Тайная любовь

      Молодой человек приятной внешности по имени Бард находился в своей комнате наедине со своими мыслями. Из своего потаенного местечка он достал портрет того, кого давно, но тайно любит. Об этом портрете никто не знает, кроме самого Барда, даже не знает тот, кто изображен на нем. Мужчина начал влюбленно всматриваться в портрет, любуясь необычной внешностью нарисованного.       — Альфрид, вот мы с тобой вновь остались наедине, — с улыбкой сказал он.       Этот человек, изображенный на портрете, живет в одном городе с Бардом, то бишь в Эсгароте — Озёрном Городе. Альфрид является советником и слугой бургомистра города, а также давним знакомым Барда. Действительно, Бард знает Альфрида с самого детства, правда, второй будет младше. Альфрид ввиду своей болезненности, не столь привлекательной внешности и нестабильной психики был презираемым с самого детства, у него не было друзей, над ним издевались не только ребята, но и девчонки. Но только почти один единственный Бард относился всегда к Альфриду хорошо, много раз пытался протянуть ему руку помощи и подружиться, потому что видел в нем потенциал. Но тот постоянно отталкивал Барда, не желая с ним водиться. А когда Альфрид вырос, то из-за своего двуличия и умения подлизываться к людям, занял высокую должность для города, стал финансово обеспеченным, но так и остался презираемым и одиноким. Из-за своего сложного детства, внутренних комплексов и неполноценности он стал озлобленным, грубым, конфликтным, высокомерным (хотя, в самом деле — у него низкая самооценка). У него практически ничего нет, кроме своей должности. Нет ни семьи, ни детей, да и самих отношений никогда не было, в отличие от Барда, у которого аж трое детей, правда, жена умерла. Несмотря на негативное отношение жителей Эсгарота к советнику бургомистра, Бард же напротив продолжал хорошо к нему относиться и даже полюбил его. Полюбил примерно такой любовью, как мужчина любит женщину, только здесь — мужчина любит мужчину. Необычно, да, но он ничего с собой не может поделать. Бард был женат, хотя и по-настоящему не любил свою жену, а женился потому, чтобы было «как надо». Притворялся прекрасным семьянином и любящим мужем ради того, чтобы скрыть и притупить свои чувства к Альфриду, хотя детей своих любит и делает ради них всё, чтобы они оставались счастливыми.       Альфрид… На людях и особенно при бургомистре он делает вид, что ненавидит Барда, думая, что этот лодочник идет против бургомистра и него самого. Но на самом деле Бард давно заметил, как Альфрид украдкой посматривает на него, слегка краснея и прикусывая пухлые губы. Как же ему хочется поцеловать его, прижать младшего, снять с него эту дурацкую шапку и, запустив пальцы в его черные волосы, страстно целовать вдали от людских глаз. Бард давно хочет рассказать о своих чувствах Альфриду, быть его возлюбленным, хотя его постоянно пугают смутные сомнения. Это либо грубый отказ, либо позор, который разнесется по всему городу. Он не желает, чтобы кто-то об этом узнал, особенно его дети, ибо не желает подавать неправильный пример им и жить с позором в городе.       Но… Либо сейчас, либо никогда. Бард набрался храбрости и уверенности, желая прямо сейчас, прямо в этот вечер пойти к Альфриду домой. Он знает, что советник сидит сегодня дома, так как по расписанию должен быть выходной. В итоге мужчина любовно положил портрет в свой тайник, взял жилетку из меха чернобурой лисы как подарок любимому (недавно её приобрел для этого случая, надеясь, что угадал с размером худощавого парниши), а также взял фруктовое вино и отправился прямиком в дом Альфрида, сказав своим детям, мол, что скоро будет.       