездействие! Что? Не проснулась?.. Дыхание вдруг не хочет возвращаться от осознания возможной безнаказанности в этой интимной ситуации, но появляются силы двигаться. Он медленно перемещает левую кисть по простыне, придавая ей устойчивое положение, чтобы приподняться на руках. Когда это наконец удаётся, он старается бесшумно выдохнуть, задирая голову, расслабляет крепко сжатые губы. О, черт.       Теперь отдалиться от кровати мужчина старается гораздо неспешнее, чтобы избежать повторения… произошедшего. Уже стоя ровно, Бруно вновь ощущает давление одежды, и наконец замечает причину: Мирабель, Мирабель своей рукой, буквально кончиками пальцев сжимает край его пончо. Сквозь сон ощутила чье-то присутствие? Рефлекс? Притворяется спящей?.. От последней мысли мужчину бросает в жар, и он тянется к кисти племянницы, намеренно (Господи, он правда это делает?) нежно оглаживая, а затем перемещает пальцы на запястье, щупая пульс. На удивление ровный… У самого-то сердце заходится как бешеное. Выходит, Мирабель и правда сделала это неосознанно.       Аккуратно освободив край одежды, Бруно восстанавливает дыхание, ещё сильнее чувствуя, как его клонит в сон. Что-то не позволяет ему уйти, и он тратит ещё несколько минут на созерцание уже спокойно спящей девушки, медленно переводя взгляд к светящим за окном звёздам и обратно. На душе становится тепло. В груди чуть ли не счастье трепещет от мыслей о том, что вот он, стоит посреди комнаты родного дома, словно полноправный член семьи, словно не жил все эти годы изгоем… Повинуясь внезапному порыву, дядя наклоняется к лицу племянницы, оставляя поцелуй на лбу, еле прикасаясь оглаживает волосы. Как в старые добрые времена. «Спи спокойно, Мирабель». Бруно уже подходит к двери, но останавливается, атакуемый ворохом мыслей. И это всё? Теперь он снова уйдет?.. Пересилив себя, мужчина зажмуривается и мотает головой, отгоняя возмущения о несправедливости. Сколько лет он уже так провёл? Сможет ещё столько же. Эта «вылазка» могла ему очень дорого обойтись, так что… Пальцы несмело охватывают дверную ручку, будто он вернулся во время получения дара, когда за спиной слышится едва различимое: — Бруно?..       Чуть ли не вылетая из комнаты, на ходу разворачиваясь, мужчина видит приподнявшуюся на локтях племянницу, и ежесекундно обмирает, добираясь до своего убежища. Кошмар. Просто кошмар.

***

      За стенами Каситы уже занимается рассвет, а Бруно, не сомкнув глаз, так и просидел в старом кресле всю ночь. Теперь он снова пробирается к комнате Мирабель, только уже никем не видимый, и от этого чувствует себя намного спокойнее. Всё-таки он к этому привык. В комнатке слышна утренняя возня, открытие и закрытие двери. Мужчина стремглав мчится в сторону столовой, но ни за завтраком, ни после племянница ни с кем не заговаривает по поводу дяди. Похоже, её сонное сознание тогда ничего не запомнило. Вот и хорошо.       Бруно возвращается в свою «комнату», устраиваясь в кресле. Всё становится на свои места. Только появляется странное желание прикоснуться к губам…