Самая волшебная ночь

Гарри заходит в свой дом на Гриммо, 12 и его тут же обволакивает тишина и сумерки сгущающейся ночи. С кухни доносятся звуки гремящей посуды, а по всей квартире разносится божественный аромат изысканных блюд — Кричер готовит для них с Драко новогодний ужин. В этом году никакой маггловской еды, все как любит Драко: мясо дракона в медово-апельсиновом соусе, картофель, запеченный с грибами и ароматными травами по старинному кельтскому рецепту, сыр из молока единорогов и какие-то еще закуски, название которых ведомо только Кричеру. Гарри снимает пальто и проходит в гостиную: стол уже сервирован на двоих, в ведерке со льдом охлаждается шампанское, конечно же тоже магическое, его изготавливали из особых сортов винограда и сдабривали щепоткой магии. Это подарок родителей Драко. Стоило такое шампанское баснословных денег даже по меркам волшебного мира, и заказывать его надо было за несколько лет. Впрочем, с тех пор, как в его жизни появился Драко, Гарри постепенно начинал привыкать к этому. Это же Малфои.  — Добрый вечер, хозяин Гарри Поттер, Кричер уже все приготовил для вашего ужина, сэр, — Кричер поклонился Гарри и застыл в ожидании дальнейших распоряжений.  — Отлично, Кричер, приготовь мне ванну и можешь быть свободен до завтра до полудня, — с довольной ухмылкой ответил Гарри.  — Как прикажете, хозяин Гарри, Кричер всегда к вашим услугам, — эльф поклонился и исчез из гостиной. Гарри довольно улыбнулся и кивнул: с тех пор, как в его квартире поселился Драко, этот заносчивый эльф, который раньше постоянно дерзил и огрызался, стал относится к нему с подобающим уважением и даже благоговением. Они с Драко стали жить вместе сразу же после окончания восьмого, послевоенного, курса Хогвартса, на котором собственно и завязались их отношения. Просто Драко как-то раз остался ночевать у него, а потом еще и еще, и так постепенно перебрался к нему насовсем. Но они никогда не обсуждали свою дальнейшую жизнь, не строили планов на будущее, возможно, сказывалось пережитое за годы войны, когда трудно было загадывать что-то даже на завтрашний день, ты даже не знал, наступит ли это завтра для тебя или твоих близких. Поэтому они просто любили друг друга и наслаждались каждым прожитым днём, словно желая получить компенсацию от жизни за все те годы, что они так непримиримо и бесцельно враждовали, за то, что судьба развела их по разные стороны баррикад, за то, что вместо любви между ними всегда была только ненависть. Гарри вздохнул и выложил на стол из внутреннего кармана пиджака подарок для Драко. Повертев немного коробочку в руках, он открыл ее, еще раз посмотрел на содержимое, убедился в правильности своего выбора и положил обратно на стол. Впрочем, это был не единственный его подарок для любимого. Но если по поводу первого у него не было сомнений, то вот насчет второго он совсем не был так уверен.  — Ваша ванна готова, хозяин Гарри, — Кричер снова появился в гостиной, и Гарри вздоргнул от неожиданности.  — Хорошо, Кричер, спасибо, и с Наступающим Новым годом тебя, — сказал он, протягивая Кричеру мешочек с галлеонами.  — Благодарю вас, хозяин Гарри, вы очень добры, сэр, хорошего новогоднего вечера вам и молодому лорду Малфою, сэр, — Кричер поклонился.  — Только не надо говорить молодому лорду о нашем маленьком секрете, Кричер, — Гарри поморщился при мысли о том, что бы сказал Драко, узнав о том, что Гарри дал домовику немного денег.  — Конечно, нет, сэр, Кричер хороший эльф, он всегда рад служить своим хозяевам, сэр, — ответил эльф.  — Все, накрой на стол и можешь быть свободен, до завтра, Кричер, — бросил Гарри на ходу, направляясь в ванную. По дороге он кинул взгляд на часы: была почти половина одиннадцатого, а Драко все еще не было. Он еще в обед отправился к родителям в Малфой-мэнор, поздравить их с Наступающим Новым годом и до сих пор не вернулся. Гарри заметно нервничал. Это был их первый совместный Новый год вдвоем. Прошлый Новый год они встречали в Хогвартсе, в кругу друзей, никто из восьмикурсников не поехал домой на рождественские каникулы, так как это был их последний год в школе и последний год беззаботной жизни (хотя была ли она когда-то действительно беззаботной?). Поэтому было решено провести их там, в ставших почти родными и восстановленных после войны стенах. Пожалуй, это и был самый беззаботный из всех год, и самый счастливый, по крайней мере для Гарри и Драко, и для всех тех, кому не посчастливилось пройти через войну, но посчастливилось выжить. Гарри вылез из ванной, благоухая травами и маслами, которые Кричер заботливо добавил в воду, и поморщился от подступающей тошноты.  — Фу ты, дракл, только этого не хватало, — недовольно пробурчал он, поспешно кинул на себя высушивающее заклинание, окинул взглядом полочку с бесчисленными флакончиками, полными всяких зелий, масел и благовоний, которыми пользовался его возлюбленный и хмыкнул: такому богатству выбора позавидовала бы любая девушка. После того, как Гарри первый раз побывал в ванной у Драко, он перестал удивляться тому, как ему удается всегда так хорошо выглядеть, иметь такой ухоженный вид и почему его волосы всегда такие гладкие и шелковистые и всегда красиво уложены, а сам он благоухает, как майская роза, даже после матча по квиддичу. Со временем Гарри привык и даже сам начал пользоваться кое-чем из этого адского арсенала. Вот и сейчас он нанес на себя немного масла для тела, содержащее зелье для предотвращения роста волос там, где они совсем не нужны. Масло пахло мятой и приятно холодило кожу. Кроме того, оно предотвращало повышенное потоотделение и обладало дезодорирующим эффектом. Пожалуй, Гарри считал это единственным по-настоящему полезным в плане практического применения средством из всей коллекции. Выйдя из ванной, Гарри направился в спальню, чтобы одеться, по дороге снова бросив взгляд на часы: почти одиннадцать. А Драко все еще так и не появился. “ Где его мордред носит?» — раздраженно подумал Гарри, надевая темно-зеленый костюм, специально заказанный у мадам Малкин для этого Йоля и Нового года. Костюм сидел идеально, подчеркивая все достоинства его фигуры — это было еще одно новшество, привнесенное Драко в жизнь Гарри. Он терпеть не мог мешковатые джинсы, растянутые футболки и безразмерные толстовки, которые раньше носил Гарри. «Я хочу любоваться твоей фигурой даже когда ты в одежде, Потти, «- говорил он с ухмылкой, — “ А это все годится разве что соблазнять Уизлетту. Хотя для нее ты и в таком виде слишком хорош.» Гарри только закатывал глаза и качал головой. Похоже, нелюбовь Драко к семейству Уизли была неискоренима. Впрочем, это было взаимно. Узнав о том, что Гарри предпочел Малфоя его сестре, Рон не разговаривал с ним неделю. И даже спустя год он все еще бросал косые взгляды в их сторону, закатывая глаза при каждой встрече. «Опять ты, Малфой, ” — говорил он, нехотя протягивая ему руку. «Опять ты, Уизли, ” — передразнивал его Драко, но руку всё-таки пожимал, не желая обидеть не столько Рона, сколько Гарри. Хлопок аппарации выдернул Гарри из его размышлений.  — Драко! Где тебя носило так долго? — Гарри сверкнул своими изумрудными глазами в сторону любимого.  — Ты же знаешь, я был у родителей, малыш, — ответил Драко, обнимая Гарри и целуя его в губы.  — Почему так долго? — отстраняясь от него и состроив недовольную гримасу, спросил брюнет.  — Ну не сердись, малыш, ты же знаешь, я люблю тебя, просто так получилось, у нас был разговор… — ответил блондин вкрадчивым голосом, не размыкая объятий и заглядывая в любимые зеленые глаза.  — Разговор? — насторожился Гарри, — это из-за меня? Гарри нервно сглотнул. Он всегда нервничал, когда разговор заходил о родителях Драко. Хотя Люциус и Нарцисса очень благосклонно восприняли известие о том, что их наследник встречается с Героем Второй Магической. Нарцисса была искренне рада, что ее сын наконец-то обрел свое счастье, хотя и немного удивилась тому, что это был именно Гарри. Но в магическом мире однополые браки были абсолютно нормальным явлением, так что это не стало для нее чем-то шокирующим. Что до Люциуса, то он скорее расценивал Гарри как выгодную партию для сына, с помощью которой ему удастся снова возвысить фамилию Малфоев. Впрочем, чего еще было от него ожидать? Даже после войны, в которой его сторона потерпела сокрушительное поражение, а сам Люциус чудом избежал Азкабана, не без помощи Гарри, между прочим, он не оставил своих честолюбивых амбиций. Ему и невдомёк было, что его сын смог простить его только благодаря Гарри. После войны Драко и слышать не хотел об отце, он его практически ненавидел и винил в том, что Люциус втянул их с матерью во всю эту историю, благодаря которой они оказались в весьма бедственном положении и из уважаемой аристократической семьи превратились в изгоев. И только любовь Гарри и его разговоры о том, что он был бы благодарен судьбе, будь его отец жив, и неважно, каким бы он оказался негодяем, если бы это был человек, который заботился о нем хоть на десятую долю так, как Люциус заботился о своем сыне, он был бы счастлив, растопили со временем лёд в сердце Драко, и он, если и не смог до конца простить отца, то по крайней мере начал с ним общаться. Гарри много и во всех подробностях рассказывал Драко о том, как ему жилось у Дурслей, так что в конце концов, аристократ решил, что, пожалуй, Герой во многом прав и лучше такой отец, как Люциус, чем детство с ненавидящими тебя людьми, готовыми на все, чтобы только сделать твою жизнь еще невыносимее и хуже, чем она уже была. И все же Гарри никак до конца не мог поверить, что Малфои действительно приняли его. Ему постоянно казалось, что они могут в любой момент изменить свое мнение и начать настраивать Драко против их отношений. И зная силу влияния на него Люциуса, каждый раз, когда его парень отправлялся к своим высокородным предкам без него, Гарри начинал переживать.  — Все хорошо, любимый, тебе не о чем беспокоиться, — промурчал Драко, сжимая своего любимого в объятиях, почувствовав растущее напряжение, — Ты так вкусно пахнешь, — добавил он, втягивая носом воздух у самой шеи Гарри и прикрывая веки.  — Ты похож на вампира, когда так делаешь, — хихикнул брюнет и, немного успокоившись, уткнулся носом в любимое плечо. — И ты тоже вкусно пахнешь, — добавил он, вдыхая аромат парфюма, окутавший его. Впрочем он тут же пожалел об этом: неконтролируемый приступ тошноты подступил к горлу и Гарри поморщился.  — Твоего любимого вампира, ты забыл добавить, — хмыкнул Драко.  — Самого любимого и самого несносного, — хмыкнул Гарри в ответ.  — Пойдем уже за стол, малыш, посмотрим, что нам там Кричер наготовил, — сказал блондин, беря его за руку и утаскивая за собой в гостиную.  — О, Кричер сегодня, кажется, превзошел сам себя. — засмеялся брюнет. Они вошли в гостиную, в которой царил полумрак и только свет уличных фонарей, проникающий через окно, бросал оранжевые отблески на мебель и стены. Гарри взмахнул палочкой и зажег свечи, которые танцевали свой причудливый магический танец над столом. Драко задернул плотные гардины и взмахнул палочкой, чтобы замерцали огни на елке, оставшейся стоять после Йоля и потом еще раз: и по комнате тут же начали разливаться звуки музыки. Это была старинная эльфийская мелодия, нежная и тягучая, наполняющая комнату волшебством таким древним и могущественным, что у Гарри, который завороженно наблюдал за своим возлюбленным, побежали мурашки.  — Ты такой красивый, Драко, обожаю смотреть, как ты колдуешь, — восхищённо сказал он. Драко только улыбнулся в ответ своей обворожительной улыбкой, которой улыбался только для Гарри, больше никто не видел такой его улыбки, глаза его сверкнули озорными серебряными искорками, он еще раз взмахнул палочкой и в комнате пошел снег. Мягкие, пушистые, белые кристаллы медленно закружились по комнате в такт музыке.  — Это волшебно, Драко, — с придыханием сказал Гарри, оглядываясь вокруг.  — Все для тебя, Гарри, я твой персональный волшебник, любимый, как и ты сам, в общем-то — улыбаясь, ответил юноша, подходя к нему. Он обхватил Гарри за талию и глядя ему в глаза сказал:  — Я люблю тебя, Гарри Поттер.  — Я тоже люблю тебя, Драко Малфой, — и обняв его в ответ, увлек в долгий поцелуй. Какое-то время парни стояли так, целуясь, жадно проникая языками друг другу в рот, наслаждаясь вкусом друг друга, Драко все сильнее сжимал Гарри в своих объятиях, а руки Гарри уже скользили по его груди, норовя забраться под рубашку. Голова у него кружилась и он чувствовал, как пол начинает ускользать из-под ног. В какой-то момент, Драко нехотя разорвал поцелуй и, слегка отстранившись от Гарри, глядя ему в глаза, прошептал ему в губы с легкой улыбкой:  — Еще немного и мы останемся без ужина. Гарри смущенно хмыкнул в ответ и кивнул головой:  — Ты прав, я уже о нем забыл.  — Садись за стол, я открою шампанское. Гарри уселся за стол и стал накладывать еду на тарелки, пока Драко возился с бутылкой и разливал шампанское по фужерам.  — За тебя, любимый, этот год без преувеличения был самым счастливым в моей жизни, и все благодаря тебе, — Драко поднял фужер и склонил его в сторону Гарри.  — В моей тоже, Драко, за нас, — улыбнулся Гарри.  — Чин-чин, милый, — фужеры встретились на полпути к друг другу с легким звоном.  — Чин-чин. Гарри поднес фужер к губам и сделал глоток. Шампанское искрилось, словно в него добавили фейерверк или бенгальские огни — это и было его главным отличием от обычного маггловского шампанского. Первый раз Гарри увидел его на Дне Рождения Драко. Поначалу он боялся его даже пробовать: казалось, что искры могут обжечь. Но, оказалось, они только немного покалывали язык, зато с первого же глотка поднималось настроение — веселящая магия. Вот и сейчас искорки мгновенно ворвались в его мозг, взорвались фейервеком в голове, и все тревоги и заботы в миг улетучились.  — Никак не могу к этому привыкнуть, — смеясь, сказал Гарри.  — А я никак не могу привыкнуть, что рядом со мной вот так просто сидит сам герой всея магической Британии, и что теперь он мой и только мой, — улыбнулся в ответ Драко. Блондин взял руку своего парня и поднес к губам. Брюнет смущено улыбнулся, притянул к себе руку любимого и потерся об нее щекой. Кожа у Драко была нежная и гладкая, и Гарри обожал касаться ее.  — Да, нам понадобилось восемь долгих лет, из которых семь мы враждовали, чтобы прийти к этому.  — Оно того стоило, Гарри, зато теперь мы оба ценим то, что у нас есть, кто знает, если бы нам легко это далось, смогли бы сохранить нашу любовь и пронести через все эти годы, — задумчиво сказал Драко, затапливая зелень любимых глаз искрами серебра. Какое-то время они сидели молча, расправляясь с содержимым своих тарелок, наслаждаясь музыкой, обществом друга друга и волшебной атмосферой, царившей в их уютной гостиной. Время от времени они смотрели друг другу в глаза и улыбались: брюнет, как всегда смущённо, а блондин, как всегда, обворожительно. Когда часы начали бить полночь, Драко снова наполнил фужеры.  — Загадывай желание, Потти, — с ухмылкой сказал он.  — Я даже не знаю, что загадывать, по-моему, все мои мечты уже сбылись, — усмехнулся в ответ Гарри, — хотя… — он загадочно улыбнулся. Драко тоже загадочно улыбался, сосредоточенно любуясь искрами шампанского. Когда часы пробили последний, двенадцатый, удар, парни снова слегка соприкоснулись хрусталем фужеров и выпили содержимое до дна. Брюнет морщился от покалывания искорок, а вот блондин, похоже, их даже не замечал.  — У меня подарок для тебя, Гарри, — Драко первый допил шампанское, и, поставив фужер на стол, достал коробочку из внутреннего кармана пиджака. Лицо его в миг посерьезнело, а зрачки расширились, затопляя серебро радужки, от чего глаза стали казаться почти черными. Драко нервно сглотнул и, открыв коробочку, протянул ее Гарри. Теперь уже у Гарри расширились зрачки, сердце пропустило удар, а затем забилось с удвоенной скоростью. Это был фамильный перстень Малфоев, платиновый, с гербом в виде буквы М, инкрустированный изумрудами. И это могло означать только одно. Герой поднял вопросительный взгляд на виновника своего волнения. Аристократ не заставил себя долго ждать:  — Ты выйдешь за меня, Гарри? — спросил он, топя изумруды в черненом серебре.  — Ты… Да… Конечно, да, — все еще не веря в реальность происходящего, запинаясь, ответил юноша, чувствуя, как алеют его щеки, а к глазам подступают слезы. Драко тут же достал перстень из коробочки, взял Гарри за правую руку и надел кольцо ему на безымянный палец. Кольцо мгновенно сжалось, подстраиваясь под нужный размер. Какое-то время они оба смотрели на него, Драко любуясь, а Гарри пытаясь осознать, что все это происходит на самом деле, а не в одном из его снов. Он поморгал, зажмурил глаза и открыл их снова, уставившись на свою руку. Перстень все еще был на месте, как и его возлюбленный, все еще державший его за руку. Затем они оба подняли глаза, их взгляды встретились, и оба улыбнулись: Гарри по-прежнему смущенно, а на губах Драко играла улыбка победителя.  — Ты поэтому так долго был у родителей? — вкрадчиво спросил Гарри.  — Да, как ты сам понимаешь, у нас был весьма непростой разговор, — усмехнулся аристократ.  — И что они сказали? Твой отец, он… он согласился? — Герой заметно нервничал.  — Как будто у него был выбор, — закатил глаза Драко.- Я просто поставил его перед фактом.  — И как он отреагировал? — уже немного успокоившись, спросил Гарри.  — Нуу, он что-то начал затирать про наследников и все такое, но я просто сказал, что больше не позволю ему вмешиваться в мою жизнь, в конце концов в волшебном мире все возможно, по крайней мере, такие случаи были, я слышал об этом и не раз, — рассудительным тоном ответил Драко.  — Мда, это точно… возможно… — Гарри заметно занервничал и заерзал на стуле, — И, кстати, Драко, у меня тоже есть для тебя подарок, даже не один… —  — Ого, люблю подарки, особенно от тебя, Потти, — ободряюще улыбнулся блондин и его глаза сверкнули серебром в предвкушении.  — Да, я знаю, поэтому вот… — брюнет никогда не обладал даром красноречия, и особенно оно подводило его в минуты волнения. Он взял со стола коробочку, незаметно припрятанную среди тарелок, открыл и протянул Драко.  — Какой красивый, — восхищенно улыбнулся аристократ, доставая из футляра кулон в виде платинового дракона, инкрустированного россыпью бриллиантов.  — Такой же красивый, как ты. Когда увидел его, сразу подумал о тебе, — Герой облегченно выдохнул, впрочем, вспомнив о втором подарке снова занервничал, чувствуя, как сердце начинает выпрыгивать из груди.  — Поможешь надеть? — спросил Драко, протягивая Гарри кулон.  — Да, конечно, — юноша встал из-за стола и подошел к своему теперь уже жениху. Он перекинул цепочку через голову блондина, и начал застегивать замок. Руки предательски дрожали, а пальцы не слушались. С трудом справившись с задачей, Гарри вздохнул и закусил нижнюю губу. Драко поймал его за руки и потянул на себя, откидывая голову назад и заглядывая в глаза любимому.  — Спасибо, Гарри, он, правда, прекрасен, — промурчал он юноше в губы и, притянув к себе, поцеловал. Какое-то время они стояли так, целуясь, затем Драко, как обычно, нехотя, немного отстранился от Гарри и вкрадчиво спросил:  — А что насчет второго подарка?  — Кхм… Второго? — Герой вздрогнул и отшатнулся.  — Ну ты вроде говорил, что подарок не один, — ухмыльнулся аристократ.  — Ммм… Да… Я… Ты не возражаешь, если я присяду? — нервно сглатывая, Гарри высвободился из рук Драко и вернулся на свое место.  — Выкладывай уже, что там у тебя, Потти, — Малфой в изумлении вскинул брови, настороженно наблюдая за происходящим.  — Драко… — брюнет глубоко вдохнул и вцепился в край стола.  — Гарри, ты меня пугаешь, с тобой все хорошо? — блондин уже тоже заметно нервничал, дыхание его участилось и он замер в ожидании ответа  — Дда, Драко, я… просто я… — Гарри сделал еще один глубокий вдох и выпалил на одном дыхании, — у нас будет ребенок, Драко… От неожиданности услышанного аристократ забыл, как дышать.С минуту он просто пялился, часто моргая, на Гарри, затем спросил:  — Подожди, что ты сейчас сказал, Потти? У нас что?.. То есть ты хочешь сказать, что ты…  — Да, Драко, да, я в положении… — смущаясь и краснея, но уже с меньшей долей волнения, ответил Герой и улыбнулся: реакция Драко его позабавила. Драко закрыл глаза, чувствуя подступающие слезы, и глубоко вдохнув, задержал воздух в лёгких, чтобы не заплакать. Затем он встал и подойдя к Гарри, опустился перед ним на колени и, положив одну руку ему на живот, спросил, глядя ему в глаза снизу вверх,  — То есть, ты хочешь сказать, что здесь сейчас наш малыш?  — Да, Драко, там наш маленький дракончик… ну или львенок… , — смущенно промурчал Гарри, кладя свою руку поверх его.  — Это просто лучший подарок за всю мою жизнь, любимый, знаешь, о таком я мог только мечтать, — сказал блондин, целуя любимого в низ живота.  — Если честно, я даже и не мечтал об этом, — ответил брюнет, целуя ароматный шелк его волос и зарываясь в них носом.  — И давно ты узнал? — улыбаясь, спросил Драко.  — Пару дней назад, хотел сделать тебе сюрприз к Новому году, — рассмеялся Гарри и еще раз выдохнул с облегчением: он очень сильно переживал по поводу реакции своего парня на эту новость. — Хотя, если честно, я очень боялся, что тебя такой сюрприз не обрадует.  — Ты это серьезно? — Драко поднял на него свои серые глаза, в которых уже плескалось грозовое небо. — Какого Мерлина, Поттер? Мало того, что ты целых два дня держал меня в неведении, ну это еще ладно, я могу понять: ты хотел сделать мне сюрприз на Новый год. Но как ты мог подумать, что я не обрадуюсь такому подарку? — Малфой причудливо выгнул бровь в возмущении.  — Ну не знаю, просто мы никогда не говорили ни о чем таком, не обсуждали наше совместное будущее, вот я и подумал… — смущенно пожал плечами Гарри.  — Гриффиндурок ты, Потти, как был гриффиндурком, так и остался, — пробурчал Драко. — Знаешь, какое желание я загадал сегодня, когда пробило двенадцать?  — Какое? — с любопытством спросил брюнет.  — А вот не скажу, ты не заслужил, — ухмыльнулся блондин.  — Хорёк, ты Малфой, как был хорьком, так и остался, — поддразнил его Гарри.  — Ну если я хорёк, то ты тогда будешь мужем хорька, — рассмеялся Драко.  — Ну уж нет, на такое я не подписывался, согласен максимум на мужа дракона, — буркнул гриф в ответ.  — Так-то лучше, львенок, ладно, так и быть, скажу. Я загадал, чтобы ты сказал мне да на мое предложение иии… чтобы у нас когда-нибудь в обозримом будущем появился наследник, — смущенно улыбаясь, промурчал слизеринец.  — Во-первых, это целых два желания, во-вторых, ты серьёзно думал, что я могу сказать тебе нет? — тут уже пришла очередь Гарри возмущаться.  — Ну они же оба сбылись, так что кто сказал, что желание может быть только одно? И кто вас гриффиндурков знает, что у вас в голове? — Драко, с трудом сдерживая смех, сделал нарочито серьезное лицо и с вызовом посмотрел на любимого.  — Ну все, хорек белобрысый, ты попал, — и брюнет запустил руки в шелковистые, аккуратно уложенные волосы блондина и растрепал их. Надо сказать, что растрепать волосы Драко было почти такой же непосильной задачей, как и уложить волосы Гарри. Стоило только блондину провести по ним рукой, и они тут же укладывались как по мановению волшебной палочки. Но Герой знал, что за саму только попытку испортить его идеальную укладку, аристократ был готов если не убить, то защекотать его до смерти. Так было и на этот раз. Драко резко дернул Гарри за руку, стаскивая его со стула, и, повалив его на пол, принялся трепать его волосы и щекотать. Впрочем, брюнет не сдавался, кто из них больше боялся щекотки, был большой вопрос, и он это прекрасно знал. Какое-то время юноши катались по полу, дурачась и смеясь, но, улучив удобный момент, Драко прижал Гарри к полу, завел его руки наверх, крепко обхватив запястья, и сверкая серебром своих глаз, прошептал:  — Ну что, попался, Герой? И, не дожидаясь ответа, властно впился ему в губы, углубляя поцелуй. Гарри мгновенно расслабился, тая в любимых руках, как мороженое в июльский знойный полдень, и ответил на поцелуй. Их языки, сцепляясь, боролись друг с другом за власть, но в конечном итоге язык блондина одержал победу, жестко врываясь в рот брюнета и почти овладевая им. Зрачки Драко снова расширились, а вместо серебра в них плескалась жидкая ртуть. Гарри знал, что в такие моменты в его любимом и, правда, будто просыпался дракон: он становился властным, сильным, необузданным, и имел его жестко, до потемнения в глазах, до сжатия Вселенной в единую точку, до выхода сознания за пределы разума, овладеваемый почти животной страстью, заставляя испытывать оргазм и снова возбуждая и вновь доводя до оргазма. И Гарри обожал эти моменты, обожал такого дикого Драко, обожал их совместные стоны друг другу в рот, обожал выкрикивать имя любимого, сгорая от страсти, и обожал, когда тот кончал в него с его именем, срывающимся с губ. Вот и сейчас руки Драко уже срывали с него одежду, дорогая ткань сминалась и трещала, поддаваясь сильным пальцам, пуговицы разлетались в разные стороны, раскатываясь по полу гостиной. Их сердца стучали под ребрами, угрожая проломить грудную клетку, кровь шумела в ушах, дыхание стало прерывистым, поцелуи рваные и жадные, болезненные, больше похожие на укусы, руки сплетались, пальцы цеплялись за тела друг друга, оставляя следы на коже.  — Мой дракон, — выстанывал брюнет, впиваясь ногтями в гладкую, как шелк, но твердую, как броня, натянутая на жилистую плоть, светлую кожу блондина, оставляя на ней кровавые следы. Красное на белом — это так красиво.  — Мой лев, — рычал дракон в ответ, оставляя на смуглой коже следы от зубов и засосы, вонзая клыки в сочную плоть, и зализывая раны, наслаждаясь вкусом крови на языке, жадно собирая ее по капельке, а потом отправляя любимому в рот, чтобы вместе смаковать этот солоноватый, чуть тошнотворный и такой возбуждающий привкус, — ты такой вкусный. Внезапная мысль сверкнула молнией в голове у Гарри, остужая пыл.  — Драко, мне кажется, с беременными львами надо обращаться нежнее. Беременных львов надо беречь, они редкость даже в волшебном мире, — с замиранием сердца прошептал он в губы рычащего дракона. Блондин замер, вскинув одну бровь, окидывая критическим взглядом лицо своего льва, и вздохнул, не в силах возражать против такого аргумента.  — Кажется, у кого-то появилась отмазка на ближайшие девять месяцев., — с ухмылкой ответил Драко, снова целуя любимого в губы, но уже с бо́льшим трепетом.  — На семь, — вздохнул Гарри.  — Что? Уже два месяца? И ты не знал все это время? — глаза блондина округлились в удивлении и в серых омутах плеснулась волна беспокойства при мысли, что они могли навредить своему малышу.  — Ну, у меня же нет месячных, как у девчонок, — фыркнул брюнет. — Меня стало тошнить от некоторых запахов, клонить в сон, изменились предпочтения в еде, я долго не мог понять в чем дело, согласись, такое ведь не часто случается с мужчинами даже в волшебном мире, потом в конце концов пошел к колдомедику и вот…  — Значит, это будет почти подарок мне на День Рождения, чуть-чуть с опозданием, правда, — мечтательно улыбаясь, промурчал Драко, ложась рядом с Гарри и сплетаясь своими пальцами с его.  — Они сказали, иногда это случается раньше, так что может и на День Рождения получится, — улыбнулся он в ответ, и его изумруды засветились любовью.  — Кстати, с меня ведь еще один подарок, — вдруг опомнился Драко, нежно проводя подушечками пальцев по щеке любимого. — Ты же мне сделал два подарка, а я тебе только один. И он уже точно знал, что это будет за подарок. Конечно же это будет кулон в виде льва, золотой, с черной гривой и глазами-изумрудами. Но вряд ли ему удастся найти где-нибудь такую вещицу, поэтому Драко решил сделать кулон на заказ и подарить его Гарри на День Всех Влюбленных.  — Зато какой, — рассмеялся Гарри, — Я, ведь, кстати, тоже загадал два желания: первое — чтобы ты благосклонно воспринял эту новость, а второе — чтобы ты сделал мне предложение, — и он, смущаясь и чувствуя, как его лицо заливает краской, закусил нижнюю губу. — Так что можно сказать, ты мне тоже сделал два подарка, да и мой второй подарок не случился бы без твоего участия.  — Ну уж я надеюсь, что без моего участия не обошлось… Значит, мы загадали одно и то же, только наоборот, — задумчиво прокомментировал Драко, купаясь в светящейся зелени изумрудов. — Два желания на двоих, и оба сбылись, знаешь, Гарри, сегодня и, правда, самая волшебная ночь и не только года, но и всей моей жизни. С этими словами он встал и протянул Гарри руку. Гарри вложил свою ладонь в его и поднялся с пола.  — Я так люблю тебя, мой львенок, — сказал Драко, обнимая его за талию и прижимая к себе.  — Я люблю тебя больше, мой дракон, — улыбнулся юноша в ответ, и прильнул своими искусанными пухлыми губами к столь соблазнительным и одновременно опасным, красивым губам Малфоя. Драко хотел было начать спорить, но передумал, и вместо этого начал медленно толкать Гарри к двери по направлению к спальне, не разжимая объятий и отвечая на его поцелуй. Но сегодня он точно знал, что сможет усмирить своего внутреннего дракона, и это будет не только самая волшебная, но и самая нежная их ночь.