Буквально за пять минут Бард дошел до дома Альфрида и, оглянувшись по сторонам, робко постучал в дверь. Он волновался, его пульс участился, но он понимал, что назад пути нет. Либо сейчас, либо никогда. Недолго ожидая, перед ним открыл дверь его объект страсти. Сутулый, неухоженный, невысокого роста парень с грязно-желтыми зубами, густыми черными бровями и с такими же черными сальными волосами до плеч, хотя для Барда он всё равно казался прекрасным, особенно его большие карие глаза с длинными ресницами и пухлые губы сводили его с ума. Альфрид недовольно скривил лицо и истерично, в своем репертуаре завопил, даже ради приличия не поздоровавшись:       — Что тебе нужно от меня, хмырь?! Зачем ты меня беспокоишь, да ещё и вечером, когда скоро спать нужно ложиться?!       — Для начала, здравствуй, Альфрид! Прекрати кричать и пусти меня к себе. Надо поговорить, — хмыкнул Бард, нахмурив брови.       — Нет, не пущу!       Не желая выяснять отношения с этой истеричкой у порога и привлекать к себе внимание, мужчина смело вошел в его дом, закрыв за собой дверь на замок. Он бегло осмотрел дом и слегка удивился тому, что здесь вполне себе скромно, но царит чистота и порядок, словно здесь живет совсем не закоренелый холостяк.       — Ты вообще умеешь вести себя адекватно или нет? — усмехнулся Бард, положив указательный палец на подбородок Альфрида.       — С чего мне вести себя адекватно, если какой-то наглый лодочник врывается в мой дом?! — продолжал вопить парень, отталкивая старшего. — И не прикасайся ко мне своими грязными руками!       — Продолжаешь свою истерику, хотя сам до сих пор не заметил, что я пришел не с пустыми руками. Давно хотел это сделать, а решился только сегодня.       Брюнет протянул хозяину дома свои подарки и дружелюбно улыбнулся, добавляя:       — Надеюсь, что жилетка будет тебе в пору, а вино по вкусу.       Альфрид ещё больше нахмурился и отбежал из коридора в комнату, выкрикивая:       — Ты что, меня купить решил? Я разве похож на продажную девку? Убирайся прочь из моего дома и из этого города! Убирайся вместе со своими спиногрызами! Я всё расскажу бургомистру, как ты ворвался в мой дом и приставал ко мне!       — Я, конечно, удивлен твоим фантазиям, — рассмеялся Бард, шагая прямиком за парнем. — Успокойся и дай поговорить.       Несмотря на недавнее волнение, мужчина обрел уверенность в себе и ещё большую лояльность к выкрутасам советника. Он с насмешкой посмотрел в темные большие глаза Альфрида, кокетливо наклонив голову в сторону, а после сел на кровать и закинул ногу на ногу.       — О чем ты хочешь со мной поговорить? — более спокойным голосом спросил парень, тяжело выдохнув. Он взял из рук гостя подарки, вино же поставил на кухонный стол, а жилетку примерил перед зеркалом. — А мне нравится! Мне идет! И размер мой! Это же лиса? Или собака? Только зачем это всё? — Альфрид улыбнулся и сел рядом с Бадром.       — Лиса, лиса. Просто хочется сделать приятное любимому мне человеку, — ответил мужчина. — Мне нравится, когда ты улыбаешься. Почаще бы так.       — Что ты сказал?       — А ничего!       Бард настойчиво притянул за жилетку Альфрида и поцеловал его, прикрывая темные глаза. Прямо как в своих фантазиях он вдали от людских глаз страстно целовал любимого, запуская пальцы в его черные пряди волос, и, кажется, парень отвечал взаимностью на поцелуй, хоть и неумело. Или Барду только казалось, что на его поцелуй отвечают, ведь спустя полминуты Альфрид резко опустил целование и возмутился:       — Ты что делаешь? Как ты смеешь на советника и заместителя бургомистра распускать руки? И губы…       Парень влепил наглецу пощечину и резко вскочил с кровати. Он не спорил, ему действительно понравились знаки внимания, подарки и особенно поцелуй с Бадром, поэтому чуть после он добавил, но уже более сдержанным, хоть и высокомерным голосом:       — Ты ведешь себя слишком развязно, лодочник. Такой как ты должен добиваться меня. Но я должен тебе разрешить к себе прикасаться и целовать меня.       — Ты это серьезно?       — Серьезнее некуда.       — И что, разрешишь мне к тебе прикасаться и целовать тебя, о достопочтенный Альфрид, заместитель бургомистра?       Немного подумал, потянул время, словно специально желая показать себя недоступным и гордым, Альфрид дал ответ:       — Да, я тебе разрешаю и прикасаться ко мне, и целовать.       Он как будто невзначай погладил себя по бедрам и уселся на колени к Барду, целуя его в шею.       — Альфрид, я хочу поговорить с тобой, — начал мужчина, невольно отстраняя любимого от поцелуя в шею. — Пойми, что я не могу это держать в себе. Что я люблю тебя. И я хочу быть с тобой. Хочу радовать тебя, делать тебя счастливым, видеть твою улыбку…       — У нас в городе женщин что ли нет, раз ты вдруг полюбил меня? Никто из женщин не принимает тебя вместе с твоими детьми? Ну да, кому нужны чужие дети, вкладываться ещё в них? А я что, запасной вариант? Тебе вообще плевать на моё мнение? — накручивал себя парень, явно находясь в ошарашенном состоянии после такой информации.       — Ты не понимаешь… Я люблю тебя ещё с момента, когда мы были юнцами. Я даже не любил свою жену, хотя пытался полюбить. Я не могу любить других женщин, а всё потому, что люблю одного парнишу по имени Альфрид. Такого несносного, крикливого, но до безумия притягательного для меня. Как же тебе идут меха. Я люблю тебя видеть в мехах и специально подбирал самую лучшую на ярмарке жилетку. Альфрид, ты красивый.       — То есть, ты любил меня, но в то же время сношал всяких баб? Женился, настрогал кучу детей… Почему ты не мог признаться мне в любви и быть со мной ещё раньше?       — Альфрид, ты понимаешь, что ты говоришь? Я мужчина, ты тоже мужчина, мы любим друг друга, а такое не признается в обществе. Я не представляю, как мы будем встречаться, здесь всё на виду. Нас могут повесить или расстрелять из лука, либо изгнать из города. Я слышал о подобном случае, но это произошло не в нашем городе. Там тоже двое мужчин полюбили друг друга, а горожане об этом узнали и устроили самосуд, — серьезно ответил Бард, а после перевел тему: — Ты отлично выносишь мозг, Альфрид, похлеще любой женщины. Может быть, накормишь меня? Я сегодня ещё не ужинал. Полагаю, что готовишь ты вкусно.       — Мы любим друг друга? — опешил парень и встал с дивана. — Вообще-то, я ещё не сказал тебе о своих чувствах.       Как ни странно, то на предложение накормить незваного гостя, Альфрид промолчал. Он недавно сготовил рыбу с картофелем и зеленью, накрыл на стол и отужинал вместе с Бардом. Также налил по бокалу вина, что принес гость. Что-что, а вот с типичными женскими обязанностями, наподобие приготовления еды, уборки, стирки Альфрид справляется на отлично, а вот, допустим, ловить рыбу, владеть оружием, заниматься охотой, даже рубить дрова он совсем не умеет.       Бард смотрел на своего собеседника с лукавой улыбкой, даже с насмешкой. Неужели, если он будет состоять в отношениях с этим пареньком, имеющим нестабильную психику, то ему регулярно придется терпеть истерики, перепады настроения, грубости, оскорбления? Он воспринимает Альфрида такого, какой он есть, но желает здоровые и стабильные отношения, думая, что направит любовника в нужное русло. В любом случае, Альфриду нужно ещё привыкнуть к новой роли, ведь он никогда не состоял ни с кем в отношениях, ни с женщиной, ни с тем более мужчиной.       — Знаешь, а ты вкусно готовишь. Я думал, что ты совсем ни на что не способен, разве что быть подхалимом.       После ужина Бард вальяжно прошелся по дому Альфрида, чтобы зашторить окна от любопытных глаз, и с самоуверенной улыбкой плюхнулся на кровать, закинув ногу на ногу. Он чувствовал нарастающее возбуждение, стеснение в области паха и сейчас желал лишь одного. Желал слиться воедино с любимым, желал обладать им, стать его первым и единственным любовником, лишив невинности. Бард много раз фантазировал у себя в голове, как нещадно трахает Альфрида, то нависает над его худощавым телом, то ставит его раком, то усаживает его к себе на член и много что другое. Но теперь суждено фантазиям, на которые он часто мастурбировал, становиться явью. Судя по всему Альфрид сам этого желает, ведь по нему видно, несмотря на выкрутасы, как же он неравнодушен к этому лодочнику. Даже сейчас — как он смотрит на гостя, как бы намекая, чтобы тот продолжил этот приятный вечер.       — Хочешь познать любовь, Альфрид?       — С тобой есть только.       Парень, жадно пожирая брюнета глазами, вновь сел к нему на колени, уткнувшись нечто твердым в его пах. Он сам, аналогично фантазиям Барда, часто представляет, как грешит с ним в разных позах. И только, только с Бардом, с этим местным лодочником, никакой девке или даже парню не доверил бы свой цветок.       — У меня никогда не было секса, — стыдливо опуская темные глаза, признался Альфрид, чем совсем не удивил своего любовника. — Поэтому будь со мной нежным.       — Тогда позволь мне показать, что такое секс…       Мужчина повалил парня на кровать и постепенно принялся стягивать с него и с себя одежду. Он даже не думал обсуждать, кто из них будет активным, а кто пассивным партнером. Разумеется, Бард решил взять инициативу на себя, раз он старше, опытнее в сексуальном плане (хотя, с мужчинами никогда не занимался сексом) и обладает более мужественным характером, нежели чем эмоциональный Альфрид.       Вот они остались в одних трусах… Бард настойчиво поцеловал Альфрида в губы, тот же отвечал на поцелуй, хоть и неумело, пытаясь соприкоснуться с ним языком. Парень тихонько постанывал, для него это было так непривычно, что он начал теряться, но продолжал принимать неистовые ласки любовника. После, переводя тяжелое дыхание, Бард принялся покрывать нежными поцелуями шею Альфрида, спускаясь к соскам и вдыхая пряный и такой естественный аромат тела любовника, от которого начал сходить с ума и возбуждаться ещё более. Кажется, это некие феромоны, побуждающие в Барде разные эротические желания и эмоции. Он ласкал губами и языком соски советника, а правой рукой нырнул в его трусы, притрагиваясь к небольшому на ощупь, но твердому члену.       — Ты знаешь, что такое минет? — спросил мужчина, стягивая с любовника трусы.       — Нет, не знаю.       — Ну сейчас узнаешь.       Вдоволь зацеловав соски и грудь парня, он губами спускался ниже, до самого паха, ведь ему так хочется вобрать в рот горячий член Альфрида. Зрительно сосредоточившись на органе возлюбленного, Бард облизнулся, пустив слюну, и отметил:       — Ты сейчас обкончаешься и не сможешь полностью насладиться процессом. Я же вижу, что тебя можно быстро довести до оргазма, стоит только прикоснуться.       Ухмыльнувшись, брюнет нежно взял в рот член партнера и неумело принялся его посасывать. Разумеется, он никогда подобного не делал никакому парню, хотя женщины ему делали минет, и он примерно представляет, что вообще нужно совершать. А для Альфрида это вообще новшество, он несдержанно стонал, закатывал глаза, ощущая такие незнакомые, но неимоверно приятные ласки. Бард вбирал полностью небольшой пенис любимого в рот, то ускоряясь, то наоборот замедляясь, ласкал языком крепкий ствол, головку, облизывая яички и желая, чтобы тот излился ему прямо в рот. Альфрид резко вцепился в пряди волос партнера, и под свои стоны обильно кончил в рот Барду прямо во время действа. Мужчина сглотнул густое семя, облизнулся и отметил:       — Сладко, Альфрид… Ты так быстро кончаешь, и я был прав. Ты всегда так быстро кончаешь? Я уверен, что ты дрочишь на меня по ночам, думая о том, как я сношаю тебя во всех позах, сучка ты моя истеричная!       — Да, ты прав… — томно отметил он, пытаясь расслабиться и как можно удобнее лечь на кровать.       — Хочешь и мой член также пососать, Альфрид? — сказал Бард перед тем, как снял и свои трусы.       Младший приподнялся и брезгливо нахмурился, когда увидел сидящего перед собой полностью обнаженного лодочника. Ему не особо-то и хочется делать то же самое, вдруг ещё укусит за столь нежное место.       — Ну уж нет, я не хочу сосать член! По крайней мере, не сейчас — это точно, — покраснел Альфрид, в смятении отводя глаза в сторону.       — Тогда, может быть, тебя в попу трахнуть? — предложил с усмешкой в устах Бард, находя этот разговор весьма забавным, но возбуждающим.       — Это должно быть больно, но я согласен, только будь со мной нежным.       — Обязательно.       Бард прошелся на кухню, где ещё во время ужина заприметил оливковое масло — оно-то точно подойдет на роль смазки. Конечно, чтобы войти в тугой анус, не имеющий естественной смазки, нужно его предварительно смазать, да ещё и обильно. Альфрид, наблюдая за своим любовником, инстинктивно приподнял таз и раздвинул ноги, так как желал в свой первый раз находиться снизу и в то же время смотреть на Барда. Так выглядит более доверительно. Мужчина же в своё время смазал партнеру анус и принялся запускать пальцы вовнутрь, вначале один, а потом два пальца, совершая ими движения члена, и чтобы тот привык и расслабился.       — У меня никогда не было секса с парнем, но, прошу, если ты меня любишь, доверься мне, Альфрид. Расслабься, доверься и смотри на меня. Я не причиню тебе боль. Ты же любишь меня, не так ли?       — Люблю… — кротко ответил младший во время своих стонов.       Бард активно двигал пальцами, разрабатывал девственную дырочку партнера, касаясь внутри его простаты, отчего Альфрид вздрагивал. Кажется, его анус немного растянутый и привыкший к подобному, судя на ощупь и ощущения. Ведь пальцы как-то легко проходят вовнутрь, ничем скованы, несмотря на смазку.       — А теперь признайся, ты дрочил свою попу? — спросил Бард, хотя уверен, что это так.       — Да, дрочил. Дрочил своими пальцами. Но огурцом или морковью было больно, поэтому только пальцами, — заливаясь краской, проговорил тот и высунул язык.       — А ты когда дрочил свой зад, то ты представлял, что я тебя имею?       — Да, Бард…       Мужчина ухмыльнулся, стиснув зубы, и просто поразился тому, насколько его любовник двуличный. В рабочее время и при людях постоянно делал вид, что презирает его, часто хамил и оскорблял практически без причины, а на самом деле, оставаясь наедине с самим с собой, желал быть одним целым с Бардом, а больше — желал просто быть с ним, быть его любимым. Не зря Альфрида прозвали двуличным и подхалимом. Хотя второе определение больше подходит под описание его рабочих отношений с бургомистром Эсгарота, ведь его-то он по-настоящему презирает. А подхалимство служило ради выгоды и достижения своих целей, ибо если бы не это качество, то неизвестно, кем бы являлся Альфрид в профессии.       — Альфрид, ты готов, чтобы я вошел в тебя, но уже не пальцами?       — Д-да… — неуверенно прошептал он, явно боясь чего-то нового.       — Ты боишься, милый. Не бойся меня. Просто расслабься, доверься мне и смотри на меня, — повторил мужчина, после чего смазал свой член, смазал вновь анус партнера и медленно принялся входить вовнутрь.       От резкой боли, словно его разрывают изнутри, Альфрид громко крикнул, напрочь забыв советы о расслаблении. Как здесь расслабишься, если больно? Это не изредка дрочить пальцами анус. Бард не мог не обращать внимание на партнера, но желал завершить процесс, ведь ему самому хочется этого, да и Альфрид будет впоследствии выносить мозг, если их соитие вдруг неожиданно прервется. Мужчина двигался медленно, осторожно, издавая тихие стоны и прислушиваясь к телу любимого. А парниша же извивался под телом Барда, сопротивлялся, крича от боли (хотя, он отчасти себе преувеличил, думал, что первый раз будет не болезненным, а приятным — ничего не смыслит в физиологии) и царапая его спину, чтобы хоть немного унять боль.       — Ты почему так кричишь, милый? Ты так кричишь, как будто тебя режут, — вдруг остановился Бард, ибо он не мог сосредоточиться.       — Я не думал… что это так больно. Ты как будто меня разрываешь, — кажется, слезы полились из больших темных глаз Альфрида. — Я не смогу с тобой встречаться, если каждый раз мне будет так больно.       — Глупый, тебе будет больно только в первые разы. Если я буду регулярно тебя трахать, то тебе, наоборот, будет приятно. И я что тебе сказал? Расслабься и доверься мне, — закатил глаза Бард и продолжил.       Он добавил ещё немного смазки в виде масла и вроде как процесс пошел лучше. Кажется, Альфрид начал привыкать к своим ощущениям, слегка постанывал и осторожно двигал бедрами, как бы насаживаясь на член партнера. Он ещё больше приподнял таз и закинул ноги на плечи любимого, полностью растворившись в ощущениях и действительно расслабившись, как ему и велели. Парень не любит, когда ему что-то указывают или даже просто советуют, но не в этот момент. Он давно любит Барда, а сегодня он для него стал родным человеком. Возможно, в будущем Альфрид покорится Барду, отводя типичную женскую роль в отношениях.       — Я люблю тебя, — признался Бард.       Он принялся целовать ступни Альфрида, а правой рукой дрочить его вновь эрегированный член, интенсивно водя рукой от основания до головки (уж от этого неженке не должно быть больно).       — Ты слишком сладкий. И теперь мой, — добавил мужчина, вытирая пот с лица.       Бард ускорился, будучи уверенным в том, что партнеру уже не особо больно, а также ещё для того, что вот-вот уже кончит. У него давно не было секса, поэтому это произойдет быстрее, чем хотелось бы. Последние толчки оказались достаточно резкими, отчего он кончил, издав протяжный стон и вынимая обмякший член из ануса партнера. Альфрид же кончил вслед за ним прямо в ладонь Барда, после чего второй довольно слизнул семя.       — Понравилось, не так ли? Да и только по первости тебе было больно, — проговорил мужчина и прилег рядом с любовником на кровать.       — Да, Бард. Я хочу, чтобы ты сегодня остался у меня на ночь, — с просьбой в глазах сказал Альфрид, впуская мужчину в свои объятья.       — Я не из тех, кто приходит к любимому человеку для того чтобы пожрать и потрахаться. Конечно, я останусь ночевать с тобой.       И в эту особенную ночь Бард и Альфрид разделили ложе между собой. Это особенная ночь и особенный день, начиная с их сегодняшней встречи. Но их жизнь после этого больше никогда не станет прежней.